Наш 783-й отдельный разведывательный батальон был высажен буквально на головной опорный пункт укрепрайона и тут же попал в зону сплошного огневого поражения. Высадка началась на голом, незащищенном участке. Разом мы стали пушечным мясом для боевиков. Одновременно стреляли и пытались окапываться. Чтобы защититься от пули, ставили вперед себя рюкзаки. Боевики били с высот. Наша первая волна десанта, где был я, получила приказ «прикрывать следующую группу». Чтобы занять выгодный рубеж, сходу вступали в бой. Все ждали высадки второй волны. Чтобы прикрыть группу высадки, мы приняли огонь на себя. Момент внезапности был потерян. То ли это была утечка информации, то ли ошибка командира 335-го отдельного вертолетного полка, теперь уже не важно. Майор только и орал по радио, что это не те координаты. Мы высадились северо-западнее почти на восемь километров от запланированной точки. Но на КП 201 МСД продолжали ошибочно считать, что десант высажен правильно.

Пока Корытный убеждал направить сюда штурмовиков или хотя бы вертолеты, мы вели огонь на поражение. Задача оставалась прежней: «прикрывать десант», который должен был ликвидировать перевалочную базу в горном массиве Мугулан, Чольбахир, Тали-Гобанг в районе Ишкамыш, поставляющей вооружение и боеприпасы отрядам мятежников и подконтрольным им опорным населенным пунктам в северо-восточной части республики Афганистан.

Мы видели, как моджахеды второпях отошли к ущелью Джарав, что находилось на горе Яфсадж, за ту самую большую скалу на высоте 2540 метров, и быстро исчезли из вида всей нашей группы. У меня загорелись глаза. Представить себе не мог, как будет просто их выбить из этого места. Теперь мы сможем ближе подойти к опорному пункту и тщательно там обосноваться. Это большая удача. Перевалочная база оружия и боеприпасов открыта перед нами.

Я чуть привстал с места и только решил перебежать чуть ближе к объекту, как увидел вооруженного боевика. Он волоком тащил ослабевшую от сопротивления девочку лет десяти. От неожиданности я даже присел. Эта девочка была совсем не похожа на грязных и смуглых солдат-убийц. Ее лицо больше напоминало мне европейский, нежели восточный тип. Почему-то в голове пронеслась мысль: «испанка». Но что же она могла здесь делать? Я встал в полный рост и направил автомат в боевика.

– Стоять! – мне показалось, что мой голос эхом отразился от пустот между горой Яфсадж и ущельем Джарав.

Кажется, он вздрогнул, а потом быстро поискал меня глазами. Автомат был направлен ему в лоб.

– Отошел от нее, – снова скомандовал я.

Боевик отпустил девочку и быстро вытащил нож. Была секунда, чтобы принять правильное решение, и я выстрелил, не оставляя ему шанса на жизнь. Крика не последовало. Лишь громоздкое, грубое тело быстро опустилось на колени, а лицо нырнуло в каменные обломки.

Я быстро рванул с места и уже через мгновение был возле маленькой европейки.

– Не бойся. Скоро ты будешь в безопасности.

Подняв на руки перепуганное дитя, я попытался уйти в укрытие. За спиной что-то громыхнуло.

– Трассер! – вдруг крикнул кто-то из своих, и я, не раздумывая прыгнул в какую-то воронку от снаряда и собой укрыл девочку. Совсем рядом так ударило, что гора содрогнулась, а потом прогремело. Мои уши загудели. Ничего не было слышно. А потом нас засыпало мелкими камнями. Было трудно дышать. Я старался быстрее откопаться, чтобы проверить ребенка.

– Ты в порядке? – произнес я, но не услышал своих слов.

«Эта чертова контузия, – подумал я, – совсем некстати».

Я пригляделся. Может быть, она что-то и ответила мне, но в ушах стоял такой гул, что я сначала перепугался, а потом начал ее трясти. Девочка открыла глаза и улыбнулась.

– Да! – радостно воскликнул я. – Живая… Она живая! – крикнул я во всю мощь так, что наконец-то услышал сам свой голос. – Все… Теперь все… Все будет хорошо. У нас в части тебе окажут помощь.

– Я хочу домой! – произнесла она.

– Как? Ты знаешь наш язык?

Девочка помотала головой и снова улыбнулась.

– Нет. Это ты знаешь наш.

Ребята нас вытащили из воронки и вскоре мы спрятались в небольшом укрытии. Минут десять майор разговаривал с девочкой, но не мог понять ни слова. Мне нужно было идти с ребятами в бой, но девочка прижалась к моей гимнастерке и плакала.

