Глава 4. Опорный пункт

Дальнейшая дорога до Арапахо-Сити прошла гладенько. Без приключений. Немца мы из купе выгнали, пускай скулит в одиночестве. Веневитин больше не включал режим озорной свиньи, да и белки вели себя тише воды.

С алкашкой не борщили. Всё как-то больше говорили, пока ехали. Заодно узнал некоторые подробности о семье своего попутчика.

Веневитины оказались старинным, но пришедшим в упадок родом. Точнее даже не «пришедшим в упадок», а никак не развивающимся. Занимались Веневитины преимущественно ничем, потому как могли себе такое позволить.

Их предки были крупными помещиками и в своё время нахапали кучу земли во Владимирской области, где-то между нынешними Александровом и Струнино. А вот после отмены крепостного права дела у них пошли хреновенько. Как и многие другие разорившиеся в ту пору семьи, Веневитины не сумели встроиться в новые реалии, однако… как бы ни было тяжело, землю свою они сливать не спешили и оставили потомкам.

Москва разрасталась. Частный сектор, до которого можно добраться за два-три часа от столицы становился всё более и более востребованным. И вот так, продавая гектар за гектаром под строительство дачных и коттеджных посёлков, Веневитины и существовали до сих пор.

Казалось бы – стройте сами, почему нет?

А потому что Патриарх.

Старший Веневитин был очень ленивым и недалёким человеком. Но это не главная беда – ленивых и недалёких среди аристократии пруд пруди. Главная беда заключалась в том, что Патриарх рода Веневитиных оказался одним из тех талантливых бизнесменов, которые… э-э-э… ну, например, могут открыть цветочный ларёк 9-го марта.

Пару раз обжёгшись, он решил, что коммерция – это не про его семью. Пусть всё остаётся так, как есть, сидите на жопе ровно, получайте удовольствие.

Молодой Егор не решал ничего ни сейчас, ни в перспективе. Место главы ему точно не светило. Потому молодой человек предпочёл впахиванию на семью военную службу во имя Империи, но для этого нужно было повзрослеть и подкачаться. За этим, собственно говоря, Егор Веневитин и поехал в Йеллоустоун. Сам вызвался, прямо как и я.

Семья его с радостью и отпустила. Вообще, насколько я понял, прямые наследники редко сюда отправляются. Потому что здесь, знаете ли, покусывают. Всякие твари могут и голову нечаянно откусить. А какой наследник без головы? Жопу разве что приставить – в принципе, у многих разницы и не заметишь.

А вот вторых-третьих-пятых сыновей, которым титул по наследству не светит, здесь как собак нерезанных. Ибо такая служба не только почётна, но и может оказаться шансом подняться в обществе и даже свой титул заиметь, не наследный. Ну или шансом сдохнуть, тут как повезёт.

Девушек, кстати, тоже хватает. Эмансипация. А кроме того, выше шанс на рождение сильных одарённых детей. Так что какая-нибудь бесприданница, побегав по молодости по разломам, к двадцати с небольшим запросто может оказаться выгодной партией для кого-нибудь из знатного рода. Может, не наследника, но тоже вариант. Да и прямо здесь на месте от женихов отбоя нет.

Вот как-то так.

Стоило составу прибыть на перрон, как я сразу же плюс-минус понял, куда мы попали. Прямо вот по перрону и понял. Потому что никакого перрона здесь не было. Вместо него лишь вытоптанная полоска земли, приставные лесенки, таксисты и пирамидальное здание вокзала метрах в ста от путей.

О, да. Фантазии изнеженных аристократов расшибались о суровую реальностью прямо здесь. С порога. Да, нас будут обслуживать по мере сил, но от жарёхи из трюфелей, биде и личного массажиста придётся отказаться.

Не буду врать, я немножечко злорадствовал.

Выбравшись из поезда, мы с Егором взяли одно такси на двоих. Помнится, он говорил, что бедному беззащитному мне стоит его держаться. Буду держаться, ага.

