Цитаты из книг автора «Андрей Журавлев»

Подтвердилась связь пальцев с рыбьими радиалиями и тем, что у веслоноса и двоякодышащих рыб выявлены гены, отвечающие за формирование конечной части наших конечностей.

назвав ее пандерихтом (Panderichthys rhombolepis) в честь своего предшественника и соотечественника Христиана Генриха Пандера. Гросс, как и Пандер, был прибалтийским немцем и собрал обширную коллекцию силурийских и девонских бесчелюстных и рыб в Латвии и Эстонии. (В конце Второй мировой войны, будучи причислен к «фольксдойче», он оказался в немецкой армии, затем — в лагере для военнопленных в Восточном Берлине. После возведения стены, на 30 лет разделившей судьбы немцев, ему, оставшемуся в ФРГ без образцов и рукописей, пришлось начинать все сначала.)

Он указал на самое слабое место типострофистов: они не в состоянии строго определить границы любого типа животных, а их учение страдает нагромождением «псевдопроблем и несостоятельным подходом к логике построения»

Согласно второму — сальтационизму (от лат. saltus — «скачок, прыжок»), крупные преобразования организмов происходят не постепенно, а скачками. Наконец, третий постулат — цикличность — устанавливал, что развитие каждой группы организмов повторяет жизненный цикл особи: появление (рождение), расцвет (зрелость), угасание (старение) и либо вымирание (смерть), либо возрождение в виде первых представителей новой группы (вот этого в материальном мире индивидам прочувствовать не дано).

В 1950-х гг. среди палеонтологов Западной Германии зародилось новое эволюционное учение — типострофизм (от греч. τυποω — «задавать форму» и στροϕαζ — «круговорот»). И название, и основные постулаты этой теории сформулировал Отто Шиндевольф из Тюбингенского университета. Первый из постулатов, известный как ортогенез (от греч. ορθοζ — «прямой» и γενεσιζ — «рождение»), предполагал, что эволюция — направленный саморегулирующийся процесс, который разворачивается независимо от изменений внешней среды и ведет к крайней специализации организмов.

Девонский период стал переломным моментом для мясистолопастных: в то время они были гораздо разнообразнее лучеперых. Но, главное, за несколько десятков миллионов лет рыбы, напоминавшие современную латимерию, превратились в расхаживающих по суше животных. Движение было не быстрым, но поступательным. И снова — рыба эволюционирует с головы: строение головного отдела изменялось в два раза быстрее, чем прочие особенности скелета.

(Что значит «космин», нетрудно догадаться по однокоренному слову «косметика», образованному от греч. κοσµέω — «украшать».)

Гогонас мог дышать и через ноздри: тогда воздух в полость рта поступал через хоаны — парные отверстия в переднем внутреннем отделе черепа, ограниченные предчелюстными, верхнечелюстными и нёбной костями и сошником. Благодаря описанному «нехитрому» механизму рыбе не требовалось открывать рот при каждом вдохе и выдохе.

Кроме того, легкие (и плавательный пузырь) играют важную роль в восприятии звуков…

Обновленный же орган обеспечивает нейтральную плавучесть на глубине. Плавучести способствуют и отложения жировой ткани в головной и брюшной частях тела, из-за чего даже чучела латимерии сочатся жиром. Наличие легких обычно считается признаком большой продвинутости (мы же всех меряем на свой обезьяний аршин). Однако этот орган был у древних мясистолопастных, а данные по важным генам, влияющим на его развитие, указывают, что легкими могли дышать общие предки всех костных рыб. Причем изначально этот орган был непарным, как на ранних стадиях развития у современных двоякодышащих, латимерии и многопера. Не будем забывать, что концентрация кислорода, растворенного в океане, всю первую половину палеозойской эры еще оставалась низкой, и получать его, заглатывая воздух из атмосферы, было легче.