– Хорошо, будь с ней! – скомандовал майор. – Нам все равно отсюда не выбраться без подкрепления. Выстрелы по нам идут вокруг. Кажется, мы в кольце.

– За той скалой есть подземный ход, – тихо произнесла девочка. – Мы там живем. Меня возле него поймали, когда я выходила к ущелью.

– Знать бы, что она там балакает, – произнес майор.

– Говорит, что здесь есть ход под землей в то место, где она живет.

– Ты что, знаешь их язык?

– Кажется, что да!

– Мы сейчас не можем прятаться, солдат! Ждем подкрепления и удар с воздуха. Нам только надо продержаться.

– А мирного жителя тоже у себя будем держать? – выпалил я.

– Мирного жителя… мирного жителя… – майор задумался. – Хорошо, ты как человек, знающий их язык, отведи ее к своим сородичам, через тот подземный ход и возвращайся обратно. Мы будем ждать тебя на этом месте.

– А может, она сама, одна? Доведу ее до того хода, а потом вернусь.

– Там могут быть боевики. Возьми с собой пару магазинов с патронами. И давай быстрее, солдат. Нам еще штурмовать базу, а потом ее перестроить в КП. Извини, но никого в помощь тебе дать не смогу. У меня сейчас каждый боец на счету. Тебе придется положиться только на себя. Все… Выполняй.

– Есть! – произнес я. – Идем? – повернулся я к девочке, когда получил от майора пару магазинов патронов и пристегнул их к ремню.

Она кивнула.

– Только ползком, ползком до того места. И смотри растяжки. «Духи» могли заминировать, если успели, конечно.

Я кивнул, и мы подползли к какому-то каменному люку.

– Здесь, – произнесла девочка и пальцем показала на тот самый люк.

– Сейчас я его открою.

Я положил автомат на каменный выступ и попытался приподнять люк. То ли он был таким тяжелым, или я делал что-то неправильно, но люк никак мне не поддавался.

– Тяжелый, – выдохнул я.

– Подожди, надо не так.

Девочка подошла к каменному люку и положила сверху на него свою руку. Внутри что-то щелкнуло, и он отъехал в сторону.

– Фантастика! – удивился я и повесил автомат через плечо. – Что дальше? Какие будут еще сюрпризы?

– Там лестница, – улыбнулась девочка и полезла внутрь.

Я последовал за ней. Как только люк за нами закрылся, включилось освещение. Показалось, что мы находимся в каком-то бункере. Удивлению не было предела. Сначала я прикинул, что она живет внизу, у подножья гор. А значит, нам лезть почти два с половиной километра. Но через десять минут лестница закончилась, мы встали на каменную скалу, и тогда я понял, что мы уже на месте. Может быть, там внизу и жил еще кто-нибудь, но ее семья была на этом уровне. Она потянула меня за руку вперед.

– Там моя деревня.

Я оказался прав. Деревня находилась недалеко от того места, где были мы. Сколько же трудов вложили люди в такое строительство, одному богу было известно. Здесь, наверно, трудились настоящие подземные шахтеры. Нужен был не один год, чтобы воздвигнуть такое укрытие. Но чем они все это копали? Как все это укрепляли? Вопросов было так много, что я не заметил, как нас окружили жители этой подземной горной деревни.

– Это твоя деревня? – спросил я.

Она кивнула, а потом подбежала к какому-то старцу. Он ее обнял и, чуть рассмотрев меня, вежливо поклонился. Я постарался ответить ему тем же.

– Благодарю, солдат, что привел к нам нашу Умм Кульсум. Даже ты заметил, что она не такая, как мы, но это длинная история. Лучше скажи мне, благородный воин, чем мы сможем отблагодарить тебя за это? Проси все, что хочешь.

– Что хочу? Бессмертия! – посмеялся я, а потом махнул рукой – Ладно, шучу! Ничего от вас мне не надо. Забудьте все. Главное, что девочка в порядке.

– Но ты здесь и привел ее сюда.

– Это обычное дело. Наш долг – помогать вам.

– Что?

– Все-все, забудьте все, забудьте меня. Я лучше пойду.

– Да, очень жаль! – вздохнул старец. – Что ж… Да хранит тебя аллах и приветствует!

Я еще долго добирался до своих. Назад возвращаться тем же путем было нельзя, и мне показали другой, обходной путь. Заблудился я где-то посередине дороги, но смог все-таки выбраться наружу, а потом уже по карте найти место высадки. Но это уже был конец третьего дня. Скудные припасы еды и воды, что дали мне жители подземной деревни, истощились, и я решил поторопиться, чтобы быстрее добраться до той самой базы моджахедов, где по данным разведки они хранили оружие и боеприпасы.

