Глава 4

Вдова Монро открыла глаза. И посмотрела на опешившего громилу настолько осмысленно и твёрдо, что показалось просто невероятным, что ещё секунду назад она крепко спала! И, что самое удивительное, она продолжала храпеть! У застывшего в нелепой позе с занесённой дубинкой Шрама неприятно засосало под ложечкой. А через миг исчез и храп. Старушка закрыла рот, сжав губы в две плотно сомкнутые строчки.

– Разве вас не учили, молодой человек, что нехорошо брать чужие вещи без спросу, а тем паче вламываться в чужие дома без приглашения? Не говоря уже о том, чтобы врываться в опочивальню старой одинокой женщины?

У Шрама застряли в глотке готовые вырваться слова, когда он с каким-то отстранённым пониманием допёр, что подлая старушенция всё это время притворялась. Мерзкая карга мастерски изображала спящую, ничем себя не выдав. Шрам едва не задохнулся от негодования. Ах ты, старая лиса! Лежала тут, значит, в своей постельке, дурочку валяла, подманивала его поближе к себе… Вот только зачем? Бандита прошиб холодный пот. Сжимающий занесённую дубинку кулак задрожал. Подманивала? Зачем?! Что-то не похожа она на до смерти перепуганную бабульку, готовую обделаться со страха. И смотрит так нахально и дерзко, и язвит вдобавок!

На Шрама всем скопом напали улетучившиеся было страхи и опасения. Ох, не к добру, не к добру они сюда забрались, он же предупреждал… Нет, нечего им делать в доме, где всякие безумные старухи разыгрывают целые спектакли с непонятно какими целями!

Все эти мысли пронеслись в голове бандита со скоростью вихря, в одно мгновение. В полутёмной, разбавленной приглушенным светом настольной лампы комнате не прошло и нескольких секунд, когда Шрам вновь вернулся в окружающую его суровую действительность. А действительность была такова, что гнусная старушенция резким движением откинула одеяло и в грудь обомлевшего Шрама упёрлись два воронённых ствола охотничьего ружья, выглядевшего в сухоньких руках вдовы настоящей средневековой аркебузой!

– Т-твою-то мать, – только и смог выдохнуть Шрам. Сведённый от напряжения кулак разжался сам собой. Дубинка с мягким стуком упала на расстеленный у кровати половичок. Он отчётливо разглядел, что курки двустволки взведены. И что у этой пушки калибр настолько большой, что выстрел дуплетом легко проделает в нём дыру, сквозь которую проедет целый омнибус.

– Хотела бы выслушать ваши оправдания, молодой, человек, – тон милейшей старушки был холоден и отстранён, а глаза полны нескрываемого азарта. Вот же ушлая ведьма! Шрам ощутил себя попавшимся на мушку охотника неосторожным оленем. А с неосторожных оленей, как правило, снимают шкуру.

– Э-э-э… Я это… Мы тут, э-э-э… – к собственному изумлению Шрам не смог выдавить ни слова. Он тужился изо всех сил, но ничего более внятного, чем баранье блеяние, не выходило. С силой давившие на солнечное сплетение стволы жутко нервировали его. Пугали до ослабления желудка и сжатия мошонки в маленький мешочек.

Миссис Монро с неожиданной для дамы её возраста силой оттолкнула дулом ружья запинающегося здоровяка в сторону и села, свесив ноги с кровати. Ружьё по-прежнему упиралось в грудь Шрама, словно приклеенное. Он дышал через раз, не сводя с взведённых курков чертовски обеспокоенного взгляда. Шрам подумывал о том, успеет ли вытащить из-за пояса сложенную бритву, острую, как сам дьявол, и сможет ли он пустить её в ход, до того, как палец страшной старухи нажмёт на спусковые крючки. Ну не верил он, что всё так плачевно закончится! Не может эта древняя развалина двигаться быстрее, чем он. Тут уж не до сантиментов. У него будет на всё про всё меньше двух секунд. Выхватить бритву, раскрыть и наотмашь полоснуть по горлу старухи. Только бы дотянуться. Ружьё удерживало его почти на ярд от неё.

– П-пожалуй, вышло маленькое недоразумение, – осторожно начал Шрам, незаметно перемещая левую руку за спину. Пальцы заползли под полу короткой куртки и нащупали перламутровую рукоять бритвы.

Глаза миссис Монро, поблекшие, потерявшие блеск молодости и остроту зрения, внезапно наполнились весёлыми бесенятами. Хрупкая старушка, в ночной рубашке и чепце, тыкающая в грудину высокого малого здоровенным ружьём, весившим едва ли не больше неё самой, казалась комичной. Однако в её неуловимо изменившемся взгляде Шрам уловил нечто такое, что вогнало его в дикую панику. Да эта старая сука вздумала его грохнуть! Прямо не сползая со своей лежанки! Пальцы бандита сомкнулись на рукоятке бритвы, мускулы взвыли от перенагрузки, когда он отчаянным рывком выхватил бритву, в одном плавном отточенном годами многолетней практики движении открывая лезвие и…

– Неправильный ответ, сукин ты сын, – сказала Джульетт.

