Глава 2
А теперь в Америку едут и депутаты. Надежды крепнут

Статья о поездке российских ученых в США «Прорыв в будущее!» была опубликована в «Московском Комсомольце» в ноябре 1992 года. Статью, благодаря газетным знакомствам Афанасия, опубликовали через десять дней после возвращения делегации. В статье говорилось о многом, а намеки были еще на большее.

Статья была построена в форме интервью, которое давал Василий Иванович Мелентьев. В интервью Вася, приукрасив совсем чуть-чуть, описал впечатления о поездке, о том, как российских ученых принимали в американских университетах, об уважительном отношении к научным достижениям России. Далее были приведены размышления о потенциале российской науки, а заканчивалась статья словами:

«Несмотря на то, что наш уровень знаний более фундаментален, приборная база у американских ученых намного лучше. Синтез наших усилий, преодоление барьеров – это и есть будущее отношений наших стран и нашей науки!» На фотографии к статье, естественно, красовался Вася.

В 233-й комнате при чаепитии как раз обсуждался местный анекдот. – Приходит вчера один ученый мудель…. – рассказывал Афоня.

– Афоня! Что за выражения! – жеманно воскликнула зашедшая на чай Вика.

– Без этого слова никак не передашь смысл события, – спокойно отреагировал Афанасий и продолжал:

– приходит ученый мудель и говорит…

А что говорит, он сказать не успел, поскольку со свежим номером газеты в комнату ворвался Василий Иванович.

– Рядовой Раздолбаев, ты молодец! Опубликовали статью. Теперь пойдет резонанс!

Вика восторженно ойкнула.

– Товарищ-господин-старшина Раздолбаенко, какие будут премиальные? – осведомился Афанасий.

– Представлю к очередному воинскому званию! Ефрейтор Раздолбаев будешь!

– Ну ты карьеру мне создаешь! Эдак недолго и до генерала дослужиться!

– Дослужишься! И все мы дослужимся!

– Генерал Раздолбаев – это звучит! – улыбнулся Санек, произнеся «звучи-и-ит» очень долго и немного наклонив голову, – можно сказать, это звучит гордо! А какая перспектива открывается! Так что твой ученый мудель? – он обратился к Афоне.

Вася чувствовал себя обиженным. Ведь у него свежий номер газеты с его интервью, а эти занятые исключительно своими персонами люди, с позволения сказать, его товарищи, обсуждают какого-то неграмотного изобретателя!

– Василий Иванович, можно почитать? – решив спасти положение, потянула Вика. – Ой, тут Ваша фотография! Ой, тут про Николая Павловича так много написано! – Вика пробежала глазами по статье и тут же обратилась к Герхарду, – Николай Павлович, глядите, тут прямо так и написано, как американцы о Вас отзывались: «Доктор Герхард показал нам перспективы развития этого направления!»

Газету взял Афанасий, потом Санек. Потом статью стал внимательно рассматривать Николай Иванович:

– Василий Иванович, Пахомов вместе с тобой интервью давать не захотел?

– Понимаешь, я как-то…

– … не спросил его, – закончил Санек, – хочет он давать интервью или нет.

– Ой, Василий Иванович, смотри…, – потянул Николай Иванович.

– Куда мне смотреть? – взвился Вася, – и на кого? Я про Пахомова и Касатонова, как о членах делегации, написал. Я, наоборот, про себя меньше всего сказал!

– Господин старшина Раздолбаенко, как же так? – поднял голос Афоня. – А как же мир узнает про нашу «Научную Инициативу»?

Народ развеселился.

– Ну, я вскользь чуть-чуть написал, – немного смущенно промямлил Вася, – между строк.

– Да, тут прямо между строк так и написано: «Я, как генеральный директор компании «Научная инициатива», всецело поддерживаю инициативу Президиума Российской Академии Наук», – прочитал Николай Иванович.

– Между каких строк? – лукаво спросил Санек.

