Отзывы на книги автора «Андрей Лазарчук»

Уже давно я не читаю антологии "просто так". Всегда должна быть причина, почему очередной сборник фантастики оказался у меня.
В случае с "Наваждением" причина — это рассказ Каганова "Время было", участник шортлиста премии ФантЛаба-2021 в номинации лучший рассказ русскоязычного автора.
У антологии ровно один недостаток — в ней нет жанровой сфокусированности. Слишком широкий спектр жанров представлен. Юморески, хард НФ, притчи, хорроры, сюр.
При этом НФ рассказы (Недоруб, Сафин, Каганов, Бурносов) и хорроры (Наумов с Сальниковым, Кабир) подобраны прекрасно! Вот с попытками в юмор (Лукин) и сюр(Гаёхо) получилось хуже, как не удалась и быстро протухшая конъюнктура по поводу ковида (Лазарчук и второй рассказ Лукьяненко).
Не стал читать Дяченко, так как это часть романа и Пехова, ибо неинтересен автор и тема рассказа.
Антологию с таким процентом сильных вещей, оцененных мною на восемь баллов и выше, смело могу рекомендовать, как свежий срез российской фантастики, которая, надо признаться, жива.
Более подробные отзывы в карточках рассказов.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Честно признаюсь - ничего не поняла.
Сюжета как такового нет.
Есть беседа нескольких человек друг с другом.
Понять их может только тот, кто в теме.
Я же чувствовала себя лишней в их беседе.
Это примерно как гуманитарий подходит к группе квантовых физиков, которые обсуждают свой последний эксперимент. Слова вроде понятные, а общий смысл ускользает.
Стоит отметить, что беседа была о жизни и о некоторых политических событиях.
Но что именно произошло, и что автор хотел сказать этим разговором осталось для меня загадкой.

Назвать Андрея Лазарчука писателем фантастом - все равно, что о Стивене Кинге сказать "пишет ужастики", а о Терри Пратчетте - "автор юмористического фэнтези". По той же самой причине - масштаб дарования много больше, чем рамки жанра, в которые такого рода классифицирование неминуемо загоняет творца. Довелось где-то читать, что в начале литературной деятельности трое писателей: Лазарчук, Пелевин, Столяров, декларировали приверженность ими же созданному направлению, которое назвали турбореализмом. Но в дальнейшем с упоминаниями о нем не сталкивалась, это так, к слову.

Отдаю себе отчет, что мое отношение может быть необъективным, скорее всего им и является, но к я не нобелевский комитет по литературе, не критик и даже не литературовед. Читатель, эрудированный и обладающий уникальной способностью к оценке. Которая позволяет понимать толк в по-настоящему хорошей литературе и отводит Андрею Лазарчуку место среди ныне здравствующих литературных гениев. Единственного русскоязычного.

Как это трудно, оказывается, говорить о том, что очень любишь, мучительно подбирая слова для выражения и отчаиваясь собственной скудостью. Особенно в сравнении с яркостью и силой таланта того, о ком пытаешься сказать. Писатель равно виртуозно работающий с литературными формами от короткого рассказа до романа-эпопеи. Человек, объединивший такого рода произведения в гиперроман, каждая из частей которого может рассматриваться, как автономная, но в совокупности они создают масштабную картину, совершенную в своей законченности..

Потрясающий стилист, чей уровень владения словом способен породить в понимающем читателе чувства в диапазоне от "перехваченное дыхание" до "слезы восторга", просто читать глазами недостаточно, хочется произносить, пробовать на язык и на слух; ощутить возможно большим количеством органов восприятия.

И это очень интеллектуальный автор, то самое "не для всех", что во много раз сужает круг людей, потенциально способных понять и оценить. В чистом виде массовому читателю недоступен. Но оказал огромное влияние на развитие современной русской словесности, как цитируемый, интерпретируемый, опосредованный.

