Полгода прошло, прежде чем экспедиция отправилась на Огию. Причем ее разделили на две части. Первая часть экспедиции под моим руководством в количестве двадцати четырех особ отправилась на место весной по условиям Тиарона. Прибыли мы в мир, о котором надо отдельно сказать пару слов. Тиарон с его природой, с силфом – с этим единым могучим зеленым покровом девственного леса, охватывающим две третьих поверхности планеты, был похож на Огию. Но на Тиароне не было такого обилия скал, гор и озер, аномалий самого разного вида. На Огии природа поражала еще большим буйством красок и разнообразием форм и видов животных и растений, но все-таки на Тиароне флора и фауна не была столь опасна для жизни. Не было на Тиароне таких гиблых мест, как болота Флозии, куда лучше было не забредать, пустынь Амкарса, где ты изнывал от жажды, горных хребтов Мирги, у подножия которых буйствовал тропический лес, а на высоте владычествовал арктический холод.

Однако, что действительно было удивительным на Огии, так это – озера Сиракеи, впадающие в море, а через него в океан. Мир, куда я прибыла, был дик, неухожен и первозданен. Опасности здесь подстерегали неосторожного путника на каждом шагу, если ты забредал за пределы освоенной зоны. Такого разнообразия рельефов, как на Огии, не было ни на одной из планет содружества. Также нельзя пару слов не сказать о буйствах стихий, о массовых миграциях животных, о периоде зедцил, когда с весной равнины покрываются сплошным ковром цветов и слышится пение ланиулов – этих насекомых, величиной с фалангу пальца. Картины, которые я наблюдала, готовясь к миссии, поражали меня разнообразием, необычностью и первозданной красотой. На Огии фактически не было широкого спектра производств, те же, которые существовали, были безотходными или находились на спутнике Огии – Шерии.

Если судить по моим словам, то можно было только лишь мечтать о проживании на такой планете. Да, Огия была первозданна и почти, за исключением осваиваемых зон, не тронута цивилизацией, но на ней было больше опасностей, чем на всех планетах содружества вместе взятых. Необычные ландшафты Огии, их разнообразие и укромные места рождали условия для проживания вдали от цивилизации существ, в руки которых лучше было не попадаться. В данном случае речь не идет о туземцах. В принципе, народ тианаву, а также представители других рас, чьим домом был сиругай (могучий тропический лес, отец всех туземцев), не являлись такой уже большой опасностью для тиаронцев и колонистов с других планет содружества. Хуже было то, что сиругай сделали своим домом хуквы – так мы обобщенно называли многочисленных отщепенцев, изгоев, беглецов, контрабандистов и черных генетиков, укоренившихся в здешних местах.

Нет ничего хуже, чем разбираться с продуктами гвензов (черных генетиков). Существа, выходившие из лабораторий, подчас становились грозой здешних мест. Их утилизировали, но вред, который они наносили природе и туземцам, было сложно описать словами. Искусственно выращенные виды, расплодившись, грозили полностью уничтожить местную флору и фауну. Они скрещивались с давно существующими видами, образовывали мутации, опасные для жизни не только туземцев. Во всяком случае, так явствовало из сводок, поступавших из Огии. На этчеги все чаще осуществлялись нападения. И делали это не прямоходящие существа, а мутационные двуного-четвероногие звери, выращенные в лабораториях. Мутационные виды, обладающие интеллектом, – вот, что больше всего становилось проклятием Огии. Хищник, обладающий сознанием, – вот наибольшая опасность.

Под конец жизни осознаешь это предельно четко и ясно. Хуже всего то, что этих хищников выращивают вполне нормальные тиаронцы, родинайцы и представители других планет, входящих в содружество. Поэтому все больше утверждаешься в мысли, что мы сами уничтожаем себя своими же руками. Когда оборудование для клонирования используется не по назначению, попадая в руки нзенов – недобросовестных представителей содружества, зачастую, благодаря их усилиям, случается аномалия. А иногда эта аномалия становится решающим фактором, чем-то вроде эпидемии и катастрофы в одном лице, что и произошло как раз тогда, когда я прибыла с помощниками во главе первой партии на Огию. В этом плане мне по жизни везло: я всегда появлялась на месте как раз в тот момент, когда происходило что-то чаще всего совсем неблагоприятное. Так случилось и тогда, когда я только лишь прибыла на Огию. Однако не буду забегать вперед. Расскажу по порядку о том, с чем мне пришлось столкнуться еще на Тиароне накануне отправки.

Как-то раз, сразу после очередного отчета, полученного от помощников Нитара, ко мне подошел Ласол. Ифучен (генетик) был смущен. Вздохнув, Ласол отвел меня в сторону, а потом, убедившись, что нас никто не подслушивает, сказал:

– Мне сегодня приснился сон. В нем неизвестный мужчина сказал, чтобы я не отправлялся на Огию, если хочу жить. Также он передал это сообщение тебе через меня.

– Игурату (начальник службы безопасности) сказал о сне?

Ласол повел плечами, повертел в стороны головой, сказал несколько смущенно «дзэк» и признался, что не говорил.

