Читать книгу «Шпилев А Г Лютослав 01 Рождение мстителя. Книга 1» онлайн полностью📖 — Андрея Геннадьевича Шпилева — MyBook.
image
cover

Увидев его княжич врановичей опешил от изумления, но быстро справился со своим волнением и почтительно поклонился. Ведь именно так следовало приветствовать высокопоставленного хазарского вельможу. А в том, что этот всадник принадлежал к высшей знати державы солнцеподобного кагана у Люта не возникло ни малейшего сомнения. Об этом говорило тонкое светлое лицо с немного раскосыми глазами и высокими скулами. Такие лица теперь редко встречались даже среди знатнейших хазарских родов, по ним узнавали прямых потомков легендарных тюркютов, когда-то создавших на обломках своей рухнувшей державы Хазарский каганат. Знаком благородного происхождения были и свисающие по обе стороны лица пряди пейсы – зримый символ новой иудейской веры, поколение назад принятой правителями хазар и всеми их близкими. Знатность вельможи сочеталось с неимоверным богатством. Зримым показателем которого были баснословно дорогие ткани его одежд, изысканность сияющих золотом и драгоценными камнями украшений, оружия и сбруи великолепного породистого скакуна. За спиной вельможи застыла дюжина тяжеловооруженных хазарских всадников к копьям которых были прикреплены прямоугольные голубые флажки с изображением серебряного семисвечника. Слева от предводителя, склонясь над небольшим походным столиком, сидел невысокий мужчина в подпоясанном плетенным кожаным ремнем темном халате и с черной каракулевой шапкой на голове. Разложив письменные принадлежности, он готовился заносить на чистый лист пергамента рассказ Люта. Хотя мужчина носил такие же пейсы, как и остальные хазары, его бородатое лицо с сильно выступающим горбатым носом и немного выпуклыми широкими глазами, говорили о том, что он принадлежал к совершенно другому народу, чем хазарский военачальник и его дружинники. Еще одним спутником вельможи был высокий худощавый север зрелого возраста. Княжеская шапка, богатый наряд и многочисленные серебряные украшения свидетельствовали о высоком положении этого человека. По вышитым на его одежде узорам Лют предположил, что знатный север был правителем одного из живущих на Семи-реке родов. Такая же вышивка украшала и одежду стоявших вокруг Люта суровых мужчин. Эти невысокие светловолосые крепыши были вооружены копьями, топорами, палашами и небольшими круглыми щитами. Хазарин терпеливо ждал, пока выжившему подростку промоют рану, перевяжут голову чистой тканью и напоят целебным настоем. Внутренне улыбаясь, он наблюдал за тем как спасенный незаметно осматривается, оценивая окружающих его людей. Решив, что сделано все необходимое, вельможа дал знак сопровождающему его северу начинать расспрос. Тот поклонился хазарину и обратился к Лютославу:

– Ты видишь перед собой могущественного и славного кундура Завулона, по поручению великого эльшада Исаака он направляется к нашему пресветлому князю Святополку для получения дани. Меня же зовут Творимир Гордятович, я князь рыличей и верховный правитель семичей. Великий князь Святополк возложил на меня почетную обязанность встретить славного кундура Завулона на границе Северской земли и сопроводить его в Даждьград. Однако, когда кундур увидел поднимающийся вдали столб дыма, он решил изменить свои планы и придти на помощь оказавшимся в беде подданным солнцеподобного кагана. Оставив обоз под надежной охраной, кундур выступил в путь вместе со своей отборной дружиной и моими воинами. Мы провели в седле целые сутки, но прибыв сюда, увидели лишь тела погибших, разграбленные жилища и опустевшую крепость. Да еще два десятка стрел с диковинными, никем не виданными ранее наконечниками.

Лютослав в ответ рассказал о приплывших на кораблях врагах, о свирепом штурме и убийце с медальоном, на котором переплетались две сражающиеся змеи.