Знаете, это ведь проклятие нашей локальной местечковости. Интеллектуальный автор, потенциально способный быть понятым умным читателем в английском расширяет сферу влияния по экспоненте: англоамериканская монокультура Австралия и Новая Зеландия, Канада, массив Черного Континента, вся англоговорящая Европа и большая часть Азии. А есть еще Индия, Япония и Китай, да, боги мои, у нас в России как вырос за последние пару десятилетий сегмент читателей английской литературы в оригинале. Неудивительно, что сколько-нибудь заметный автор обретает достаточное количество читателей среди прослойки, формирующей общественное мнение. Дальше дело коммуникаций.

Русский с точностью до наоборот. Только русскоязычные читатели и только в России. Из республик образованный слой вымывается, бывшие страны Восточного Блока демонстративно дистанцируются, а в Туркмении и Таджикистане, которые остаточно еще владеют, скажите, вам не смешно? Что для английского расширяется, для русского трагически и неминуемо сжимается. Потому максимум, на который можем рассчитывать в смысле самой влиятельной фигуры русской словесности - Виктор Олегович.

И все же к теме. Космогония Лазарчука непроста. Сложнее, пожалуй, чем у любого другого автора, какого доводилось читать и не вдруг вычисляется. У него нет привычки подавать понятийные блоки кластерами: "это Мир", "он устроен так-то и так-то" "человеку в нем отведено такое-то место". Сведения о происхождении разбросаны по произведениям, могут создавать на поверхностный взгляд впечатление противоречивых, но это только если не даешь себе труда вдумчиво разобраться. Когда даешь - картина мироздания выстраивается в четкую непротиворечивую и удивительно стройную.

Существует множество миров, помимо нашего, в большей или меньшей мере приспособленных для жизни человека, пребывающих в состоянии различных уровней развития человеческого общества, с преобладанием магии или науки, как движущей силы. Все имеет место быть одновременно и, как бы точнее выразиться - очень рядом. Не накладываясь буквально друг на друга, скорее с использованием свойства четвертого измерения бесконечно расширять внутреннее пространство контура, представляющегося замкнутым и локально отграниченным наружному наблюдателю.

В некоторых местах и/или при использовании магических артефактов, и/или особенных умений (как собственных, так и внушенных) границы между мирами становятся проницаемыми, но это не путь туризма в принципе, за нарушение всегда приходится дорого платить. Физические свойства пространств столь различны, что пребывание в чужом чаще всего токсично для нарушителя. Не говоря о микронных или более ощутимых смещениях в восприятии происходящего, источнике дискомфорта и угрозе для психики.

Это не взаимодействующая равновесная система: некоторые рода воздействие на события одного мира можно оказывать, изменяя реалии.сопредельного, но связь не шарнирная (сдвинул здесь - сместилось там), а скорее через систему рычагов, зубчатых колес и гладких валов, движущихся с разной скоростью. ( "не было гвоздя, подкова пропала, враг заходит в город, пленных не щадя"). Мощнейшим способом воздействия является ритуальная магия. Никаких примитивных жертвоприношений в очерченном круге - невероятно сложные динамичные образования из множества человеческих тел, перестающих в процессе ритуала быть самостоятельными единицами.

Можно еще много рассказывать, но я уже и так наговорила больше, чем люди обычно готовы слушать. Еще только одна особенность, необычайно четко прописанная у Лазарчука. Подлинных людей очень мало абсолютное большинство везде составляют декорации, антураж, креатуры. Боюсь ошибиться, но кажется это отчасти платонов взгляд на мироустройство? А частью:: "Да кому вы страшны, вы ведь всего-навсего колода карт!" Алисы. И последнее, не близкое мне, глубоко противоречащее внутреннему убеждению - концепция сумасшедшего бога. Но об этом не буду. Имею право - текст мой.

