Лицо ректора на мгновение перекосилось, а потом он взял и схватил моего несчастного Цветочка за шкирку. Котик, вместо того, чтобы вцепиться в руку ректора еще сильнее, тихонько пискнул, тотчас оставил мужчину в покое и повис, закатив глазки. Из правой руки ректора текла кровь. И пусть не ручьем лилась, но я ахнула и скорее кинулась к пострадавшему.
– Ой, г-господин р-ректор, – я даже заикаться начала. – Сейчас, я сейчас…
Я, откуда только силы взялись, мигом оторвала большую полосу от своей летней накидки, все равно ничего под рукой больше не оказалось, и уверенно взяла мужчину за руку.
Цветочек, поганец, даже не пошевелился и глазки не открыл. Так и висел в левой руке ректора пушистой тряпочкой.
– Сейчас, господин Вьяти, вот перевяжу и все хорошо будет, – бормотала я, старательно не поднимая на него глаз.
Мужчина неожиданно хмыкнул:
– Благодарю, Салия. Значит, говорите, совсем безобидный ваш питомец?
– И оставьте повязку в покое наконец. Лучше возьмите своего агрессора, – сказал он раздраженно и сунул мне в руки Цветочка, который приоткрыл было один глаз, но потом, надеюсь, от стыда, закрыл.
– Так как же… Кровь ведь идет, – растерянно пробормотала я.
– Оставьте, – отмахнулся ректор и, раскрыв ладонь освободившейся руки, поднял ее над окровавленным, с глубокими царапинами, предплечьем.
Глаза его на мгновенье мелькнули зеленью. И раненая рука, вот прямо тут, прямо передо мной, буквально на глазах исцеляться.
Только сначала она как будто распухла, потом кровь перестала идти, а потом сами царапины становились все меньше и меньше.
А скоро и совсем исчезли.
Я стояла столбом, боюсь, даже рот раскрыла, что приличной девушке и не подобает.
Так как тут не раскрыть, когда чудо, натуральное чудо, у меня перед глазами свершилось!
– К-как… как вы это сделали? – вдруг вырвалось у меня.
Еще бы!
Ведь раны от когтей ланике очень плохо заживают… Ну, я ж знаю это не понаслышке. У нас один раз в усадьбу вор залез. Собак-то у нас нету. Вот он и подумал, что можно поживиться тем, что плохо лежит. На котика и внимания, видно, не обратил. А зря.
Цветочек так его цапнул, что вор удрал с воем. А потом его папенька сразу вычислил. Котик его за ногу цапнул, а тот потом долго лекаря искал, который поможет. Ну и вот, его потом в магистратуре судили и отправили на исправление. Так папенька говорил, что вор хромал и хоть повязка на ноге была, а кровь все равно плохо останавливалась.
Так что я знаю, что говорю. А тут на тебе, чудо чудное совершилось.
Ректор усмехнулся, его темные глаза стали как два колодца и я опять покраснела. Вот кто дергал меня за язык… Приличные девушки не задают глупых вопросов. Он же маг, первой величины. Наверное, он и не такое может…
– Вы спрашиваете, как, Салия? – в глазах мужчины заиграли смешинки, – много учился, много практиковал. Вот и весь секрет, – он неожиданно нахмурился и опустил окровавленный, прокушенный рукав темного камзола.
– Идите оформляться, будущая адептка, – сказал он, как отрезал. Я смутилась еще больше. Что это на него нашло… Вроде улыбался, и вдруг как холодом повеяло. Ну и ладно!
Ну и пойду.
– А насчет вашего питомца…– ректор задумчиво посмотрел на висящего на моих руках котика, который тотчас настороженно поднял одно ушко, – такое агрессивное существо нужно содержать исключительно в клетке, причем надеть еще и магический ошейник.
Я ахнула.
Блокиратор? Блокиратор на моего слабенького, бедного Цветочка?
Ну, это уже слишком!
– В ошейнике?! Да он же совсем слабеньким будет, господин ректор… Он же пропадет там.
Ректор нахмурился.
– Выбирайте, Салия. Или ваш ланике отправляется домой, или – надевает ошейник. Я все сказал.
Я прищурилась и почувствовала, как внутри собирается целая магическая буря. Нет, куда там буре.
Ураган!
Целый магический ураган.
