Единственным человеком, который проявлял к Андрюхе тёплые и нежные чувства, была тётя Рая, старшая мамина сестра. Она была одинока. У неё не получилось создать свою семью и поэтому она жила в семье младшей сестры Полины. Удивительное дело насколько родные сёстры не были похожи друг на друга. Рая – неказистая застенчивая женщина с невнятными чертами лица, тонкими сухими губами и непослушными редкими волосами. Одним словом, совсем не красавица. И это мягко сказано. А Полина, совершенная противоположность. Точёная фигура, идеальные пропорции лица, хоть на обложку таблоидов, выразительные карие глаза под козырьками мохнатых ресниц и пышная копна волос. Она была из тех женщин, о которых, порой, мечтает каждый мужчина, но не каждый решается подойти и заговорить.

Но вот что интересно. Насколько Рая была некрасива внешне, ровно настолько она была красива внутренне. А вот младшая сестра совершенно наоборот. При всей своей красоте, была человеком жёстким и эгоистичным. Если бы не супруг, Владимир Иванович, который был много старше Полины, то Андрюха вообще был бы брошен матерью. После смерти мужа, Полина ударилась во все тяжкие. Владимир Иванович оставил жене роскошную квартиру и достаточно денег для того, чтобы Полина вела привольный образ жизни. А для управления хозяйством молодая вдова переселила к себе старшую сестру Раю. Та с удовольствием съехала из своей девятиметровой коммуналки и поселилась у сестры в небольшой комнате рядом с кухней. Рая была бы рада уделять больше внимания воспитанию племянника, но здоровьем была слаба. По сути, Андрюху воспитала улица, с её необузданной свободой и неоправданной жестокостью.

Появившийся, как чёрт из табакерки, отчим, усугубил положение донельзя. Данила, так звали нового мужа Полины, внешне был эффектным, производящим впечатление на женщин, мужчиной. Безупречные манеры, бархатный стелящийся баритон, густые черные волосы и брови, сильный пронизывающий взгляд. Что ещё нужно для обольщения? Данила сразу понял, что богатая вдовушка Полина, это выигрышный лотерейный билет. «Всё! – подумал Данила, когда познакомился поближе с Полиной. – На этом поиски заканчиваются. Вот эту тёлочку мы и будем доить».

Отношения с Андрюхой не заладились сразу. Данила видел в пасынке прямого конкурента в претензии на имущество. Немного подождав и усыпив бдительность близких, отчим начал свою «диверсионную» деятельность. Данила видел, что Андрюха мальчишка уличный. Никаких правил он не придерживается, в школу ходит от случая к случаю. Не чурается разных уличных проказ, откровенно граничащих с уголовщиной. Отправить пасынка в тюрьму стало главной заботой Данилы. А там, вернётся парень из мест не столь отдалённых или сгинет, это уже второй вопрос. Андрюха, при всей своей «безбашенности», очень быстро понял, куда клонит отчим и стал намного осторожнее. В откровенные уличные авантюры старался не впутываться. Конечно, помощником Андрюхи тут стала, как это ни странно, его природная лень. И само собой, Григор. Досталась же Ангелу–хранителю особь!

Война между Данилой и Андрюхой развернулась не на жизнь, а на смерть. И это не фигура речи. Каждый из них желал смерти своему конкуренту. Однажды Андрюха смог просчитать ситуацию и устроить Даниле настоящую ловушку.

Данила, уже давно насытившись Полиной, стал погуливать. Андрюха узнал об этом и с помощью своих уличных друзей решил последить за отчимом. Тот, прикрываясь игрой с друзьями в карты по ночам в закрытом клубе, совершенно легально по вечерам уходил из дома и появлялся только под утро. И происходило это исправно два–три раза в неделю. Выходил Данила из дома не через парадную, а через запасной ход. Абсолютно не объяснимая дурацкая привычка. Один из друзей Андрюхи, по прозвищу Кочерга, как–то сказал:

– Зырь, Сева! – «Сева» это дворовая кличка Севастьянова. – Видишь, дверь открывается наружу, а прямо за дверью железный люк.

