Не в смысле личной смерти… к ее призраку он давно привык, а в смысле войны? Земля капитулировала, и уничтожение разрозненных автоматических соединений не может продолжаться вечно. В конечном итоге победа придет, сегодня, завтра, через неделю или месяц, – какая в принципе разница в сроках, главное – она неизбежна.

Именно это хотела сказать ему Натали.

Я была нужна тебе, когда вокруг не оставалось никого, лишь я – поврежденный, припадающий на один ступоход «Хоплит», заблудившийся в смертельном танце неравного боя, когда твой надрывный крик слышали лишь стены этой рубки, впитывая его, а что грядет теперь?

Натали, мы еще не закончили войну.

– Я…

Впервые «Одиночка» не успела завершить начатой фразы.

Пять штурмовых носителей вырвались из-за кромки руин мегаполиса, до которого оставалось еще километров пятьдесят не меньше…

Секунда злобного, мертвенного наваждения.

Системы сканирования ошиблись, их обманули выпущенные из глубин гиперсферы фантом-генераторы, а реальная высадка противника прошла под прикрытием ложных целей совершенно не там, где полагали показания спутниковых систем.

Они оказались рядом.

Пять «Нибелунгов» окутались единовременным залпом, управляющие ими модули «Одиночек» могли вести сопровождение пятидесяти целей одновременно, но в данный момент они сосредоточили огонь бортовых орудийно-ракетных комплексов на позиции «Фалангеров» первой роты.

Земля вскипела в том месте, где только что изготавливались к массированному запуску пять тяжелых серв-машин батальона, а «Нибелунги» уже перенацелились на атаку продвигавшихся к разрушенному мегаполису мобильных групп.

В первый момент после залпа Земцов, машинально уклоняясь от выпущенной по нему очереди вакуумного орудия, внезапно подумал: вот он – конец войны…

Нет. Снаряды лишь вспахали землю дымными султанами, осыпав броню «Хоплита» градом осколков, смерть пронеслась в полуметре от рубки, вернув разуму ощущение ритмики боя.

Штурмовые носители противника, разрядив оперативный боекомплект, разворачивались, стремясь проскользнуть назад, к иззубренным руинам разрушенного города.

Мысленный взгляд на тактический монитор мгновенно показал насколько не завидно положение батальона.

Ни одна из серв-машин противника еще не проявила себя, а силы уже практически уравнялись, – пять «Фалангеров» первой роты пылали среди исполинских воронок, никто из пилотов не успел катапультироваться, рядом ворочались тепловые контуры поврежденных «Хоплитов» прикрытия, не успевших отреагировать на неожиданный обстрел, над кромкой далекого леса, где продвигалась вторая рота, к небесам тянулось несколько жирных, дымных шлейфов, а впереди, среди многоэтажных руин, внезапно наметилось первое движение, и тактический монитор начал обозначать активные сигналы: серв-машины противника, рассредоточившись на разных уровнях уцелевших городских коммуникаций, открыли ураганный огонь, прикрывая отход «Нибелунгов».

Ракеты рвали землю, пламя плескало в экраны оранжевыми сгустками разрывов, тонны горящей почвы дымящимися комьями падали из поднебесья, на командной частоте бился хриплый голос комбата, пытавшегося скоординировать действия попавших под обстрел соединений, а рассудок Андрея вдруг полностью погрузился в безумие адского танца смерти, – на пределе мощности он вырвал «Хоплита» из под шквального огня, стремительно сокращая дистанцию до роковых руин.

– Натали, прыжковые на разогрев!

Подвеска реактивных двигателей, закрепленная на поворотной платформе, озарилась коротким тестовым сполохом, дюзы моментально раскалились, источая горячечное белое сияние…

– Готова!

Андрей повел взглядом.

Его разум, напрямую связанный с кибернетической системой «Одиночки», управлял сорокатонным «Хоплитом» исключительно силой мысли, не было никой необходимости в ручных манипуляциях – в зависимости от воли пилота нужные цепи управления замыкались за доли секунд.

Он видел пульсирующую цель на проекционном забрале своего шлема, взгляд цепко схватил ее, нацеливая сенсорные системы на избранную точку, расчетные данные для прыжка мгновенно прошли обработку в навигационных блоках, и теперь Андрею оставалось лишь дать мысленную отмашку, чтобы серв-машина устремилась в избранном направлении…

Верхняя полусфера! Беглый огонь!

Секунда задержки.

Прыжок!

