Кофе оказался выше всяких похвал, я даже немного удивился. Булочки и вправду были очень свежие, и что не маловажно очень вкусные, тем более что заявленного изюма там не оказалось. Я даже повторил заказ.

После перекуса я почувствовал себя почти человеком, еще бы душ принять и совсем хорошо. Пообещав девушке зайти завтра, я наконец пошел в отель.

      Отворив тяжелые деревянные двери, я оказался в холе, удивительно чистом и опрятном, без шика, но очень уютном. На ресепшене сидела пожилая женщина, сильно резонирующая с этим заграничным словцом. На первый взгляд она казалась похожий на советскую учительницу. Седые волосы стянуты в тугой хвост на затылке, очки в роговой оправе и взгляд, от которого хочется спрятаться под парту.

– Добрый день. – поздоровался я.

– Добрый.

Отозвалась женщина и голос ее был под стать всему остальному, резкий и колючий.

– Я бы хотел снять номер. Я не бронировал и, честно говоря, вообще к вам случайно попал. Скажите, есть ли у вас свободный одноместный номер?

– Да, как раз один остался, вам можно сказать повезло. Вы к нам как говорите попали? – Спросила она, пронзая взглядом сквозь очки.

– Случайно. – Повторил я, – мне таксист один это место порекомендовал.

– Какой таксист?

– Вадим. – Я решил честно сознаться.

– Угу, – женщина открыла блокнот, и я увидел, как она записала имя моего знакомого шофера.

Похоже Вадим не случайно привез меня сюда и вероятно получает некий процент за привлечение клиентов. Я в общем не обижался.

– Так что насчет номера? – спросил я еще раз. Уж очень хотелось в душ.

– Давайте паспорт.

Женщина, представившаяся мне как Антонина Ивановна, взяла мой паспорт, достала большую амбарную книгу и принялась выписывать данные. Я присел на стул, ожидая пока она закончит.

– Место у нас хорошее, тихое. – Рассказывала она продолжая писать. —Город далеко, машины под окнами не шумят, пьяные с дискотек, этих всяких, под утро не орут. Лучше нету для отдыха. Раньше сюда много известных людей приезжало. – С ностальгией вспоминала Антонина Ивановна. – На этом стуле где вы сидите, точно так же сидели актеры театра, музыканты знаменитые из Москвы, не помню только как их звали. А сколько партийных руководителей к нам приезжало.

С гордостью в голосе закончила она и тяжело вздохнула.

– Знаете, на этом стуле столько знаменитых задниц пересидело, что моей даже как—то неловко. – Попытался я с острить.

Антонина Ивановна посмотрела на меня строгим коммунистическим взглядом, словно я сделал что-то страшно неприличное

– А вы кто, молодой человек, по профессии?

– Я преподаватель. Математику преподаю в колледже.

– Хорошая профессия. – одобрила она. Я только согласно кивнул.

Уладив остальные формальности, Антонина Ивановна вручила мне ключ от номера, объяснив, как дойти.

Поднявшись на второй этаж, я без труда отыскал нужную дверь, правда меня немного смутило, что перед моим шестнадцатым шел четвертый номер. Я не сразу сообразил, что дело в отвалившийся цифре один.

Войдя внутрь я первым делом огляделся. Номер, как и весь остальной отель, точнее та часть, которую я успел увидеть, буквально сверкал чистотой. Даже самый придирчивый взгляд не смог бы обнаружить там ни пылинки. У стены стояла кровать полуторка, довольно широкая. Я очень обрадовался так как не переношу узкие койки. Возле кровати на массивных ножках стояла пузатая тумбочка. На точно такой же тумбочке располагался старенький телевизор, всем своим видом намекавший, что может показывать только первый и второй каналы. У окна стол и простенький стул. Все что нужно и ничего лишнего.

Вытащив из сумки гель для душа и бритвенные принадлежности, я пинком отправил ее под кровать. Правда тут же об этом пожалел и пришлось лезть под кровать за полотенцем. Взяв наконец все, что нужно, я направился в душ.

Там первым делом посмотрел в зеркало, мне хотелось узнать на что сейчас похоже мое лицо. Как я и ожидал лицо было похоже на морду, небритую помятую, со всеми сопутствующими следами долгой дороги. Ну ничего, горячий душ и здоровый сон поправят положение.

