Одну фотографию она напечатала и поставила в рамке на рабочем столе в редакции: Андрей, присев на корточки, показывает Сашеньке шляпу с ёжиком. Саша с восторгом смотрит на невиданного зверя, а Андрей – на сына. Во-первых, Марина, действительно считала этот двойной портрет лучшим портретом Андрея, а во-вторых, он должен был служить предостережением разным особам женского пола, чтобы не заглядывались на симпатичного высокого мужчину с большими серыми глазами и непослушными темно-русыми волосами. Вот, например, она сама загляделась и – любовь с первого взгляда. А, может, – с первого слова? «Какой приятный голос, настоящий баритон», – так подумала она, когда он позвонил ей по телефону. Шесть лет прошло…

Марина вздохнула. Жаль, что они так мало свободного времени проводят с мужем. Вот у Олега Ярославского получается постоянно жить в их половине коттеджа. А Марина чаще приезжает только с Сашенькой. Конечно, Олег – программист и может работать везде, где есть электронная почта. А Андрею руководить издательством на расстоянии не удается. Вот и сейчас его нет с ними. Зато она за эти два дня выспалась и отдохнула чудесно.

В воскресенье после завтрака Марина лежала в гамаке под соснами и нежилась на солнышке. Тишина на участке нарушалась лишь пением птиц. Со стороны соседнего коттеджа, принадлежащего отцу Андрея, Краснову Виктору Александровичу, сегодня тоже не доносится ни звука, не подъезжают машины, не включается музыка для развлечения гостей, не стрекочет газонокосилка или мотоблок. Виктор Александрович после тяжелой травмы, полученной прошлой осенью, уехал лечиться в Карловы Вары. С ним отправилась его гражданская жена Юля и дочь Наташа, младшая сестра Андрея, которая приходится тетей Сашеньке, хотя она старше него всего на 4 месяца.

Большой двухэтажный дом закрыт, в отдельном домике остался минимум обслуживающего персонала. Но связь между коттеджами не прервалась. Водопровод, электропроводка, охранная система – общие на две усадьбы. Уборщицы сейчас нет, но мусор вывозится и газон подстригается как нечто, само собой разумеющееся. И продукты можно заказать по телефону. А жена сторожа, повариха, успешно ведет подсобное хозяйство, и снабжает соседей зеленью, редиской, парниковыми огурчиками и помидорчиками, ягодой, а сейчас уже и первыми яблоками-падалицей. Дети эту доморощенную кислятину едят за милую душу! Гораздо лучше, чем красивые базарные фрукты подозрительного происхождения. Маленькие, а понимают.

Марина повернула голову и поглядела на песочницу, где копошились малыши. Маша с книжкой сидела рядом с ними на складном стуле. Непонятно, что она успевала читать, если ежеминутно подбегала к детям: то что-то подать, то обтереть.

– А ты лежи, не вставай, – обратилась Маша к Марине. – Уработалась за неделю, тебе нужна релаксация.

– Я и не думаю вставать.

– Вот и прекрасно. И не вздумай браться за расследование. Что ты сможешь сделать? Пусть нанимают профессионалов. Жалко, конечно, Снежану: мама пропала. Как ты думаешь, что с ней могло случиться?

– Не знаю. Скорее всего, исчезновение связано с ее профессиональной деятельностью. И потом, как я могу на основании нескольких бумажек догадаться, что с ней случилось? Я не ясновидящая. Я даже не знаю, с какого бока подходить к поискам. Ты права, не стоит браться. Но есть нечто интересное, что бросилось мне в глаза.

– Что?

– Например, Горин, вступая в брак, взял фамилию жены. Это редко бывает. Обычно наоборот.

– Может, у него фамилия была некрасивая? А она – Горина.

– Я бы не сказала, что некрасивая, обычная. Кривошеев. И поженились они молодыми: Ирине Юрьевне было всего восемнадцать, а ему двадцать. И еще. Представь, Маша, они оба родились в Новосибирске.