Выслушав рассказ Люта, светлый князь семичей тяжело вздохнул и глядя на последнего врановича печально произнес:

– Я хорошо знал твоего отца, мальчик. Мы дружили детьми, когда жили при дворе Великого князя Святополка. Потом наши дороги разошлись. Я вернулся домой, в Рылеск. Воислав же остался в Даждьграде и стал дружинником владыки Северской земли. Вскоре он прославился как доблестный воин, и великий князь поручил ему нести свое знамя. Потом в жизни твоего отца было спасение мадьярского кенде Леведа, избрание князем врановичей и женитьба на прекрасной Любуше. Со времени нашей последней встречи минуло пятнадцать лет. Снова встретились мы с Воиславом. Новижу я егои всех врановичей погибшими. Яркое и короткое полотно соткала твоему отцу и всем, кто вчера был с ним рядом богиня судьбы Доля. Но ты остался в живых. Вероятно, Вещие девы предсказали тебе другую судьбу, и доля не стала вплетать нить твоей жизни в общую ткань. А это значит, что у врановичей еще есть возможность возродиться. Ведь пока жив ты, жив и твой род!

Князь рыличей замолчал, но через несколько мгновений Завулон прервал наступившую тишину. Глядя на Творимира, он задумчиво спросил у посланца великого князя:

– Не слишком ли много странностей в этом событии? Побывавшие здесь воины не принадлежат ни к одному из народов живущих в державе солнце подобного кагана. По описанию этого мальчика они больше всего похожи на купцов ежегодно приплывающих к итильским болгарам из далеких северных земель. Но зачем этим живущим на окраинах обитаемого мира людям понадобилось тайно проникать вглубь хазарских владений? Неужели целью этого отчаянного похода была небольшая крепость живущего в степной глуши рода? Крепость захват которой принес налетчикам сотню рабынь, кучку шкур, пригоршню серебряных монет и десяток холстинных полотнищ! Не слишком ли маленькое вознаграждение за трудный поход во враждебные и неведомые земли? Или враги знали за чем и куда идут ? Ведь после захвата этой крепости налетчики ушли обратно тем же путем, по которому пришли!

Хазарский вельможа повернулся к Люту и впился в него холодным проницательным взглядом.

– Так какую же тайну знали твои сородичи, чтобы умереть такой чудовищной смертью?

Завулон властно повел рукой и стоящие справа от скамьи воины медленно расступились. Глазам Люта предстало ужасное зрелище. На свободной, от построек части крепости, в ряд лежало пять обнаженных человеческих тел, распятых между вбитых в землю кольев. Роящиеся над телами мухи, то и делосадились на мертвецов и деловито ползали по их покрытой ожогами и ранами кожи. Шатаясь, Лют поднялся со скамьи и, оттолкнув заботливо протянутые руки рыличей, подошел к убитым сородичам. Скорбно замер, вглядываясь в искаженные предсмертными страданиями лица, смотрящие на него окровавленными провалами пустых глазниц. Басовитый оглушительный гул слетевшихся на запах крови мух бил по нервам и Лют отчаянно замахал руками пытаясь освободить искореженные пытками тела сородичей от прикосновений назойливых насекомых. Мухи разлетелись, но гул не прекращался. Повернув голову, подросток увидел около одной из клетей кучу отрубленных человеческих голов. Обнаженные тела их хозяев были брошены в опустошенные житные ямы под соседними навесами. Подойдя к ужасному скоплению, Лют долго вглядывался в обезображенные лица сородичей. Еще утром их озаряла радость, туманили мечты, искажали страсти, румянили ожидания и надежды. Но смерть объединила их всех, наложив на лица мертвецов одинаковые маски отчужденного равнодушия. За спиной Люта нетерпеливо зазвенел сбруей конь Завулона. Повернувшись к хазарину, все еще бледный от пережитого потрясения, подросток недоуменно пожал плечами и сказал:

– Ни один из врановичей не обладал ничем таким, что окупило бы время и силы, затраченные врагами на уничтожение моего рода.

