Читать книгу «Мне не больно» онлайн полностью📖 — Андрея Валентинова — MyBook.
image

– Ну?! – обрадовался Бен. – Легенда сработала?

– Нет, не сработала. Сыграл в открытую… Я узнал, что сегодня днем он будет дома, а завтра собирается уезжать куда-то на Урал. Жена – на работе, дети, естественно, в школе. Я решил рискнуть. Позвонил – он открыл, пригласил войти…

Чиф замялся, подбирая слова.

– В общем, он испугался. Я вначале не сообразил почему, но затем понял: он попросту меня узнал.

– То есть, как это – узнал? – недоуменно поинтересовался Бен. – Как он мог тебя узнать?

– Я, кажется, поняла, – улыбнулась Лу. – Он ведь знал твоего отца! Ты же точный портрет дяди Генри.

– Похоже, – согласился Чиф. – И вся наша конспирация полетела к черту. Правда я не понял, что его так испугало…

– Может, Железный Генри здесь считается – как это? – врагом трудового народа? – предположил Бен.

Чиф покачал головой:

– Отец бы предупредил… В общем, он старался не показать виду, пригласил меня в комнату, назвал по фамилии… Пришлось выложить все сразу.

– И… и что? – поторопил приятеля Бен.

– Он ничего не ответил, но затем написал на листке бумаги номер телефона и время. Сегодня в шесть я должен позвонить. Меня будут ждать…

– Но… Это здорово, Чиф! – оживилась Лу. – Именно то, что мы хотели!..

– То есть, как это – ждать? – прервал ее брат. – Кто? Джон, ты что, пойдешь? А вдруг это ловушка?

Чиф пожал плечами:

– Выбора нет. Если что, мою работу продолжишь ты, Бен, а Лу будет отвечать за установку.

За столом повисло молчание. Наконец Бен щелкнул пальцами:

– Раз такой расклад, сходим вместе. Я возьму кое-что из наших маленьких сюрпризов и, случись чего, устрою фейерверк.

– Не устроишь…

– Почему? – удивился Бен. – У здешних опричников до сих пор наганы. Каменный век! Почему это я не устрою?

– Потому что ты останешься здесь. И хватит об этом. Обязанности руководителя группы ты знаешь не хуже меня, если что – справишься…

Разговор оборвался, и обед был закончен в полном молчании.

После обеда Бен заявил, что голые стены комнаты действуют ему на нервы и, притащив свернутый в трубку большой цветной плакат, принялся укреплять его рядом с дверью. На плакате был изображен джентльмен средних лет с серьезным неулыбчивым лицом, украшенным небольшой бородкой. На джентльмене был светлый костюм, причем пиджак оказался весьма демократично расстегнут, а галстук – слегка сдвинут в сторону. Общее впечатление довершали небольшие очки в простой железной оправе. Джентльмен был сфотографирован на фоне белого двухэтажного здания, окруженного высокими, похожими на пинии, деревьями, но не зелеными, а ярко-синими. Внизу красовалась броская надпись: «„Генерация" – за дядю Сэма!»

– Теперь – порядок! – Бен с гордостью оглядел свою работу и повернулся к приятелю. – Чиф, у меня есть плакат Железного Генри. Повесить?

– Как хочешь, – Чиф, листавший толстую, густо исписанную тетрадь, похоже, был совершенно равнодушен к предвыборной агитации. Вскоре с другой стороны двери красовался второй плакат, тоже цветной. На нем был изображен человек, весьма похожий на Чифа, только старше его ровно вдвое. Человек был в пиджаке, столь же демократически расстегнутом, но без галстука, бородки и очков, зато в серой кепке. Большие красные буквы вещали: «Социализм – будущее Тускулы!».

– Теперь – полная демократия! – Бен рухнул в кресло, любуясь. – Джонни, а если бы твой старик победил на выборах, он бы дал добро на нашу вылазку?

Чиф оторвался от тетради и бросил взгляд на плакаты:

– Не дал бы. Сюда бы отправили кого-нибудь постарше.

