Событие восьмое

Когда японцы увидели, что русские туристы после заваривания чая кладут чайный пакетик в рот и высасывают остатки, они поняли, что за Курильские острова Россия будет бороться до конца.

Не придумали ещё японцы ничего такого, чего-бы русские не сломали….

Мерецков Кирилл Афанасьевич поморщился от того, что залез в очередную лужу, как ни перепрыгивай их, как ни обходи, а всех не избежишь. Они с Василием Павловичем Сотниковым его замом по авиации в штабе ОКДВА и ещё одним замом – по артиллерии поднимались на сопку или высоту Пулемётная гора, которая, если судить по карте, и является границей СССР. Справа холодными серыми волнами перекатывалось озеро Хасан. Шли почти по его берегу. Пограничники предупредили, что иногда с той стороны постреливают, но начальник штаба решил подняться и оценить этот возможный плацдарм для наступления японских или китайских войск, в случае войны или конфликта азиатов с СССР. А ведь прав был Брехт, когда описывал странности этого места. Вон в нескольких сотнях метров за спиной граница проходит по реке Туманная, вполне себе широкой и полноводной реке, а именно вот тут, у озера Хасан, граница вдруг отступает на несколько сотен метров и проходит уже по вершинам сопок Пулемётная гора и Заозёрная. Стойкое ощущение, что китайцы перешли границу создали себе плацдарм для дальнейшей атаки на российские войска, а царские генералы испугались и запросили мира. И все остались на своих территориях. Если будет война с Китаем или Японией, ну, в общем, с этой марионеткой – Маньчжоу-го, то нужно выбить супостатов с этого полуострова и требовать демаркации по реке Туманная и дальше. Пограничники говорят, что даже граница здесь не проведена, никто точно не знает, где вершины этих сопок, они вверху плоские, и как провести линию между ними по этим откосам и кустам.

Запыхавшись и извозившись в грязи с головы до ног, штабисты через два часа подъёма всё же вскарабкались на вершину Пулемётной горы. Стояли, переводили дух и осматривали китайскую территорию. Высота или сопка была не сильно и «высокой». Всего шестьдесят метров, но если тут поставить ДОТ или даже систему дотов, то китайская территория вся будет под обстрелом и захватить Пулемётную гору без поддержки артиллерии и авиации будет очень не просто, да даже простой окоп с пулемётом создаст ну, очень большие проблемы наступающим.

– Что думаете, Тихон Александрович? – обратился Мерецков, отдышавшись, к заместителю по артиллерии Корневу.

– Однозначно здесь необходимо вырыть окопы, установить несколько пулемётов и небольших орудий и под их прикрытием строить долговременные огневые точки. На это бетона точно жалеть не стоит, – до этого, карабкаясь на сопку, они обсуждали, что не просто будет сюда доставить цемент и камень с песком, чтобы создать тут нормальные ДОТы. Корнев даже предложил отделаться деревянными ДЗОТами, а вот теперь сам себе же противоречил.

– Что передумали? – поднёс бинокль к глазам Мерецков. Солнце, отразившись от стёкол бинокля, пустило зайчики на территорию Маньчжоу-го.

– ДЗОТы артиллерией прямой наводкой в щепки превратят.

– Товарищи командиры, вы бы пригнулись, а то постреливают узкоглазые, – окликнул их один из сопровождавших штабистов пограничник.

– Товарищ начальник заставы! – помахал рукой Мерецков стоящему чуть поодаль, ближе к спуску с высотки пограничнику, не отреагировав на предупреждение молодого паренька.

– Сейчас…

Чего хотел сейчас сделать не молодой, поджарый с совершенно седыми волосами начальник погранзаставы никто так и не узнал. С маньчжурской стороны загрохотал пулемёт, и зацокали винтовочные выстрелы. Мерецков пригнулся и развернулся, чтобы сбежать под прикрытие сопки к озеру, но тут его ударило, словно ломом по ноге, и он стал заваливаться на землю. И видел, что сверху на него падает начальник заставы, всё лицо которого представляет кровавую маску, видимо пуля или пули попали в голову.

Обстрел продолжался буквально минуту, но для десятка советских военных оказался чудовищным по своей эффективности. Пятеро убитых, в том числе заместитель начальника штаба ОКДВА комбриг Тихон Александрович Корнев и начальник заставы комбат Сидоркин. Сам Мерецков был ранен в ногу, а Василий Павлович Сотников – заместитель Мерецкого по авиации ранен в плечо. И что самое неприятное – пограничники даже не ответили на очередную провокацию, не до того было. Оставшиеся в живых бойцы вытаскивали волоком с высотки раненых и убитых.

Уже в здании погранзаставы Мерецкому разорвали штанину и перевязали, к этому времени он сильно ослаб и почти потерял сознание от потери крови. Пока ждали, когда заведут машины и подгонят к крыльцу, Мерецков вспомнил один из разговоров недавних с Брехтом, о том, что у бойца обязательно должен быть с собой индивидуальный пакет – бинт и йод, чтобы вот в таких случаях перевязать раненого товарища и не дать ему истечь кровью. Верно-то как. Брехт. Брехт? У него же снайперов пятьсот человек. Спускать японцам или китайцем своё ранение начальник штабы ОКДВА не собирался. Обстрелявшие должны умыться кровью, ответить за смерть Корнева и других советских людей.