– Боишься?

– Изварг (незнакомец, от которого исходит опасность) сказал, чтобы я не распространялся… Если же я нарушу это условие, то он пообещал, что мне и семье будет только хуже. Я не хочу, чтобы Ингва волновалась. Наверное, я не поеду в экспедицию.

– Быстро ты сдался. Так дело не пойдет. Тебе надо переговорить с Ишвиром и Игуратом. Они помогут. Реагировать на опасности – прямая обязанность Игурата.

– Я чую, – быстро зашептал Ласол, – что изварг не шутил, что он обладает всем для осуществления угрозы.

– Если это – единственная причина того, что ты не хочешь ехать, то надо, по крайней мере, разобраться со сном и с тем, кто в нем на тебя выходил, а не скрывать это, тем самым ухудшая ситуацию.

Ласол вздохнул.

– Если бы речь шла только лишь обо мне. У нас с Ингвой маленькая дочка.

– Какая же она маленькая?! Ей же уже шестьдесят два года! У меня уже дети были в это время.

– Цикалия – наша любовь. Зачем ей муж так рано? Ты же, несколько я знаю, с Исором развелась. Пусть окрепнет, ума наберется, академию окончит…

– А ты ее спросил, хочет ли она этого?

Ласола мой вопрос поставил в тупик. Он даже как-то растеряно посмотрел на меня, а потом выдавил из себя:

– Надо вначале встать на ноги, выучится, а потом…

– Что-то ты темнишь, – прервала я его излияния. – Наверное, еще ребенка с Ингвой сделать хотите.

Ласол слегка засмущался.

– Не до этого нам. Исследования так интересны. Можно такое открытие сделать, можно мир изменить, если прийти к решению вопроса об управляемых модуляциях расы. Я прямо вижу, как это делаю. Я все отдам за то, чтобы прояснить моменты, которые не смогли решить наши старшие собратья (уфилы, представители цивилизации, существовавшей шестнадцать миллиардов лет назад). Ты представляешь, что может произойти, если научиться управлять модуляцией расы?! В таком случае можно прививать любые признаки, любые качества и свойства уже с рождения. Мы можем вырастить совершенно новый вид прямоходящих существ, который будет самообучаться и превзойдет творцов!..

Ласол хотел сказать еще что-то, но я снова прервала его.

– Если ты не поедешь, значит, не хочешь того, о чем только что мне рассказывал. Получается, что твои слова – обман!

– Это еще почему?

Недоумение появилось на лице Ласола.

– Как же, ты же свою мечту на самом деле не хочешь реализовывать. Ведь то, о чем ты только что мне говорил, на Тиароне вряд ли достижимо. Условия здесь не те. То ли дело на Огии… Там же дикий мир, там многое из того, о чем только лишь можно здесь догадываться, видится предельно ясно. Миссии, изучающей планету, условия жизни на ней, тем более ее генетику, происхождение видов, – нет. Оборудование для этого отсутствует, как и кадры. Я вообще-то не понимаю, почему Совет раньше не отправил туда миссию. К тому же у тебя есть время подумать. Я отправлюсь в самое ближайшее время на Огию, обстановку разведаю, договорюсь с нужными лицами, а ты с командой появишься позже, захватишь с собой оборудование. И скажи, зачем отказываться, когда можно сказать об опасности и угрозах кому нужно? Пусть спецы из Службы Безопасности этим занимаются. Это их работа…

Сказать я умела. Не зря в академии училась. Ласол, выслушав меня, какое-то время молчал, а потом все-таки согласился.

– Да, может, я рано испугался. В любом случае надо с Игуратом переговорить.

На том и разошлись.

На следующий день после беседы с Ласолом меня вызвал к себе Ишвир. Он перед тем, как начать беседу, долго молчал, видимо, взвешивая, что мне говорить, а что нет. Потом вздохнул, сложил руки на груди и сказал:

– Об угрозах Ласолу ты знаешь.

Я едва заметно наклонила голову.

– Кто приходил к Ласолу во сне, так и не удалось установить. Скорее всего, кто-то из падших эллосулов. Примерное имя особы – Дзак Нуориш. Только, сама понимаешь, это может быть и не так…

– Но почему объектом стал Ласол? Почему этот Дзак на меня не вышел?

Ишвир усмехнулся.

– А что ему на тебя выходить? Ты что, откажешься от поездки?

Я мотнула головой. Волосы рассыпались по плечам, а Ишвир усмехнулся.

– Вот и я о том же. Упрямая ты и настойчивая. Такие на Огии и нужны. Я же не зря тебя рекомендовал Нитару.

– Хочешь меня замуж выдать? Что, думаешь, не догадываюсь?

– Это вы там сами разберетесь. Характеры, что у тебя, что у мужчин, с которыми ты встретишься, непростые. И это – еще мягко сказано. Поэтому, учитывая то, что ситуация осложняется, одна на Огию не отправишься. И не возражай, а выслушай, что я тебе скажу, – сразу же предупредил Ишвир мои действия. – Познакомлю тебя кое с кем. Раз ты не захотела, чтобы тебе помогал Тилиан, представлю тебе еще помощника.

