«На встречу неизвестному»

Солнце поднималось все выше и выше, внизу просыпалась жизнь, каравелла бесшумно плыла по небу, унося путешественников все дальше и дальше. Управлять воздушной каравеллой свободно мог и один человек, поэтому в это путешествие Карл Федорович взял только кролика Германа и кота Боцмана. Во время попутного ветра каравелла бесшумно плыл по небу, а когда ветер менялся или наступал штиль, Карл Федорович запускал паровую машину, которая приводила в действие винты, и каравелла плыла по небу, пыхтя как паровоз и пуская маленькие облака пара.

Жизнь на «Розе Ветров» текла также размерено и неторопливо, как и сама каравелла плыла по небу, временами разрезая облака. Кот, не изменяя своим привычкам, после обильного завтрака, приготовленного Карлом Федоровичем, шел на нос каравеллы и, свернувшись калачиком, клал морду на борт и в полудреме наблюдал за проплывающими внизу лесами, полями, реками, деревнями и городами. Деревья, люди, дома и многое другое с высоты птичьего полёта казались маленькими – игрушечными. Из этой блаженной полудрёмы его выводили только пролетающие мимо стаи птиц, к которым он со временем стал относиться спокойно и голос Карла Федоровича, приглашавшего к обеду или ужину. Если выдавался солнечный день, Боцман мог целый день нежиться на солнышке и мурлыкать себе под нос убаюкивающую мелодию. Мирное течение облаков, голубое небо, – всё это, плюс спокойный, слегка освежающий ветерок, вводили Боцмана в состояние полудрёмы. Великолепные виды, открывающиеся с каравеллы, плавно перетекали в красочные сны, и Бегемот улыбался, открывая на всеобщее обозрение свои белые зубы.

В отличие от Бегемота, Герман, как верный паж, всюду следовал за Карлом Федоровичем. Изредка поправляя передней лапой очки, он прыгал за Карлом Федоровичем из гостиной в кабинет, из кабинета на палубу, с палубы в кладовую. Он внимательно наблюдал за всем, что делает Карл Федорович. Став членом экипажа «Розы ветров», Герман получил красный в черную клетку жилет, который был застёгнут на все пуговицы. Несмотря на свои исполинские, для кролика, размеры Герман очень быстро передвигался по каравелле следом за стремительным Карлом Федоровичем. Даже лестница на верхнюю палубу, располагавшаяся на корме корабля, не представляла для него труда – он с легкостью прыгал по ней и оказывался на корме.

Все трое собирались во время еды или после ужина, когда профессор настраивал телескоп и они втроём, по очереди, наблюдали за звёздами. Дни стояли ясные и ночью небо было чистое, звезды были все как на ладони. Наблюдая за звездами, профессор рассказывал о звёздах, созвездиях, туманностях, галактиках мифах и легендах связанных с ними. Они могли часами сидеть и любоваться звёздным небом. Приблизившись к южному полушарию, путешественники смогли наблюдать невооружённым глазом Большое и Малое Магиллановы облака. Эти карликовые галактики вызвали большой интерес у всех путешественников. «Роза Ветров» неторопливо несла своих пассажиров к новым интересным событиям.

Небо становилось серым и хмурым, тучи со всех сторон окружали «Розу Ветров». Внизу волны становились всё больше и больше, а цвет океана всё темнее. Волны словно пытались достать до путешественников. Ветер усиливался и, несмотря на немалый вес корабля его начинало мотать из стороны в сторону как пушинку.

Кот и кролик сидели в гостиной и с ужасом смотрели на происходящее снаружи. Профессор бегал по палубе, пытаясь собрать незакрепленные вещи, чтобы они не улетели. Наконец он собрал все необходимое и весь промокший, но довольный собой, вошел в каюту. Буря усиливалась. Небо стало практически черным, пошел дождь, океан внизу бушевал. Каравеллу мотало из стороны в сторону, дождь только усиливался, вокруг сверкали молнии, путешественники, закрывшись в каюте, смотрели на происходящее. Раскаты грома каждый раз заставляли вздрагивать кролика Германа, его глаза становились с каждой минутой всё больше и больше, а сам он съеживался и становился всё меньше и меньше. В отличие от Германа, Боцман как заправский моряк, переборов первый страх, уселся рядом с профессором и наблюдал за происходящим. От каждого порыва ветра корабль раскачивало как на волнах, канаты трещали, но корабль стойко держался. Вспышки молний освещали небольшой участок неба вокруг корабля. Корабль, как перышко, мотало из стороны в сторону. Постепенно корабль начал описывать круги, вначале большие, но постепенно все меньше и меньше. Каравелла оказалась в центре громадной воронки и ее засасывало внутрь. Скорость с каждой минутой возрастала, корабль крутился всё быстрее и быстрее. Постепенно потоки ветра начали поднимать воду в океане и кружить её. Вода поднималась всё выше и выше, воронка увеличивалась в размерах, и вот уже путешественники перестали понимать, где они: в воздухе или под водой.