Краснокожий мужик с тугим пучком волос погрузил наш багаж и повёл машину на базу егерей.

Сегодня распогодилось.

Если брать по широте, то мы сейчас находились где-то на уровне Сочи, так что нам предстояло действительно жаркое лето. Солнечный свет заливал улицы Арапахо-Сити, отчего город казался особенно приветливым.

Очень чистый, очень милый двухэтажный ацтекский городок с национальным колоритом в архитектуре. Говоря про национальный колорит, я имею ввиду то, что ацтеки буквально повёрнуты на прямых углах, ступеньках и, конечно же, пирамидах. Ну а ещё они не привыкли экономить место. Каждое здание в городе стояло на отдельном возвышении минимум в шесть-семь ступеней. О колоннах, арках и балюстрадах здесь не слышали, а если и слышали, то тщательно игнорировали.

Строгие линии, каменная кладка и ступеньки, ступеньки, ступеньки. Из украшательств разве что зубцы на крышах.

Никаких жилых массивов, никаких человейников, все постройки пущены в дело. Фасады первых этажей сплошь в витринах и вывесках: барбершопы, парикмахерские, оружейные лавки, продуктовые и винные магазины.

А особенно нам с Веневитиным доставило разнообразие питейных заведений. Ацтекские предприниматели позаботились о том, чтобы здесь каждый чувствовал себя, как дома.

– Паб, – указал Егор на здание с британским флагом на крыше. – За пивом туда.

– Ага. А вон «Ля Кафе» и винотека.

– Рюмочная, – продолжил перечислять Егор. – Это для нас, по всей видимости.

– По всей видимости, да. Чайный дом, таверна, бар, караоке, чайхана. Слушай, чего здесь только нет! Короче говоря, живём, – подвёл я итог. – В свободное время будет чем заняться. А вон! Смотри-ка, заведение для язвенников и трезвенников, – я указал на колонку с водой, и мы оба заржали в голос, вызвав неодобрительный взгляд водителя.

Больших построек в городе было всего две. Первая – кабаре, оно же казино, оно же бордель. При свете дня этот чудо-комплекс выглядел невзрачно, но я уверен, что в ночи он полыхнёт неоном так, что мало не покажется. Ну а вторая постройка, которую видно из каждого уголка Арапахо-Сити – это, конечно же, пирамида.

Пускай европейцы и повлияли на ацтеков, местами тлетворно, отказываться от собственной национальной идентичности они не спешили. Хотим людоедить, значит будем людоедить. Хотим приносить в жертву людей сотнями и спускать их по ступенькам, чтобы кровища брызь-брызь фонтаном, значит будем. А кому не нравится – идите в жопу.

Утрирую, конечно. Такой жести, как раньше, здесь давно не происходило. Пришёл прогресс, и человеческая жизнь возросла в цене, но культ старых богов и магия по-прежнему играют большую роль.

Просто теперь в жертву в основном приносятся преступники, а обряды стали чем-то редким, элитарным и не всем доступным. Жрецы сейчас тесно контачат разве что с одарёнными воинами на службе Империи.

Дикие ребята, к слову. Бешеные. У них помимо стандартного набора из стихийников, физиков, лекарей и артефакторов есть свои собственные техники. Два культа, Воинов-Орлов и Воинов-Ягуаров. Про первых мало что знаю, а вот вторые – натуральные оборотни.

ㅤ

– Ой! Что-то у меня в боку кольнуло, – ни с того ни с сего пожаловался Веневитин.

– Конечно, – хмыкнул я. – Ты же пил два дня!

– Нет-нет-нет, со мной такого раньше не бывало! – парень взялся за телефон и начал гуглить.

– Ну что там? – спросил я. – Ты смертельно болен?

– Не смейся!

Веневитин начитался страшилок, убрал телефон, побледнел и замолчал. Видать, пытается теперь выискать у себя другие симптомы. Н-да… По пьяни он мне всё-таки больше нравился.

– А грудь, случайно, не чешется? – спросил я.