Глава 6

Событие девятое

Один парень очень хотел откосить от армии, прикинувшись близоруким. Ондаже взял с собой на медкомиссию свою невесту, чтобы она подтвердила, что он почти ничего не видит. Увидев невесту, медкомиссия тут же освободила парня от службы как инвалида по зрению…

Иван Яковлевич после тренировки с мастером кунг фу лежал на матах, набитых конским волосом, в спортзале и медитировал. Ага, дремал. Вымотался, сначала проведя тренировку по самбо, а потом ещё с китайцем дрыгоножеством занимался. Третий год уже тренируется по два часа в день и один чёрт этот мелкий и сухой китаец как щенка его возит по ковру.

– Товарищ комбат! – залетел в спортзал дежурный по части.

Брехт открыл глаза и сел.

– Товарищ комбат, вас к телефону из Владивостока. Срочно. Ругаются.

– Вот как, ну, ладно, раз ругаются, – поднялся, принюхался. Нет идти потным и грязным по улице не хотелось, к тому же начавшаяся, наконец, весна опять вдруг закончилась. Ветер холодный и сырой с океана второй день настроение портит, – Кто там не знаешь? – Может сначала в душ?

– Начальник штаба армии Мерецков! – вытянувшись доложил ротный.

Вот чёрт, придётся идти и правда срочно. Что могло понадобиться большому начальству. Всего чуть больше недели прошло с отъезда комиссии.

Ну, не далеко, надел сапоги и в таком не сильно представительном виде, в подобии кимано и в сапогах, припёрся в штаб.

– Алло, Кирилл Афанасьевич, слушаю вас.

Там молчали. Ещё пару раз крикнул в трубку. Услышали.

– Комбат?

– Так точно, товарищ начальник штаба, – подтвердил Брехт, услышав знакомый голос.

– В госпитале лежу во Владивостоке, целый час соединить не могли, всё линия у них перегружена, – пожаловался Мерецков. Странно, вроде вылечили.

– Простуда вернулась, осложнения какие? – плохо. Подвели эскулапы.

– Ага, осложнения на ноги. Вернее, на ногу. Пулю в меня китайцы на границе всадили. На Пулемётной горке. Обстреляли нас, то ли китайцы, то ли японцы. Пятерых убили и мы с Сотниковым ранены. Ему плечо прострелили, а мне ногу правую.

– Доктора мои нужны? – предположил Иван Яковлевич.

– Доктора. Опять иголки в меня тыкать будут и кровь пущать? – там хрипло засмеялись, но не весело, – Докторов пришли, если не жалко. Но больше нужны твои снайпера. Оборзели узкоглазые дальше некуда. Нужно ответные подарки прислать, – теперь чуть веселей смех был.

Ну, не хрена себе! А ведь из Москвы есть чёткий приказ избегать провокаций, отвечать только в крайнем случае и то только, если враги вторглись на территорию СССР. А тут отстреливать японцев на их территории. Крут начальник штаба. Не зря потом его во время Великой Отечественной маршалом сделают.

– Кирилл Афанасьевич, а насколько серьёзна должна быть ответная плюха?

– Какая плюха? Я тебе комбат говорю, снайпера нужны. Чего не ясно?

Так и хотелось сказать: «А ты тормоз, товарищ генерал. Но сильно не расстраивайся, тормоз – это тоже механизм».

– Товарищ начальник штаба ОКДВА, насколько мощным должен быть ответный удар? Это не праздное любопытство. От того, насколько серьёзно нужно проучить самураев зависит, сколько бойцов мне нужно брать с собой. Вот смотрите, Кирилл Афанасьевич, если нужно пристрелить пару японских офицеров, то я возьму пару снайперов. Если нужно убить несколько десятков человек, то возьму отделение. А ежели нужно турнуть китайцев и японцев с этого полуострова, то я возьму роту. И последний вариант – полномасштабный конфликт. Тогда прибуду со всем батальоном. До Пхеньяна и Пекина не дойдём, но несколько тысяч положим. Мало им не покажется. – Брехт замолчал. Вопрос не праздный. Насколько крепкое очко у генерала. А то может это истерика просто? Ну, случится инцидент у озера Хасан на три года раньше. Только, если будут не те неподготовленные части при нулевых командирах русских пацанов на пулемёты посылать, а Брехт со своим батальоном, то Япония гораздо быстрее, чем в реальной истории пардону запросит.

– Крут ты, комбат… – помолчали. – Давай взвод.

Ага. Сразу про Москву, наверное, вспомнил начальник штаба. Сыкуны. Ну, хотя они ведь всех раскладов не знают. Это Брехт из будущего прибыл и там точно известно, что Япония так и не решится напасть на СССР. Понты одни у страны «Восходящего солнца». Однако к полномасштабному сражению с Советским Союзом на Дальнем Востоке самураи сейчас ещё не готовы. И в то же время японское командование желает понять, насколько решительно настроен в противостоянии ей противник по ту сторону границы. Как впоследствии будет вспоминать один из разработчиков японских военных планов Масадзуми Инада, Хасанский конфликт был затеян для подтверждения отсутствия у СССР намерения воевать с Японией. Вот даже раненый Мерецков и то боится.

– Уверены, товарищ начальник штаба? Не хотите наотмашь садануть? Выбить их за реку Туманную? – попробовал подзадорить начальство Брехт.

– Очень хочу. Прямо зубы скрипят. Политика. Понимать должен. Приезжай со взводом. Как ты сказал: «Плюх надаём».

– Есть, товарищ начальник штаба прибыть к озеру Хасан со взводом снайперов.

– Я в госпитале, рана плохая. С НКВД я переговорю. Там тебя встретят.

Ну, конечно. Твою ж мать. Это как получится. Сам Мерецков в госпитале, и если какие шишки посыпятся, то он и не при чем. Граница – это НКВД. А воевал вообще ставленник Блюхера. Политик! Точно потом маршала дадут за заслуги?