Довольно неплохой сборник рассказов от разных отечественных производителей фантастики.
Почти все рассказы это или постап, или антиутопия, но так или иначе это будущее где человеки либо на грани вымирания, либо им пудрят мозги с помощью технологий, за исключением одного рассказа(и он самый слабый, на мой взгляд) где тупо пришельцы и жажда лёгких деняг.
Рассказы разной степени годности, как обычно. Что-то лучше, что-то хуже, а что-то просто прекрасно. В целом сборник читабельный, интересный, оптимистично-пессимистичный, мрачно-прекрасный. А что самое главное - никаких хэппи-эндов. Либо открытый финал, либо...

Как это не удивительно (совсем нет), тему ковида обойти не смогли. А вот что удивительно, так то что рассказ "Крыса и пёс"(Лукьяненко) про ковид-70 и 8 волну пандемии - очень даже годный, хотя казалось бы...
"Дневник на океанском берегу"(Пехов) - вроде бы набивший оскомину сюжет про зомбиапокалипсис и выживание человеков, но в чем-то свежо и зацепило.
"Наваждение"(Лукин) - а вот это вообще хорошо и на злобу дня, так скажем. Зачем облагораживать города, если можно всех подсадить на дополненную реальность и вместо свалок люди будут видеть цветочные клумбы и хвалить местные власти, и тд, и тп.
Ну и ещё отдельно отмечу рассказ под именем "Океан"(Кабир) - коротенький рассказик про одиночество, современный социум, взаимоотношения человеков и подкроватных монстров в масштабе одного города. Сильно, мрачно и прекрасно...

Не книга, а здоровенная куча паззлов, причём фрагменты в ней - из трёх коробок и все близкие по цветовой гамме: серый, бурый, хаки. Шпионаж, терроризм, война. И ты сидишь, медитируешь над фрагментами, стыкуешь их то так, то эдак - и радуешься, когда проявляется хоть что-то знакомое. Вот например собачье ухо... А, нет, это след от самолёта в небе...
И так всю книгу.

Повествование идёт от лица трёх персонажей, и автор будто по щелчку переключается между ними, иной раз "уходя" в середине лихо заверченного эпизода, что бесило. Не могу сказать, что характеры всех парней прямо разные, я их различал по названиям глав: глава "Зден", глава "Игорь", глава "Миша". Можно было бы предположить, что это вообще один человек, если бы в конце книги эти трое не встретились.

Это ещё и альтернативная история. "Ветка" началась, когда во Второй Мировой войне победила Германия. Без Гитлера, правда: на Алоизыча повесили всех собак и уронили в самолёте. Сталина просто повесили, за то, что войну проиграл. Немцы же оказались настолько хорошими, что даже построили евреям Израиль, а у нас появилась возможность насладиться реалиями Третьего Рейха. Он, правда, унаследовал судьбу СССР и сейчас активно рушится, но агония выглядит интересно и убедительно.

Как и весь новый дивный мир Лазарчука. Описания этого мира нет как нет, нас в него швыряют с первых страниц, и детали приходится самому выделять и накапливать. Кроме описаний разного рода оружия, не зря оно аж в заглавие вынесено. Прям чувствуется, насколько автору близка эта тема, причём размахом Лазарчук себя не стеснял, смакуя подробности всех его видов - от стрелкового малокалиберного до ядерного. И всё - со знанием дела.
Второй кит - политика. Раздел мира, передел мира, борьба за власть, бесконечные коалиции этих с теми против тех - и наоборот. С толку сбивают не только положительные немцы, но и то, что страна Сибирь противостоит остальной России. И там, и там наши - за кого болеть-то? Плюс бесконечные перестановки в руководстве каждой страны - и в итоге в книгу я смотрел с такой рожей, с какой мой кот смотрит, что там ему стиральная машинка показывает.