Не получив ответы на свои вопросы, кундур Завулон решил задать их непосредственно ушедшим вниз по реке налетчикам . Но прежде, чем отправиться в погоню за ними, он дал три часа на погребение павших защитников крепости. Отпущенное Завулоном время пролетело быстро, потому что было заполнено сборами и скорбными хлопотами. Враги обобрали захваченный град врановичей основательно и деловито. В первую очередь забрали подчистую все запасы еды. Опустошили зерновые ямы с остатками прошлогоднего урожая и клети с припасами, перебили весь скот и домашнюю птицу. А еще забрали все, что имело хотя бы малейшую ценность и могло быть продано или обменено. Но кое-что осталось. Вернувшись домой, Лют подобрал изображения хранителей своей семьи, выброшенные врагами, из висящей в красном углу божницы. Тщательно очистив от крови и грязи, вырезанные из дерева небольшие идолы-кумиры, подросток завернул их в чистую ткань и бережно уложил на дно своего походного мешка. Затем в одном из углов землянки Лют выкопал припрятанный отцом мешочек с полутора сотнями полновесных серебряных монет-шелягов. Среди одежды, выброшенной из распотрошенных грабителями сундуков и баулов подобрал себе несколько рубах и штанов, пару поршней, плащ и шапку. Из оружия Люту попался лишь тяжелый кистень – вырезанная из рога лося гирька, подвешенная на прочный кожаный ремень. Особую ценность в глазах Люта это оружие имело из-за процарапанного на нем изображения летящего ворона – защитника и покровителя всех врановичей. Княжич даже успел съездить к стоящему на опушке священной рощи родовому капищу. Вездесущие налетчики побывали и там. Глазам подростка предстало – оскверненное святилище с обгоревшими идолами богов и окровавленное тело старенького волхва Перемысла, до последнего защищавшего от осквернителей вверенные его попечению святыни.

Тем временем люди Творимира перенесли все найденные тела в несколько землянок. Уложив мертвых рядами, они заполнили оставшееся пространство хворостом и соломой. По просьбе Люта тела его отца, матери и братьев положили отдельно от других врановичей в доме вождя. Когда работа была сделана, рыличи отошли от землянок. Оставшийся в одиночестве княжич врановичей, запалил факел и по очереди поджог, превращенные в усыпальницы, жилища. Глядя на вырывающиеся из-под крыш домов языки пламени, затуманившимися от слез глазами последний вранович чувствовал как в этом огне сгорает и часть его души. Юный княжич понимал, что поселившийся в его сердце огонь останется с ним навечно. И нестерпимый жар этого пламени будет постоянно напоминать ему о справедливом воздаянии за смерть близких. Подчиняясь зову бушующего в груди пламени Лют мысленно произнес ритуальную клятву мести.

Гулко и торжественно звучали ее мрачные слова в его сотрясаемом яростью и горем сознании:

– О всеблагие Перун и Велес! Вашими именами клянусь я в том, что буду преследовать убийцу своего отца, матери и братьев до тех пор, пока не уничтожу его и всю его семью. Если же я нарушу эту клятву и откажусь от справедливой мести из-за слабости или страха, то пусть буду поражен своим собственным оружием, а душа моя, да пребудет в вечном рабстве во все время загробного существования.

Едва прозвучало последнее слово клятвы, за спиной Люта внезапно раздались удивленные возгласы. Обернувшийся подросток увидел столпившихся рыличей, что-то пристально разглядывающих у себя над головами. Подняв глаза вранович увидел большого степного орла, величественно парящего над разрушенным градом в недосягаемой для смертных небесной выси. Сделав несколько кругов, птица взмахнула крыльями и вскоре затерялась в бездонной глубине небосвода. Последний вранович счастливо улыбнулся. Боги подали знак, что услышали его клятву и проследят за ее исполнением.

