Это была типичная серая мышь, Лаптев даже сперва хотел развернуться и уйти, но потом поразмыслив всё же вошёл в квартиру.

Деньги вперёд, грубо сказала девушка.

Пожалуйста, Лаптев криво улыбнулся и протянул мятую тысячную купюру.

–У тебя час, время пошло.

–Окей, кивнул он, а сам подумал ещё командует, тоже мне королева.

Они прошли в небольшую, уютную комнату. Девушка указала на кровать.

Когда всё завершилось, полным хэппи эндом, Лаптев вытянулся и хотел пошутить, но не успел он раскрыть рта как Соня, указала на дверь

–Всё, твоё время вышло.

Он оделся и вышел из квартиры. Уже на улице он почувствовал какое-то омерзение, сколько интересно в ней побывало сегодня до меня. Да плевать, получил чего хотел, знал к кому шёл.

Целую неделю девушка не выходила у него из головы, он не мог понять причину. Вроде не красавица, а скорее наоборот, а его тянуло почему-то к ней неведомой до сих пор силой. Он всё же не выдержал и набрал её номер.

–Привет, это снова я. Не желаешь повторить?

–Расценки знаешь, ответила она через паузу.

–Нет, я бы хотел на всю ночь.

– Вообще то я это не практикую, она замялась. Пять косарей.

–Идёт.

– Тогда вечером жду, предварительно позвони.

Лаптев сам себе не мог объяснить зачем он это сделал, как будто им правила чья-то злая рука. Но раз напросился, надо идти, развеять колдовские чары, может больше долго не потянет.

Она его встретила в этот раз, как-то по другому, дружелюбнее что ли. Она стояла в новом халате и улыбалась.

–Ну что понравилось козлик, раз на ночь напросился.

– Вообще то я не козёл. Ну вообщем да, понравилось.

Лёжа ночью рядом с ней в кровати, Лаптев почему-то, резко вспомнил о своих недавних подвигах.

–Знаешь, если честно мне сейчас так фигово.

–Думаешь у меня на душе ангелы поют, ответила она тихо.

–Я не про то, я чего тебе тогда позвонил, погремуха твоя зацепила, я это как сказать, типа Родиона Раскольникова.

–Что тоже старушек топором по голове бьёшь?

–Вроде того, про убийство сестёр на Грязнова слышала?

Это ты сделал? – Она испуганно посмотрела ему в глаза.

Я, выдохнул Лаптев, и вот как тот Раскольников ищу кому облегчить душу.

–У меня денег в квартире нет, если ты чего задумал.

Не бойся, он перебил её, тебя я не трону, вот сейчас подумал нахера мне это надо было, какие сверхчеловеки, жил ведь нормально. Знаешь это всё из-за девчонки началось, точнее из-за её папаши, под его влиянием она меня бросила. Как тряпку половую, понимаешь. Вот я и слетел с катушек, вообразил, что я бог и могу карать по своему усмотрению. Вначале мужика на набережной, потом бабок этих.

–Мужика тоже убил?

–Да, нет. По бабашке только камнем заехал и ограбил. Но он сам напросился, борзый такой, из крутых нуворишей. Мясной король зовут, не слыхала?

–Нет, что-то не припомню.

–Не важно, главное словно чёрт в меня вселился, а сейчас не знаю что и делать. Понимаешь я сам детдомовский, родители мои в автокатастрофе погибли. А я с рождения почти по казённым учреждениям. А чего я там хорошего видал. Знаешь как там издевались над нами? И старшаки и руководство. За малейшую провинность били. Там такие порядки были хуже чем на зоне. Руководство всё старшакам прощало, лишь бы порядок поддерживали, а сами воровали всё что можно украсть. Девчонок с тринадцати лет по борделям и саунам возили, поставляли барыгам разным. Я с ними говорил, они говорят лучше клиента обслужить, чем потом попасть под пресс старшаков. Кто сбегал, а потом возвращали в детдом, сразу попадали в руки старшаков, те проводили с ними разъяснительную беседу, отбивали желание бегать напрочь.

Ай чего вспоминать, он выдохнул. Выпустился из этого бардака, думал теперь заживу. Фиг вам . комнату что мне положена от государства, директриса с завхозом отжали. Попробовал жаловаться. Вечером подкараулили и так отмудохали, что два месяца на больничной койке провёл. А когда выписали, то и комнату мою уже перепродали. Вот тогда я впервые обиделся на весь белый свет. Пошёл бродить по миру вольным странником. С бомжами вначале тусовался на вокзале, а куда мне деваться прописки нет, жилья тоже, помочь никто не может или не хочет. Потом с корешем попали в рабочий дом, по сути тоже рабство, за еду пашешь. Насилу выбрались, он сам с южных краёв, вот и предложил давай на юг мотанём, там теплее, куда-нибудь пристроимся.