Борьба за власть у Лазарчука - не взаимные покусывания в песочнице типа нашей ООН, а террор. Беспощадный к своим жертвам, исполнителям, случайным прохожим. Масса кровавых реалистичных описаний, рекомендую к персонажам не привязываться. Тот же совет можно и главгероям дать: вот один курлыкает всю ночь с барышней - грузинской княжной, читает стихи и целует руки, а потом находит её в интересном виде:

пуля попала ей в затылок, и вместо лица у нее была глубокая воронка, из которой вытекала, смешиваясь и пузырясь, алая и черная кровь... и вдруг в глубине воронки что-то бешено задергалось, забилось, и правая рука судорожно поползла вверх, к груди, выше, выше, на горло, выше - наткнулась на осколки зубов и костей и замерла...

Мы прыгаем не только между персонажами, но и во времени - 60-е годы, 90-е, 2000-е. Время тут - кит #3. И оно нелинейно. Вот не нравится мне настоящее, а я такой рраз - и в прошлое смотался, поизменял там всё. Готова новая реальность. Опять не удалась? Ну, можно опять в прошлое сбегать, маршрут проторен, число вероятностей не ограничено.

И ещё: чёрное запросто может оказаться белым, то, к чему мы привыкли - не тем, чем кажется; почва уходит из под ног, авторитеты и ценности не имеют смысла, и ты как слепой котёнок молотишь лапками, болтаясь в пространстве, и так хочется обратно к своим иллюзиям, героям и мечтам о высоком.
Кто спёр мои розовые очки?! Срочно верните!

Что, я вас спрашиваю, что надо написать, чтобы вы, как минимум добавили эту книгу в список книг для прочтения? Почему мы так созданы, что готовы всякий раз проверять на собственном опыте мерзость нашумевших книг, которые именно привлекают что своей отвратительностью, но с легкостью проходим мимо книг, которые не получили скандальной известности? Если вам надо, то я согласен распинаться о том, что книга полна розовых соплей и любовь в ней лишь крайне извращенной формы, - я буду лгать. Да, это будет ложь, но, начав знакомство с книгой, вы поймете, почему я пошел на этот шаг. Ведь сила, на самом деле, не в правде. Правда вообще ничего не стоит без людей, готовых идти ради нее до конца. А сила... так ей вообще не нужна правда. Правда представляет опасность для силы, но лишь до тех пор, пока правда не будет загнана в периметр, обнесенный колючей проволокой. "Правда" будет двигаться по рельсам заранее подготовленного сценария, на каждом перегоне все более обрастать безбилетниками и останавливаться на каждом оговоренном маршрутом полустанке.

Друзья мои, и это лишь начало. Это только "Мост Ватерлоо". Я обещаю вам, что каждая часть произведения (а их всего семь, и все они будут нести смысловую нагрузку, необходимую для всестороннего охвата идеи мира) сбивает вас с ног, вы теряете пространственную ориентацию, отсутствующим взглядом шарите в поиске ориентиров, но, лишь став полноценным участником происходящих событий, вы начнете врубаться. Да-да, а как вы хотели, если даже в мирное время - по крайней мере, иллюзорное мирное время - идет война. Беспощадная и безразличная. Как тут не процитировать:

Земля. Небо.
Между землей и небом - война.
И где бы ты ни был,
Что бы ни делал, - знай:
Между землей и небом - война.

А знаете, что самое страшное - нам не дано понять, на чьей стороне мы. И, если в первой повести наш мозг будут пытаться одурачить с помощью технических средств, то позже мы поймем, что разум - пристройка к мозгу - контролирует нас похлеще, чем все вместе взятые изображения и информация извне! Мир мы видим в зеркале, и в зеркале кривом.

Если вы до сих пор не готовы сказать "Опоздавшим к лету" "да!", то воспользуюсь таким доводом, способным повлиять на людей, любящих социальную фантастику и антиутопии. Цикл, на мой взгляд, является переосмыслением целого пласта классики жанра - в первую очередь, произведений братьев Стругацких: и "Отягощенные злом", и "Хищные вещи века", и, конечно, "Улитка на склоне"; а аллюзии на "1984" Оруэлла и "Солярис" Лема столь очевидны, что даже не стоит заострять на этом внимание. И да, это именно переосмысление, а, ни в коем случае, не пересказ.