Вскоре ненасытное пламя поглотило все внутри жилищ. Потерявшие опору двускатные земляные крыши рухнули вниз и надежно погребли под собой сгоревшие тела врановичей. Рыличи быстро засыпали эти дымящиеся руины и соорудили над ними невысокие курганы. Когда работа была закончена Творимир тщательно обрызгал всех принесенной из родника водой, очищая живых от потусторонней скверны мертвых. Потом участники похорон покинули крепость врановичей не поворачиваясь спиной к могилам ее защитников. Они пятились задом до тех пор пока не убедились в том, что ни одна нежить не сможет их выследить. Лишь после этого северы вскочили на коней и присоединились к ожидающим их хазарам . Они заняли свое место в походном строю и Кундур отдал короткий приказ к выступлению. Повинуясь ему двести конных воинов устремились вслед за уплывающими по реке врагами.

Под вечер, возглавляемый Завулоном отряд остановился на ночевку у неширокого ручья, лениво катившего свои воды в объятия протекающего неподалеку Псла. Знатный вельможа свято чтил заветы предков, поэтому в походе каждый его дружинник вез с собой двухметровый заостренный кол и три длинные прочные веревки. Наметив границу лагеря хазары и северы быстро выкопали своими мотыжками неглубокий ров, а из извлеченной земли соорудили вал, в гребень которого воткнули заостренные колья. На каждый кол его хозяин повесил свой щит. Потом колья и щиты связали между собой веревками. Получился редкий частокол, надежно защищающий походный лагерь Завулона от неожиданного нападения и бдительно охранявшейся усиленными дозорами. Под зорким присмотром караульных находился и пасшийся около лагеря табун освобожденных от сбруи и поклажи лошадей. В середине, защищенного частоколом пространства, слуги установили белую юрту Завулона, вокруг которой кольцом расположились палатки его приближенных. Немного поодаль, вдоль ограды разместились остальные воины. Отдыхающие хазары и северы кучками собирались вокруг небольших костров вечеряя простым, но сытным походным ужином. Возле одного из этих костров сидел Лют, которого взял под свое покровительство князь Творимир. Но едва вранович уютно устроился на лежащей у огня попоне появился посланец Завулона. Он принес приглашение князю рыличей и его подопечному разделить ужин с кундуром.

Следуя за слугой, Творимир с Лютом прошли к центру лагеря, миновали цепь бдительных охранников и приблизились к походному жилищу хазарского военачальника. Один из стражей открыл обитую серебряными пластинками дверь юрты и северы шагнули внутрь, стараясь не зацепить порог ногой. Несколько заправленных маслом светильников горели достаточно ярко, чтобы гости могли подробно рассмотреть внутреннее убранство юрты. В её дальней частибыло устроено спальное ложе рядом с которым мерцали аккуратно разложенные доспехи и оружие. Вдоль стен стояли походные сундуки и несколько курильниц. Поднимавшиеся от них струйки дыма издавали приятный резкий запах, отпугивающий летящих на свет насекомых. В середине помещения на устилавших пол коврах были расставлены блюда с едой. Вокруг них кружком сидели хозяин юрты, его помощник Ицхак и 12 тарханов. Так в Хазарии называли представителей сословия знатных воинов. Приглашенные Завулоном тарханы происходили из самых благородных хазарских семей. С кундуром их связывала не только клятва верности, но и принадлежность к одному роду. Каждый присутствующий тархан возглавлял 11 менее знатных воинов, а из десяти таких отрядов состояла дружина Завулона. Ее общая численность и число воинов в отрядах тарханов были не случайны, так как при делении давали священную для всех тюркютов цифру 4. Увидев вошедших северов, Завулон учтиво пригласил их разделить с ним вечернюю трапезу.