Динамический удар стартовой перегрузки заставил придти в движение амортизационные механизмы пилот-ложемента, и все равно Андрей ощутил, как тело вдавило в кресло; сверху, над самой головой зашлась ритмичным, злобным лаем спаренная зенитная установка, поливая двигательные секции ближайшего «Нибелунга» хлесткими очередями кумулятивных снарядов, разорванное небо рванулось навстречу, дикая картина открывалась взгляду Земцова: от кормы штурмового носителя вниз падали выбитые снарядами обломки брони, – зенитное орудие, поворачиваясь, продолжало вбивать снаряд за снарядом практически в одну точку, и внезапно защита штурмового носителя не выдержала, размягченная адской температурой броня разлетелась рваными клочьями, изнутри пораженного отсека рвануло пламя; мгновенье спустя глухим толчком пришел взрыв, вырвавший несколько секций планетарного привода, а «Хоплит» уже достиг апогея своей траектории и начал резко снижаться, параллельно падающему, кренящемуся на правый борт «Нибелунгу».

Бой спрессованный в секунды…

Зенитное орудие смолкло – закончился оперативный боекомплект.

Руины города, еще дымящиеся от частых ракетных запусков, рванулись навстречу экранам, ослепительно огрызнулись огнем дюзы коррекции, ступоходы с визгом коснулись наклонной плиты перекрытия, оставляя в стеклобетоне глубокие, рваные борозды, на секунду машина Земцова застыла, ощутимо пошатнувшись, – разум пилота уже не поспевал за стремительностью происходящего действа, но, останавливаться в бою – означало обречь себя на верную гибель, и Натали знала это не хуже Андрея…

Вот когда на первый план выступала кибернетическая система, способная выдержать любую перегрузку, ничего не упускающая в своем видении, мгновенно реагирующая на ситуацию, так, словно сознание капитана Земцова не помутилось, оставаясь ясным…

…Он хватал ртом загустевший вдруг воздух, а его «Хоплит» уже сделал первый шаг по наклонной плоскости. Резко отработали сервоприводы торсового разворота, рубка повернулась до мягкого удара об ограничитель, и правая ракетная установка разрядилась с коротким ревом: реактивные снаряды легли точно в цель, обрушив стену здания, обломки бетонных конструкций еще барабанили по броне вражеского «Фалангера», когда тубусы левого ракетного комплекса изрыгнули огонь, произведя залп на дистанции прямой наводки.

– Ты что делаешь Земцов?! – Хриплый голос комбата потонул в грохоте взрыва, – «Фалангер» противника окутался ослепительным шаром огня, из которого в разные стороны вдруг ударили мутные гейзеры извергающейся под давлением охлаждающей жидкости, – это Натали положила ракеты точно в область реактора, превратив теплообменник вражеской серв-машины в искореженные обломки…

– Спасаю батальон, – так же сипло огрызнулся Земцов, выпуская подвесные орудия.

В опаленной близким взрывом броне «Хоплита» открылись узкие щели, и ближе к носовой части рубки, перед дымящимися после залпа тубусами, суппорты выдвинули два боковых пятидесятимиллиметровых орудия, мгновенно закрепив их на специальных оружейных пилонах.

Ритмично заработали эскалаторы, подавая боекомплект.

Сбоку внезапно ударил еще один взрыв, но Андрей не понял что это было – выпущенная по нему ракета или от резкого скачка температуры рванул боекомплект атакованного «Фалангера».

– Натали?

– Порядок. Поворачиваю по данным радара. Дистанция до цели – четыреста метров. Класс «Хоплит», сигнал сдвоенный.

Ясно.

Мимо рубки с воем пронеслись огненные росчерки ракетного залпа, вслед, выбивая кубометры бетона ударила пятитактовая очередь тяжелого орудия, но Андрей уже вывел свою машину под прикрытие наполовину обрушившейся транспортной развязки уровня, так что огонь еще одного Фалангера", пытавшегося достать его с верхних этажей одиноко стоящего небоскреба не сильно волновал Земцова.

У него нашлась более близкая, реальная цель.

Впереди на этом же уровне мегаполиса, за огрызками стен скрывались две легких серв-машины стандартной боевой связки ^[2]. По идее они должны были прикрывать многотонного «Фалангера» от внезапной атаки, но просчитались, не предугадав дерзкого прыжка, позволившего Натали обрушить стену и произвести ракетный залп в единственное уязвимое место, расположенное в кормовой части рубки тяжелой серв-машины

Земцов осмотрелся, полностью включаясь в управление.