БУМ!!! Громогласный грохот выстрела наполнил комнату, под своды балдахина взвился сизый пороховой дым. Отдачей выстрела миссис Монро откинуло на подушки, а Шрама просто унесло на несколько ярдов. Бандит вмазался в стену, куда мгновением раньше вонзилась пробившая его насквозь тяжёлая пуля. Он бездыханно сполз вниз и застыл, подвернув под себя ноги, с остекленевшими широко распахнутыми глазами. В груди зияла дымящаяся кровавая дыра размером с блюдце.

Джульетт с кряхтеньем выбралась из подушек и спрыгнула с кровати. Вдев босые ноги в тёплые тапочки и, не опуская ружья, старушка бодро прошлёпала к застреленному бандиту. Ткнув его дулом в плечо, Катрин мрачно посмотрела на разливающуюся под ним лужу остро пахнущей крови, быстро впитывающейся в ковёр.

– Кажется, я перестаралась, – пробормотала она, переламывая ружьё пополам. Стреляная гильза полетела на пол. – Ковёр безвозвратно испорчен, и я никого не вижу, кто бы смог мне компенсировать ущерб. Придётся спросить за порчу с дружков этого недотёпы. Эх, знал бы капитан Монро, упокой Господь его душу, для каких низких дел я использую его любимое охотничье ружьё! Наверняка он не думал, что придётся стрелять из него грабителей вместо буйволов и носорогов!

Катрин взяла с каминной полки изготовленную из слоновьей кости шкатулку и, достав патрон, перезарядила опустевший ствол ружья.

– Вот только помнится мне, раньше у этой игрушки отдача была не такая сильная, – продолжила вслух рассуждать Катрин, прислушиваясь к тишине окутанного предутренними сумерками дома. – Или же я просто старею…

Держа ружьё наперевес, миссис Монро резво прошкандыбала к выходу. Остановившись в трёх футах от двери, старушка замялась. Пожалуй, если их осталось больше двух, тяжеловато придётся. Как всё-таки некстати, так не вовремя уехали Джейсон с его гостем, этим милым молодым человеком мистером Крейгом. Уж они бы точно не дали беззащитную женщину в обиду. Джейсон настоящий джентльмен и живо бы разобрался с этими алчными до чужого добра прохвостами!

Как следует поразмыслив и взвесив все за и против, Катрин сняла со стены морской кортик с выгравированной на увитой серебряной нитью рукоятке затейливой монограммой в виде буквы «М». Было бы нелишним и потушить ночник, но зрение у неё уже не то. Она ничего не выиграет, оказавшись в полной темноте с незваными гостями. Вот будь она помоложе хотя бы лет на пятнадцать!

В том, что ждать гостей осталось недолго, Джульетт была уверенна на сто процентов. Баханье двуствольного «Зверобоя», заряженного утяжелёнными патронами с литыми одноунциевыми пулями, не услышал бы только глухой. А значит, что подельники посмевшего проникнуть в её спальню мерзавца уже спешат сюда со всех ног. Что ж, пусть идут. На её стороне внезапность и полное незнание атакующими ситуации. Она была готова, а вот они – нет.

Благоразумно уйдя в густую тень, отбрасываемую огромным, подпирающим потолок платяным шкафом, миссис Монро подняла ружьё на уровень груди и крепко упёрла в плечо. Морской кортик положила у ног. Она ещё не настолько дряхла, чтобы не успеть нагнуться и подхватить его. Если конечно не прихватит поясницу. Представив себя согнувшейся пополам и не способной распрямиться на глазах у разъярённых бандитов, Джульетт усмехнулась. Годы ни для кого не проходят бесследно. Ну ничего, у неё ещё хватит запалу навешать хороших люлей этим зарвавшимся молодчикам.

Старушке не пришлось долго ждать. За дверью раздался топот обутых в сапоги ног, затем сухие щелчки револьверных выстрелов. Джульетт сквозь зубы процедила грязное ругательство. Подонки продырявили дверь в нескольких местах. Видимо, парни сначала предпочитают палить напропалую, а уж затем задавать вопросы. Что ж, тем хуже для них – напрасная трата патронов. Дверь, правда, всё же жалко. Она провисела на входе в её спальню почти сорок лет. И до сих пор прекрасно служила. Не скрипела, не заедала, замок отлично работал. Джульетт гневно раздула ноздри. Пожалуй, она тоже не будет вступать с этими вандалами в переговоры.