Ой, что сейчас будет…
Цветочек, вот что значит опыт, почувствовал мое состояние и тотчас пришел в себя. Издал душераздирающий вопль и, задрав наглый рыжий хвостище, дернул в кусты.
А вот ректор… ректор со мной в гневе еще не встречался, да-а.
Ну, что же. Все когда-то бывает впервые.
Вы не подумайте, я очень, ну просто очень старалась сдерживаться. Но что поделаешь, если магия у меня такая несговорчивая попалась!
Я закрыла глаза, а она вырвалась изнутри, собралась вокруг меня и ректора, свилась зелено-голубыми жгутами.
Жгуты пульсировали, наливались силой и… вдруг неожиданно стали терять и силу, и цвет.
И вообще почти исчезли.
Я открыла глаза и посмотрела на ректора. Вокруг мужчины сгустилась тьма. Ну, может быть, это вовсе не была та самая тьма, которой меня в детстве папенька пугал, но пространство вокруг него резко потемнело и как будто сжалось.
Ойй..
Какая же я глупая, как будто совсем ничего о магии не знаю и в ней совсем не разбираюсь!
Папенька бы мне сейчас много чего высказал, а еще и отругал бы. И вовсе не за то, что не смогла удержать свою магию в узде.
А за то, что не я поняла, что это вовсе не первозданная тьма, ректор ведь не некромант какой, спаси Луноликая. Он ведь щит создал! И очень даже вовремя. Иначе, боюсь, все кусты полегли бы под толстым слоем снега. Ведь такой цвет жгутов говорил как раз о том, что я призвала снег. И, похоже, из самого Ледяного королевства.
Вот тут и пришел бы им конец… После такого снегопада редко какое растение выживает. Беда, просто беда с этой моей магией…
Но какой же щит ректор создал!
Да я таких щитов отродясь не видела. Папенька точно такие не умеет делать. Плетения, плетения-то какие!
Я во все глаза глядела на мужчину, лицо которого сначала было непроницаемо, как будто он маску надел, а потом желваки заиграли у него на щеках. Тонкий белый шрам стал еще белее. Губы сжались, а глаза…
Луноликая, да они сейчас начнут метать молнии!
Эх…
Вот сейчас он меня точно выгонит. Прощай, Акадэмия, как ее называет тетка Крыжа. И хоть не хотела я ехать сюда, совсем вот не хотела, но все равно обидно очень, когда тебя выгоняют.
Я же не виновата, что не умею с магией управляться…
Я тяжело вздохнула, опустила голову и почувствовала, как слезы закипают на глазах.
Ну вот, еще чего не хватало. Не буду я плакать!
Я шмыгнула носом, подняла голову и посмотрела на ректора. И увидела в его глазах…растерянность? Пусть на долю секунды, но в его темных, как глубокие колодцы, глазах, она промелькнула.
Может быть, пронесет, а?
Я приложила руки к груди и прошептала:
– П-простите, п-простите, господин ректор… Я … я виновата. Вы…
Но тут мужчина тряхнул гривой стянутых в высокий хвост темных волос и хрипло сказал:
– Идите, Салия, – а потом с глубоким вздохом. вот точно как иной раз мой папенька, когда я с магией-то не справляюсь, добавил, – идите, оформляйтесь наконец!
– Да не бойтесь, в стенах Академии вам ничего не грозит. Не выгоню, – и тут в его глазах появилась такая вот тоска, что я сразу поняла.
Нет, не одна я такая в этой Академии. Сюда же со всего королевства, и даже из других королевств, учиться приезжают.
А где еще научат с магией-то своей поладить, как не тут?
И ему, самому молодому ректору Академии, со всеми нами, неумехами, приходится как-то справляться.
Честно, вот не завидую я ему, нисколечко не завидую.
Радостная улыбка тотчас засияла у меня на лице. Из кустов мгновенно высунулся Цветочек. Вот кто всегда чует, когда можно вылезать и попадаться мне на глаза.
– Спасибо, спасибо вам, господин Вьяти! А то папенька уж очень бы расстроился, – добавила я, заморгав.
– Знаю, Салия, – вздохнул мужчина и махнул рукой. Посмотрел на притихшего у моей ноги Цветочка и нахмурился.
– Про магический ошейник, надеюсь, вы помните, – строго сказал он. Я скривилась, но неохотно кивнула.