Ну, вот, пожалуй, и все. Маленький совет: не оценивайте книгу, исходя лишь из начала (имеется в виду рассказ "Колдун"), просто примите эту историю, а разбор полета отложите до конца повествования. Спасибо

Мне кажется, это все-таки цикл, а не роман. Очень хороший цикл от очень талантливого писателя. Ну, первая книга и отчасти третья, заключительная, слабее (немного, а может быть - и намного) второй. Но вот вторая часть! Вообще, весь цикл вырос из этого полностью самостоятельного и практически не связанного с остальными частями романа (повести) "Иное небо", написанного еще в 1993 г. Написанного в жесткой, я бы сказал, жестокой манере, манере "новой волны" конца 80-х прошлого столетия, которая лично мне очень импонирует (и манера, и та "новая волна"). Имеется совершенно определенная многослойность, в некоторые части (эпизоды) романа не сразу врубаешься (извините за стиль), приходиться перечитывать, вдумываться, от чего получаешь еще большее удовольствие от прочтения. Присутствует некое "германофильство" автора (не только в этом произведении, кстати), но это ничуть не напрягает (если читали, сами убедились). Великолепный образец ТОЙ фантастической прозы. Читается сейчас точно также, как и тогда, впечатление - как будто написано вчера. Блестящий образец и "альтернативки", и боевой фантастики, и социальной фантастики. И, по моему глубокому убеждению, один из лучших, а может быть - и самый лучший фантастический роман 90-х. Тут необходимо оговориться: конечно, в конце 90-х появился роман "Посмотри в глаза чудовищ" (вообще шедевр!) того же автора, но у Лазарчука в ПГЧ был соавтор, Успенский, а это уже совсем другая и история, и песня!.

Из всего альтернативно-исторического, прочитанного мной, самая сильная книга, и сюжетно, и стилистически. Мне нравится, что автор ничего почти не объясняет в своем мире, просто красочно рисует его, с деталями, с именами, с фактами, не всегда явными и ясными. И именно благодаря этому его мир такой живой и правдоподобный.
Какое-то время я не могла разобраться в том, как связаны между собой Зден, Игорь и Миша, потом стало ясно, что это отец, сын и - нет, не Святой Дух - а внук. И все три главных героя симпатичны. И интеллектуальный польский дедушка Зден, и супермен Игорь с искусственным сердцем, явный фаворит автора. Но мои симпатии на стороне Миши, он наиболее живой, реальный и попросту милый с этой своей любовью к Зойке, которую он просто не может не видеть... И вот эта черточка, как в кино, что он ничему особо не учился в плане бегать-стрелять-драться, а когда запахло жареным, выглядел тем не менее, весьма достойно: и сам в грязь лицом не ударил, и девушку спас и завоевал.
Весьма неожиданный загиб сюжета про индейцев майя, которые должны всех перерезать, буквально спустившись с небес.
В целом книга очень и очень достойная.

Не отзыв, просто сумбурные заметки по ходу чтения.

«Опоздавшие» — цикл научно-фантастических повестей, действие в которых происходит на протяжении ста (плюс-минус) лет на, скажем так, параллельной Земле. Объединены они общей темой: движение цивилизации — в тупик? — и сквозными персонажами.

Первая повесть, Колдун, радует: там, конечно, такие Стругацкие-Стругацкие, что Лазарчук практически перестругачил Стругацких. Я скучаю по их мирам, а тут и Великое Одержание, и гадкие лебеди, кажется, совсем чуть-чуть — и Мак Сим объявится. Ну замечательно же.