– Вот именно! – длинный указательный палец Бена наставительно поднялся вверх. – Поэтому мы голосовали за Сэма – и не ошиблись. Между прочим, ты думаешь, дядя Сэм больше верит молодежи?

– Конечно верит, – Лу показалась в дверях, с интересом разглядывая плакаты. – Он ведь руководил проектом «Мономах», когда ему и двадцати пяти не было…

– …Что было вовсю использовано в предвыборной агитации, – подхватил брат. – Эх, Лу! Неужели ты не поняла, что будет?

– А что будет? – удивилась девушка. – Уже есть. Сэм первый предложил снизить избирательный ценз и посылать старшеклассников в дальние экспедиции. Наша группа – лучший пример.

– Пример чего? – усмехнулся Бен. – Пример того, сестричка, что старый Сэм – мудр. Он первый понял одну простую вещь – мы не просто вторая составляющая вечной формулы «отцы и дети»…

– И кто же это мы? – поинтересовался Чиф.

– Тускуланцы! Вернее – земляне. Наша Земля там – на Тускуле.

– Сам придумал?

– А, значит, не понял? – обрадовался Бен. – Вижу, Чиф, твой старик переусердствовал по части марксистского воспитания. Классы, сословия…

– А что? – Чиф отложил тетрадь в сторону. – По-моему, кое-кто даже на Тускуле не забыл дворянского происхождения…

– Не забыли. И многое другое не забыли. Но не в этом дело. Смотрите – чем была Тускула для тех, кто прибыл туда в 16-м? Объектом научного исследования, правильно? А для тех, кто прибыл позже? Местом спасения от большевиков?

– Ну-ну, – подзадорил Чиф.

– А для таких, как твой отец? Местом спасения от Ленина, Сталина и прочих осквернителей истинного социализма. А для нас? Что такое для нас Тускула? Для нас это родная планета – Земля! И другой Земли нам не надо. А эти, на Старой Земле, не братья по классу и не классовые враги, а инопланетяне …

– Постой, Бен, – Лу растерянно посмотрела на брата, затем на плакат с неулыбчивым Президентом Сэмом. – Ты это что – серьезно? Эти байки я уже слыхала, но здесь же люди живут! Такие же, как мы! Только мы родились на Тускуле…

– Джон, а ты чего молчишь? Ты тоже считаешь, что мы такие же, как и здешние аборигены?

Чиф не ответил. Бен подождал несколько секунд и хмыкнул:

– Ага, молчишь! Эх, Лу! Ты знаешь, что отдел здравоохранения уже несколько лет как засекретил часть своих данных? Догадываешься, из-за чего? Могу подсказать: засекречены результаты ежегодного обследования тех, кто родился на Тускуле. Продолжать?

– Ты хочешь сказать… – подхватила Лу. – Что мы…

– Другие! Это уже видно невооруженным глазом! Смотри!

Он вытащил из кармана две монетки, положил их на ладонь, затем подождал секунду, прикрыл глаза… Монетки начали медленно приподниматься, пока наконец не повисли в воздухе.

– Ну и что? – Лу пожала плечами. – Это каждый может. Мы еще в детском саду…

– Мы! в детском! саду! – отчеканил брат. – Вот именно! А покажи это здесь – что будет? Это телекинез, на Старой Земле – редчайшее явление! А то, что мы не болеем? Травмы, переломы и все прочее – но ни одной болезни, ни простудной, ни инфекционной. Ни одного случая аппендицита!..

– Это не главное, Бен, – наставительно заметила сестра. – Психически мы люди. Эти отличия – мелочь. Мы люди!..

– Мы люди, сестричка, – согласился Бен. – А вот они здесь, на Старой Земле – инопланетяне. Ну, а психически… Лу, ты хочешь остаться здесь, на этой чудной, прекрасной планете? Чтобы навсегда? Не тянет, да? Поэтому дядя Сэм направил сюда нас, а не кого-нибудь из отцов-основателей. Да у них бы просто нервы не выдержали. Как же, родная земля – под игом озверевших большевиков!..

– А ты, значит, академически спокоен, – усмехнулся Чиф.