Преддверие ада.

Иначе назвать открывшуюся взгляду картину было немыслимо.

Давно покинутый людьми, изуродованный войной город смыкался вокруг узкими ущельями наполовину обрушившихся улиц, сумрак которых то и дело освещали стробоскопические вспышки орудийных очередей или ослепительные факела ракетных запусков. Противник избрал идеальное место для высадки. Затаившиеся среди бетонных конструкций серв-машины не дадут батальону смять их одним массированным ударом, напротив, заняв господствующие высоты они смогут удерживать позиции не один день…

Мрачные мысли Андрея нарушил голос Натали:

– Носитель падает. Даю траекторию.

Пульсирующая курсовая нить поврежденного штурмового носителя, пытающегося совершить вынужденную посадку, круто уходила вниз, задевая тот квартал, где затаились два «Хоплита». Цифры обратного отсчета, предваряющие неизбежную катастрофу, стремительно сбегали к нулю.

Решение пришло мгновенно, оно казалось очевидным.

Натали, они прыгнут, чтобы уйти из под удара!

Внешние микрофоны передали оглушительный рев, а мгновение спустя чудовищный удар потряс разрушенный мегаполис, – это «Нибелунг» врезался в руины, проламывая стены и перекрытия; брызжущие фонтаны искр, сопровождавшие его сокрушительное падение, вдруг превратились в извергающиеся гейзеры пламени… казалось многострадальный город не выдержит и начнет рушиться, квартал за кварталом, уровень за уровнем, складываясь, будто карточный домик, но на самом деле не выдержали лишь те здания, что находились в эпицентре катастрофы, – с тяжким грохотом вниз начали оседать три близко расположенных небоскреба, окрестности тут же заволокло белесой пылью, сквозь клубы которой продолжал яростно прорываться огонь, пожирающий обломки штурмового носителя.

Андрей явственно ощущал, как под ступоходами его «Хоплита» вибрирует перекрытие уровня.

Не факт, что выдержит… – промелькнула мысль, и Натали тут же подхватила ее, сообщив, что в реактивных ускорителях еще остался резервный запас топлива…

Мысль отдалилась и поблекла, вместо нее в сознании появился иной образ: две серв-машины противника, скрывавшиеся среди руин, не выдержали, осуществив продувку реактивных ускорителей – верный признак, что приближающиеся оползни вынуждали их совершить прыжок…

Андрей ждал этого.

Он чувствовал: на борту «Хоплитов» противника функционируют «Одиночки», еще не наработавшие достаточного боевого опыта, – их действия оказались легко предсказуемы. Земцов резко повернул вправо, удаляясь от места крушения «Нибелунга» и одновременно открывая линию огня.

– Они начали маневр. – Мягкий голос Натали вплетался в мрачную ритмику разгорающегося вокруг руин мегаполиса сражения, словно шепот ангела-хранителя, незримо находящегося рядом:

– Вектор ускорения определен. Данные предварительной наводки орудий обработаны.

…

События, спрессованные в несколько минут адского боестолкновения…

Рассудок человека воспринимал стремительный поток данных лишь благодаря нейросенсорному контакту с кибернетической системой, именно она позволяла разуму растягивать секунды в субъективную вечность, успевая реагировать на постоянную смену обстановки

…Два «Хоплита» взмыли над руинами в ореоле ослепительного пламени, рвущегося из дюз прыжковых ускорителей, и тут же, не дав им шанса завершить начатый маневр Земцов разрядил обе орудийные установки, – каждая работала по своей цели, поливая снарядами поворотные платформы серв-машин противника.

Обломки «Нибелунга» еще продолжали двигался, пробивая бетонные стены, словно листы картона, а сверху, хлестким металлокерамическим градом вдруг посыпались фрагменты сбитых снарядами бронированных кожухов и механизмов поворотных платформ, – катастрофическое приземление двум «Хоплитам» было фактически гарантировано, и Земцов, ощутив как вхолостую щелкнули электромагнитные затворы орудий, отвернул в сторону, мысленно списав еще две боевые единицы со счета высадившихся серв-соединений Альянса.

Глуп тот пилот, кто не использует шанса критически повредить вражеские сервомеханизмы, используя тактику, не уповая лишь на огневую мощь, – при том раскладе сил, что обозначился в данном бою, Андрей за несколько минут сделал фактически невозможное – успешно атаковал «Нибелунг», который теперь изрыгал клубы дыма и языки пламени, прочно застряв в руинах, обнаружил и ликвидировал позицию «Фалангера», а затем подловил на вынужденном прыжке двух «Хоплитов».