На попутках, электричках добирались. А как-то под вечер стоим на трассе возле кафешки, объедки ждём со столов посетителей. Подходит к нам водитель автобуса. Разговорились, мы ему про юг рассказали. Он говорит ништяк пацаны помогу вам, сам в ту сторону еду, подкину по братски, с ночлегом помогу, там вам деньги на первое время дадут, а там сами развернётесь. Мы конечно обрадовались, развесили уши и повелись на его байки.

По итогу он нас три дня вёз, кормил даже, правда всяким говном которое сам есть бы не стал. Да то ладно мы ему благодарны были, денег не берёт да ещё везёт. Руслан сразу просёк что, что-то не чисто, чего он такой добрый. А я дурак списал на кавказское гостеприимство и взаимопомощь. Так вот однажды ночью он нас будит, мол всё приехали выходите. Мы с просонья ничего понять не можем, куда приехали. Темень непроглядная хоть глаз выколи. А он с каким-то дядькой о чём то на своём языке трещит, Руслан тогда напрёгся, про нас говорит базарят, он не много их понимал, вырос в тех краях.

Поговорили они, подходит он к нам и говорит, вот теперь ваш новый хозяин, слушайтесь его и не огорчайте, сел в свой автобус и уехал.

Мы стоим ничего понять не можем, а дядька тот нам растолковывает.

– Что купил он нас у того водителя, заплатил за дорогу, за еду, и теперь мы должны все его затраты с процентами отработать, да ещё за жильё и питание он посчитает.

Мы естественно в отказ, а из семёрки, два джигита выходят. Сбили нас с ног, попинали для проформы и как скот в прицеп засунули.

Приехали в какой-то аул, закинули нас в вонючий хлев, дали бутылку воды и краюшку чёрствого хлеба. Утром вывели во двор и объявили, что сегодняшнего дня мы у них на кирпичном заводе долг свой отрабатывать будем, а в свободное время в качестве платы за проживание, по хозяйству будем им помогать, чёрные и грязные работы выполнять, а то им взападло.

Поняли мы что встряли крепко, а чего делать, те чуть что не по ним избивают до полусмерти, того и гляди убьют. Но всё же решились на побег, один хрен при таком графике кони двинишь. Подождали пока у них бдительность притупиться, и ночью рванули. Руслан то в тех местах не много ориентировался, на него надежда была. И знаешь, у нас почти получилось. Довёз нас добрый дедка какой-то то автовокзала в каком-то городке, молча так ничего не спрашивая, есть всё же и среди них люди. А там мы дураки вместо того чтобы попробовать на автобусе уехать в полицию побежали, всё же автобусов опасались после того водилы. Там нас выслушал толстый участковый, кивнул, и сказал садиться в служебную машину. Мы то дурни думали он нас домой отправит. А он нас к тем упырям отвёз, оказывается у него уже была ориентировка на нас от них. И снова нас им продал.

Те избили нас, раздели и в яму закинули, говорят вы же понимаете, что от нас не сбежать. Дня три мы в яме просидели, зиндан у них называется. Почти не кормили, пару буханок закинули да мутной воды, в туалет в ведро ходили, да и нечем ходить то было. Через три Али, это тот самый дядька, что купил нас, вытащил нас из ямы и сказал, что никчемные неблагодарные твари, и что он с нами в минуса ушёл, так как мы толком работать не умеем, да ещё и бегаем, а ему за всё платить. Вообщем понял он что на нас он не заработает, но терять свои деньги не хочет, а поскольку мы заплатить за свободу не можем, он решил нас перепродать с дисконтам корейцам на плантации.

Новым хозяином оказался злой этнический кореец Пак. Он был типа фермер, угодья там у него свои были, лук, овощи всякую дребедень выращивал. С раннего утра как солнце встало и до самого позднего вечера пока не зашло надо было вкалывать у него на плантации, в любую погоду, без перерыва на обед,, лишь иногда можно было сделать глоток воды. А он всё был недоволен, говорил плохо работаем, план не выполняем. Случай чего наказание, а бил он с особой жестокостью, садист одним словом, я даже не думал что корейцы такими жестокими могут быть, вроде спокойная нация.

