– После того как я во время твоих поисков угодил в семимерный континуум… – признался Пончик. – Не знаю, как я тогда смог собраться и сохранить свою целостность, не распавшись на отдельные биты. Съесть чего есть?

Он принюхался к ветерку, доносящему запахи недавнего завтрака от дома.

– Конечно, сейчас попасть сюда стало на порядок легче и энергии тратится намного меньше… Однако у меня сформировались уже определенные вредные привычки, знаете ли… И… В животе бурчит! Или съели все?

– Есть, конечно! – успокоил я его. – Пойдем на кухню! Девочки тебя покормят, если после перезагрузки не забыли о твоем существовании…

– Не забыли! – заверил Пончик, вопросительно глянув на Всеслава. – Вы не идете?

– Иди – иди! – улыбнулся тот. – Они обрадуются! А мы уже перекусили. Тут побудем, подумаем пока, где теперь Мать Драконов искать…

Пончик развернулся и направился в дом, продолжая для меня ликбез.

– Ни одна информационная система не в состоянии поддерживать постоянную эмуляцию всех возможных состояний всего множества объектов, необходимых для поддержания для каждого отдельного субъекта внутри симуляции видимости непрерывности ее потока…

– То есть, они ничего и никого не забыли? – уточнил я, снова почти ничего не поняв.

– Нет. Изменилась только их память об устройстве этого мира. Теперь они уверены, что игровая атрибутика – неотъемлемая часть их жизни с самого рождения. Только и всего!

– Тогда, для Ксюши, вообще ничего не поменялось! – сделал вывод я. Пончик согласно кивнул. – Она и так выросла в смешанном мире. И для Черты, наверное, тоже…

– Братик! Пончик! – воскликнули в один голос обрадованные девочки, но вампиресса, в отличие от драконы, тискать его не решилась. Тот сам подошел, когда Ксюша его отпустила, и на мгновение притерся шерстистым боком к ноге Черты, получив в ответ благодарный чмок в носик.

Ксюша уже грела в микроволновке закупленные мною раньше специально для кота готовые замороженные говяжьи отбивные. Черта принялась расставлять вымытую Аксиньей посуду в шкаф.

– Почему вы мне не сказали, что потеряли след Матери Драконов? – не выпуская из поля зрения вращающееся на тарелке в микроволновке мясо, покосился на меня братец. – И долго вы собирались слезы по щекам размазывать, когда ее упустили, вместо того, чтобы меня позвать?

– Не знаю… – смутился я, только сейчас подумав, что Пончик прав на все сто. Мы действительно почему-то забыли о его способностях. – Шшлемхх Аинн как-то неожиданно появился… Да и с местом поиска все было совершенно очевидно! Мы ее сразу нашли…

– Без обид, брат! – тихо, так чтобы слышал только я, произнес он, окинув задумчивым взглядом хлопочущих по кухне девушек. – По-моему, вы с отцом слишком много своих скромных вычислительных мощностей переключили на них! Не ко времени! Ты знаешь, что в Мире, который он запустил с нуля, снова начинают исчезать целые локации?

Я отрицательно покачал головой. И вновь он прав! Деликатно так намекнул о нашей, включая и дракона, тотальной зацикленности на бабах! Блин! Вместо того чтобы полностью погрузиться в решение глобальных проблем, от успешного решения которых напрямую зависит буквально судьба Галактики, мы львиную долю усилий тратим на поиски и улаживание проблем своих женщин!

Пончик внимательно наблюдал за сменой выражений моего лица.

– Вижу, дошло! – удовлетворенно кивнул он. – Без обид?

– Без обид! – подтвердил я. – Однако поиск этой, надеюсь последней в очереди бабы, придется по-любому закончить! Хотя, честно сказать, не пойму, зачем нам ее искать, если квест на это сгенерировали Де Смодонти, как нас в том уверял Шшлемхх Аинн. Если только, чтобы ему помочь. Ты знаешь чего-то, что не знаем мы?

– А ты так ничего и не понял? – пончик покосился на приближающуюся Ксюшу и замолк.

– Приятного аппетита! – она принесла тарелку с горой отбивных и поставила перед ним. Погладила. – Кушай, мой хороший!

– Спасибо! – он с удовольствием впился зубами в говядину. Ксюша с улыбкой недолго понаблюдала за ним и пошла дальше, заниматься своими делами. – Пока ничефо не моху сказать наферняка. Даше фтыдно как-то перет нефю! Она хорофая!

