Глава 2

Периферия. Планета Эрлиза. Спустя шесть месяцев после капитуляции Земного Альянса.

Нам твердят о полной победе Свободных Колоний.

Не оспаривая факт капитуляции Земного Альянса, не возвращаясь к теме автономных ударных соединений, укомплектованных боевыми машинами, для которых подписи нескольких адмиралов, поставленные под Элианским Протоколом, – пустой звук, не отменяющий полученной боевой задачи, спрошу: что случилось, почему могучий флот союза Центральных Миров вдруг поспешно и без боя оставил периферию Обитаемой Галактики, обрекая десятки звездных систем на медленное вымирание, угасание и регресс?

Почему мы бежали, вместо того, чтобы сделать последнее усилие, отыскать скрытые за границами исследованного космоса военно-космические базы Альянса и навсегда покончить с угрозой?

Кто поддерживает миф о том, что все жители периферийных колоний эвакуированы, а боевые машины Альянса, оставшись без централизованного руководства, сначала перейдут в режим ожидания, затем консервации, ну а по прошествии десяти-пятнадцати лет останется лишь собрать их, как собирают металлолом, и уничтожить?

Что за преступное, постыдное бегство, что за наивные рассуждения?

Чего так страшится нынешнее командование? Почему одни люди медленно налаживают мирную жизнь, а иные брошены на произвол судьбы в так называемых «карантинных» секторах?

Эрест Норг Логвил. «Новейшие исследования». Издание 2639 года…

БМК^[15] медленно двигалась по горному серпантину. Дик Фолер управлял машиной, Генрих Вайбер нервно поглядывал на целевой монитор, сидя в кресле стрелка.

– Ты мне скажи, Дик, зачем понадобилось лезть в горы? – проворчал Вайбер. На контрольных экранах боевого сканирующего комплекса ни одной активной засечки, вокруг унылый пейзаж – голый, выветренный камень да сухие, погибшие на корню деревья. Пару лет назад, еще во время войны, силы Альянса намеревались основать на Эрлизе крупную военную базу, и тогда в атмосферу планеты были сброшены стерилизующие бомбы. Обычная варварская практика военных времен, превращенная в штатную процедуру. Боевой колонизацией планет занимались машины, а им все равно, что именно расположено внизу – синтез двух биосфер, к которому поселенцы Первого Рывка шли долгих четыреста лет, или враждебная природа девственной, еще не тронутой человеком планеты.

Когда десятки звездных систем уже сгорели в пламени адского противостояния, есть ли машинам смысл нарушать регламент, проводить изыскания, докладывать в штабы, ожидать ответа, когда от них требуется как можно быстрее подготовить планету к высадке комплексов боевого терраформинга? Конечно же нет. Вот и кибернетические механизмы, добравшиеся до Эрлизы, придерживались штатных программ, равнодушно осуществляя стандартные процедуры. Им было абсолютно все равно, что станет с коренным населением колонии. Два автоматических крейсера Альянса отбомбились по планете и ушли в гиперсферу. Результатом варварского бомбометания стала гибель всей наземной органики, включая почвенную микрофлору, – несколько недель ураганные ветра несли по равнинам серую поземку праха погибшей растительности, затем пошли проливные дожди, чуть позже начались пожары, уничтожившие крупные массивы высохших деревьев.

Жители колонии спаслись, укрывшись в недрах герметичного автоматизированного Цоколя – первичного убежища, выстраиваемого машинами на месте посадки колониального транспорта. Неспособные что-либо изменить, они пережили гибель природы своего мира, бессильно наблюдая, как результат четырехсотлетнего труда их предков за неделю превратился в прах, смытый дождями.