Я слегка нахмурилась, чуть наклонила голову вниз, сложила на грудях руки и уперла взгляд в стену, из которой должна была появиться неизвестная мне особа. Каково же было мое удивление, когда перегородка бесшумно разошлась в стороны, а в комнату, где мы с Ишвиром мило беседовали, вошла красивая женщина. Впрочем, так сказать – только лишь намекнуть на необычную красоту незнакомки.

Ишвир, видимо, был удовлетворен впечатлением, которое на меня произвела неизвестная особа. Он даже едва заметно заулыбался. Мы в это время стояли и смотрели друг на друга, слегка хмурясь.

– Вижу, вы друг другу понравились, – сделал вывод Ишвир. – Дзая – специалист широкого профиля. Она закончила академию почти сто лет назад. С тех пор ее профиль – ответственные задания и поручения. У Дзаи своя команда. Мне ее рекомендовали, как одного из лучших специалистов в своем деле.

– Дзая из службы безопасности? – сразу же уточнила для себя я.

– Я представляю отдел исследования опасностей на дальних планетах, а также службу охраны, – не стала скрывать Дзая. – Огия для нас – одна из основных планет, где в последнее время участились случаи нападения на колонистов и местное население со стороны неопознанных существ…

– Поэтому Дзая отправится с тобой, – как-то даже слишком просто уведомил Ишвир. – Это не обсуждается. Таковы реалии. Одну тебя не отпущу.

Я слегка возмутилась, сказала, что мы так не договаривались, что мне нужны помощники, а не праздно ведущие себя тиаронцы, но на Ишвира и на Дзаю мои слова не произвели впечатления. Я сразу поняла, что все уже было решено, и мой отказ ничего не решит. Если честно, я, конечно, могла упереться, могла даже остаться, но для себя еще раньше я решила: во что бы то ни стало отправлюсь на Огию. Почему так решила? И сама, если честно, не знала. Чувствовала я, что на Огии многое для меня решится и приоткроется. Ведь, пока я училась в академии, мне не была открыта память прошлых воплощений. На Огии я могла, если бы был учитель, вспомнить прошлые воплощения, узнать, кем они были и чем занимались. Мне бы хотелось достойно продолжить их дело. Тогда я даже и не догадывалась, с чем мне придется столкнуться позже. Прикосновение к самой себе приоткрывает, скажем так, не всегда радостные перспективы.

Конечно, я кое-что знала и перед поездкой о прошлых воплощениях духа, который я представляю в нынешнем воплощении, но это знание было поверхностным и отрывочным. Мне же хотелось поближе познакомиться с прошлым и с собой. Правда, видение и чувство бескрайнего космоса у меня уже открывалось не один десяток раз к тому времени. Я видела, как наяву, бесчисленное количество галактик и вселенных. Один раз я даже слышала, как поет живой космос, как бурлит в нем жизнь. Это чувство невозможно ни с чем спутать.

Да, земляне, космос давным-давно, триллионы лет назад, не был безжизненным пространством, в котором только лишь на некоторых планетах существовало такое явление, как жизнь. Он был бесконечным, живительным океаном, в котором существовала жизнь и вне планет, а в космическом пространстве, заполненном уфицилом (название жизненной среды) передвигались, как медузы и рыбы в океане, существа, размеры и красоты которых потрясали воображение.

Когда первый раз, как наяву, я увидела тот космос, у меня перехватило дыхание. Сеанс сразу же прекратился. Учителя меня подстраховали. Я же так и сидела несколько минут с открытым ртом, не в силах прийти в себя от увиденного. Я даже и подумать не могла, какое буйство жизни существовало в прошлом, какой была материя, какими – солнца и планеты. Ничего на данный момент из того, что я увидела, не было и близко вокруг меня. Безжизненное межзвездное пространство – вот, что стало нашим уделом. Стагнация материи зашла столь далеко, что даже во времена существования цивилизации уфилов, наших старших товарищей и друзей, проживавших в космосе более четырнадцати миллиардов лет назад, не было ничего подобного.

Когда я спросила учителей, можно ли вернуть космос в прежнее состояние, они только лишь грустно усмехнулись. Один из них Оаран, сказал тогда: «Нам бы не потерять то, что имеем». И в этом, земляне, поскольку я пишу именно для вас, горькая правда жизни. Нет развития. Есть медленное или более быстрое загибание всего космического пространства с планетами и солнцами, все большее выжимание из пережженной и темной материи жизненного поля, от которого и зависит такое явление, как жизнь. Стагнация материи и переход ее в свое обратное, безжизненное состояние, окаменение материи – вот наибольшие проблемы, перед которыми эллосулы пока что бессильны. Мы делаем все для того, чтобы смочь изменить ситуацию, хотя бы оттянуть ухудшение положения дел так, чтобы наше содружество не кануло в лету, как миллионы его предшественников, но пока что мы можем только лишь замедлить некоторым образом нисходящие процессы, протекающие в космосе.