– Ну! – не понимая товарища, промычал Андрюха.

– Ну! Баранки гну! – негодовал Кочерга. – Хахаль твоей мамаши выходит по вечерам?

– Да, – односложно отвечал Севастьянов.

– Вечером темно. Если люк будет открыт, он туда ухнет, костей не соберёт. Понял?

– Понял! – протяжно ответил Андрюха. – Так там же замок! Чё, пилить будем?

– Дурак ты, Сева! – с ехидной улыбкой сказал Кочерга. – Зачем пилить? Барабану пачку папирос дадим, он его за пять минут вскроет.

Пачку папирос Андрюха «увёл» у Данилы.

– Когда надо сделать? – спросил Барабан, убирая папиросы в боковой карман огромного, видавшего виды пиджака.

– Сегодня открой, вечером, – скомандовал Кочерга. – Мы его приспособим, будто он закрыт. А когда надо будет, уберём.

– Лады! Как стемнеет, приду, – ответил Барабан и блатной походкой пошёл в сторону городского рынка, логова всех полукриминальных элементов.

Всё вышло, как задумали пацаны. Когда Барабан открыл старый ржавый замок, ребята с трудом сдвинули металлическую крышку люка.

– Ух, ты! – заглянув в колодец теплотрассы, воскликнул Андрюха. – Если отчим туда нырнёт, он оттуда уже не вынырнет.

– И хорошо! – поддержал друга Кочерга. – Не фиг права качать в твоём доме.

Ребята так же с большими усилиями закрыли тяжёлую крышку и приладили на место замок. Всё шло по плану. По плану следующим вечером Данила со всего маху рухнул в колодец. Последствия были тяжёлыми. Выбитые зубы, сотрясение мозга, перелом нескольких рёбер и левой ноги. Ссадины и ушибы считать не было смысла. Провалялся отчим в колодце несколько часов, пока молодой парень, провожавший свою девушку домой, не забежал за угол по нужде. Паренёк услышал стон откуда–то из–под земли. Зажёг спичку и увидел человека лежащего на трубах в колодце. Тут же вызвал «скорую» из таксофона. Неизвестно как бы сложилась судьба Данилы, но случайный прохожий спас ему жизнь.

А Андрюха тем временем, уже мирно спал в своей кровати. Он был доволен тем, что они провернули с Кочергой. Парень не задумывался, что будет с отчимом. Но он, почему–то, был уверен, что прежнего Данилы, наглого и самоуверенного «павлина», больше в его жизни не будет. В чем–то угадал, но в главном, ошибся. Через месяц в Андрюхин дом вернулся искалеченный отчим. Это был уже не «павлин» а «гиена». Данила каким–то странным образам чувствовал, что не просто так он оказался в злосчастном колодце. На кого он только не думал. Первое, что приходило в голову это месть мужа одной из любовниц. Вот только какой? Потом стал подозревать Полину. Вдруг она узнала, что он гуляет, да ещё не с одной. Полина вполне способна уговорить на подобное кого–нибудь из своих друзей. Одним словом, много было у Данилы «доброжелателей». Мысль о том, что это мог сделать пасынок, сначала в голову к мужчине не приходила. Но, спустя некоторое время, когда Данила оклемался, он стал дотошно выяснять через все свои многочисленные связи, кто устроил ему страшную экзекуцию. Нельзя сказать, что он сильно удивился, когда до него дошли слухи, что за всем этим стоит Андрюха.

– Удавлю, суку! – бормотал Данила, обдумывая полученную информацию. – На всю жизнь запомнишь паскуда, как со мной связываться.