– Нет, Джонни-бой, я не спокоен. Но все же я знаю, что главное – интересы нашей Земли. И Сэм это знает! Поэтому он сейчас старается побыстрее заменить стариков нами, тускуланцами. Чтоб Тускула стала Тускулой! Он действительно Отец-Основатель – и не нового города или нового государства, а новой цивилизации. Не думайте, что я против помощи здешним аборигенам. Я двумя руками – за. Даже за этот филантропический прожект массового переселения местных страдальцев под наше небо. Но Тускулой должны править тускуланцы! И вообще, планету пора переименовать. Она должна стать Землей – первой и единственной.

– А как ты назовешь Землю? – без всякой иронии спросила Лу.

– Да как угодно, сестричка! Гея, Деметра… Да мало ли кто там еще есть в мифологии? Главное – новое человечество уже существует…

– Гобино, – покачал головой Чиф. – Граф Гобино или Альфред Розенберг. Из твоей сегрегации ничего не выйдет, Бен. В ближайшее время на Тускулу прибудут сотни, а может и тысячи, землян…

– У них тоже будут дети, – по лицу Бена мелькнула снисходительная улыбка. – А через три года – выборы. «Генерация» выставит своего кандидата в Председатели Думы…

– Тебя? – вздохнула сестра. – Эх, Бен!..

– Не меня, – согласился брат. – Не проголосуют – из-за фамилии. Другого…

– Ты что, Кента имеешь в виду? – поинтересовался Чиф.

Бен вновь снисходительно усмехнулся:

– Мистер Кент унаследовал от дяди Сэма только его серые клетки. Воли у него ни на грош. Мы его сделаем президентом Академии Наук. Нашим кандидатом будешь ты, Джон.

– Угу, – энтузиазма в голосе будущего кандидата не чувствовалось. – Это кто же придумал?

– Сказать? Сам дядя Сэм. Идейку он подкинул Кенту, а тот выступил на координационном совете «Генерации». Как раз в твое отсутствие…

– Дядя Семен? – от удивления Чиф даже назвал крестного его нормальным именем. – Но… Но это же глупо! Я ведь социалист!…

– Я же говорю – дядя Сэм мудр. Для «Генерации» нужен свой лидер. Не монархист, не кадет и не социалист. Ты идеальная фигура, Чиф. Сын Железного Генри, крестник Сэма, племянник командора Лебедева… Между прочим, один из первых среди «Генерации», кто получил Президентский Знак. А то, что ты веришь в светлое будущее, скоро станет неактуальным. Первые выборы ты проиграешь, а потом Сэм уйдет…

– А если я не захочу?

– То есть как – не захочешь? – удивился Бен. – Координационный совет «Генерации» решит – и захочешь. Кроме того, наживка вкусная, Чиф! Тебе придется принимать интересное наследство. Большая Программа Сэма – слыхал о такой?

– А-а! – махнул рукой Чиф. – Тоже мне, тайна! Термоядерный синтез, затем реанимация программы «Мономах». Мне отец говорил…

– И это тоже, – согласился Бен. – Но есть и номер три. Молекулярный синтез! Понимаете, о чем речь?

– Безумная идея Кента. – Чиф зевнул. – Он это придумал в шестом классе на контрольной по физике. Синтезирование любого вещества на молекулярном уровне прямо на кухне. В приемник засыпаешь мусор, легкое жужжание – и получаем черную икру.

– Но с ауэритом у него получилось, – возразила Лу. – А ведь тоже не верили!

– Ауэрит – частный случай. А тут понадобится столько энергии… Не говоря о том, что это еще даже не решено на бумаге. Все! За политинформацию – спасибо. Вернусь домой – пойду сборщиком на конвейер….

– Не выйдет! – хмыкнул Бен. – Если дядя Сэм скажет, что ты нужен ему и стране… Это что, тебя еще женят – династическим браком!

– Да ты что, Бен? На ком? – в голосе Лу прозвучала искренняя заинтересованность.

– На дочке лорда Бара. Наши считают, что такой брак поможет смягчить некоторые политические трения.