В «Мосте Ватерлоо» стругацкости стало еще больше, вот только она какая-то... слишком старательная,что ли. Получаю удовольствие от стилистических изысков и игр с формой, которые начались в «Колдуне» (шутка ли — первое предложение романа состоит из 403 слов, и в нем на одном дыхании описываются и место действия, и завязка сюжета. Толстой завистливо грызет ногти). А вот содержание никак не укладывается. Потому что «про войну», а я девочка? Вряд ли, я достаточно опытный читатель, чтобы не зацикливаться на фабуле. Топорно подана основная мысль? Излишне прямолинейно и истово, но никак не «топорно». Финал ожидаем, чувство неловкости нарастает.

Четыре повести-интермедии читаю на быстрой перемотке, потому что общее направление понятно: идем след в след за Учителями. Вот уже и приморский городок с полувоенной полудиктатурой и какими-то странными подпольщиками. Эх, Жилина бы сюда. О, а вот и благородный чекист, и людены подтянулись, правда, самопальные. И Лес, версия 2.0, технократическая. Надо же, лобовая аллюзия на кредо Сикорски (о запахе серы). «Жестяной бор», пожалуй, самая слабая часть цикла.

Последний рывок, «Солдаты Вавилона». Из-за нарочито усложненной структуры в голове все время вертится сакраментальное «Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном». Недосказанность как основной прием хороша, но в данном случае мне блазнится, что Лазарчук сам запутался в вариациях на темы прогрессорства. Поэтому и финал открытый.

Я понимаю, что параллели со Стругацкими уже надоели, но что поделать, если как самостоятельное произведение я воспринимать этот роман не могу. Да, акценты смещены, и главная угроза не неведомые Странники, а — не скажу, терпеть не могу спойлеры :) Да, космоса нет вообще: в шестидесятые еще можно было почти всерьез верить, что Солнечная система будет освоена в ближайшем будущем; в девяностые — и в жизни, и в фантастике — все завязано на информационные технологии. Еще одно существенное различие: у Стругацких была Далекая Радуга, у Лазарчука же — один беспросветный Саракш. И все равно слишком похоже, по интенции, по композиции, по стилю.

Разумеется, это нельзя назвать подражанием или эпигонством. Это Школа, талантливое ученичество. Если бы не было Мира Полудня, то, думаю, мне бы очень понравилось, да вот беда — я равнодушна к фанфикам, пусть и искусным.

Повести нашлись все 4. Кроме уже упомянутой «Саги воды и огня» (1989):

Возвращение короля (1991),
Хроники неправильного завтра (1992),
Первый год Республики (1995).

Особенно понравились «Возвращение короля» и «Хроники неправильного завтра». Теперь предвкушаю знакомство с романами, в которые они превратились. А вот "Первый год Республики" и "Сага воды и огня" меня особо не впечатлили.

Первым делом отмечу особый слог автора. Тягучий, глубоко душевный и богатый обертонами. Особый и ни на кого не похожий. Удивительно, но он похож на тот живой слог, которым написана прочитанная мною публицистика («Африка», «Танго»). Только в художественной прозе авторское слово наконец-то вырывается на волю и от всей души рвёт сердце.

Временами есть, свойственное молодости, сгущение красок. Если любовь, то безответная, если раскрыл душу нараспашку, то обязательно вонзили в неё отравленный подлостью кинжал. Но это, право, пустяки.

На фоне нынешней логической и выверенной эрзац-литературы с прицелом на продолжение, вихри Вершинина меня, признаться, увлекли. Странно, но похоже мы (или нас?) забыли, что цель литературы ввергнуть читателя не в ласковую тёплую ванну для спокойного жевания и прихлёбывания, а страдать, сопереживать, ощущать то, что герой и автор. Листать страницы не ради продолжения, а ради того, чтобы эта мука прекратилась, оборвалась. До крика, «прекрати, я уже понял». Это не может нравится, но это восхитительное ощущение обновления и изменения после прохождения читательского пути.

Я ожидал, что в повестях Лев Рэмович наконец-то отпустит сжатую в публицистике пружину, которая видна за каждым ярким историческим эпизодом. Ожидания более, чем оправдались. Предвкушаю продолжение знакомства.