– Между строки: «Российскую Академию Наук представляли академики Касатонов и Пахомов» и строки: «Будущее мировой науки в наших руках!» – под хохот собравшихся дочитал Николай Иванович. Переставший смущаться Вася смеялся вместе со всеми. Более того, он тут же переспросил Герхарада:

– Палыч, правда ведь оптимистично вышло?

Еще более бурный взрыв хохота был ответом.

* * *

Вася даже не обратил внимания. на то, что через день Погодин, встретив его в коридоре, ласково улыбнулся и по отечески спросил его:

– Статеечки пишете, Василий Иванович?

– Так это не я. Это про меня, – ответил Вася, – то есть, про нас, поправился он.

– А что же Пахомову слова не дали?

– Юрий Иванович, – без всякой задней мысли отвечал Вася, ведь наоборот лучше, если про него написано. Так больше про него сказать можно.

– Ну-ну, – сказал Погодин и пошел дальше. Вася даже не вспомнил о том, что два-три года назад он частенько схлестывался с секретарем парткома института Погодиным. когда он был комсомольским деятелем. Да и какая разница, что Погодин несколько раз в кабинете директора упоминал статью и высказывал опасения? Ведь все шло хорошо! Да и Пахомов был настроен оптимистично.

* * *

Прошел месяц. В Москве Россией и Штатами был подписан договор СНВ-II о сокращении стратегических наступательных вооружений. И США, и Россия взяли на себя обязательства сократить на две трети число имеющихся ядерных боеголовок. Как здорово! В эйфории даже почти не заметили, что под боком начиналась абхазская война – не до того было.

А Васю на тридцатилетие позвал старый товарищ, с которым они когда-то вместе работали в комитете комсомола университета. Вот странно! В стране победила демократия, а все комсомольские вожаки отжившего режима оказались на хороших местах – кто в бизнесе, а кто в органах власти. Однако после третьей рюмки уже создалось впечатление, что и не расставались. Тот же треп, те же интриги. – Ты-то, Вася, как поживаешь? Все в институте? – спросил Васю его бывший начальник и секретарь комитета комсомола, а ныне депутат Думы.

– Да, по-прежнему в институте.

– Ну что там? Все формулы пишете? – снисходительно потянул депутат.

– Формулы тоже пишем. Но не только. Вот недавно с Пахомовым в Америку летали.

– Да ты что! Ты с Пахомовым? А куда? Оборудование, что ли, покупать?

– Бери выше! Мы теперь сотрудничать будем с американцами.

– Вот это да! Классно! То есть они что, деньги вам платить будут?

– Посмотрим. У меня были планы вообще их на договор взять. Про нас статья вышла в Московском Комсомольце.

– Да ты что! Слушай, Вась, давай ты у нас на секции выступишь. Правда, у нас «Московский Комсомолец» не очень любят. Но про это можно не говорить.

– Давай! На какой секции?

– На нашей секции по науке и технике Государственной Думы. Расскажешь про сотрудничество. Мы тебя поддержим!

– Давай! Мы как раз в Америку опять собираемся. Нам поддержка не помешает.

Четвертая, пятая рюмка…

– Сперва пусть выступит один твой академик, а мы ему вопросы позадаем. Он пусть про перспективы всякие загнет, что-нибудь про приоритет нашей науки скажет. Потом пусть другой академик о возможности взаимодействия с американцами, для повышения эффективности внедрений, ляпнет.

– Да ляпнем, ляпнем! – отвечал Василий Иванович, у которого рюмка была уже в руке.

– Ну, цзинь! Ляпнем! – двинул рюмкой его старый комсомольский товарищ.

Шестая рюмка, седьмая…, и план расширенного заседания секции Госдумы по науке и технике был составлен.

Подумав на следующий день, Василий Иванович позвал на заседание секции Госдумы Пахомова и Касатонова. Возражений от академиков не последовало. Госдума – это серьезно! В свете всего того, на что замахивались, поддержка депутатов была нужна.

Касатонов предложил Недогреева, но Пахомов отмахнулся. Он был в курсе, что после поездки в США трения между Недогреевым и его начальником Ломовым возросли. И не хотел углублять их.