– На Сью? – возмутилась Лу. – На этой… этой… И вообще, ей только пятнадцать исполнилось!

– Через три года исполнится восемнадцать. Старый Бар сам это придумал. А что – дочь первого пилота «Мономаха» выходит замуж за племянника пилота номер два!

– Но почему Сью? – девушка никак не могла успокоиться. – Эта гордячка… Ее маман ни за что не согласится выдать дочку за сына красного комиссара…

– Дядя Генри – потомственный дворянин, – разочаровал ее брат. – В шестнадцатом году Государь пожаловал всей семье командора Лебедева дворянство. Увы, Лу, забудь и выходи замуж за Кента. Он обыкновенный скромный гений. Мемуары напишешь…

– Все? Почесали языки? – осведомился Чиф, вновь беря в руки тетрадь. – Лу, как прошел контрольный сеанс?

– Канал «А» – хорошо, канал «Б» – удовлетворительно, – сообщила девушка, мгновенно забыв о только что обсуждавшихся матримониальных проблемах. – Были помехи…

– Канал «Б» нам пока не нужен, – заметил Бен. – Но могу посмотреть…

– Посмотри. Вечером повтори сеанс. И вот еще, Бен, на всякий случай… Может понадобиться резервный канал. Километров… Ну, в пределах десяти тысяч… Это возможно?

– На Северный Полюс, – кивнул его приятель. – Сделаю… Чиф, а может, тебе не идти? Засветишься ведь!

– Я уже засветился, Бен. Иногда плохо быть так похожим на своих родителей… Все обсудили?

– Кроме Сью, – вмешалась девушка. – Чиф, не вздумай на ней жениться!

– Как скажешь, – пожал плечами руководитель группы. – Бен, вечером никуда не выходите. Если я не вернусь, ждите сутки, потом смените пароль на входе…

– Не выдумывай, Джон! – возмутился Бен.

– Это приказ. Действуй по запасному варианту. И обязательно выйди на Тернема.

– Тестаменты слушать не желаю, – Бен встал. – Будем искать Тернема вместе, тем более, без этого домой мы можем не возвращаться. Дяде Сэму нужны гарантии, что в ближайшие четверть века нас не потревожат…

– Увидим, – Чиф встал и потер затылок. – Посплю-ка часок. Никак не привыкну к здешнему времени…

Когда Бен и Лу остались одни, сестра осторожно прикрыла дверь и, подойдя поближе, негромко проговорила:

– Бен, ты чего спятил? Какие выборы, о чем ты?

– О том, – так же тихо ответил брат. – Дядя Сэм велел с ним поговорить в подходящий момент. А сейчас – самый подходящий, а то его на подвиги потянуло…

Сестра подумала и кивнула:

– Мне это тоже не нравится. Ты не должен отпускать его одного! Пойдешь за ним, а чтобы не убежал…

– Присобачу ему радиомаячок на пальто, – кивнул Бен. – Не учи ученого!

Уже стемнело, когда Чиф вновь появился у знакомого здания с множеством подъездов. Рабочий день кончился, и тротуар возле дома был заполнен людьми. Чиф не спеша прошелся по двору, мельком взглянул на часы вошел в третий с конца подъезд. Вахтер не обратил на него внимания: в этот час мимо проходили десятки людей, да и респектабельный вид модно одетого молодого человека не мог вызвать особых подозрений. Лифтом Чиф пользоваться не стал и легко взбежал на шестой этаж.

…Четыре двери, одинаковые, обитые свежей черной клеенкой. Нужная квартира – первая слева… Странно, но ему назначили встречу в том же доме, хотя и в другом подъезде. На звонок следовало нажимать три раза. Когда Чиф опустил руку, дверь быстро отворилась.

– Заходите!

Сказано было тихо, почти шепотом. В передней было темно, но можно было понять, что встретивший его небольшого роста.

– Я… пальто… – несколько растерялся Чиф, и тут же его подтолкнули куда-то в сторону:

– Там… Пошарьте рукой.

