IV

Утром Селина выглядела вялой и не выспавшейся. Она слабо улыбнулась подруге и шаткой походкой пошла к лошадям. Элиза почувствовала укол совести, если бы она полночи не донимала ее вопросами, то сейчас Селина не засыпала бы на ходу.

– Миледи, вы сегодня просто очаровательны.

Элиза обернулась и не сумела сдержать разочарованного вздоха. Тан Юстас широко улыбался и протягивал ей небольшой букетик цветов.

– Это для вас. Я знаю, женщины любят украшать себя цветами. Правда, не совсем понимаю почему.

– Благодарю вас, – Элиза взяла цветы.

– Я очень беспокоился о вас.

– Право зря.

Юноша попытался взять ее за руку, но девушка отступила назад.

– Не стоит, тан Юстас.

Юстас сжал челюсти и мотнул головой.

– Иногда мне кажется, вы сделаны изо льда, – проговорил он. – Вы никогда не улыбаетесь, равнодушны к драгоценностям и золоту, вы носите только эти скромные платья. Женщина ли вы?

– Я не понимаю вас, тан Юстас.

Элизе не хотелось затевать бессмысленный спор, и она предпочла спрятаться за привычную маску недалекой простушки.

– Вы не понимаете, что я мечтаю о вас?

– Селли!

Элиза встревожено повернулась на возглас тана Гарри.

– Что там происходит? Это кричит лорд Гарри!

– Госпожа, – Юстас попытался удержать ее, но Элиза, не глядя, стряхнула его руку и направилась к Гарри.

Рыцари окружили своего сюзерена, который, изменившись в лице, держал на руках бесчувственную Селину.

– Она вся горит, – потеряно повторял Маклин.– Она вся в огне!

– Тут нужен лекарь. Мы можем обратиться к управляющему Руфта. Замок совсем рядом. Мэй! – Готфрид подозвал к себе оруженосца. – Немедленно скачи к Варлафу и извести о нашем приезде. Пусть подготовят комнаты и позовут лекаря. Коммин, помоги тану Гарри устроить госпожу Селину. Милорд, отдайте нам девушку, – Готфрид осторожно взял старого сакса за плечо.

– Да, да. Разумеется, – Гарри сумел взять себя в руки. – Скорее. Время дорого.

Элиза попыталась приблизиться к Селине, но была весьма грубо оттеснена в сторону.

– Не приближайтесь, госпожа Элиза, – категорично велели рыцари.

– Но почему? Она моя подруга. Я беспокоюсь о ней.

– Ее болезнь может перекинуться на вас. Мы в ответе за вашу жизнь перед лордом Острофа.

– Глупости! – Элиза выругалась под нос и пошла к повозке, в которой ехала Ханна.

– Я виновата.

– Ты спасла ей жизнь, – пожала плечами старая жрица. – То, что молодая госпожа заразилась не твоя вина.

– Она боялась лихорадки и хотела уйти. Если бы я ее послушала, возможно, она сейчас была бы здорова.

– В лесах, где промышляют одичалые люди? – усмехнулась Ханна. – Несомненно. Вас либо растерзали бы звери, либо вы попали в руки мужчин без чести и совести. Брось ты ее одну, она уже была бы мертва. Ты поступила правильно, Элиз.

– Ты могла бы ее осмотреть?

– Любая здравомыслящая женщина, если не хочет окончить свои дни на костре, не покажет людям короля Этельреда, что разбирается в знахарстве.

– Тогда это сделаю я. В деревне я сумела помочь многим и осталась невредима.

– Тебе повезло, – отрезала Ханна. – Монахини из местного аббатства справятся не хуже. Я же рада, что мои старые кости отдохнут пару-тройку дней от тряски.

– Я должна ей помочь, – еле слышно произнесла Элиза.

Она, не оглядываясь, пошла к лошади. Когда воспитанница отдалилась от повозки на достаточное расстояние, Ханна не смогла удержаться от удовлетворенной улыбки. Ее девочка становилась независимой и уверенной в своих поступках женщиной. И вдруг Ханне стало горько. Она знала – осталось недолго.

*****

Замок Руфт был вдвое меньше замка Остроф, но в случае нападения и осады его обитатели могли без труда провести в твердыне несколько лет. Амбары и подвалы ломились от запасов пищи, а оружия в оружейной башне хватило на то, чтобы вооружить отряд из тысячи воинов. Замок делился на два крыла. Большее Восточное, где кипела жизнь, и маленькое Западное, которое было наглухо заколочено по приказу Коннора Острофа. О замковых помещениях, скрывающихся за дубовой дверью, ходили дурные слухи. Прибывших гостей разместили в покоях Восточного Крыла. Для Селины отвели отдельную комнату под крышей восточной башни. Обслуживали ее две спешно привезенные из стоявшего неподалеку аббатства монахини. Однако день ото дня девушке становилось только хуже. Непрекращающийся озноб и сильный жар не могли унять ни оставленные порошки и притирки, ни кровопускания. Элиза, как ни старалась, не могла добиться позволения посетить подругу, даже клятвенно заверяя, что не приблизится к ее постели.