Отмокнув в горячий воде, я почувствовал себя разбитым, с трудом добавившись до кровати, я ничком рухнул на нее, не в силах пошевелиться. От первоначальной задумки немного поработать на ноутбуке пришлось отказаться.

Не смотря на усталость, сон никак не желал приходить, но я в кои-то веке не беспокоился. Какая разница, когда засыпать, если завтра не нужно рано подниматься. Не надо бежать куда-то, не разбирая дороги, запрыгивая на ходу в бесконечное колесо работа – дом – работа. Я так привык к этому образу жизни, мне до сих пор с трудом верилось, что я наконец нашел в себе силы ненадолго сбежать из клетки.

Я глядел в потолок, планируя чем займусь в эти десять, точнее уже девять дней, прекрасно понимая, что этим планам не суждено сбыться. Зная свою ленную натуру, все на что меня хватит, это доползти до моря и вернуться обратно в номер. Но это тоже неплохо, купаешься в море, загораешь на солнышке и обратно в прохладный номер. По сути тоже рутина, но гораздо приятнее. Такую рутину не больно то и хочется прерывать, и я был уверен, до конца каникул мне и не придется. И конечно же ошибался.

ГЛАВА III

Проснулся я около часа ночи. Как обычно, после дневного сна, вместо отдыха еще сильнее накопилась усталость. Голова гудела как растревоженный улей.

Поборов желание немедленно завалиться обратно на кровать и заснуть снова, я с трудом привел себя в чувство. Умывание холодной водой не принесло желаемого результата. Кофе, увы, взять в такое время было неоткуда. К счастью, в сумке лежала завернутая в две футболки непочатая бутылка Jonny Walker.

Виски справился с сонливостью гораздо лучше холодной воды. Разбежавшись по венам приятным теплом, он ощутимо придал бодрости и прояснил затуманенное сознание.

После того как я немного пришел в себя, мне захотелось подышать свежим воздухом. Я быстро оделся и покинул номер, решив первым делом наведаться к морю. Стоило только мне выйти на улицу, я в тот же миг ощутил, как приятный морской воздух оказывает благотворное влияние на мой, пропитанный городским смогом организм. Я несколько раз глубоко вдохнул его полной грудью, задерживая в легких, позволяя им насладиться вдоволь.

На небе светила призрачным светом большая практически полная луна, окруженная россыпью искристых звезд. После долгих лет, проведенных в столице с ее негаснущими огнями, я усел позабыть, до чего прекрасным может быть ночное небо. Эта картина завораживала и выбивала из душевного равновесия. Я даже не замечал, как медленно тлела сигарета в моей руке, пока она не обожгла мне пальцы. Если бы ни это, я быть может до сей поры стоял, подняв глаза к небу, плененный чарами звезд.

В тот миг я ощущал непривычное моему сердцу волнение с примесью удивления, будто всю прошлую жизнь я прожил с завязанными глазами, а сейчас пелена наконец спала.

С большим трудом оторвав взор от небосвода, я вернулся с небес на землю и вспомнил, зачем вообще я вышел из отеля в столь поздний час. Море.

Дожидаться утра мне не хотелось, скорее наоборот, утром на пляж набегут отдыхающие и отберут его у меня. Я хотел насладиться морем в одиночку, пообщаться с ним тет-а-тет. Только я и морские волны ласково омывающие усталый берег.

      Отель располагался недалеко от берега. В сторону моря вела только одна, хорошо вытоптанная тропинка, прекрасно различимая в лунном свете. Я шел не спеша. В эту ночь мне не хотелось торопиться. Бесконечная гонка осталась в пределах третьего кольца.

Тропинка, подобно ручейку, извиваясь бежала, огибая препятствие и как положено всякой речке, впадала в море. На пути мне встретилась грозная табличка, запрещающая ночные купания. Надпись от краски выцвела настолько, что разглядеть ее можно было лишь подойдя совсем вплотную. Табличку я проигнорировал, решив в случае чего оправдаться сказав, что попросту не разглядел ее в темноте, а днем на пляже еще не побывал. Хотя не думаю, что этот запрет хоть где-то воспринимается серьезно.

Там, где заканчивалась тропинка, стояли, стройными рядами и сильно портили идиллическую картину покрытые уродливой ржавчиной кабинки для переодевания. Дальше начинался непосредственно пляж.