Услышав русскую речь, я присмотрелся. Майор меня не обманул, когда говорил, что базу перестроят в КП. Теперь там наши. И мне надо идти туда, к Корытному.

Мелкими перебежками я все же добрался до места. Но там меня ждал очередной сюрприз.

– Ты кто такой? Что здесь вынюхиваешь? Я давно заметил, как ты пробираешься сюда, и внимательно следил за тобой, – громко прокричал солдат, когда я уже стоял возле КПП. – А ну, отошел в сторону.

Он направил на меня автомат.

– Я свой! 783-й разведывательный батальон. Выполнял приказ майора Корытного.

– Оружие на землю. И отошел назад, а то выстрелю.

Я положил оружие на землю и сделал шаг назад. Другие бойцы, что выскочили из КПП, его схватили, а меня оттолкнули еще дальше.

– Смотрика, и оружие у него наше. Где взял? Кого грохнул?

– Никого я не грохал. Я выполнял приказ майора.

– Иди, проверь, – сержант кивнул одному из солдат и тот сразу вбежал в помещение КПП.

– Значит, приказ выполнял?.. Хорошо! Мы сейчас это проверим. Документы у тебя есть или потерял, когда приказ выполнял?

– Да, есть! – я быстро расстегнул китель и полез в нагрудный карман.

– Тихо! Без резких движений, – крикнул сержант. – Медленно, доставай медленней и мне в руки.

Я исполнил все так, как хотел сержант, и медленно передал ему свои документы.

– Значит, рядовой Иванов? – хмыкнул проверяющий, когда открыл мой военник.

– А что, что-то не так?

– Я тебе сейчас в лобешник очередягу дам, если еще раз пошевелишься. Стой там, не надо ко мне подходить. Я вас, диверсантов, издалека чувствую.

– Какой я тебе диверсант! – на одном дыхании выпалил я.

– Ладно, – опустил он автомат. – Разберемся!

Из здания КПП второпях выбежал тот самый боец, которому сержант приказал проверить меня, и на ухо ему что-то сообщил. Тот снова поднял автомат.

– На землю! – крикнул он мне и дал залп в воздух.

Я тут же упал и прижался к земле. Двое сослуживцев сзади скрутили ремнем мои руки, а проверяющий скомандовал своим бойцам:

– Введите его в здание. Сейчас к нам подойдет подполковник.

Меня подняли с земли и, грубо толкая прикладом в спину, быстро повели в здание КПП.

– Сидеть здесь, – пробурчал проверяющий. – Не дай бог дернешься. Я тебя держу на прицеле. Говорил же, что я вас диверсантов чую за версту.

– Я уже говорил, что я не диверсант.

– Ага. И приказ майора выполнял…

– Да, выполнял.

– Вот сейчас подполковник к нам подойдет и спросит, что за приказ майора ты выполнял. Ты правильно думал, что его здесь нет, потому что он получил пулю в голову. Ты смело сюда подошел! Но твоя разведка тебя подвела. Майор-то оказался жив. Он в госпитале. Полковник с ним сейчас разговаривает по радиосвязи. Так что твой план не удался.

Дверь, со стороны КП открылась, и к нам вошел подполковник Митин. Увидев нового командира, я быстро вскочил на ноги.

– Сидеть, тебе же было сказано! – снова крикнул проверяющий, и я снова опустился на скамью.

– Что тут у вас? – подполковник быстро окинул взглядом всех бойцов, а потом сел напротив меня.

– Да вот взгляните, диверсанта поймали! Говорит, что приказ майора выполнял.

– Какой приказ? – подполковник насторожился.

– Говори, – сжав губы от злости, произнес сержант и, целясь мне в голову, приподнял приклад автомата.

– Подожди! – остановил его Митин. – Он тебе давал какие-то приказы? Правда, говорит, что-то не помнит такого.

– Там, возле ущелья. Маленькая девочка была. Он сказал, чтобы я ее отвел в деревню и быстро назад. А я когда возвращался обратно, заблудился там. Вот поэтому пришел только сегодня.

– Не понимаю… девочка… Какая девочка? Кто ты вообще такой?

– Рядовой Иванов. 783-й разведывательный батальон.

– Так-так… Это шутка? В нашем батальоне рядовых Ивановых никогда не было! В течение этого года точно! Я хорошо изучал послужной список доверенных мне бойцов.