Гул ветра, треск канатов, раскаты грома, капли дождя, бьющиеся об иллюминаторы, все это слилось воедино. Время как будто остановилось, и путешественники один за другим засыпали от усталости не в силах больше бороться с усталостью.

«Новый мир»

Открыв глаза, профессор огляделся и понял, что он лежит на диване, в иллюминатор светит солнце. Герман и Боцман спали в креслах неподалеку от него.

– А ну, вставайте, сони, – крикнул профессор.

– И что расшумелся, поспать не даёт, – донеслось до профессора. Он окинул взглядом каюту, но никого не увидел.

– Видимо усталость, – вздохнув, сказал профессор.

– Ну если устал, лежи себе и других не тревожь, – послышался тот же голос. Профессор оглянулся на голос.

– Спал бы себе и спал, так нет, давай, вставай, не нравится им видите ли, что я сплю, они встали и хотят чтобы все проснулись и бегали, – эти слова произносил кролик Герман, стоявший посреди каюты с зарытыми глазами и качающийся из стороны в сторону.

– Брррр! Что это со мной… – произнес профессор, тряся головой и потирая глаза.

Профессор и кролик Герман смотрели друг на друга, не открывая взгляд. В этот самый момент, когда они внимательно изучали друг друга, кот слез с кресла, потянулся и, пройдя мимо них в сторону палубы, сказал:

– Молочка бы сейчас холодненького – кружечку.

Карл Федорович и Герман одновременно обернулись и посмотрели на Боцмана.

– Что ты сказал? – одновременно спросили Карл Федорович и Герман.

– Молочка бы, – сказал кот и замер.

Все путешественники, молча, переглядывались. Первым нарушил молчание кот:

– Может, мы пойдем, нальем себе по кружечке молочка, да и поговорим об этом на сытый желудок?

– Пожалуй ты прав, – сказал профессор, и все трое двинулись в строну кухни.

Налив по большой кружке молока, путешественники сели за стол и стали, не спеша, молча пить, поглядывая друг на друга. При этом кот и кролик сидели за столом и, держа в лапах кружки, пили молоко. Стоит заметить, что до этого и кот и кролик пили молоко из небольших мисочек, которые лежали на маленьком столике, стоявшем рядом.

Итак, давайте обсудим, – начал профессор, глядя попеременно то на кота, то на кролика.

– Мы сидим все втроем за столом пьём молоко из кружек, а у меня создается впечатление, будто я сплю. И это потому, что вы оба только что разговаривали и сидите за столом и пьете молоко из кружек, а не из блюдечка, а между прочим до этого я такого за котами и кроликами не замечал. Что Вы на это скажете?

И он вопросительно посмотрел сначала на кролика, затем на кота.

Кот, держа кружку одной лапой, сделал изрядный глоток, поставил её на стол и, улыбнувшись «молочной» физиономией, ответил:

– А молочко – то превосходное. Да, я говорю и пью это восхитительно молоко из кружки. Просто сегодня я не мяукаю, а говорю и пью, а не лакаю как вчера. А объяснить я это не могу. С нами, что – то произошло, и мы изменились, но не все. Вот Вы, профессор, ведь не мяукаете, а, как и прежде, разговариваете.

– А ведь и правда, вчера мы попали в ужасную бурю, но я не помню, как это закончилось, – задумчиво произнес профессор.

– Где мы сейчас и куда направляемся? – спокойно спросил кролик Герман, поправляя свои очки. – Мы не выходили на палубу со вчерашнего дня. И не знаем, что происходит за бортом…

– Герман, ты совершенно прав, нам срочно необходимо посмотреть, что происходит и куда мы движемся! – вставая из – за стола, сказал профессор.

Кролик и кот быстро встали из – за стола и бросились догонять профессора, направлявшегося на палубу. Распахнув дверь, они вышли на палубу и, прищуриваясь от яркого солнечного света, прошли на нос каравеллы.

Каравелла неторопливо плыла по небу, внизу играя в лучах солнца, плескался рубиновый океан, а из него, будто желая глотнуть свежего воздуха, выныривали рубиновые рыбки. Небо было безоблачное, небольшой ветерок обдувал лица путешественников. Тишина нарушалась только долетавшими до путешественников всплесками.

– Какой необычный цвет у океана и какие удивительные рыбы, – сказал профессор, заворожено глядя на взлетающих над водой рыбок.