Получалось как-то излишне конспиративно. Не став спорить, Чиф нащупал свободный крючок и пристроил туда пальто со шляпой.

– Пойдемте, пойдемте! – незнакомец явно торопился. Чиф мельком отметил легкий иностранный акцент, то ли немецкий, то ли польский.

Пройдя длинным коридором, они остановились перед закрытой дверью, из-за которой пробивался узкий луч света.

– Ждите здесь!

Дверь отворилась, закрылась вновь, и Чиф остался в коридоре один. Он использовал это время, чтобы привести в порядок прическу. Особого волнения не было, впрочем, как и страха. Скорее, одолевало любопытство.

– Заходите, товарищ!

Дверь открылась, и Чиф шагнул через порог.

Здесь было светлее, но не намного. Огромная комната освещалась небольшой настольной лампой, горевшей вполнакала. Лампа, как ей и полагалось, стояла на столе, большом, напоминающем букву «Т», более подходившем для солидного кабинета, чем для квартиры. Впрочем, помещение и вправду напоминало кабинет. Стены были украшены обязательными в этой стране бородатыми портретами, под которыми висела большая цветная карта СССР. Высокие окна наглухо закрывали тяжелые черные портьеры. За широкой частью Т-образного стола сидели трое. При появлении Чифа все встали.

– Здравствуйте. Проходите, товарищ Косухин!

Невысокий плечистый человек, не спеша, шел навстречу, протягивая руку.

– Чижиков.

Странная фамилия не удивила. Тот, кто так представился, назвал себя «Чижиковым» так же, как он, Иван Степанович Косухин отзывался на «Джона», «Жанно» и «Чифа». Только для Чижикова это не было детской игрой в Америку.

– Тарек.

…Тот, кто встречал его – коротышка, носивший большие роговые очки и говоривший с еле заметным акцентом…

– Иваныч.

«Иваныч» оказался повыше прочих, как раз одного роста с Чифом, зато крепче в плечах и, конечно, значительно старше. Из всех троих он единственный улыбался. Лицо показалось знакомым. Чиф сообразил: Иваныч немного походил на Ленина, с такой же бородкой и лысиной, только лицо было не скуластым и плоским, а типично русским. Легко было догадаться, что из этой тройки Тарек самый младший, если не по возрасту, то по должности, а вот товарищ Чижиков, кажется, главный.

– Садитесь, товарищ Косухин!

Знакомые слова сразу же напомнили центральный комитет соцпартии, куда Иван Косухин привык забегать с детства, навещая отца. Но там не прятались по темным углам, да и стола такого не стояло…

Итак, оставалось присесть, естественно, не у вершины «Т», а сбоку, где и полагалось пребывать гостям. Здесь уважали субординацию, и Чиф понял, что разговор предстоит нелегкий. Не было опыта – дома даже самого Председателя Российской Трудовой Общины Тускулы Семена Аскольдовича Богораза многие в глаза называли Дядей Сэмом…

– Вы чаю хотите, товарищ Косухин?

Отказываться было неудобно, ибо чай явно входил в непременный ритуал таких встреч. Корсухин ожидал, что за чаем пойдет самый младший, то есть товарищ Тарек, но ошибся. Чижиков поднялся сам, неторопливо вышел в соседнюю комнату и вернулся с большим чайником. Впрочем, для остальных тоже нашлась работа: Иваныч расставил чашки, а Тарек принес сахарницу.

– Вам с коньяком?

– Я… я не пью…

Прозвучало как-то по-детски, несолидно, но трое даже не улыбнулись. Чиф действительно не употреблял алкоголя, впрочем, как и вся молодежь Тускулы. Только в дальних походах, когда температура падала ниже минус двадцати, в дело шел спирт, но это никак нельзя было считать выпивкой.

Товарищ Чижиков вновь встал, не спеша подошел к стоящему у стены шкафу, достав оттуда темную пузатую бутылку. Коньяк достался лишь ему. Ни Иваныч, ни Тарек, очевидно, прав на это не имели.

Итак, сначала чайная церемонии, а уж потом – разговор…