Несмотря на назревающий весной 1993 года в стране конституционный кризис, а может быть, и благодаря этому кризису, разговор с депутатами из научно-технической секции Госдумы вышел простой.

Собравшиеся на расширенное заседание депутаты внимательно выслушали короткие сообщения Касатонова и Пахомова. У Васи хватило ума третьим не выступать. Депутаты поддержали инициативы ученых, в результате чего почти сразу после референдума «Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину?» появилось мало кем замеченное «Постановление по благоприятствованию развития отношений российских и американских ученых» и еще одна статья, теперь уже в Российской газете. Спустя два месяца Касатонов стал академиком-секретарем, а Вася почти случайно попал в шашлычную, куда депутаты зашли после своей напряженной работы.

Уже после первой рюмки один из его старых приятелей сказал:

– Василий Иванович, я совершенно сознательно готовил постановление о взаимодействию наших наук. Дело хорошее. Только пусть они нас тоже пригласят! Мы же отвечаем за законодательную часть научно-технического развития нашей страны. Мы своими глазами должны увидеть их достижения и создавать условия, чтобы наши достижения были не хуже.

– Наши достижения должны быть лучше! – тут же откликнулся Вася.

– Вот и я про то же, – ласково кивнул депутат. – Мы же должны знать, какие условия вам создавать. Но нам бы еще с кем-нибудь из сенаторов пообщаться. Или конгрессменов. Мы с нашей стороны открываем режим благоприятствования. Они – со своей. Но мы же должны увидеть, что мы поддерживаем! – депутат проникновенно посмотрел на Васю. – Мы же должны им в глаза посмотреть! Нужна поездка! – Ну, давай! За науку! Чтобы развивалась! – тут же полез чокаться Василий Иванович.

В предотъездной суете в сентябре 1993-го в 233-й комнате Василий Иванович заявил, что пора создавать комиссию «Российская Академия наук – Национальный Научный Фонд США» по выработке концепций мирового развития.

– Ну, ты, Василий Иванович, хватил, – сказал Николай Иванович. – Тут наш да украинский президенты Черноморский флот делят, а ты их, того и гляди, переплюнешь!

– Ученые должны определять, куда движется общество! Прогрессивно мыслящие ученые! – не обращая внимания на проблемы Черноморского флота, ответил Вася.

– Василий Иванович, что-то тебя немного занесло, – сказал Герхард.

– Палыч, ты не понимаешь! Сейчас уникальный момент! Кончилось противостояние двух систем. Черт с ним, с флотом! Образуется, как-нибудь. Мы больше не враги! Мы должны вместе развиваться!

И теперь не политики, а ученые должны определять, куда идти!

– Ой, Василий Иванович, что-то это слишком глобально, – сказал Санек.

– Ученый и должен мыслить глобально! – не сдавался Вася.

– Ты лучше скажи, много денег ты собираешься заработать на этом деле? Ты ведь директор ОАО «Научная инициатива».

– Да мы все миллионерами станем! – весело улыбнулся Вася.

– И куда ты свои миллионы тратить будешь? – спросил Санек.

Об этом Вася не думал. И этот вопрос поставил его в тупик.

– Яхту куплю и поплыву в кругосветное плавание, – не очень уверенно ответил он.

– Один? – спросила Вика.

– Один? Не… возьму кого-нибудь в команду. Приплыву на остров.

– Старшина Раздолбаенко, ты эскадренный миноносец у украинцев купи, – начал ёрничать Афанасий.

– Вася, открой какой-нибудь атолл в Тихом океане, – посоветовал Санек.

– Да запросто! Построю там аэропорт…

– Зачем?

– Начну возить туристов, – замялся Василий Иванович, – на ловлю акул, – тут же нашелся он.

– Василий Иванович, тебе волю дай – ты всех акул истребишь!

– И это будет благородным делом! Будем варить уху из акульих плавников!

– Василий Иванович, в набедренной повязке и с бусами на шее посреди Тихого океана. Да еще с гарпуном. И на эскадренном миноносце! Ты будешь смотреться великолепно! Ради этого ты собираешься создавать комиссию по совместной разработке научных перспектив и совместного научно-технического развития?