Рубиновые рыбки, вырываясь из водной бездны, взлетали над водой и, совершая немыслимые пируэты, ныряли в воду. Их покрытые рубиновой чешуёй тела переливались в лучах солнца и играли как драгоценные камни. Рыбки вырывались из водных глубин стаями и, поднимая сотни брызг, ныряли в океан.

Оторвавшись от этого зрелища, профессор взял компас и сверился с курсом. – Все правильно, идем верным курсом, как и шли.

Вернувшись в кабинет, он взял подзорную трубу и начал изучать горизонт.

– Карл Федорович, голубчик, можно ли мне взглянуть в Вашу чудесную подзорную трубу, – тихонько спросил, будто мурлыча, кот.

– Пожалуйста, только аккуратно. Подзорная труба – хрупкий прибор и с ним надлежит очень аккуратно обращаться, – сказал профессор, протягивая коту подзорную трубу.

Взяв двумя лапами подзорную трубу, кот прикрыл один глаз, а ко второму поднес трубу. При этом вид у кота был как у настоящего «боцмана» – покорителя морей и океанов. Всматриваясь в горизонт, кот время от времени менял, подкручивал подзорную трубу, пытаясь сделать изображение более четким, но это ему не удавалось. Но вот, наконец, он достиг желаемого результата и замер.

– На горизонте земля, – важно сообщил он, отдавая подзорную трубу профессору.

– Нет, не может быть. На нашем пути нет никаких, даже самых маленьких островов, – заверил профессор, беря подзорную трубу.

– Что-то мне подсказывает, что это либо очень большой остров, либо материк, – чуть приподняв голову, заметил кот, искоса поглядывая на кролика.

Кролик тем временим, как будто не обращая внимания на профессора и кота, рассматривал рубиновых рыб, изредка поглядывая на горизонт.

– Действительно, у нас прямо по курсу земля, видимо, мы отклонились от курса, – не отрываясь от подзорной трубы, сказал профессор.

– Боцман, принеси мой компас и карту, – продолжая глядеть в подзорную трубу, сказал профессор.

Кот побрел исполнять данное ему поручение, глядя себе под ноги, но тут его внимание привлек непонятный звук сверху. Он поднял глаза и остановился. Рядом с шаром парили три птицы. Птицы были размером с курицу, но с очень яркой раскраской оперения и казалось, что в их раскраске присутствуют все цвета радуги. Птицы бесшумно, но при этом очень быстро, махали крыльями, от чего создавалось впечатление будто они круглые, словно шарики, но, приглядевшись, можно было разглядеть, что этот эффект создают крылья. Птицы, подлетев слева и справа от каравеллы, рассматривали сам корабль и его обитателей. Кот долгое время не мог оторваться от этих необычных птиц и просто неотрывно следил за ними.

Наконец, оторвавшись от этого зрелища, он позвал, указывая лапой на птиц, – Профессор, посмотрите.

Профессор, оторвавшись от созерцания приближающегося берега, обернулся и посмотрел наверх – туда, куда указывал кот. Кролик, как и профессор, наблюдал за птицами, которые по-прежнему находились радом с каравеллой. Каравелла неторопливо продолжала свое движение в направлении суши, но ветер усилился, и каравелла начала набирать ход и обогнала сопровождающих ее птиц. А птицы, видимо, потеряв интерес к кораблю и его обитателям, разлетелись в разные стороны.

– Какие поразительные птицы, какая необычная раскраска, – молвил профессор, глядя вслед удаляющимся птицам.

– Да, я в наших широтах таких птиц не встречал, – заметил кролик.

Путешественники глядели на птиц, которые постепенно превратились в точки на горизонте.

«Роза Ветров» приближалась к берегу. Путешественники обернувшись, пошли на нос каравеллы и смогли разглядеть приближающийся берег. Море как будто просто заканчивалось, и сразу начиналась большая цветочная поляна, полностью усеянная цветами различных цветов и оттенков. Над поляной то там, то здесь кружились маленькие и большие птицы, у всех у них было яркое оперение, как у тех, что встретились путникам ранее. Приблизившись ближе, они смогли рассмотреть, что поляна состоит не только из великолепных и совершенно разных цветов, на ней были все в цвету небольшие кусты и цветы больше напоминавшие по своим размерам небольшие деревья, но и тех и других было немного. Птицы зависали над цветком на небольшое время и перелетали к следующему цветку. Пролетая над этой огромной цветочной поляной, которая протянулась вдоль всего берега, насколько было видно взгляду путешественников, они почувствовали волшебный аромат цветов и услышали прекрасное пение птиц.