Первым сдался Руся, говорит, всё больше не могу, делай чего хочешь, хоть убей на плантации больше не ногой. Я удивился тогда, что Пак легко согласился. Ещё врача нам вызвал, чтоб тот у нас анализы взял. Я думаю к чему такое беспокойство, не верил в его искренность. И однажды Русю куда-то увезли, пак сказал в больницу. Через пару недель его вернули, и он задрав рубаху показал мне зачем его возили, у него там был свежий рубец. Они ему почку удалили и кому-то загнали. Вот тогда мне по настоящему стало страшно, думаю разберут нас на органы как конструктор а остатки собакам скормят.

Русик через пару дней сбежал, в этот раз один, видимо решил, что так безопаснее. Больше я его не видел, но так мельком слыхал разговор, мол поймали его быстро. А что с ним сделали мне даже страшно представить. А через пару недель Пак сказал, что пришли мои анализы и я готовился к операции, что хватит мне в доме прохлаждаться, ничего я толком делать не умею, а я целый день за его семейство убирал, свиньи ещё те.

Понял я что пора бежать, терять мне уже нечего, всё одно одна дорога на кладбище, так хоть есть шанс. Родственница Пака мне помогла, пока по дому работу делал, познакомился с ней, она мне сочувствовала, и обещала помочь с побегом. Так как я совсем не ориентировался и находились мы далеко от цивилизации, она мне дала карту как добраться до ближайшего населённого пункта и что делать дальше. В полицию не ходи, хуже будет, тут все повязаны, иди на трассу и лови попутку, старайся не с местными номерами. Если повезёт вырвешься, а если попадёшься, как бы тебя не пытали, про меня ничего не говори, а то Пак не посмотрит что родственница, живьём закопает.

Рано утром выпустила она меня из дома и показала в какую сторону бежать. Я нёсся не останавливаясь, всё казалось что за мной погоня. Откуда силы взялись только. К вечеру выбрался к трассе. Начал машины тормозить, а у самого сердце в пятки ушло, вдруг участкового или Али тормозну, или хуже того Пака. Долго тормозил, как узнают что денег у меня нет нафиг сразу посылают. Помог мне парнишка один, молодой совсем, сам видно из дальнего аула родом. Арбузы в Москву вёз. Фура старёханькая, наладан дышит, набита арбузами по самый не балуй. Сто раз ломались по пути. Он поматерится, опять подшаманит и дальше едем, думал не доедем.

Довез он меня до Москвы, спасибо ему, кормил всю дорогу, даже денег немного дал когда расставались, звал к себе в гости, да я как про Кавказ услышу плохо становится.

Опять я в Москве на вокзале оказался в компании бомжей, теперь уже точно бомж, еще и без документов, все там у хозяина остались. Один раз в ходе ментовского рейда загребли меня. Повезло начальник к которому меня направили хороший мужик оказался, сам детдомовский, знает эту кухню не понаслышке. Пока я в распределители сидел, он навёл об о мне справки, весь мой рассказ перепроверил. Оказалась, что директрисы уже и в живых нет, а завхоз сидит за свои делишки. Он мне помог документы восстановить, комнатёнку положенную от государства помог выбить, на работу рекомендацию дал. Вот так я снова вернулся в Питер, а дальше я тебе уже рассказывал. Понимаешь, чувствую что не свей жизнью живу, другая судьба мне была уготована. Высших я кругов по рождению, а живу на самом дне. Чёрт побери ту аварию. Родители у меня были богатые, красивые, знаешь я их иногда так ясно представляю, хотя не помню совсем, можно сказать и не видел.

– С чего же ты взял тогда что ты белая кость?

– А как, горячился Сергей, конечно высший свет, я чувствую, вот только объяснить не могу.

Да жизнь, выдохнула девушка.

Да, подтвердил Лаптев, вот не знаю что теперь и делать, наворотил столько, ничего уже не исправишь.

–Тебя как на самом деле зовут то Родион Раскольников?

–Зачем тебе?

–Не хочешь, не говори. Буду звать тебя Родя.

Да, махнул он рукой какая теперь тайна, Сергей я, фамилия моя Лаптев.

Тоже мне аристократ, улыбнулась она.

А ты не смейся, мне это имя в детдоме дали, настоящую фамилию я так и не узнал, но думаю она была подходящая.

Трубецкой, засмеялась она, я имела честь спать с самим князем.

Он молча отвернулся к стенке.

Не обижайся, у меня у самой история не лучше, правда в детдоме я не была, но жизнь не слаще сложилась.