– В Новосибирске? Ты не путаешь?

– Не знаю, когда прибыл в Москву сам Аркадий Александрович, но Ирина Юрьевна окончила в Новосибирске школу номер 10, что подтверждается аттестатом зрелости, и только затем обосновалась в нашей столице. А брак свой они регистрировали уже в Москве, будучи студентами.

– Любовь, наверное.

– Возможно, что и любовь. Снежана упоминала, что они дружно жили. Но на что они жили в Москве? И жили неплохо. Медовый месяц молодые супруги провели в Болгарии на золотых песках. Богатые и обеспеченные родители?

– Марина, ты же сказала, что не будешь браться за расследование.

– И не буду, только посмотрю кое-что в Интернете. Но браться не буду!

***

Ирина Юрьевна пропала 7 мая. Она ушла из дома, не взяв вещи, налегке, не оставив записки своему горячо любимому мужу. Ушла, как растворилась в сумерках. Машина ее осталась на парковке.

Как удалось установить, утром она съездила в свою фирму, провела совещание. Все было, как всегда. Она не казалась взволнованной или расстроенной. Занималась текущими делами. Далее пообедала в привычном месте. Ее видели в ресторане. Что интересно: после обеда Ирина Юрьевна планировала деловую встречу с партнерами. Встреча была намечена заранее, и была очень важной. Но после обеда Ирина Юрьевна неожиданно позвонила компаньонам, что не приедет. Затем она вышла из офиса и уехала на своей машине. Машину она поставила на парковку около своего дома. И никто больше Ирину Юрьевну не видел.

Марина посмотрела сводку происшествий за 7 мая и последующих пару дней. Происшествий хватало. Марина отбирала то, что могло быть хоть как-то связано с исчезновением Ирины Юрьевны.

Итак. Нашли два неопознанных женских трупа: обе утонули. Нет, это не она. Да и милиция, наверняка, проверила их на несколько рядов. Ирину Юрьевну опознали бы. Было несколько автомобильных аварий с жертвами. Что еще? На трассе перевернулся автобус «Москва-Воронеж». К счастью, жертв со смертельным исходом нет. Три человека попали в больницу с травмами, остальные отделались царапинами и легким испугом. И, пожалуй, самое страшное происшествие: в Крохалёво, рабочем поселке Пушкинского района Московской области случился пожар, несколько человек погибло сразу, 9 скончались в больнице, 26 получили ожоги разной степени тяжести, полностью сгорело десять двухэтажных деревянных домов.

К окраине Крохалёво, где и находились те самые деревянные дома, примыкают земли садоводческого общества «Любитель». В этот день компания садоводов отмечала какое-то событие. Они разожгли костер на участке, чтобы сжечь мусор, а сами ушли в домик, отмечать.

Погода была сухая и ветреная. Ветром раздуло затухший, было, костерок. Маленький костерок превратился в большущий костер, и по сухой траве огонь быстро перекинулся за пределы ограды этого крайнего участка. К садовому домику огонь не пробрался, путь огню в сторону домика преградили вскопанные грядки, да и ветер дул в противоположную от дома сторону. Огонь охватил сараи, самовольно выстроенные жителями крайних домов поселка. Сараи вспыхнули, как сухая спичка. Как выяснилось, один из жителей хранил в сарае несколько канистр с бензином и 2 газовых баллона. Рвануло аж до неба, разметав горящие куски по всей округе. Факелом за несколько секунд запылал ближайший к сараям двухэтажный дом. Моментально вспыхнули соседние дома. Пока приехали пожарные крайние дома поселка сгорели дотла. Пожарные всю ночь спасали дома на соседней улице.

И теперь о жертвах пожара. Те, кто скончался в больнице, понятно, все опознаны. А других, сгоревших в домах, даже хоронили вместе, трудно было идентифицировать то, что осталось от людей.