Заставляя сэра Юстаса приносить премилые букеты из цветов и трав и верить, что он не безразличен ей, девушка понемногу получила необходимые компоненты для составления зелья, которое по ее мнению должно было помочь. Но обмануть стражу и проникнуть в комнату подруги ей никак не удавалось. Подходящий момент наступил, когда Готфрид вместе с большинством английских рыцарей отправился на охоту, а управляющий отбыл разобрать спор двух арендаторов. Спрятав в карман платья мешочек с растертыми в порошок травами и минералами, Элиза крадучись поднялась по винтовой лестнице и осторожно выглянула из—за угла. Стражник появился после того, как два дня назад девушку поймали у этих самых дверей. Сегодня вахту нес седой рыцарь, которого как она слышала, называли Уэлленом. Элиза несколько раз выдохнула, собираясь с духом, и закричала:

– Сэр Уэллен! На помощь! Скорее! С лордом Гарри плохо!

– Зачем вы прибежали, госпожа Остроф? – сухо осведомился он. – Разве внизу недостаточно слуг?

Элиза отчаянно затрясла головой. Выглядела она ужасно. Подол платья в пыли, волосы выбились из-под чепца, в глазах слезы.

– Вы что не слышите меня?! Ваш господин в горячке лежит посреди церкви и нуждается в помощи! Сэр Готфрид, как на грех уехал на охоту и взял всех рыцарей! И управляющего нет! Кто заставит слуг повиноваться? Они не желают меня слушать! Ах, бедный лорд Гарри! Пока я говорю все это, возможно его душа уже на пути к Господу!

– Моя госпожа! – по лестнице как угорелый примчался Тимоти, – Господин Гарри совсем плох! Сэр Уэллен, скорее!

– Хорошо, я пойду. Но вы, леди Элиза, пойдете со мной! – Уэллен, наконец, кивнул. – Не будет вреда, если в результате вашей лжи, я спущусь и снова поднимусь по лестнице.

– Вы еще смеете обвинять меня во лжи?! Торопитесь! – Элиза отступила в сторону, пропуская вниз Тима и Уэллена, но вместо того, чтобы последовать за ними нырнула в покой. Почти сразу до ее слуха долетел раздосадованный рев, а на запертую дверь посыпались тяжелые удары. Элиза не обратила на это ни малейшего внимания. Вздрагивающий в петлях засов позволял рассчитывать на десяток минут, не более. Девушка поспешно всыпала принесенное зелье в бокал, добавила воды из кувшина, затем швырнула мешочек в горевший камин и подошла к постели. Селина лежала неподвижно – исхудавшая и подурневшая, серая кожа, запавшие глаза, очерченные темными кругами. Влажные волосы сбились в колтун, прилипли к висками. Элиза села рядом и ласково коснулась ее лба.

– Селли.

– Лиззи, – Селина облизала сухие губы, – ты мне не снишься, нет? Как же хорошо, что ты, наконец, пришла. Я знала, если ты придешь, все будет хорошо. Глупость, правда?

– Некогда говорить, – Элиза осторожно приподняла голову подруги и прижала к ее губам бокал. – Пей и ни о чем меня не спрашивай.

– Горькое, – Селина закашлялась. – Знаешь, мне так страшно, Лиз.

– Ты сама сказала, я пришла, значит, все будет хорошо, – Элиза ласково гладила спутанные волосы Селины. – А теперь спи, спи, Сел. Тебе нужно больше отдыхать.

Слово за словом на позабытом наречии пиктов она плела кружево заклятий. Воздух в комнате нагрелся. Он сгустился вокруг жрицы и умирающей, вибрировал и гудел, как пчелиный рой. Внезапно заклятие оборвалось. Сильные руки сомкнулись на плечах Элизы и подняли ее в воздух. Девушка отчаянно вырывалась, пока не сумела освободиться и проворно отскочила к дверям.

– Убирайтесь! – рявкнул обманутый Уэллен. – Что вы здесь делали?

– Вы забываетесь! У вас недостаточно власти, чтобы указывать мне и прекратите орать! Вы мешаете своей госпоже спать!

Рыцарь обернулся к постели Селины.

– Боже, она умерла….

– Не орите, – повторила Элиза. – Она не умерла, а просто спит.