Вася смутился.

– Ну, мы посмотрим. Сначала надо с Голдсмитом повидаться, и с О’Коннором.

– Ты их тоже на атолле варить уху из акульих плавников будешь уговаривать? Вы уж на паях аэропорт на атолле стройте. Конференции начнете там проводить.

– Слушай, это мысль! Ефрейтор Раздолбаев, ты гениально мыслишь! Конференции на атолле! Точно тебе генералом быть! Ну, хотя бы полковником!

– Полковник Раздолбаев – тоже звучит! – прокомментировал Санек.

– Стараемся, господин старшина Раздолбаенко. Вику на атолле поселим – за хозяйством следить.

– Мальчики, как же я без вас? – не дала развить тему про раздолбаев Вика.

– Так мы к тебе прилетать будем! Или приплывать. Василий Иванович будет приплывать, а ты его будешь встречать. На маяк приходить будешь. Василий Иванович, ты маяк на атолле построишь? Для Вики.

– Построю самый современный, с электронной навигацией. По нему и самолеты садиться будут! А еще замок там поставить. С башнями!

– Вот видишь, все хорошо будет! – это Афанасий обратился уже к Вике.

Какие были все-таки надежды! Сейчас уже и не верится во все это. А тогда верили. И даже повторный путч не смутил. Наоборот, еще одна победа над путчистами в сентябре 1993 года вселила еще больше надежд на будущее! Опять победила демократия, и вот группа ученых опять летела в Америку! И зачем? Договариваться о сотрудничестве! Да еще и депутатов с собой везли!

Еще не верилось, но голова уже кружилась от перспектив!

Задачи на вторую поездку в Америку были непростые. Предложение от американской стороны к сотрудничеству было. Только какое-то оно было неясное. Надо было проговорить, как будет осуществляться работа по совместным разработкам между Россией и США. Да еще и депутатов развлечь.

Сложилось все очень хорошо. Встречу с представителями Национального научного фонда американцы предложили провести в Массачусетском технологическом, где уже были Касатонов и Василий Иванович. В этот раз взяли и Афанасия. Делегация российских ученых была доукомплектована двумя депутатами Думы – товарищами Василия Ивановича по комсомольской молодости.

Афанасия восхищало все. И аэропорт Джона Кеннеди, и автострады. От кампуса университета он был просто в восторге и сказал:

– Все, я тут остаюсь. Тут на роликах на работу можно ездить. Мечта жизни – ездить на работу на роликах или велосипеде. Господин старшина Раздолбаенко, согласовывай! Я тебе гранты буду выбивать для твоих проектов.

– Ефрейтор Раздолбаев, отставить бессмысленное колебание воздуха и увеличение хаоса в мироздании! Ты мне в Москве нужен! Афанасий, ты пойми! – горячо убеждало Василий Иванович. – У нас все будет, и ничуть не хуже, а даже лучше. Сейчас у нас в стране все наладится, и мы попрем! Будем второй экономикой мира, а потом и первой!

Что говорить, тогда, осенью 1993 года все еще отчасти представлялось в розовом свете, хоть цены на хлеб уже выросли в три раза. В результате отпуска цен уже начался процесс обнищания жителей. Но многим еще казалось, что все еще впереди, и лучшее только начинается, надо только перетерпеть чуть-чуть. Эх, эх…

– А наша «Научная Инициатива» станет центром преобразований! – продолжал Вася. – Мы на равных правах войдем в комиссию Академии наук и Национального научного фонда. А может быть, тут Вася оглянулся, и не увидев рядом Касатонова и депутатов, продолжил, – деньги идти будут через нас, а не через Президиум Академии Наук.

– Нас не посадят? – поинтересовался Афоня.

– Кто же нас посадит? Да мы сами, кого хочешь, посадим. Нашу комиссию Дума поддерживает. И депутаты уже за нас. Ты пойми, продолжил он, глядя, как Афанасий провожает взглядом стайку студентов, катящихся по кампусу университета на роликах, – это пока у них все хорошо! У нас будет лучше!