Марина задумалась. А что, если Ирина Юрьевна оказалась среди погибших в Крохалёво? Но нет, Марина отбросила свою абсурдную мысль. Как-то же проверяли останки людей? И зачем Ирине Юрьевне было ехать в тот день в этот поселок? А кстати, в ежедневнике Ирины Юрьевны на листке за 7 мая написана заглавная буква «К». Написана наспех, карандашом, и рядом с буквой стоит знак вопроса. Почему она пользовалась допотопным бумажным ежедневником, а не электронный органайзером? Но тогда бы я не увидела эту букву «К». А буква написана наспех. Ирина Юрьевна писала торопливо, и она не захотела писать полностью, а обозначила это событие одной буквой «К». Чтобы это могло быть? Имя человека? Место? Крохалёво?! «Что я прицепилась я к этому Крохалёво? Какая-то ерунда. Нет, я же сказала себе, что не буду браться за расследование. Все. Завтра же позвоню Снежане, отдам ей папку и откажусь».

Марина выключила компьютер, встала с кресла, распрямив уставшую спину, обернулась и… увидела Андрея.

– Здравствуй, дорогой! Давно стоишь за моей спиной?

– Да минут десять, как зашел. Ты так была увлечена своей работой, что не стал беспокоить. Тихо стоял и любовался.

– Так уж и любовался!

– Почему бы и нет. Такой красавицы, как ты, во всем свете не найдешь.

– Андрюшка! Как я соскучилась по тебе!

– А я как!

– Ой, а сейчас Маша придет с Сашенькой, они гуляют за домом.

– Ну, обняться то можно?

– Только обняться.

– А что у тебя за работа?

– Да так, ничего особенного. Мне предложили провести расследование. И гонорар предложили, как у знаменитого адвоката Горина!

– Ты даешь! Я тобой горжусь!

– Я откажусь.

– Поступай так, как считаешь нужным. И давай сегодня не будем про работу. Соскучился по вам всем. Не испечешь ли ты блинчики, так домашненького захотелось?

– Могу, даже с двумя начинками: творог и яблоки. Но ты по нам соскучился или по блинчикам?

– По дому!

***

Марина утром в понедельник позвонила Снежане. Договорились, что Марина заедет в обед к Снежане на работу. Снежана порывалась приехать, но Марина настояла, чтобы отвезти бумаги самой. «Завезу в обед к ней в офис, отдам, и быстренько уеду по делам, а не то она приедет ко мне, останется, будет уговаривать. Все, решила и решила!»

Офис, в котором работала Снежана, поразил Марину своей помпезностью. Синие матовые стекла высотки отражали всеми гранями солнечные лучи. «ЗАО Промтелеком» – огромная вывеска венчала здание. «Ничего себе, небольшая фирма, как выразилась Снежана. И она совладелица этого великолепия?»

Марина подошла к вахтеру:

– Я к Гориной Снежане Аркадьевне, моя фамилия Белых.

– Проходите. Лифт направо, третий этаж. Снежана Аркадьевна вас ждет.

Зеркальный лифт мягко закрыл двери и бесшумно поехал. Марина поправила волосы. «Знать бы, оделась как-то поприличнее, а то все время в джинсах и в джинсах. Будто другой одежды нет. Собственно, я на минутку».

Девушка в черной юбке и белоснежной блузке встретила Марину у лифта. Она приветливо, как лучшей подруге улыбнулась Марине:

– Проходите. Вам чай или кофе? Снежана Аркадьевна освободится буквально через несколько минут.

– Если можно, то черный чай без сахара.

Марина опустилась в кресло. Девушка с готовностью скрылась в соседней комнате, и через секунду поставила перед Мариной поднос. Чайник, изящная чашка с серебряной ложечкой. Сливочник и печенье в вазочке.

– Угощайтесь. Меня зовут Кристина. Скажите, если что-то захочется. Есть свежие журналы, газеты. Можно включить телевизор. Пульт на столике.

Верхним в стопке журналов лежал журнал «Кредо». «Специально положили, чтобы мне понравилось».

Чай был восхитительный. Настоящий цейлонский, высокогорный, с нежным ароматом. Марина взяла в руки последний номер своего журнала.