Генрих, мрачно созерцавший унылые пейзажи, уже не проклинал войну. На ненависть не осталось сил. Пустоши стали новой реальностью Эрлизы, и взгляд постепенно привыкал к ним. Умом он понимал, что родной планете просто не повезло. После процедуры стерилизации по регламенту боевого терраформирования наступала вторая фаза преобразований, но ее успели выполнить лишь на треть: специальные подразделения Альянса приступили к постройке баз и космодромов, но дальше этого дело не пошло. По завершении строительства военной инфраструктуры пустынные материки Эрлизы получили бы новый генномодифицированный биосферный комплекс, созданный по образцу «земного эталона», но этого не случилось.

Сервомеханизмы Альянса едва успели закрепиться в районе возводимых ими построек, как боевые действия в секторе резко активизировались – Флот Свободных Колоний перешел в наступление, поползли слухи о скорой капитуляции Земли и окончании войны.

Впрочем, легче ли стало коренному населению колонии от победных ударов армад адмирала Воронцова? Ничуть. Уничтоженная природа планеты гарантировала жителям Эрлизы скорое вымирание либо вынужденную эмиграцию на иные миры.

Так все и произошло. К экологической катастрофе добавились последствия двухмесячного штурма планеты, и в итоге полное освобождение Эрлизы от оккупационных сил Альянса встретила лишь горстка выживших, все это время укрывавшаяся в мрачных недрах цокольного этажа древнего города, превращенного в руины и уже практически непригодного для проживания.

Галактическая война завершилась полным разгромом Земного Альянса, но выжившим поселенцам было некуда бежать с разоренной планеты. Первые послевоенные месяцы прошли под знаком абсолютной разрухи, краха надежд, связанных с победой Колоний, – все межпланетные экономические связи были нарушены, об Эрлизе попросту забыли, – у Центральных Миров, составлявших ядро цивилизации, хватало своих проблем, к тому же сектор пространства, где располагалась система Онтарио, буквально кишел остаточными подразделениями Альянса, и его предпочли закрыть на бессрочный карантин.

Тем, кто выжил, оставалось либо погибнуть среди пустошей, либо позаботиться о себе самим.

Дику Фолеру в этом смысле было намного легче, чем Генриху. Не обремененный семьей, он думал лишь о себе, у Вайбера же росла дочь, и он лез из кожи вон, чтобы отправить десятилетнюю девочку на Элио или Кьюиг, где, по слухам, постепенно налаживалась мирная жизнь.

– Дик, мне необходима удача. Настоящая удача, – вслух произнес он, отвечая собственным мыслям.

– Думаешь, мне удача повредит? – Фолер прищурился, глядя на мониторы, сравнивая данные, полученные от сканеров, с электронной картой, выведенной на отдельный дисплей. – Помнишь, месяц назад мы с тобой вскрыли бункер неподалеку от города?

Вайбер кивнул:

– Резервный пункт навигационного контроля, забитый аппаратурой Альянса, если мне не изменяет память?

– Ага. Найти покупателя на оборудование мне пока не удалось, но парень, которого ты прислал, оказался толковым мнемотехником. Он взломал навигационный модуль, установленный в бункере, и снял с него все данные.

– Информация в нашем мире ничего не стоит, – Вайбер пренебрежительно махнул рукой. Его скуластое лицо выглядело бледным, нездоровым, в глазах мелькал злой огонек обреченности. Нет, он еще не сдался под напором неодолимых жизненных обстоятельств, но был близок к отчаянию.

– Вот тут ты не прав, – Фолер, в отличие от напарника, был настроен более оптимистично. – Данные касаются последних курсов, проложенных для прибывающих кораблей Альянса, выходивших в зоны низких орбит незадолго до появления в системе Флота Колоний, – сообщил он.

– Все равно не понимаю, – признался Генрих.

– Последний конвой кораблей, вошедших в атмосферу Эрлизы, был атакован истребителями четвертого ударного флота, – пояснил Дик. – Теперь понимаешь, куда я клоню? Штурмовой носитель класса «Нибелунг» и войсковой транспорт «Элизабет-Альфа», по данным взломанной навигационной системы, прибыли из системы Роуг. Это была операция по эвакуации техники и личного состава разгромленного подразделения Альянса – так записано в сопроводительном файле.