Егор прислушался к себе, а затем сделал большие-пребольшие глаза.

– Чешется, – с ужасом прошептал он.

– А желудок крутит? – ткнул я пальцем в небо.

– О, боже! Крутит! – парень тут же согнулся в три погибели.

– Ну что, поздравляю, – вздохнул я. – Это североамериканская кишечная гинекомастия.

– Чего!?

– Страшная штука. У тебя час, максимум два. Потом начнётся такая диарея, что власти Ацтекской Империи будут просто вынуждены оборудовать на её основе ГЭС.

– О, боже!

– Ага. А потом ещё и сиськи вырастут, – меня натурально понесло, и остановиться я уже не смог бы при всём желании.

– Что!? Как это связано!?

– А я-то откуда знаю? Я доктор что ли?

– О, боже-боже-боже! – и без того бледный Егор побледнел, как снег зимой. – Это смертельно!?

– Ну ты сам подумай. Если запустить, то конечно. Диарея, – начал я загибать пальцы, – как следствие обезвоживание, как следствие вымывание кальция из костей. А потом в один прекрасный день ты ляжешь на спину, и твоя сочная молочная грудь поломает ослабшие рёбра.

– Твою-то мать! Мне срочно нужно в лазарет!

– Ага. И это самое… – я едва сдержал усмешку, – Егор, ты не обижайся, но не мог бы ты отсесть подальше?

– О боже! Уважаемый!? – Веневитин обратился к таксисту. – Фаст, плиз! Фастер!

Белки сидели у меня на коленях. Пусть и не дословно, но они улавливали суть разговора. Чип довольно лыбился и переводил взгляд с меня на Веневитина и обратно, а вот Диля смотрела с осуждением. Маленькая пушистая зануда.

Таксист поначалу упирался, мол, нельзя превышать, но когда Веневитин кинул в него мятыми купюрами, и впрямь навалил скорости.

Десять минут езды по городу, ещё полчаса по трассе и вот мы, наконец-то, добрались до опорного пункта егерей. Здесь ацтекским колоритом даже не пахло. Обычная военная база, вот только обнесённая по периметру высоченной стеной. И колючая проволока поверх этой стены такой толщины, будто бы рассчитана на поимку слонов-диверсантов.

Внутри, за стеной – несколько зданий самого опорного пункта, длиннющие бараки и здоровенный полигон для одарённых. Почему именно для одарённых? Да потому что сразу видно, что на нём тренируются маги. Воронки от взрывов, борозды всякие, потёкший от сверхтемператур песок.

Что ж.

Вот здесь мне и предстоит провести следующий год. Ну или не совсем здесь. Надо бы закорешиться с таксистом и узнать номерок.

– Спасибо, что вошли в положение, – сказал я краснокожему. – Мой друг очень болен.

– О, боже-боже-боже!

Как только мы остановились на парковке, Веневитин выпрыгнул из машины, плюнул на свой багаж и со всех ног понёсся в сторону здания с красным крестом на крыше.

– Лазарет!? – крикнул он двум девушкам, проходившим мимо. – Где лазарет!?

– Меня, кстати, зовут Артём Чернов, – я протянул индейцу руку.

– Илхуитл, – ответил тот.

Илхуитл, значит. Илюша, если по-нашему.

– Думаю, в скором времени мне вновь понадобятся ваши услуги. Не могли бы мы обменяться контактами?

– Да без проблем, – пожал тот плечами. – Сразу звоните напрямую, хорошую цену дам.

Я забил номер Ильи в телефон, сделал прозвон, рассчитался по конскому тарифу диспетчерской, и краснокожий покатил обратно в город. Ну а я остался на парковке с целой горой багажа. И своего, и Веневитинского. Зря я похоже с ним так, теперь придётся всё это тащить в одного.

Диля победно хмыкнула, сидя у меня на плече.

Тоненько намекнул ей, что если ей так претит моя компания, то я могу просто сжечь её душу, да и разбежимся. Белка ответила, мол, сжигай.