На этом везение окончилось. Он чувствовал, что зарвался, и гневный окрик полковника Ремезова, напоминал ему именно об этом: любая дерзость имеет свои границы и свою цену, «Хоплит» Земцова оказался слишком далеко от остальных сил серв-батальона, которые вязко, медленно продвигались вперед, под продолжающимся обстрелом, и только он, с разряженными ракетными установками и опустевшими орудиями, словно заноза вонзился в самое сердце вражеского расположения, ломая строго проработанный план вторжения.

Шансы, Натали?

Секунда тишины.

Их нет, Андрей.

Он не успел задать вопрос – перед мысленным взором возник контур «Нибелунга» – штурмовой носитель завис на уровне верхних этажей одного из зданий, принимая на аппарель двух «Фалангеров».

Предугадать значение переданной картинки было несложно: две тяжелые серв-машины, не обладающие способностью к прыжкам на реактивной тяге, будут транспортированы «Нибелунгом», на низлежащий уровень мегаполиса и под прикрытием орудий штурмового носителя попытаются разделаться с дерзким пилотом.

Не сложная задача, учитывая, что перезарядившиеся ракетные установки «Хоплита» вряд ли пробьют лобовую броню титанов, а пятидесятимиллиметровые орудия, которые в данный момент вновь скрылись в боковых оружейных нишах, слишком слабы, чтобы серьезно повредить «Фалангера» в прямом столкновении.

Главным преимуществом легких серв-машин всегда являлась их маневренность, дающая возможность атаковать уязвимые места противника, огневой мощи тут противопоставлялась скорость, возможность делать короткие, эффектные прыжки, атакуя цели с выгодных позиций.

Его стремительный рывок на средний уровень разрушенного города, когда реактивные ускорители подняли «Хоплит» Земцова до уровня парения «Нибелунга», позволив нанести последнему критические повреждения, к сожалению исчерпал запас реактивного топлива, а скоростное маневрирование в узилище зажатых руинами проспектов представлялось весьма проблематичным…

Если «Фалангеры» выйдут на него «в лоб» – Андрею не жить – он понимал это со всей очевидностью.

Выходим из боя?

Вопрос Натали прозвучал, будто упрек.

Ракетные комплексы перезаряжены.

Вдоль проспекта, срывая обломки бетона с иззубренных руин, катился нарастающий рев, – это снижался штурмовой носитель, выбирая место для высадки «Фалангеров».

– Командир, где штурмовики? – Андрей задал вопрос, не надеясь на приятные новости и не ошибся.

– Земцов, твою мать… Выбита половина батальона… Где тебя носит?!..

– Там, где положено. – Огрызнулся капитан. Он понимал состояние полковника Ремезова. Тому приходилось совсем не сладко, батальон увяз на подступах к мегаполису, машины маневрировали фактически на открытой местности, находясь под постоянным огнем с господствующих уровней города, где среди руин располагались идеально защищенные позиции серв-соединений Альянса…

– Это ты «посадил» штурмовой носитель? – Голос Ремезова наконец зазвучал как полагается, с должными нотками уважения.

– Я. Могу дать точную наводку на второй «Нибелунг».

– Передавай.

Алый огонек на индикационной панели возвестил, что Натали уже транслирует данные на командной частоте связи.

– Фрайг…– выругался полковник оценив, как тесно штурмовому носителю в ущелье засыпанного бетонным щебнем проспекта. – Что он делает?!..

– Прет на меня… С двумя «Фалангерами» в десантном отсеке.

– Отойти сможешь?

– Реактивное топливо на нуле. Мне не соскочить, комбат.

– Что предлагаешь?

– Наводи штурмовики по моему пеленгу.

– Спятил?

– Нет. Я выхожу. Буду двигаться в лоб «Нибелунгу». Если судьба – проскочу меж посадочных опор.

– Хорошо подумал?

– Нет времени, комбат. Я пошел. Решай…

Земцов не бравировал. В его душе давно не осталось места для глупых выходок. Игра со смертью шла по-честному, и если его жизнь сейчас разменивалась на штурмовой носитель вкупе с двумя «Фалангерами» Альянса, то значит – так тому и быть. Отступать поздно, да и некуда. Носиться по руинам в течение суток, он не собирался.

– Гепарды взяли пеленг. Держись!

Вперед Натали!

«Хоплит» Земцова проломил огрызок стены, выйдя на относительный простор проспекта.