Родом я с небольшого поселка в Псковской области, родители алкаши. Сколько их помню, постоянно выпившие. У меня ещё сестра, братья были, где они я даже не знаю, их всех по интернатам ещё при живых родителях раскидали, с тех пор не виделись. Меня как младшую взяла под опеку бабка. Я с детства решила выбраться из этой грязи, в Москву или Питер уехать, актрисой мечтала стать. Когда бабка померла, тётка над мной опекунство оформили, мне уже четырнадцать исполнилось. Не любила она меня, даже ненавидела, нужна я ей была лишь для пособия. Потом и хахаль её начал оказывать мне знаки внимания, однажды тварь когда я в бане мылась, он ворвался там меня и изнасиловал, такой вот у меня первый раз. Я побоялась об этом рассказать, да и стыдно было. Потом он скотина начал на регулярной основе мной пользоваться, а как-то нас тётка застукала. Ну понятно, виновата я, я мол его соблазнила. Я из дому сбежала, тоже с малолетней шантропой полгода по области болтались, пока не попались. Вернули обратно, кое-как девятый класс закончила и в областной центр уехала в училище, там общагу дали. Потом в Питер перебралась, пыталась в театральный поступить, да куда там , дальше первого круга и не проходила. А однажды возле универа мне попался маленький мужичонка. Мы с ним так поговорили неплохо. Оказалось он режиссёр, хоть и малоизвестный. Получил заказ на картину в первые за много лет. Бюджет небольшой никто из звёзд не соглашается сниматься, вот он и ходит студентов просматривает. Я загорелась, вот он шанс на большой экран пробиться. Он согласился посмотреть на что я способна, позвал к себе на квартиру, так как пока со студией проблемы, но чтобы время не терять.

По правде говоря он со мной занимался, чего-то я у него почерпнула. Поначалу теорию объяснял, как что происходит, речь ставил. Потом говорит вижу тебя главной героиней. Но надо раскрепощённее быть, не помню как убедил раздеться, я тогда дурой была поверила ему, поэтому исполняла всё что он захочет. Потом к постельным сценам перешли, причём на регулярной основе, а съёмок всё нет. Он объясняет финансовыми трудностями.

А однажды говорит, виноват перед тобой, но есть друг тоже режиссёр, у него проект вот вот начнётся, я тебя ему порекомендую. Там всё сначала началось, тоже постельные сцены и тоже трудности с деньгами. Потом появился оператор, потом звукорежиссёр.

–Ты со всеми спала?

Слепая была дура, доверилось козлу. Потом правда пришло прозрение, сходила на студию, от которой он представлялся. Там сказали, что сто лет с ним не сотрудничают, и не собираются, что снял он когда корометражку, на этом всё и закончилось, живёт за счёт репетиторства поступающих. И нет у него никаких связей, а меня он подкладывает под своих корешей, таких же неудачников.

Меня как обухом по голове ударили, я сразу к нему, по дороге думала разорву гада. А пришла он жалкий, плачется, в ноги мне кидается, прощения просит.

Плюнула ему в рожу и ушла.

На работу устроилась, полы мыла в театре, думала может так буду ближе к искусству. Женщина одна посоветовала в массовку походить, мол иногда оттуда люди пробиваются, да и кастинги различные бывают. Ходила я в ту массовку полгода, по кастингам бегала, всё без толку, пару раз в маленьких эпизодах мелькнула, без упоминания в титрах.

А к массовке отношение съёмочной группы как к скоту. Всем мешаем, все орут, а платят копейки. А смены по двенадцать часов, а то и более.

Один раз снимались на лютом морозе, греться негде, стаканчик чая вот и весь обогреватель. А режиссёр орёт не верю, всех раздеть в грязи извалять для правдоподобности, а сам сидит боров в тёплой палатке, одёт как на Северный полюс собрался.

Выдался перерывчик все к буфету ломанулись, драка за эти вонючие сушки. Я кофе налила стою в сторонке. А рядом режиссёр перекурить вышел и ассистентка его.

Он вальяжно так с улыбочкой, глядя на давку в палатке возле буфета заявляет

– Вот за что я Зоечка обожают, так за то, что ты всегда можешь найти нужное количества быдла, которое за похвалу, типа спасибо вы молодцы и за горсть сушек, будет пахать сколько нужно. Ну посмотри на них разве это люди.

А на лице такая наглая улыбка, мне так обидно за всю массовку стало, хотя правда народец там разный собирается, такая дикая ярость напала, люди стараются, мёрзнут, многие заболеют, а он стоит насмехается.