Тем вечером, вернувшись домой и увидев сидящего на кухне с тарелкой супа Андрюху, Данила не сдержался и кинулся на парня. Задушил бы, если бы не вступилась Рая. Бедная женщина всеми десятью пальцами вцепилась в шевелюру ещё не окрепшего отчима и помогла Андрюхе вырваться. К утру Данила остыл и решил действовать исподтишка, как гиена. Григору приходилось прилагать массу усилий, чтобы Андрюха дожил до зрелого возраста. Данила отомстил не физически, хотя и от этого не отказывался. Данила отомстил материально. Он просто пустил пасынка по ветру. К восемнадцати годам остался Севастьянов на улице. Без квартиры, без денег и без родственников.

– Тебя можно понять, – с участием произнёс Престол Ян. – Ты на самом деле с лёгким сердцем покидаешь своего подопечного.

В интонации Престола читалось искреннее сочувствие. Да и выглядел Григор усталым и измотанным.

– Не прими это как несправедливость, – обратился к Ангелу Дионисий. – Такова наша участь. Нам предначертано все свои силы отдавать людям. Ты заслужил покой, Григор.

Вектор смотрел на своего соратника и тоже сочувствовал ему. Не сказать, что у самого Вектора всё было гладко, но его усилия не шли ни в какое сравнение с хлопотами Григора.

Дионисий помолчал какое–то время, склонив голову, а затем жестом показал, что больше не задерживает Ангелов. Вектор и Григор в мгновение удалились.

– Так что же я буду вещать Творцу? – прищурив глаза, спросил Серафим Дионисий у Яна.

– Посмею предложить один рискованный шаг, – немного подумав, ответил Ян.

– Излагай!

– У нас недавно сложилась непредвиденная ситуация. Исключение из правил, – издалека начал Престол – которое, как говорят людские философы, только подтверждает правила. Я не посмел бы это предложить, но случай уникальный. Другого выхода я не вижу.

– Итак! – поторопил Яна Дионисий.

– У нас есть два Ангела–близнеца. Это нонсенс, – выпалил Ян.

– Ангелы–близнецы?! – удивлённо вскинул брови Серафим. – Я никогда о таком не слышал.

– Вот и я о том же! – Престол вдруг замолчал и о чём–то задумался. Пауза затянулась надолго.

– Я понимаю твою тревогу, – будто прочитав мысли Престола, сказал Дионисий. – Ты опасаешься путаницы?

– Да, уважаемый Серафим, – кивнул Ян. – Такого, чтобы близнецы становились Ангелами–хранителями, не было с самого начала Света. Я даже боюсь думать о том, что может произойти с их подопечными в случае малейшего сбоя.

– Да! – согласился Дионисий. – Они близнецы. Они живут и думают одинаково. А у нас такие разные Севастьяновы. Неужели нет возможности повлиять на этих… как их зовут?

– Аугусто и Бернард! Вон в том дальнем ящике их папирусы.

Серафим подошёл к стене и ловким движением извлёк из указанного Яном ящика папирусы Ангелов–близнецов.

– И всё же, – продолжил Дионисий, быстро прочитав папирусы, – надо рискнуть. Другого варианта сегодня у нас нет. Но прежде, Ян, строго предупреди их об ответственности. Они должны понять всю серьёзность их миссии.

Престол молчал. Он опустил свой озадаченный взгляд на холодный каменный пол и думал. Его раздумья прервала Паротия, влетевшая в комнату. Птица бесцеремонно приземлилась на край секретера Дионисия.

– Пора принимать решение, уважаемый Ян, – твёрдо сказал Серафим. – Творец ждёт меня.

– Я решаю назначить Аугусто и Бернардо Ангелами–хранителями Севастьяновых, – произнёс Ян. – Сообщите об этом Творцу. А я пойду, подготовлю Ангелов.

Серафим Дионисий во всех подробностях доложил Творцу о сложившейся ситуации.

– Это действительно уникальный случай, – согласился Творец. – Но раз ты, Серафим, принял такое решение, пусть так и будет. Иди. Жду тебя завтра, как всегда.

Дионисий смиренно склонил голову и удалился. Не зря волнение не покидало сердце Серафима. Спустя немного времени произойдёт именно то, чего так опасались Дионисий и Ян. Аугусто и Бернардо… впрочем, об этом позже.