– Отлично, – усмехнулся ректор. – Но учтите, завтра я проверю его наличие. Кстати, клетку сразу отнесите господину Угру. Он подправит плетение. Ваш ланике ведь оттуда как-то выбрался?
Я кивнула. Это точно, выбрался. Знала бы я только, как. Ведь клетку же сам папенька перед отъездом проверял.
Я только открыла рот, чтобы сказать, что не знаю никакого господина Угра, как мужчина добавил:
– Он вас будет оформлять, там и познакомитесь.
Сказал и, развернувшись, отправился по своим делам.
– А как вы такой щит сделали, магистр? Плетение ну просто загляденье! – вдруг выпалила я ему вслед.
Господин Вьяти стал как вкопанный. Медленно повернулся. На его красивом мужественном лице появилось выражение…ну, я даже не знаю, как его описать.
Терпеливое бешенство.
А такое вообще бывает? Не уверена, но очень уж на то было похоже. Один раз у папеньки такое выражение на лице было. Я тогда постоянно отвлекала его вопросами, а он проводил один важный опыт.
Уж какой мой папенька добрый, а едва не накричал на меня.
Но то папенька.
А ректору кричать на адепток не положено. И вообще.
Может, я такая любопытная от природы. Любознательная, вот. Ведь это же хорошее качество? Думаю, что очень даже хорошее.
– Благодарю, Салия. Я рад, что вы оценили мое умение строить щиты, – выдавил из себя мужчина. Желваки опять заходили у него на высоких скулах.
Ойй…
Щекам тотчас стало жарко. Нет, ну что я такое сказала-то? Вот вроде похвалила, а он злится.Друзья, скоро, как обычно, мы начнем голосование в телеграмм-канале за лучший визуал нашей Салии.Мой тг-канал можно найти во вкладке здесьА пока вот один из вариантов:
Я постаралась скорее нахмуриться и согнать краску со щек. Как же. Никуда она уходить не собиралась. И почему у меня только такая кожа нежная! Все эмоции видны, как их не прячь.
Да, надо учиться держать язык за зубами. В конце концов, у меня прозвище Тихоня, которому я вовсе не соответствую.Знал бы кто, как я его получила. Это просто папенька меня так называл, когда я в детстве, тихо-тихо, как мышка, пробиралась к нему в кабинет и замирала. Смотрела, как он рисует что-то невообразимо красивое в таких больших тетрадях, окованных по углам блестящим серебром. Потом я узнала, что эти красивые рисунки были ничем иным, как магическими плетениями.
Вот и прилипло ко мне это прозвище. А так… Ну какая же я Тихоня, если уже и ректора достать успела?Ведь он мне ничего, совсем почти ничего не сделал. Раны от когтей Цветочка сам заживил, из Академии не выгнал. Конечно, про ошейник для котика это он зря сказал. Вот магия во мне и взбунтовалась.Я вздохнула и печально посмотрела мужчине вслед. В первый же день, не успев приехать, довести ректора до желваков на скулах, это надо уметь…
Но что греха таить, это я умею, и умею хорошо. Только ведь не специально, совсем даже не специально!Не трогайте моего Цветочка и все хорошо будет…Ладно, пора и правда идти оформляться. А где же мой сундук?Я ахнула. Совсем забыла, у меня же там у входа сундук стоит брошенный, без присмотра! А тетка Крыжа еще наставляла, что, мол, Сали, вещи не бросай свои где попало.
Тут же целый сундук оказался брошенным.– Цветочек, за мной! – скомандовала я и бегом кинулась назад, к проходной.Уфф…Я остановилась и вытерла пот со лба. Сундук стоял у двери как неприкаянный и никто на него не покушался. Слава Луноликой! Ведь там все мои самые любимые платья, специальный корм для Цветочка на первое время, а еще три надежных щетки из волоса дикой ланьи. Опять же тетки Крыжин подарок.
Вот чувствую, не к добру эти ее подарки. Не только к папенькиному, но и к моему сердечку подбирается. Знает, что мне с моими густющими волосами без такой щетки никак. Не расчешешь толком, особенно после мыться. Только такая вот щетка может помочь. Волос дикой ланьи крепкий очень. По крайней мере, мне хватает одной щетки на целых два месяца!
– Забирайся в клетку, поганец ты этакий! – отругала я своего фамильяра. – И зачем только вылез, а? Зачем на ректора кинулся?!Цветочек уныло посмотрел на меня и в клетку, что самое удивительное, полез. Надо же, какое послушание.