При первом знакомстве местный пляж походил на фотографии с рекламных буклетов. Может быть мне так показалось из-за отсутствия привычной пестрой толпы, вносящей хаос в сердце эдема. Соленые морские волны накатывали на песок, с каждым разом стараясь забраться все дальше, но море возвращало их обратно домой.

Я облокотился на ближайшую кабинку, закурил, вслушиваясь в тишину, и скользил взглядом вдоль береговой линии. Пляж тянулся далеко, срываясь за уступом. Я перевел взгляд в другую сторону и увидел ее, и уже больше не мог ни куда смотреть.

Она стояла на берегу. Одинокая, показавшаяся мне печальной, фигура. Бирюзовое платье, в темноте практически сливалось с морем, отчего она казалась словно прозрачной, будто виденье или мираж. Стоит только на секунду прикрыть глаза, и она исчезнет, растает, оставив после себя только отпечаток души.

Я боялся моргнуть, боялся вздохнуть, сделать любое неосторожное движение способное спугнуть мое чудное видение. Я продолжал смотреть на светлые волосы, в лунном свете казавшиеся серебряными, ниспадающие непослушными прядями на спину, на легкое воздушное платье, развевающиеся от дуновения теплого морского бриза. Она показалась мне в ту минуту волшебной феей из сказок, попавшей в наш скучный мир по ошибке.

Она, видимо, почувствовав мой взгляд, обернулась. С такого расстояния я не мог разглядеть как следует лицо, только глаза сверкнули холодным светом, отражая свет луны. Она приблизилась ко мне быстрым решительным шагом. Вблизи девушка утратила часть волшебства, окружавшего ее на берегу. Но это, пожалуй, ей только шло. Она перестала быть похожей на обыкновенную фею, превратившись в необыкновенную девушку.

– Все рассмотрели? – С просила она немного насмешливым тоном.

– Я не… я не рассматривал. – Слегка запинаясь, ответил я, почувствовав себя крайне неловко.

– Зачем же вы тогда здесь стояли столько времени один? Я слышала вы спускались по тропинке, а потом остановились и стояли в темноте словно маньяк какой-нибудь.

– Честное слово, я не маньяк. – продолжил оправдываться я.

– Они все так говорят.

– И я не рассматривал, – начал было я, но заметив, как угрожающе сверкнули ее глаза, решил сказать, как есть. – Ну хорошо, я немного глядел на вас. Но не в том смысле, в котором вы наверняка думаете. Я имею в виду, будь мы в любом другом месте, вы были бы правы, но не здесь, понимаете, мне так трудно объяснить, все здесь какое-то…

– Другое.

Закончила она за меня, и в ее глазах я увидел проблеск понимания и что-то еще, что-то едва уловимое, лишь на секунду показавшееся мне и сразу исчезнувшее.

Она повернулась ко мне спиной, не говоря больше ни слова, стала возвращаться обратно к морю. Я сам не знаю, на что рассчитывая, пошел следом, держась немного в стороне.

– Давно приехали? – Спросила она после долгого молчания, так, словно мы уже давно беседовали.

– Сегодня утром.

– И как вам здесь, нравится?

– Если честно, то я еще не разобрался, – немного подумав ответил я. —Но думаю мы с этим местом отлично поладим.

– А я просто в восторге!

Она всплеснула руками, резко оборачиваясь в мою сторону. В ее глазах сверкал задорный огонек, а на лице застыло мечтательное выражение.

– Я приехала сюда неделю назад. Так долго хотела, и оказалось, что не зря. Знаете, я здесь как будто и не я вовсе, или наоборот, настоящая я появилась именно здесь. Будто все это время я спала и видела плохой сон. Про одну несчастную девушку, попавшую в бесконечный водоворот проблем и неурядиц, при ближайшем рассмотрении терявших смысл. А сейчас я вроде как проснулась. Вдохнула полной грудью свежий морской воздух и забыла все что было до этого.

      Я такую легкость в себе ощущаю, мне кажется еще чуть-чуть и меня подхватит ветер и унесет далеко-далеко. Я даже пою иногда, представляете? Хожу и напеваю тихонько, словно сумасшедшая. Как вы думаете, я сошла с ума?

Я не знал, что ответить, пораженный такой долгой и явно искренней речью. Она застыла словно изваяние, смотрела на меня, слегка приоткрыв рот, ожидая ответа.