Уэллен недоверчиво нагнулся к лицу Селины и отстранился с потерянным видом.

– Что вы сделали?

– Я ничего не делала, – Элиза пожала плечами. – Это молитвы тана Гарри были услышаны. Я всего лишь хотела убедиться, что за Селиной хороший уход. Кстати, почему нет сестры Элис?

– Монахини собирают травы в аптекарском огороде. Однако вы правы, не будем мешать моей госпоже отдыхать….. Она поправится? – уже в спину, занесшей ногу над первой ступенькой, Элизе спросил Уэллен. Девушка обернулась. Воин смотрел на нее с отчаянной надеждой. – Она поправится?

– На все воля Господня, – ответила Избранная и начала спускаться вниз. Рыцарь недоверчиво смотрел ей вслед, потом осторожно приоткрыл дверь в комнату. Селина сладко спала, подсунув под щеку сложенные ладони.

*****

Только оказавшись у себя в покоях Элиза поняла, как чудовищно устала. Она не чувствовала своего тела и могла только послушно стоять, пока Джоселин и Ханна быстро раздевали ее и натирали противно пахнувшей мазью.

– Теперь горячая ванна. Такая горячая, какую ты сможешь выдержать.

– Ты недовольна? – Элиза опустилась в пахнущую травами воду и откинула голову на вчетверо сложенное полотенце. – Я не права?

– Да, я недовольна, – Ханна кивнула. – Ты провела слишком много времени у постели больной девушки. Я не знаю, что стану делать, если ее хворь перекинется на тебя.

– В деревне я делала то же самое и осталась невредима, – оборвала наставницу Элиза. – Я понимаю, чем рисковала, но я не могла поступить иначе. Селина ни в чем не провинилась передо мной. Она единственная, кроме тебя и Роберта была добра ко мне. Как я могла бросить ее умирать, зная, что могу помочь? Кроме того если бы Сел и вправду умерла, мы бы вряд ли добрались до Альбы верно?

– Да. Тебя бы вернули в Остроф, – согласилась Ханна. – Но это ведь не все. Ты еще что-то задумала, моя девочка?

– Да, – Элиза кивнула. – Я хочу получить то, что выкрал у бывшего шотландского друга Коннор Остроф.

– Зачем? – Ханна чуть заметно побледнела. – Что ты себе вообразила, Лиззи? К чему впутываться в человеческие интриги?

– Ханна, Остроф – вор и убийца. Он должен быть наказан по справедливости. Что будет, когда король Этельред узнает, что граф утратил свой трофей и в Альбе появился новый наследник МакАльпинов?

– Думаешь избавиться от Острофа руками Грегора? – прищурилась старая колдунья. – Возможно и выйдет. Сделав это, ты подтолкнешь Союз к войне с Мерсией, но положишь начало кровопролитию в борьбе за трон Шотландии. Тебе нужен враг в лице Кеннета? Того, кто приютил Братство в Альбе?

– Я не хочу войны и крови, Ханна. То, что я возьму эту вещь у графа, еще не значит, что я отдам ее хозяину… Спасибо, Джоселин.

Элиза вытерлась поданной простыней и надела платье. Потом подошла к креслу в котором сидела Ханна, опустилась на колени и заглянула в лицо старой жрице.

– Я знаю, ты готовишь меня для чего-то большего, чем месть одному человеку. Я доверяла тебе и не задавала лишних вопросов. Пожалуйста, сделай сейчас так же. Ни о чем не спрашивай, а просто помоги мне.

– Тебе не нужна помощь, Лиззи. Ты сама знаешь, что нужно делать, – Ханна погладила девушку по щеке, – но будь очень осторожна, делая выбор. По тропе судьбы к прошлому нет возврата. Еще не поздно…

– Нет, – Элиза покачала головой. – Будет так.

Ханна кивала, а перед ее глазами стояла вьюжная ночь.

«Высокий силуэт на фоне открытой двери.

– Не уходи. Это путь к концу, – умоляет она. – Я люблю вас обоих..но прошу тебя. Останься!

Он пересекает комнату, берет ее руки в свои и жарко целует.

– Я не могу поступить иначе, ты знаешь это. Я начал войну с самим собой и проиграл. Я не могу оставить ее, все равно, что вынуть сердце из груди.

– Так вынь его! – крик сотрясает комнату. – Но не уходи, Стефан!

– Призови свое мужество, мать моя. Оно понадобится тебе очень скоро, – тихо говорит сын, – а я должен увидеть их. Последний раз.

– Пожалуйста, останься..Еще не поздно сделать другой выбор.

– Нет, – качает он головой, – будет так.»

– Ханна, Ханна! – голос Элизы заставил воспоминания отступить. – Ты слышишь меня? Что с тобой, Ханна?