– Их сбили? – Вайбер наконец-то подхватил нить рассуждений.

– «Нибелунг» получил повреждения и пошел на вынужденную посадку. Транспорт последовал за ним. Больше о судьбе кораблей никто не вспоминал – начался штурм Эрлизы.

– Хочешь сказать, что они успешно приземлились?

– Насчет штурмового носителя – не уверен. Его серьезно потрепали истребители. А вот транспорт вполне мог дотянуть до резервной посадочной площадки. А она расположена на побережье океана, за хребтом. Там, где раньше были фермы морепродуктов, помнишь?

– Еще бы. Конечно, помню… – боль воспоминаний кольнула его сердце. – Дорогу ведь специально для сообщения с побережьем строили… Камилла ее хорошо знала… – он помрачнел, образ погибшей жены встал перед мысленным взором как живой, бередя кровоточащую рану. Некоторое время он молчал, погрузившись в невеселые мысли, затем вдруг добавил, вскинув голову: – Дик, пожалуй, это наш шанс. Если захватим транспортный корабль, то я смогу отправить Айлу на один из Центральных Миров. А потом мы с тобой займемся межзвездной торговлей, – мечтательно произнес Вайбер.

– Да без проблем, Генрих, без проблем, – торопливо подбодрил его Фолер. – Сейчас перевалим через хребет, и все станет ясно. Вот только…

– Ну что, говори?

– Дорога сложная. Впереди перевал, там зона облачности. Может быть, возьмешь на себя управление БПМ? Боюсь, автопилот не справится на серпантине.

Планетарный танк они случайно отыскали сутки назад, еще в предгорьях. Он стоял в конце просеки на краю мертвого леса. Находка была ценной, – Фолер и Вайбер потратили полдня, чтобы запустить двигатели, кое-как заткнуть дыры в броне и реактивировать некоторые подсистемы боевой планетарной машины. Теперь она тащилась сзади, на дистанции в километр.

– Может, просто остановим БПМ? Пусть бы здесь нас дожидалась. – Генриху совершенно не хотелось связываться с ручным управлением поврежденной машины.

– На планетарном танке установлены системы тяжелых вооружений. Они могут нам понадобиться. Но транспорт наверняка охраняется сервами, – резонно напомнил ему Фолер.

– Ну, ладно… – скрепя сердце, согласился Вайбер. – Только помни, Дик, я рискую ради дочери. Если найдем на побережье что-то ценное – сначала обеспечим ей жизнь, а уж остальное поделим поровну. Обещаешь?

– Я же сказал: да! Сколько раз тебе нужно повторять?

Генрих закрыл забрало защитного шлема.

– Тогда я пошел.

* * *

Стылый рассвет занимался над горами.

Косматые, свинцовые облака окутывали вершины, серая хмарь сползала по склонам, вымораживая мертвый лес: деревья, попавшие в зону облачности, покрывались наледью, снизу, с дороги, они выглядели, как подпалины седой щетины на шкуре огромного зверя, прилегшего отдохнуть подле океана.

Изрезанные долинами, поросшие лесом горные склоны сбегали к бухте. Глубокие ущелья выползали к берегу галечными пляжами, зажатыми между массивными выступами отвесных скал, о которые бился пенный прибой.

Фолер остановил БМК, свернув на ответвление дороги, оканчивающееся старой смотровой площадкой. Раньше, в период мирной жизни, на побережье располагались не только фермы морепродуктов, но и зоны отдыха. Летом половина населения Эрлизы приезжала сюда.

…Шквалистый ветер налетал порывами, да такими сильными, что боевую машину космодесанта ощутимо покачивало на подвеске.