О-хо-хо! Вот это заявка. А мелкая стервозина у нас ещё и не из робких, получается. Пушистая крыса с духом необъезженного мустанга. Ладно, пусть живёт пока что.

ㅤ

Обвешавшись сумками и чемоданами, я побрёл в сторону ближайшего здания. Но не успел я пройти и половину пути, как ко мне подбежал возбуждённый мужик в форме и с планшеткой. Из примечательного в мужике – густые усищи, розовые очки и яркая рыболовная блесна на панаме цвета хаки.

– Новенький? – хмуро спросил мужик.

– Новенький, – кивнул я. – Артём Чернов.

– О! – усатый радостно улыбнулся. – Русский!?

– Русский.

– Ну добро пожаловать! Егерь 3-го класса Жихарев, – мужик пожал мне руку. На секунду блеснул жёлтым перстень. – Евгений Евгеньевич. Я здесь вроде как замначальника базы. Рад видеть земляка, а то у нас здесь в основном немчура да местные. В прошлом году всего несколько ребят приезжали, а на постоянке так вообще никого кроме меня. Ну да ладно…

Жихарев уставился в планшет, нашёл мою фамилию и поставил галочку. А я, признаться честно, удивился.

Да, Йеллоустоунский эпицентр представляет собой охрененно-здоровенную зону, – тысяча километров в поперечнике, – и вся эта зона окружена такими же базами и городками как Арапахо-Сити, но неужели тут совсем нет наших соотечественников?

Странно.

Такие поездки для одарённых – не только повод подкачаться, но и шанс завести полезные знакомства. Егерские лагеря – это же не парад терпимости, и не университет дружбы народов, так что людей стараются расселять по национальности, оно так эффективней получается. Так с какого же хрена тогда меня забросили именно сюда? И кто вообще занимался моим распределением?

Хм-м… Неужели мне частично передалась паранойя дяди Миши?

– Со мной ещё один паренёк приехал, – сказал я. – Егор Веневитин. Запишите и его тоже.

– А где он?

– В лазарет убежал.

– Ох ты ж, – Жихарев неподдельно расстроился. – Что случилось?

– Акклиматизация, наверное, – пожал я плечами.

– Ну да, бывает.

– Евгений Евгеньевич, а мне куда?

– Вообще, тебе надо бы явиться в администрацию и заполнить бумаги, но-о-о-о…

Тут замначальника снял очки и хитро огляделся.

– Знаешь, что? Иди-ка ты сперва займи хорошую комнату, пока они ещё остались. В администрации сейчас и без тебя давка. У индейцев бюрократия похлеще нашей будет. Справочки, разрешения, справочки на получение разрешений и разрешения на получения справочек. Представляешь?

– Представляю, – кивнул я. – Спасибо большое за совет!

– Не за что. Рекомендую во-о-о-он то здание, – указал Жихарев на один из бараков, не самый ближний, но и не самый дальний.

– И вновь премного благодарствую, – я кивнул поглубже, совершенно искренне.

– Слушай, – заинтересовался вдруг Евгений Евгеньевич, – а что за белки у тебя такие? Разломные что ли?

– Да вот, прибились, – развёл я руками, в то время как Диля чисто по-девчачьи закатила глаза. – Не знаю теперь, куда их.

– Ну так ты это. Если они не опасные, то сдай их в живой уголок. В северном кампусе, у девушек, как раз есть, в зоне отдыха. Девчонки в восторге будут, ну ты понимаешь, – он расплылся в улыбке и подмигнул.

Конечно понимаю, что ж тут непонятного!

– Спасибо, учту, – улыбнулся я в ответ, а Чип взметнулся мне на плечо и тревожным шёпотом зачипчипкал что-то на ухо.

Приятный дядька этот Жихарев. Надо будет при случае с ним получше познакомиться.

Со всеми сумками и чемоданами я попёрся в сторону рекомендованной казармы.