Дверь резко распахнулась, появилась Снежана.

– Здравствуйте, Марина. Извините, что заставила вас ждать. У нас неприятности. Милиция только что ушла. Еле выставила. Поэтому не могла выйти раньше.

– А что случилось?

– Ничего особенного. Вернее, конечно, случилось…Утром не пришла на работу наша сотрудница. Позвонили – телефон не отвечает. Хорошая была помощница. Без нее, как без рук. Дел полно. Вахтера послали за ней, а там… Одним словом, вскрыли дверь, а там труп в квартире.

– Чей?

– Антонины Борисовны, секретарши, ее труп.

– Убили?

– Не знаю… возможно…милиция приезжала, расспрашивали нас всех. Говорят, еще в пятницу умерла.

– Какой ужас!

– Не говорите, я не представляю, как мы управимся без нее! Мамы нет, фирма практически на мне! И Антонина Борисовна умерла! Такую хорошую помощницу быстро не найти! Пока в курс дела войдет, пока запомнит, а эта все знала, все умела. Не представляете, как мне сейчас сложно.

– Снежана! Она же не сама ушла.

– Ах, да, конечно, но я безмерно устала за последние три месяца. Поймите меня.

Снежана заплакала, как маленькая девочка.

– Успокойся, Снежана, возьми себя в руки, – Марина незаметно для себя перешла на «ты». – Сейчас я тебе водички принесу.

Марина открыла дверь в соседнюю комнату. Кристина сидела в углу, неестественно выпрямившись, открыв рот. Она не рыдала, нервный тик сотрясал ее тело, слезы текли по щекам. Потеки туши расплывались по лицу, покрытому красными пятнами

– Где можно взять воды?

Кристина безмолвно кивнула куда-то за плечо. Марина взяла чистый стакан, налила из кувшина, стоящего на столе, воды. Потом налила второй, поставила перед Кристиной.

– Выпейте.

Кристину трясло.

– Она…она…она была…

– Аптечка у вас есть? Давайте я вам сердечных капель накапаю.

– Она всегда… она…

– Кристина, может врача вызвать?

Кристина категорически замотала головой и жадно принялась пить воду. Марина подошла к двери и остановилась.

Снежана разговаривала с каким-то мужчиной. Уверенно звучащий баритон отчитывал Снежану.

– Не думал, что ты способна на истерику. Скажи спасибо, что твои подчиненные тебя не видят. Хороша, глава фирмы!

– Я не глава, а только помогаю маме.

– Попробуй привыкнуть к мысли, что мама не скоро может появиться.

– Папа! Ты не веришь, что мама вернется? У нас же рухнет все, если она не появится через месяц! Все контракты полетят к черту! Почему ты плохо ее ищешь?

– Твои упреки не обоснованы. Я делаю все, что в моих силах, и считаю это вполне достаточным. А ты мечешься, даже какую-то шарлатанку привлекла для поисков. Лучше занимайся фирмой.

– Папа! Моя знакомая – не шарлатанка! И вдруг она найдет маму?

– Вот именно! Вдруг! Запомни, дочка, «вдруг» – ничего не делается. И с чего ты сегодня так расстроена?

– Антонина Борисовна…

– Мне сказали.

– Папа! Они приходили сюда, они выспрашивали, как будто это я ее убила!

– Кретины, они не имели права приходить к тебе в офис! Они понесут наказание. Это незаконно. Что им известно на сегодняшний день?

– Кажется, ее сначала ударили по голове, а затем задушили в собственной квартире, взяли ценности какие-то, телефон, украшения. Антонина Борисовна приболела немного в пятницу, я отпустила ее пораньше. Грабители взломали дверь, зашли в квартиру, а там хозяйка. Господи, зачем я ее отпустила?

– Я прослежу, чтобы у тебя не было неприятностей.

– Спасибо, папа. Чтобы я делала без тебя!

Марине надоело стоять в дверях, и она зашла в комнату.