Надо бы размять ноги, – подумал Дик, но покидать теплую кабину не хотелось. Покрытый наледью горный серпантин искрился, уползая вдаль, утренние лучи солнца, пробивающиеся сквозь дымку над бухтой, освещали окрестности нереальным, оранжевым светом.

Зима – не самое подходящее время для дальних путешествий, но Фолер не сетовал на погоду. Сегодня она – союзник. Теплые испарения, поднимающиеся над водным пространством, сталкивались с холодным атмосферным фронтом над перевалами горного хребта, оттого и клубились косматые облака, лютовал ветер, – кое-где морозному воздуху удавалось прорваться вдоль склонов, покрывая ветви мертвых деревьев хрупкой коркой льда, но теплые воздушные потоки, сформированные океаном, оттесняли холодные массы, – борьба стихий обычно продолжалась несколько суток подряд, сопровождаясь проливными дождями, мокрым снегом, туманами – лучшей маскировки, чтобы подобраться к резервной посадочной площадке, и не придумаешь.

– Генрих, я прошел зону облачности. Закрепился на старой смотровой площадке. Приступаю к сканированию. Как ты?

– Двигаюсь понемногу, – ответил Вайбер. – Ты нашел посадочную площадку?

– Да, – откликнулся Фолер, считывая информацию со сканеров, непрерывно поступающую на экран тактической подсистемы. – Но она пуста. Похоже, что интересующие нас корабли не дотянули до нее.

– Где же теперь их искать?

– На побережье. Сейчас отсканирую бухту. Не хотелось бы увидеть их под водой.

– Мне подождать?

– Нет, подтягивайся сюда. Вокруг тихо. БСК не фиксирует ни единой энергоматрицы.

– Ладно, сейчас буду.

Через десять минут из клубящихся облаков показалась медленно ползущая по серпантину горной дороги боевая планетарная машина.

– Как дела, Дик?

– Сворачивай на паркинг. Я обнаружил место крушения. «Нибелунг» разбился о прибрежные скалы. Транспорт совершил аварийную посадку в полутора километрах от него. Сканеры засекли сигналы боевого охранения. Десяток андроидов пехотной поддержки.

– Серв-машин нет?

– Нет, слава богу. Системы обнаружения пехотных сервов сейчас блокированы температурными аномалиями и частичками льда, постоянно образующимися в зоне столкновения теплой и холодной воздушных масс, – со знанием дела пояснил Фолер. До войны он работал метеорологом. – Так что, Генрих, пока мы не спустились ниже, они нас не засекут.

– Тогда расстреляй их отсюда, – посоветовал Вайбер.

– Попробую.

Боевая машина космодесанта медленно подалась вперед, к краю обрыва. Курсовые орудия заворочались в гофрированных гнездах, глухо подвывая сервомоторами точного наведения, затем сумерки озарили частые вспышки одиночных выстрелов.

В ответ ударили два ракетных запуска, однако Фолер оказался прав – сервомеханизмы получали искаженные погодной аномалией данные, и потому разрывы легли на километр ниже по склону, обрушив несколько тонн скальной породы.

Орудия БМК вдруг захлебнулись длинными очередями, затем все стихло, лишь выл ветер, да невнятный рокот обвала ворочался далеко внизу.

– Зона чиста. – Фолер продолжал следить за показаниями сканеров. – Остаюсь на позиции. Генрих, тебе придется выдвигаться в одиночку. Подстрахую тебя отсюда.

– Хочешь поймать оставшихся дройдов на живца? – в голосе напарника прозвучала злая усмешка. – Ладно, Дик. Начинаю движение. Держи их на прицеле, – с неожиданной легкостью согласился Вайбер, и Фолер, настроившийся на долгое препирательство, лишь удивленно приподнял бровь.

Хорошо, что у меня нет детей… – подумалось ему.

