Цитаты из книги «Развитие личности. Психология и психотерапия»

Еще одним важным феноменологическим отличием я-неотождествленных ролей от я-отождествленных является предполагание цели. Если в случае я-отождествленных отношений цель отношений не предположена, но предсуществует, то в случае я-неотождествленных отношений она именно предполагается

спонтанными в том смысле слова, что последние предварительно проходят когнитивную верификацию и не являются безусловными в том смысле, что человеком принимается сознательное решение реагировать таким образом или нет. Иногда такое поведение оценивается самим человеком как искусственное, ложное, с продуманным вторым контекстом.

Я-неотождествленные роли – это такое самоощущение человека, при котором его реакции не являются спон

Представим себе начальника, который не уверен в своих организаторских способностях; подчиненного, считающего, что он занимает не подобающее для него место; специалиста, который не чувствует себя уверенным в своей профессии; отца, не уверенного в своем отцовстве; любовника, который не чувствует себя достаточно любимым или не желает формализовать сложившиеся любовные отношения, при том что в системе его жизненных приоритетов институт брака занимает далеко не последнее место; гомосексуала, который считает гомосексуальность зазорной и, может быть, недопустимой.

преследование каких-то собственных целей, это вызывает естественное недоумение… Что в таком случае понимают под искренностью – условнорефлекторное поведение, выработанное в процессе научения? Разве для человека невыгодно его поведение, продиктованное я-отождествленными ролями? И разве, руководствуясь я-отождествленной ролью, он не преследует своих собственных целей?

Когда я-неотождествленную роль упрекают за неискренность, за корысть, преследова

Они продуманны, они преследуют определенную, явную для данного лица и осмысленную им цель, они предполагают необходимость выбора между возможными вариантами поведения, они предполагают определенную долю сдержанности в реакциях, они, в конце концов, продиктованы не только непосредственными обстоятельствами, но и разверткой этих обстоятельств во времени.

Я-неотождествленные роли и отношения – это реалии жизни.

получаем возможность обосновать специфику я-неотождествленных отношений и отличие последних от я-отождествленных отношений. Ни одно означаемое (конкретный компонент стимула) не представляется нам без какого-либо означающего (абстрактный компонент стимула). Однако если у нас для данного означаемого одно означающее, то у нас нет возможности выбора: означаемое означает для нас то, что оно для нас означает (такова ситуация в случае я-отождествленных отношений). Если же мы имеем несколько означающих для данного означаемого, то возникает своеобразных люфт. Мы балансируем в абстрактном поле структуры промежуточной переменной, отчего конкретный компонент стимула теряет для нас свое существо, мы непроизвольно становимся манипулянтами, и таким образом теряется наше ощущение собственной отождествленности. Конкретный компонент стимула как бы затемняется, уходит в тень игры означающих (абстрактных компонентов стимула). В этом смысле я-неотождествленность действительно сопряжена с искусственностью в отношении мира конкретных явлений, но совершенно естественна для картины мира, сотканной из имен и предложений

факторы), с другой. Фактически данная концепция впервые дает психологическое обоснование витгенштейновской аналитике. Когда Людвиг Витгенштейн говорит, что «границы моего языка означают границы моего мира»,[55] он не отрицает, подобно Платону, мир конкретный, а указывает, что человек не может воспринять явление само по себе (конкретный компонент стимула), но неизбежно привносит в него самого себя (абстрактный компонент стимула), иными словами, он видит мир таким, каким он ему представляется.