– Вот так-то оно лучше, Цветочек, – я вздохнула, взяла клетку в руки и несмело постучала в дверь. Не знаю, почему, но такая робость вдруг напала. Вот переступлю порог и окажусь на территории Академии. Одна, совсем одна. Ну, если не считать Цветочка. Дом, милый дом, остался далеко-далеко. Когда я теперь увижу папеньку своего? Сердце защемило.
– Не заперто, заходите уж, – раздался чей-то громовой голос. Вот это голосище… Даже дверная ручка задрожала, когда я ее открывала.Или это не ручка вовсе, а моя рука дрожит…
Тихоня, вперед!Ничего страшного в Академии нет. Вон, даже ректор не такой страшный оказался.Я сглотнула и вошла.
– Добрый день. Мне бы господина Угра, – сказала я, стараясь, чтобы голос мой не дрожал. А он дрожать пытался. Что такое со мной? Ведь я ехала в карете и мне совсем не было страшно…
– Надо, значит, будет, – загрохотало опять. Я растерянно огляделась по сторонам.
– А…а где он? И кто это говорит?– и я еще оглядела помещение.Это была небольшая комнатка, довольно светлая, с одним круглым окошком. В окошко били солнечные лучи и освещали высокую конторку, полки по стенам, заставленные свитками и большими тетрадями. За самой конторкой никого не было…
– Я говорю, не видишь, что ли? Голову наклони, – в ответ раздалось недовольное грохотанье.Я подошла поближе и заглянула внутрь. – Ойй…
– Что ойкаешь, адептка? – фыркнул на меня недовольный гном. У него была густая длинная борода, в которой виднелись искусно заплетенные косички с маленькими колокольчиками на концах.
Ну как оно у гномов принято.
Я удивленно уставилась на него.
В наших краях не часто увидишь гномов, а уж таких, чтобы за конторкой сидели, тем более.
Они же горы предпочитают. Кузницы, горны и всякое такое.
– Простите, я …случайно. Просто не увидела вас сразу, вот и подумала, что никого тут нет, – я взяла себя в руки и бодро затараторила.
Ведь это и правда был гном! Самый настоящий гном. А для гномов нет большего оскорбления, когда их не замечают. Они же росточка небольшого.
– Простите… – недовольно пробурчал гном и забрался на высокий стул. Вот сейчас его было прекрасно видно. – Между прочим, я довольно высок по нашим меркам, – язвительно добавил он и взял в руки перо-самописку.
– Да, конечно, господин Угр, – примирительно сказала я и улыбнулась.
Лицо гнома немного подобрело.
– Оформляться, значит? – сказал он и раскрыл большую тетрадь.
– Оформляться, господин ректор прислал, – отрапортовала я и поставила наконец клетку с Цветочком на пол. Не такой он и легкий, между прочим.
Гном нахмурился.
– А кто там в клетке у тебя, адептка? Животное никак? С животными в Академию нельзя!
Не пущу! Я тут не зря смотреть за вами поставлен. И кого только не тащит ваш брат в Академию! У нас тут не скотный двор, адептка! – завопил он так, что все вокруг задрожало.
– Да у меня разрешение есть! – завопила я в ответ, чтобы его перекричать.
– Разрешение? – тотчас скривился господин Угр. – Что, неужто ректор разрешил?
Его глазки подозрительно сощурились:
– Не верю! Где ты могла его встретить, а? В Академию хода нет! Только через мою сторожку, адептка.
И вот тут я опять ахнула.
А ведь я была на этой территории… Ректору повязку делала, за руку его брала.
К-как такое могло случиться-то?
Неужели опять шутки Цветочка?! Ах ты, маленький непоседа. Ну, погоди, я с тобой еще поговорю по душам.
Ведь он мог себя выдать… И ладно, ректору. Тот сразу понял, кто его цапнул. Но если бы еще кто увидел, что я прошла через решетку так, как будто ее и не было?
А потом и обратно ведь вышла…
Он ведь выдал себя, маленький мой. Такие способности только у ланике.
Надо как-то выкручиваться.
– Эмм… А я его случайно увидела, вот стояла перед решеткой. Котик у меня убежал, а господин Вьяти как раз мимо шел, и поймал его, – очень правдоподобна соврала я.
Премиум
О проекте
О подписке
Другие проекты