* * *

БПМ медленно сдала назад, развернулась и поползла вниз по извивающейся, словно змея, дороге, постепенно спускаясь к бухте. Если какой-то из андроидов уцелел, то он зафиксирует цель и попытается уничтожить планетарную машину. Вайбер понимал, что рискует, но иначе они бы застряли тут надолго. Второй раз застигнуть врасплох пехотных сервов не удастся, оставалось вынудить их демаскировать себя.

Исполнять роль приманки Генриху вовсе не нравилось. Если бы не дочь – он вообще не полез бы в горы, а уж тем более не стал бы связываться с боевым подразделением Альянса. Но выхода не было. Либо риск, либо безысходное существование, в конце которого маячила лишь одна перспектива – медленная смерть от голода.

Несколько минут предельного напряжения показались ему вечностью. Трудно вести тяжелую, неповоротливую машину по изгибам оледеневшей дороги, постоянно ожидая ракетного запуска, уповая лишь на реакцию напарника, с господствующей высоты прикрывающего его продвижение.

Боевой опыт у Вайбера, конечно, был, хотя война долгое время милостиво обходила Эрлизу стороной. Всеобщей мобилизации, объявленной в колониях, он не избежал, но благодаря полученному образованию попал не в действующие части, а остался служить на родной планете, оператором узла гиперсферной связи. Там, в «бункерах ГЧ», он познакомился со своей будущей женой. На протяжении многих лет все складывалось вполне благополучно, и осталось бы так, не начни Альянс захват планет и строительство баз в этом удаленном секторе пространства…

Камилла погибла при орбитальной бомбардировке, Айла – его дочь – выжила чудом. Когда на Эрлизу высадились силы Альянса, Вайбер ушел в отряд сопротивления и три месяца воевал в пустошах…

– Генрих, стой! – внезапно пришел по связи приказ Фолера.

Вайбер осторожно притормозил, но БПМ все равно занесло, развернув боком к обрыву и едва не сбросив в пропасть.

– Что там у тебя, фрайг побери?! – выругался Генрих, машинально вытирая выступившие на лбу капельки пота.

– Сейчас. Подожди немного. Новые данные. Похоже, я ошибся в оценке противника, – голос Фолера теперь звучал звонко, нервно.

– Они меня засекли?

– Пока не знаю. Затихни. Выруби двигатель!

Генрих быстро обесточил все цепи питания. Несмотря на ледяной ветер, пробивающийся в кабину через несколько наспех заделанных пробоин, ему стало жарко.

Сейчас влепят снизу ракетой – и все… – Ему вдруг нестерпимо захотелось выскочить из машины и укрыться где-нибудь в стороне, за скалами, но Вайбер удержал себя от поспешных поступков. Замерзнуть на ледяном ветру – дело пяти минут.

– Фолер, поторопись!

– Тишина в эфире! – огрызнулся напарник.

Генрих нехотя отключил коммуникатор. Заунывный вой ветра стал громче, отчетливее, на оптических датчиках быстро образовывалась наледь, но он все же взял себя в руки, приготовившись ждать, пока Дик не разберется в ситуации.

* * *

Фолер тем временем повторно исследовал побережье.

Ночь и непогода обманули не только сервов. Сейчас утренняя мгла постепенно рассеялась, с восходом солнца небо просветлело и уже не выглядело свинцово-облачной плитой, нависшей над бухтой, а датчики боевого сканирующего комплекса внезапно обнаружили новые подробности давнего крушения.

На галечном пляже, среди разрушенных отрогов прибрежных скал, метрах в двадцати от полосы прибоя, отмеченной скоплением выброшенного океаном мусора, громоздились покрытые окалиной обломки не двух, а трех космических кораблей! Разбитая орудийным огнем БМК позиция сервомеханизмов располагалась выше, и, как теперь стало понятно, она являлась лишь передовым постом в системе охранения.

Минут тридцать Фолер пристально наблюдал за обстановкой, сравнивая полученные данные, пока не убедился, что их рискованный спуск по горному серпантину остался незамеченным.