Цитаты из книги «Влюбленность, любовь, зависимость. Как построить семейное счастье»

Для развития личности необходима свобода и сила. В зависимости и влюбленности нет ни того, ни другого.

Зависимость же – это искажение любви. Люди, живущие в созависимых отношениях, в глубине своего сердца мечтали о любви и думали, что идут к любви, но где-то ошиблись, свернули с пути или испугались

Если мы попробуем разобраться, зачем нужна влюбленность, в чем ее смысл, то обнаружим, что основное ее предназначение – подготовить почву, на которой потом может вырасти любовь.

Литература, кинофильмы, песни, даже анекдоты – массовая культура ориентирована на яркие состояния, подобные влюбленности и зависимости, которые производят сильное впечатление. И нередко, следуя сложившимся в обществе стереотипам, считается, что в тех отношениях, где нет ярких переживаний, нет любви.

Ценность влюбленности с ее любовной страстью возводится иногда на такую высоту, ради которой можно забыть и чувство долга, предать ценности и собственные интересы, и значение своей семьи, можно кардинально изменить свою жизнь и многое разрушить. Поэтому, конечно, жаждущие подвигов и романтики юноши и девушки, воспитанные на книжно-ки-нематографической культуре, глянце молодежных журналов и всевозможных поп-явлений, ориентированы, прежде всего, на влюбленность. Но страдание и боль, которыми пронизана зависимость, – тоже яркие переживания. Для тех, кто не надеется на любовь и уже пережил влюбленность, «упиваться страданием», постоянно мучиться от тяжести, унижения, тревоги – один из возможных способов получения адреналина, чтобы почувствовать себя живым и заполнить внутреннюю пустоту.

Рациональное сознание, если человек к нему прислушается, может подсказать: «Конечно, я останусь в живых, но мне будет очень больно

Вот так же и во всех партнерских отношениях: если я люблю, то я даю жизнь и даю пространство для жизни; но если я «жить без него не могу», то тогда я его присваиваю, делаю своим и тогда, естественно, не отпущу, «задушу в своих объятьях», потому что иначе «умру».

Со-зависимые очень любят игру в «телепата и партизана». Инструкция к игре простая: один – «партизан» что-то хочет, но ни за что не признается, на все вопросы отвечает: «Все нормально! Мне ничего не надо» (вид при этом должен быть несчастный/недовольный/печальный/озабоченный), а другой – «телепат» (если он, конечно, на самом деле любит, а не притворяется) должен сам догадаться, чего хочет «партизан», и выполнить эту невысказанную просьбу. На угадывание дается мало времени и одна, максимум две попытки. Если «телепат» угадал правильно, то «партизан», немного поломавшись и дав себя поуговаривать, милостиво соглашается принять от «телепата» желаемое. Если «телепат» не угадал, вывод однозначный: «Ты меня не любишь!» Но выигрыш «партизана» больше, чем в первом случае, ведь от «телепата», мучимого чувством вины и жаждущего во что бы то ни стало доказать свою любовь, можно получить гораздо больше. То есть для «партизана» игра выгодна в любом случае, кроме того, когда «телепат» уже отчаялся, устал или пошел на психотерапию, чтобы разобраться со своими зависимыми отношениями. Для «телепата» же эта игра, хоть и более утомительная, чем для «партизана», но зато не менее увлекательная: угадывать, переживать, не ошибся ли, напряженно ждать приговора, после оглашения приговора либо вздохнуть с облегчением и с чувством выполненного долга заняться своими делами, либо с утроенной силой добиваться прощения и примирения. Какой накал чувств, какая романтика, не правда ли? Не правда.

В созависимости, как уже было сказано, манипуляции взаимные. Взаимно и появление власти над другим.

В зависимости мне важно, чтобы меня любили, поэтому и я «люблю», чтобы меня «любили» надежнее и вернее. Цель манипуляции – скрыть истинную природу отношений: под видом «любви» выстроить систему управления другим и контроля над ним. Но делается это обычно почти бессознательно, хотя созависимый в глубине души может и догадывается, что любит лишь отчасти. Основная его неосознаваемая мотивация – снижение тревоги, подавление страха за счет ощущения силы «мы».