– Что с ним делать, товарищ подполковник? – произнес сержант. – Может в расход?

– Сперва его надо хорошенько допросить. Может, что-то и расскажет нам серьезного. Например, передвижение банд. Найдите пару крепких бойцов. Потом доложите.

– Товарищ подполковник, какие дознания, – снова вскочил я с места. – Вы что, серьезно меня не понимаете? Так поехали вместе к майору.

Но тут удар приклада в голову уложил меня на пол. Подполковник, только огорченно вздохнул, а потом без какого-либо сожаления взглянул на меня и быстро вышел из помещения.

Со мной творилось что-то странное. Почему-то тот самый сильный удар приклада меня как-то не беспокоил. Точнее сказать, что я его и не заметил. Не было ни боли, ни каких-то кровоточащих ран. Удар не оставил ни синяка, ни ссадины. Будто бы меня не ударили, а оттолкнули рукой.

– Встать! – скомандовал сержант. – Ведите его в подвал, – он обратился к своим бойцам. – Этот диверсант станет у нас первым арестованным.

– Никуда я с вами не пойду! Это ошибка. Я свой!

– Какой ты свой, урод! – произнес один из бойцов и пнул ногой в мой живот.

Это был серьезный удар. Но я его тоже не почувствовал.

– Смотри-ка, терпит. Ну, ничего, мы тебе развяжем язык.

Двое бойцов меня волоком подтащили к какому-то зданию, открыли подвал и скатили по лестнице вниз.

– Посиди пока здесь. Скоро придут к тебе наши друзья! Поговорить.

Сначала мне захотелось вскочить на ноги и выбить эту подвальную дверь, ну, а потом просто сбежать подальше отсюда. Но я не смог. Не потому, что не было сил, а от дикой обиды за все то, что они пытаются сделать со мной. Я просто не мог поверить, что меня для всех не существует. Майор, девочка, наш десант, высадившийся под огнем моджахедов. В голове один за другим всплывали образы всех тех подземных жителей, из-за которых блуждал я два дня по подземелью. Усталость так быстро накатила на меня, что я даже и не попытался освободить себе руки от жесткого ремня, которым скрутили двое помощников строгого КППшного сержанта. Я прислонился щекой к стене и тут же уснул.

Проснулся я глубокой ночью и сразу начал пытаться освободить руки от скручивающего их ремня. Для меня это оказалось несложно, и буквально через минут пять я держал его в руках, а потом откинул в сторону.

«Проклятье, – подумал я. – Как мне выбраться отсюда? Все теперь считают меня диверсантом».

Дверь подвала казалась не такой уж и крепкой. И я быстро подошел к ней. В верхней части двери находилось небольшое, но прочное прямоугольное стекло, как иллюминатор на космическом корабле. Улица, на которой находилось подвальное помещение, хорошо освещалась, и мне почудилось, как меня при попытке сбежать из этой части ловят. Но куда я убегу? Кругом горы и боевики. А если попадешься на прицел к снайперу, он и не будет выяснять: сбежал ли ты из части или разнюхиваешь все вокруг да около их дороги. Возьмет да и прихлопнет как муху. Вот и дознаватели, каких обещали на КПП, почему-то не идут со мной разбираться. Ожидание кары, вот что самое страшное сейчас для меня.

Так до утра я просидел возле двери. Шальные мысли о неизбежности наказания почти доконали меня. И тут я увидел одного из бойцов патрулирующего часть. Быстро вскочив на ноги, я сразу начал раскачивать дверь подвала, а потом и вовсе стучать по ней кулаком, пока не привлек к себе его внимание.

Боец вздрогнул. Увидев в этом маленьком окошке часть моей физиономии, он тут же убежал куда-то. Я выдохнул. Хотелось очень пить. Все бы сейчас отдал за глоток воды. Казалось, что все процессы внутри меня давно остановились и высохли. Если отсюда не выпустят, я и так без наказаний сгину от жажды. Даже пытать не придется.

Уже через несколько минут по ту сторону двери собрались вооруженные люди. Кто-то из главных крикнул: «Открывай!», и один из военнослужащих с опаской подошел к двери. Вскоре, ключ в замке повернулся и дверь распахнулась. Несколько «калашей» сразу направили мне в живот. Как и вчера, я стоял под прицелом.

– Выходи! – услышал я голос открывающего дверь.

– Руки, покажи руки, – выкрикнул кто-то из-за спины бойцов, когда я сделал несколько шагов вперед и чуть было не споткнулся на ровном месте.