Цитаты из книг автора «Андрей Мовчан»

Мы сегодня говорили о ресурсах и институтах как системе, которая может противостоять негативным эффектам ресурсной экономики. А дальше существует курс макроэкономики, он занимает год в высшей школе, и там говорят и о многом другом.

Вот если нефть, условно говоря, кончится — тогда не будет выбора и начнется строительство новой системы. Поэтому я бы не стал обвинять власть. Какая жизнь — такая и власть.

фиксированного капитала в Сингапуре — иностранные. И в течение 35 лет система правоприменения была английской,

отказ расти над советской привычкой мазать все густым слоем черно-белого, в котором белое — идеал, воспаряющий над реальностью, возможностями, логикой; ну а черное — все остальное. Такой подход вместо диалога и поиска прогресса вызывает к жизни лишь отвержение реального и требование невозможного.

его называют paradox of plenty): зачастую страна, богатая ресурсами, развивается хуже, чем страна бедная, — вне зависимости от типа власти или внешних обстоятельств. По мере того, как я изучал вопрос, оказалось, что широта его приложения огромна: дети богатых родителей менее успешны, чем дети бедных; страны, лишенные конкуренции, деградируют, хотя, казалось бы, должны развиваться; естественные преимущества могут выдвинуть компанию в лидеры, но они же делают ее нежизнеспособной. З

Однако будет расти доля войн отчаяния, когда дестабилизация ситуации в государстве приводит к войне с соседней державой. В особенности это касается регионов, где существует сырьевая рента и низкий подушевой ВВП. В так называемом красном квадрате (от нуля до 6000 долларов подушевого ВВП и от 5 до 12% доли сырьевой ренты в ВВП) все время происходят войны и цветные революции.

Достаточно частый мотив провокации прокси-войны — повышение рисков в регионе. Высокая маржа появляется только там, где есть высокие риски. Существуют силы, специализирующиеся на высокомаржинальных бизнесах, умеющие работать в зонах военных действий, регионах нестабильности, зарабатывающие на нелегальном трафике. Им нужны пространства для создания товара и пути его доставки — и не нужны конкуренты, которые могут работать более эффективно, но требуют низких рисков.

Мы» и «они» — лучший способ сделать задачу неразрешимой. Пока мы не научимся ценить жизнь человека одинаково, вне зависимости от того, где он живет и на каком языке говорит, мы не сможем даже подойти к решению проблемы терроризма. Сегодня для нас терроризм — чудовищный акт агрессии, дикость и ужас. А для тех, кто приходит на территорию развитого мира с желанием убивать, гибель мирных граждан, женщин и детей — обычное событие: у многих убиты родственники, некоторые потеряли близких в результате демократизирующих авианалетов.

Большевизм в России, перекинувшийся на Кавказ, Среднюю Азию, в Восточную Европу, был религией более жесткой, чем самый радикальный ислам.

«В группе людей… конформизм или желание социальной гармонии приводят к некорректному или нерациональному принятию решений», — пишет Ирвинг Джейнис, автор понятия «групповое мышление». Результаты многочисленных экспериментов подтверждают, что даже крупные группы профессионалов, принимающие решения большинством голосов, как правило, демонстрируют нисходящую динамику качества принимаемых решений, очень скоро опускаясь на уровень решений менее рациональных и эффективных, чем у непрофессионалов, принимающих те же решения индивидуально.«Члены группы пытаются минимизировать конфликт и достичь единого решения без достаточной критической оценки альтернативных точек зрения, активно пресекая отклоняющиеся мнения и изолируя себя от внешнего влияния. В такой ситуации единомыслие приобретает бóльшую ценность, чем следование логике и рациональному мышлению. Уровень конформизма при этом значительно возрастает, существенная для деятельности группы информация подвергается тенденциозному толкованию, культивируется неоправданный оптимизм