– Жуй молча! – посоветовал я, размышляя, что же он имел в виду. – Подавишься…

После того как Пончик насытился и обменялся мыслями о чем-то с молчаливой саламандрой, поманив ее кивком головы в сторонку от беседки, где разговаривали Всеслав с драконом, он пошел к Аксинье. Недолго пообщавшись и с нею, вернулся ко мне.

– И что они сказали? – поинтересовался я, подозревая, что он подходил к ним не просто так.

– Шштелльсси порекомендовала найти каких-то «трех равных», – он скептически фыркнул. – Кто такие, откуда? Объяснять не стала. Ты же ее знаешь! Не хочет снова в камень превращаться, наверное. А ведунья кое-что вспомнила. О событиях одной грозовой ночи 1230 года…

– И что же? – острые коготки поискового азарта внезапно царапнули душу. Мне стало интересно. Особенно дата. Примерно в это же самое время Святой Бес организовал как минимум два крестовых похода к мегалитическим артефактам неизвестной цивилизации, находящихся тогда в землях саамов. Мы с Пончиком и товарищем – поисковиком Димой, побывали там недавно во время Ламмаса – праздника первого дня колдовской осени. Так случилось, что это был один день – первое августа, одновременно и 2043, и 1942 года.

– Драй Гляйхен… – уронил Пончик, задумчиво пошевелив усами.

– Это кто такие? – не понял я.

– Вот сейчас смотаюсь кое-куда, вернусь и все расскажу! – пообещал он. – Не говори пока никому, ладно? Не хочу дракона заранее обнадеживать. Мне надо проверить свои предположения. Я ненадолго!

И он исчез, растаяв в воздухе.

Женщины устроились за беседкой загорать, взяв с собою для настроения бутылочку местного белого вина Гиргентина (Ghirghentina), которое наравне с красным Джеллеуза (Gellewza), традиционно изготавливается только из мальтийских сортов винограда. Правда, Черта от солнца спряталась под широкополой шляпой и порео, ничего, однако не скрывающем от моего проникающего взгляда. Всеслав и Шшлемхх Аинн, видимо так и не придумав, где искать начало очередной ниточки ведущей к Лассар, решили употребить чего покрепче.

Я же занял кресло под деревянным решетчатым навесом у внутреннего выхода из дома, и по укоренившейся полезной привычке полез покопаться в Инете.

Запрос: «Drei Gleichen».

Древние замки: Глейхен (Burg Gleichen), Мюльбург (Mühlburg) и Фесте Ваксенбург (Veste Wachsenburg). Как по мне, – вроде как одинаково написано: «Gleichen», и для замка одного из тамошних графских родов Глейхен, и для их общего названия «Гляйхен». А читать оказывается надо – первый через «ей», потому как название замка Глейхен происходит от кельтского слова «glich» – «скала». А второй – через «яй», «Драй Гляйхен», происходящее от немецкого слова «gleich» (быть равным или похожим).

Находятся они все на соседних горках в восточногерманской федеральной земле Тюрингия, между городами Арнштадт и Гота, по разную сторону от автобана A4.

Все три замка загорелись от попадания молний в одну и ту же мистически ненастную грозовую ночь 1230 года. Какого числа, скорее всего, уже никто никогда не узнает. Хотя у меня есть по этому поводу предположение. Народная память, она такая. Я думаю, дело было 22 августа, по всей видимости. Иначе, зачем немцам именно там, именно в этот день, устраивать свой знаменитый пиротехнический фестиваль?

«Drei (n) schlag» – «Тройной удар». Каждые три года. В этом году, кстати, тоже должен быть. Может быть, выделить время и съездить? Пишут, – фейерверки невиданной красоты в небо пуляют. Даже в роликах на «Тытубе» офигенно смотрятся, а в живую как? Представляете?

Ладно. Еще подумаю. До августа дожить как-то надо. Если у нас не получится довести дело до конца, боюсь, таких фейерверков придется насмотреться! Все «ейн, цвей, дрей» и прочие «шлаги», сиротливой зажженной спичкой покажутся!

Что там дальше?

В одном из этих замков жил немецкий граф-двоеженец.