Депутаты Думы держались настороженно. С одной стороны, им хотелось попасть в российско-американскую комиссию по совместной разработке высоких технологий. С другой стороны…, с другой стороны, они оглядывались по сторонам и мало что понимали.

– Можно нам встретиться с членами конгресса, отвечающими за законодательную деятельность в области развития науки? – на первой встрече задал вопрос один из депутатов.

– Видите ли, мы не очень готовы, – ответил Голдсмит. – Такие вопросы, обычно, решаются заранее. Мы польщены вашим вниманием. Однако попробуем. У нашего декана есть знакомства в Конгрессе. Попробуем. Попробуем, – повторил он.

Голдсмит поговорил с деканом, тот набрал номер члена Конгресса от штата Массачусетс. И вот на третий день пребывания российской делегации оживление наступило даже в размеренной жизни массачусетского института. Около двух часов дня на парковке факультета остановился кадиллак, а из него вышел улыбающийся седеющий конгрессмен. Его ждали.

Руководство факультета стояло на крыльце входа в здание. Конгрессмен был элегантный и стройный, в хорошем костюме, но без галстука. Он тут же начал здороваться со всеми встречавшими его. Декана он обнял, с Голдсмитом поздоровался за руку.

– Ну, где тут ваши русские? Показывайте! – потребовал он. – Нормальные они? – и не дожидаясь ответа, сказал декану:

– Чарли, давай-ка зайдем к тебе в кабинет, поговорим перед встречей с твоими русскими. Возьми всех, кого считаешь нужным.

В кабинете декана оказались Голдсмит и О’Коннор.

– Джентльмены, я польщен вниманием. Однако, что от меня надо? Даже точнее, скажите, пожалуйста, что от меня надо русским? И зачем они нам нужны? Они нам нужны зачем-нибудь? – с обаятельной улыбкой он обратился к декану.

– В Конгресс будет направлен запрос о согласовании совместной комиссии по научным разработкам с русскими. От Национального научного фонда этот проект веду я. Конгресс получит запрос через месяц, – ответил вместо декана О’Коннор.

– Прекрасно. Нам это нужно?

– Инициатива представляется интересной.

– ОК. Я готов в это верить, – быстро говорил конгрессмен, – а зачем нужен я?

– Видите ли, в их команде – члены их Конгресса.

– ОК! – Конгрессмен немного удивленно поднял брови. – Так что от меня нужно?

– Внимание, сэр, – подсказал Голдсмит.

– О, теперь я понимаю. Как они из себя? На медведей похожи? конгрессмен расхохотался.

– С виду нормальные люди. Не очень понимают, что им надо.

– ОК, пойдемте к нашим медведям. Ужин у нас запланирован?

– О да, – отвечал Голдсмит, – они это любят.

– Значит, моя задача – развлекать их часа полтора. А потом выстоять на ужине. Джентльмены, я рассчитываю на вашу поддержку!

– ОК, сэр, – сказал О’Коннор, – Вы побольше расспрашивайте их. А на ужине они сами разговорятся.

– Не оставляйте меня, коллеги! – рассмеялся конгрессмен. Как они пьют?

– В этот раз самых буйных нет, – ответил Голдсмит. – Но лучше нам с ними не соревноваться.

– Да что Вы? Соревноваться с русскими за столом в количестве выпитого? Нет! – опять рассмеялся жизнерадостный конгрессмен. Я лучше предпочту соревноваться с ними в других вещах. ОК, так где наши медведи?

После представления конгрессмен сразу же перешел к расспросам. Он спрашивал депутатов о принципах научного финансирования, о приоритетных направлениях, об исследованиях в гуманитарной сфере, о строящихся орбитальных космических станциях.

Ошалевшие от такого напора депутаты чувствовали себя школьниками, плохо подготовившими домашнее задание. Они не сумели дать ответ об объемах средств для орбитальных космических станций, об исследованиях в области генной инженерии, о прикладных аспектах исследования психологии. О толщине озонового слоя над российской частью Арктики ответить они тоже не сумели.