На многострадальную дверь обрушился тяжёлый удар и в комнату ворвались двое одетых в чёрное мужчин с одинаковыми кепками на головах и зверским выражением лиц. Про такие физиономии молодой Джейсон говаривал – пробы негде ставить. А уж он отлично разбирался в людях подобного сорта!

Бандиты застыли на пороге комнаты, озираясь и сыпя проклятиями. Похоже, до них дошло, что ситуация вышла из-под контроля и какой бы они там не разработали план, он кувырком летит псу под хвост. Один из них, с перебитым, неправильно сросшимся носом, размахивая револьвером (детская игрушка, кстати, машинально отметила про себя Катрин, особенно против её «Зверобоя»), увидел застывшего в луже крови мёртвого дружка и громко взвыл:

– Да что за дьявольщина тут происходит?!

Второй, с бросающимся в глаза увечьем в виде отсутствующего левого уха, сжимая в руках по дубинке, нервно вякнул:

– Слышь, а ведь Ганс то был прав, когда говорил, что нечисто тут!

– Я сказал – никаких имён! – раздражённо рявкнул Сломанный нос, бешено вращая глазами. Он в бессилии кусал губы и водил револьвером из стороны в сторону.

– Да кто нас услышит, – сплюнул на ковёр (Джульетт пообещала себе, что так легко он не отделается) Одноухий. – Кто бы ни пристрелил этого придурка, он уже давно смылся. И наверняка со всех ног несётся к соседям, чтобы вызвать констеблей. Уходить надо.

Сломанный нос злобно покосился на него, но ничего не сказал. А что тут говорить? И так всё было понятно. Неважно как, но жертва ускользнула из дома. Птички выпорхнули ещё до того, как к ним нагрянули в гости. Наверху бандитов ожидали только пустые комнаты с не успевшими остыть постелями. Выходит, что они разминулись с Крейгом и Джентри всего на каких-то двадцать-тридцать минут. Проклятье! Сломанный нос исподлобья глянул на заострившееся лицо убитого Шрама. Не повезло.

– Кто же его грохнул? – Одноухий топтался на месте, то и дело посматривая на выход. Что-то перестало ему нравиться в этой хате, совсем. – Ты видал, какая у него в груди дырища? Из чего в него шмальнули, из пушки? Неужели это всё старуха?

– Ты читаешь, твою мать, мои мысли, – сказал Сломанный нос. – Похоже, старая карга оказалась не так уж и проста. Видать, держала под кроватью вместо ночного горшка ружьё. Сука! С удовольствием бы потолковал с нею с глазу на глаз!

– Если у старой паралитички хватило мозгов накернить Шрама, значит, хватило и для того, чтобы убраться отсюда, пока мы как идиоты лазали наверху, – резонно заметил Одноухий, не замечая, что повернулся спиной к затаившейся бесшумно, точно мышка, за платяным шкафом хозяйке дома.

Джульетт вся пошла пятнами от праведного гнева. Давненько она не слышала подобных оскорблений в свой адрес! Она догадывалась, что несносный малолетний приятель Джейсона – Спунер – периодически перемывает ей косточки и наверняка величает какими-то обидными прозвищами. Но чтобы вот ТАК! Это уже ни в какие ворота не лезет! Надо же – паралитичка и старая карга!

Джульетт выступила из-за шкафа и, направив ружьё в треплющегося одноухого, выстрелила из обоих стволов. БУМ!!! Приклад пребольно лягнул в плечо, так, что миссис Монро едва удержалась на ногах. От грохота задрожали стёкла, заложило уши. Одноухого снесло, словно разогнавшимся локомотивом. Пули пробили бандита навылет, разбив зеркальное трюмо. Шрам пролетел через всю комнату и приземлился в лужу сверкающих осколков. Катрин была готова укусить себя за оба локтя, когда увидела, во что превратилось её любимое трюмо. Отбросив разряженное ружьё, старушка дала себе зарок на будущее принести в спальню оружие послабее. Иначе она причинит своему имуществу больше урона, чем любые грабители.

Когда почти рядом с ним жахнул выстрел, Сломанный нос взвился в воздух, как будто ему в зад всадили шило! Одноухого просто смело к чертям собачьим, обрывая на полуслове. Что за дьявольщина?! Сломанный нос испуганно крутанулся, вскидывая револьвер и нажимая на спусковой крючок. Так и есть, в тени кто-то стоял, держа в руках дымящееся ружьё. Револьвер стыдливо щёлкнул, всаживая две пули в дверцы платяного шкафа и тут же смолк. Чёрт! Угораздило же его, дурака, выпустить по входной двери целых четыре пули! Со страху промазав с трёх шагов, бандит зайцем бросился прочь.