Рыцарь, попавший в плен во время одного из Крестовых походов и вернувшийся на родину со второй женой – дочерью султана. Дана ссылка на «Письма русского путешественника» Николая Карамзина, побывавшего на могиле графа в тюрингской столице Эрфурте.

Что-то мне это напоминает…

Ну да, ну да! У меня, правда, не султанская дочь, а всего лишь королевская племянница. Да и не двоеженец я! Пока. Ведь не женился же еще? Хотя, – дурацкое дело не хитрое. Раз – два, и двоеженец! Тьфу, тьфу! Отвертеться бы, наверное, не помешало! Да не очень почему-то хочется. Полюбил я их как-то, что ли?

Незаметно. Обеих. Возможно, совершенно напрасно, и как там, в песне поется: «на свою беду». И замылиться куда-нибудь, было бы единственно правильным решением для нас всех, в плане не умножения сущностей…

Однако не буду. Пускай даже и себе на погибель. Хватит бегать! Раз так получилось, буду нести эти «чемоданы без ручки». Ха-ха! Каждый по очереди. Каждую ночь. Пока сил хватает…

Тьфу! Делом надо заниматься, а не на загоральщиц таращиться! Соберись!

Что-то зацепилось за взгляд, когда я на сайтах страницы листал и не дает покоя. Что это было? Ага, вот оно!

Погибший в 1190 году во время крестового похода Фридрих I, по прозвищу Barbarossa…

И что?

А ничего! Кроме того, что он был дедом небезызвестного Фридриха II Гогенштауфена, или просто Штауфена, – императора священной римской империи, самого, кстати, тоже императора. А тот в свою очередь имел терки со всеми Папами, вплоть до четырех отлучений от церкви, не смотря на титул Короля Иерусалимского. В том числе и со Святым Бесом – Григорием IX, посылавшем крестовые походы на Русь.

Как, интересно-то!

Барбаросса был любим народом. Легенды о нем прошли сквозь века. Согласно одной из них, в горах Гарца находится подземный замок Фридриха.

«Он не умер, – утверждает легенда. – Он просто спит в горах Тюрингии, сидя на стуле из слоновой кости за столом из мрамора, меж шести рыцарей, в ожидании своего второго пришествия, которое произойдет, когда немцы объединятся и сбросят рабство…»

Немцы, насколько я помню, объединились уже полвека как, а он что-то не торопится… Или они еще не избавились от рабства? Я так думаю, никогда и не избавятся. Нравится оно им. После той войны столетней давности, они постоянно себя виноватыми чувствуют, до маразма. То перед турками, то перед всеми арабами вообще. Беженцев напустили к себе столько, что самих немцев в Германии уже почти и не осталось.

Белое лицо днем с огнем в Берлине не найдешь, если только где-нибудь в глубинке, куда дети Ближнего Востока не очень-то и рвутся. Там работать надо. Не затем же они из Ливий и Сирий бежали…

Ну да ладно, это их проблемы. И французов, и англичан, и голландцев и… Короче! Их всех проблемы, не мои! Продолжу…

Молва достаточно точно указывала и расположение этого замка – в подземных пещерах горы Кифхойзер.

В начале двадцатого века в пещеры спустились спелеологи. Им открылся таинственный мир подземных гротов, озер с кристально чистой водой, узких коридоров и сложных лабиринтов, мир полный оптических иллюзий, идеальное место для поддержания легенды о тайнах императора.

Кифхойзер…

Карта. Где это?

Опа! А это уже интересно! За Эрфуртом. Между тремя горами с замками, «Тремя равными» и тайным подземным дворцом Барбароссы под Кифхойзером, всего-то чуть меньше ста километров! Есть какая-то связь или нет?

Пока не вижу…

Но какие-то неясные мысли и образы, все же толкутся в голове. Ладно. Подожду, пока сами наружу не попросятся.

– Бу! – выстрелом над ухом прозвучал голос Пончика. Не знаю, как я не выпрыгнул из кресла от неожиданности? – Я ее нашел!

Братец вернулся! Быстро. Вот же шутник, гадский! Сидит радостный, без малейшего зазрения совести на необъятной морде. С невинным видом всю ее длиннющим шершавым языком вылизывает. Как ребенок, честное слово! А ничего, что у некоторых неподготовленных личностей от таких неожиданных «бу», энурез приключиться может? Слава всем богам, – я все-таки оказался подготовленным…