– Я слышу, слышу, Лиззи, – старая колдунья на миг прикрыла ладонью глаза

– Почему ты удерживаешь меня? Ты знаешь, что со мной случится нечто ужасное, если я это сделаю?

– Тебе нужна твоя сила, – Ханна будто не услышала ее вопроса. – Прими себя и будешь вольна поступать как тебе угодно. Ты знаешь, что тебе делать?

– Да, – Элиза поднялась на ноги, – я знаю.

За последние четыре месяца она в совершенстве овладела искусством незаметно исчезать из замков. Обостренное чутье дикого зверя безошибочно подсказывало хозяйке, где начинаются подземные туннели, как открываются потайные двери и близко ли находятся люди. Именно так, Элиза отыскала тайный ход из Острофа, так и в Руфте почувствовала несколько туннелей. Один из которых начинался на опушке леса и, судя по всему вел в запретное Крыло, другой, словно разрезал замок на части, и выходил к крепостной стене, третий, вырубленный в скале, вел к заброшенному святилищу друидов. Выскользнув через потайную дверь в крепостной стене замка, фигурка, закутанная в темный плащ, секунду постояла на месте, а затем растаяла в темноте.

На берегу лесного озера Элиза разложила большой костер. Потом скинула плащ, под которым оказался наряд для жреческих обрядов. В платье цвета танцующего пламени, девушка была похожа на сполох, вырвавшийся из костра. Элиза сконцентрировалась. Она не думала, что начинать так сложно. Впервые она совершала обряд без помощи Ханны, полагаясь только на свои силы. Песня зазвучала в ночной тишине. Под эти звуки девушка закружилась в ритуальном танце. Тело было таким легким. Не останавливаясь, она танцевала в свете костра. Границы двух миров дрогнули, Элиза видела уже не лес и озеро, а каменные стены незнакомого святилища. Она медленно подошла к алтарю и нежно коснулась его кончиками пальцев. Движение за спиной заставило девушку обернуться. Лицом к лицу с ней стояла уже знакомая ей женщина. Она подняла руку и ласково провела по волосам Элизы.

– Как ты красива. Сколько в тебе жизни, огня, – голос звучал ласково, – и столько же холода и боли. Ах, Ализон..

– Кто вы? – Элиза отступила на шаг назад.

– В братстве Посвященных меня звали Дарой, – женщина склонила голову. – Ты позвала, я пришла.

– Я ожидала, что придет Стефан, – в голосе Элизы невольно прозвучало разочарование.

– Ты слишком сильно привязалась к нему, Лиззи. Нельзя цепляться за любовь духов. Мы всего лишь призраки прошлого. Тебе нужно тепло живых людей. Но, я слушаю тебя.

– Я пришла сказать, что принимаю свою суть.

– Я пришла засвидетельствовать твои слова, – откликнулась положенными словами Дара. – Что ты просишь взамен?

– Я знаю, что у меня не будет обратного пути и готова к этому. Но я хочу знать, что меня ждет, если я пойду по этой дороге.

– Рунное колесо пришло в движение в год твоего рождения. Сейчас оно возносит тебя, но потом ты неизбежно рухнешь вниз. И от твоего нынешнего выбора зависит, сумеешь ли вновь подняться.

– Разве у меня есть выбор? Воин Духа следует воле Неба. Так сказала Ханна. Мой путь лежит в Альбу, но я намерена задержаться и отобрать у графа Острофа то, что он взял в Шотландии.

– Зачем? – голос Дары дрогнул. – Элиз, не стоит. Жрица может погубить себя, вмешиваясь в игры людей.

– Я не боюсь погубить себя. Я боюсь ошибиться и погубить других. Не случится ли так, если я поступлю, как задумала?

– Твой выбор решит судьбы многих, – Дара ушла от ответа. Она вынула из-за пояса мешочек и вложила в ладонь Элизы. – Это поможет тебе не сбиться с пути. Храни тебя Богиня, Ализон.

Дух исчез, исчез и образ древнего святилища. Элиза снова стояла у затухающего костра. Только тяжесть мешочка в руке говорила о том, что все увиденное происходило на самом деле. Девушка взвесила его на ладони, потом встряхнула и резко перевернула. По земле раскатились серебряные руны. В неровном свете костра, Элиза, не отрываясь, читала выпавшие знаки. Все так, как говорила Дара. Высшая власть, победы, но тут же были и смерть, пустота, забвение. В какой—то момент ей стало холодно. До этой ночи еще можно было сделать шаг назад и отступить с выбранного пути. Еще можно было остаться дочерью графа Острофа и забыть о Братстве. Теперь она – белая жрица, Избранная и впереди опасная неизвестность.