Ужин хазарского вельможи был по-походному прост и скромен. Его основу составляло мясо подстреленных сегодня косуль и дроф. Нарезанное кусками и поджаренное на углях, оно было подано пирующим на больших серебряных блюдах, украшенных изображениями людей, животных и сказочных существ. Вокруг стояли блюда поменьше с вяленой бараниной, копченной осетриной, варенным просом, овечьим сыром и круглыми пресными лепешками. На сладкое подали – мед, изюм, сушенные фрукты и дыни. Перед каждым из пирующих лежал прямоугольный серебряный поднос, на который он самостоятельно клал понравившуюся ему еду. Пара молодых рабов прислуживала пирующим и наливала в их чаши легкое виноградное вино. Когда гости насытились, хозяин велел прислужникам унести остатки ужина и Ицхак развернул нарисованную на пергаменте карту. Лют смотрел на разноцветные точки и линии, вдоль которых неторопливо двигался покрытый чернильными пятнами указательный палец советника кундура. Более опытный Творимир с интересом разглядывал изображенные с необыкновенной точностью часть южного пограничья Северской земли и прилегающих к нему степей. Опытная рука создателя карты начертила реки, ручьи, озера, овраги и лесные массивы. Также были отмечены крепости и поселения южных северских родов, кочевья живших в степи племен, места водопоев и переправы. Около каждого рисунка размещались строчки замысловатых значков, вероятно, они содержали названия, расстояния, численность и другие не менее ценные сведения. Но смысл этих надписей оставался скрыт от северов, так как они были сделаны сложенными из отдельных прямых и наклонных черточек букв старинного тюрского письма доступного лишь посвященным в его тайны избранным. Творимир прекрасно понимал, что в переметных сумках Ицхака лежат карты с подробным изображением всей Северской земли. Показывая же одну из них, доверенного советника Святополка достаточно открыто предупреждали о том, что пытаться обмануть сборщиков дани бессмысленно. Тем временем, посматривая на собравшихся немного выпуклыми карими глазами, Ицхак стал излагать план действий на завтрашний день:

– Мы прибыли к уничтоженной крепости сегодня утром, – он указал на карте рисунок, изображающий небольшой укрепленный городок.

– Осмотрев тела, наши разведчики заключили, что люди были убиты в начале вчерашнего дня. Это подтвердил и единственный выживший вранович, сидящий сейчас среди нас, – секретарь Завулона с сочувствием посмотрел на Люта.

– Судя по всему, крепость была захвачена в течение часа. Это говорит о том, что в штурме участвовали храбрые воины, имеющие опыт проникновения вглубь вражеской территории и взятия укрепленных поселений.

Наш юный друг в меру своих способностей изобразил нарисованные на знаменах нападавших образы, – Ицхак снова посмотрел на юного врановича, – поэтому мы сможем точно определить их владельцев. Разведчики установили, что захватившие град врановичей воины оставались около него почти целые сутки. Они собирали и делили добычу, допрашивали и казнили пленников, разделывали захваченный скот и пировали. Только на рассвете налетчики погрузились на свои корабли и отплыли вниз по Пслу. Они опередили нас часов на восемь. Всем присутствующим известно, что плывущее по течению судно двигается вдвое быстрее всадника и сейчас враги опережают нас на два конных дневных перехода.

Ицхак задумчиво постучал по карте.

– На наше счастье, в этих местах Псел сильно петляет, мы же будем двигаться по прямой, сможем опередить налетчиков и встретим их здесь.

Палец Ицхака уперся в карту.

– А, что у нас там? – поинтересовался Завулон у своего советника.

– А здесь у нас широкая и мелководная переправа, на которой всадники смогут атаковать врагов, приблизившись к ним верхом, – торжествующе пояснил Ицхак.

– Но мой господин, – вмешался в разговор один из присутствующих на совете воинов, – по приблизительным подсчетам число этих разбойников может превышать две сотни бойцов. 120 наших копейщиков и шесть десятков северов, вряд ли смогут победить врагов, не только превосходящих их числом, но и защищенных в битве бортами своих кораблей, как крепостными стенами.

Остальные тарханы согласно закивали головами, поддерживая своего товарища.

– Мы не будем сражаться одни, – вмешался Завулон, гася готовую вспыхнуть ссору.

– Наш путь лежит через кочевья мадьяр, и я призову их на помощь. А теперь давайте обсудим подробности предложенного Ицхаком плана.