ㅤ

Что ж, несмотря на суровый внешний минимализм, внутри оказалось некисло. Всё-таки подавляющее большинство одарённых – аристократы, о какой бы стране ни зашла речь. Папеньки и маменьки щедро финансируют базу, а также выкупают разломные материалы, так что и на обои приличные хватило, и даже на эдакую общую комнату отдыха. Кожаные диванчики, столики, плазма, все дела. Даже вендинговый аппарат с газировкой и снеками имеется. И приставка с двумя джойстиками.

Внутри, правда, не оказалось никого.

Из этой «гостиной» вдаль уходил длинный-предлинный коридор. Справа и слева через каждые пять метров двери, и значительная часть из них открыта настежь. По всей видимости, это и есть незанятые комнаты.

Я чуть прогулялся и остановился на комнате номер 7. Никакой нумерологии и магии чисел, просто здесь был самый приличный, на мой взгляд, кондиционер. А в остальном всё по-типовому: две кровати, два шкафа, два стула и небольшой столик. Также в каждой комнате был крохотный санузел с сортиром и душевой кабинкой, так что унизительный ритуал совместной помывки отменялся. На двери висел дартс, а на одной из стен постер с индианкой, одетой только в головной убор из перьев.

В целом, я остался доволен. Здесь есть всё для того, чтобы комфортно отдыхать между зачистками разломов, ну а если захочется излишеств, то стоит лишь набрать номер краснокожего таксиста Илюхи.

Здорово было наконец-то сбросить вещи. Чтобы тащить все эти баулы, под конец мне даже пришлось себя усилить.

– Фу-у-ух, – я завалился на правую кровать.

Белки тут же облюбовали левую, да только я их мысленно согнал. Я и так в какой-то мере виноват перед Веневитиным, не хватало ещё, чтобы мои питомцы нагадили ему на подушку. Диля хоть и заканчивала бельчачий ВУЗ, но даже в её манерах я до конца не уверен, а Чип так точно навалит за милую душу.

Да, вне зависимости от его желания, Егорка Веневитин теперь живёт со мной. Раз уж нас тут всего двое, – помимо прапора Жихарева, – то это для меня самый лучший расклад.

Так. Ладно. Полчасика отдохну и пойду оформлять бумаги. При хорошем раскладе, уже вечером я доберусь до разлома и…

– Эй! – я забыл закрыть за собой дверь и в неё тут же просунулась холёная красная рожа. – Ты кто такой!?

Парнишка. Высокий, крепкий, лет двадцати пяти. На вид европеец, говорит по-английски.

– Тебе кто разрешал эту комнату занимать!?

О-хо-хо.

Неужто дедовщина? Не ожидал, по правде говоря, не ожидал. Господам егерям не хватает разломных монстров, чтобы меряться друг с другом письками? Хотя-я-я-я… Ну да, тем, кто из себя ничего не представляет, может и не хватать…

От скуки это всё, от скуки.

– Здесь было не занято, – предельно вежливо ответил я красномордому. – Пожалуйста, закрой дверь с той стороны.

– Слышь! Это комната уже была занята для…

– Отстань, – перебил я. – Я только с дороги, жутко устал и хочу полчасика провести в тишине.

– Ты чё такой дерзкий!?

Ну… конечно, он не прямо вот так сказал, но в английском хватает подходящих по смыслу идиом. А смысл один – я на тебя бычу, будь добр схавай или ответь.

– Это уже переходит всякие границы! – возмутился я, поднялся с кровати и подошёл к двери. – С каких это пор слугам позволено в таком тоне с благородным господином разговаривать?

– Ты кого слугой назвал? – и без того красная морда парня стала бордовой. – Да я!..

– Пришёл занимать комнату для кого-то! – напомнил я. – А значит – слуга или мальчик на побегушках. В любом случае, можешь катиться, откуда пришёл. А комнат здесь ещё полно свободных. Рекомендую выбрать для твоего господина комнату как можно дальше от меня, лучше даже в другом здании. А то, боюсь, не уживёмся.

Договорив, я просто захлопнул дверь перед обтекающей мордой Мальчика-На-Побегушках.