– Извините, но мне кажется, Кристине надо вызвать врача.

– Ой, папа, познакомься, это Марина, моя знакомая. Это она согласилась помочь нам в поисках мамы. А это – мой папа, Горин Аркадий Александрович.

Тяжелый взгляд темно-карих глаз словно рентгеном просветил Марину. Марина поежилась.

– Приятно познакомиться. У вас юридическое образование?

– Нет, я журналист по профессии.

– Дочь читала ваши статьи. Она говорит, вы кого-то разыскали?

– Да, девочку, которая пропала в полтора года. Я нашла ее взрослой женщиной.

– Интересно. И какие у вас методы?

– Ищу то, что не стыкуется друг с другом. И все, пожалуй.

– Папа! Ты сейчас напугаешь Марину, и она откажется. Пусть попробует, а вдруг получится! Если она человека через пятьдесят лет нашла, то в нашем случае и свидетели должны быть, и факты какие-то вскроются. Я уверена в этом. Всего три месяца прошло!

– Поступай, как знаешь. А мне пора. И так еле выкроил час, заехать к тебе. У меня сегодня весьма насыщенный день. Отправь мне последние контракты на почту, я вечером их вычитаю. Попробуешь подписать по доверенности. Всего доброго, до свидания!

Аркадий Александрович торопливо чмокнул Снежану в щечку, круто повернулся и вышел, резко захлопнув дверь.

– А что там с Кристиной?

– Ей, мне кажется, плохо с сердцем.

– Сейчас вызовем врача, я распоряжусь. А мы пообедаем вместе.

– Нет, я заскочила к тебе на минутку. И я не смогу взяться за расследование. Я посмотрела материалы и поняла, что не смогу. Извини. Папку я твою принесла, возвращаю.

– Ты обиделась за «шарлатанку»?

– Вовсе нет. Твой папа меня не знает, и вправе считать кем угодно. Тем более, что по роду своей деятельности он часто общается далеко не с самыми честными и порядочными людьми.

– Марина, ты не понимаешь! Моя мама была всем для меня. Она – замечательная женщина, спроси, хоть у кого в этой фирме. Ее все уважали и любили. Да, она была строгая, но справедливая и честная. Фирма рухнет, если она не вернется. Только она может подписать контракты с чехами! Выгоднейшие контракты! Ты не представляешь, какие это деньги! Я отблагодарю тебя, не сомневайся даже.

Марина положила папку и решительно пошла к двери.

«Разбирайся сама со своими проблемами! Тем более, тебя больше волнуют дела твоей фирмы, а не судьба матери», – мысленно ответила она Снежане.

***

Вечер опустился на землю. Теплый чудесный вечер. Тихо, что ни один листочек не шелохнется. Западный край неба полыхает нежно розовым закатом. Я смотрю, куда садится солнышко? Тетя Ася говорит, если солнце сядет в тучку, то завтра будет дождь. Тучки нет, и я с удовольствием поливаю огород. Мне нравится заниматься огородом: полоть грядки, поливать, рыхлить и подвязывать помидоры. Тетя Ася говорит, что я этим занималась раньше. Может быть, я жила в деревне? Или у меня была дача?

Я рада, что моя спасительница оставила свои попытки выяснить, кто же я на самом деле. Тетя Ася больше не уговаривает меня ехать искать родственников. Мне кажется, что она боится меня потерять.

Ее родная дочь, Катя, родилась, когда тете Асе было уже под сорок. Они с мужем, Иваном Ивановичем, души не чаяли в дочке. Катерина росла доброй, приветливой, ласковой. Она училась в институте в Казани, когда утонула в Волге. Тетя Ася с мужем жили тогда в Зеленодольске, небольшом городке на берегу Волги. Кате было 22 года, она перешла на пятый курс. Никто не знает, как случилось несчастье, плавала Катя, как русалка.

Тетя Ася снова рассказывает мне ту, давнюю историю. Ей, видимо, легче, когда можно кому-то излить свое горе.