– Проверить номер. Аризонский.

– Диктуйте.

Будь у меня полицейская машина, был бы доступ к компьютеру, но у меня такой нет. И быть не может. Я не полицейский, я просто местный бизнесмен не самого высокого уровня. Правда, у меня есть лицензия частного детектива – карточка вроде водительского удостоверения, выданная департаментом общественной безопасности штата. На ее получении Акоста настоял и с этим помог, так проще задавать какие-то вопросы людям, хоть до сих пор этого делать не приходилось. Моя работа от романтики частного детектива очень далека.

Итак, у меня есть только связь с Акостой, который сейчас сидит в техасском Эль-Пасо и что-то там представляет от Департамента безопасности отечества, то есть той самой Homeland Security, которую никто не любит. И я даже не знаю, кто он там и кем работает, как я раньше не знал, кем он работает в Панаме. Он просто сидел в посольстве и числился советником, а возил его на черном джипе вооруженный водитель, больше похожий на морского пехотинца.

– Я дам ваш номер человеку из Аризоны, из Департамента общественной безопасности, он с вами свяжется сам, очень скоро. За информацией обращайтесь к нему, он будет в курсе.

– В курсе… насколько? – уточнил я осторожно.

Акоста меня понял, поэтому ответил именно так, как я и ожидал:

– Он будет знать, что вы работаете в интересах нашего департамента. Номера, адреса, прочее.

Вот почему бы этому всесильному департаменту не присвоить мне статус какого-нибудь суперагента, вроде 007? Такого, чтобы смешивать, но не взбалтывать. Учитывая тот факт, что я, наверное, всего один человек с настолько оригинальными способностями и при этом не злодей – можно как-то больше заботиться. С другой стороны, тогда и свободу урежут, а это мне тоже не нравится.

– Хорошо, я понял.

– Но вообще вам лучше познакомиться. Я дам ему понять, что вы… гм… – Акоста выдержал паузу, – вы привлеченный специалист, работаете со всякими мерзкими культами, например. Намекну на историю с Адольфо Констанцо, дальше он сам все додумает. Попробуйте проявить обаяние, этот парень может вам сильно помочь.

– Я понял. Какая степень откровенности разумна?

Акоста помолчал недолго, явно размышляя, затем сказал:

– Решите сами, по разговору.

Хотя бы так. В Панаме у меня был помощник по имени Кике – бывший боец «антинаркотических» подразделений из Колумбии, и приятель-коллега, который долго служил в рядах британской SAS. А вот здесь у меня нет никого. Ну, кроме электронного гения Витька, его девушки Белен, которая уже работает на меня, – их обоих я притащил за собой из Панамы. Есть еще люди в магазине, но они именно что в магазине работают, ничего особого я им поручать не стану.

Я уже думал о том, что мне необходим помощник, но мне трудно сказать, как следует искать людей, которые одновременно должны быть и на нужной стороне закона, и при этом готовы этот закон иногда нарушить. Потому что закон не охватывает собой все закоулки реальности, а моя деятельность как раз и проходит в такой сумеречной зоне. И даже не в этом проблема. Проблема в том, что надо как-то рассказать. И так, чтобы он поверил, а не поднял тебя на смех.

Так что нас трое, если считать Белен и Витька, но боевая единица всего одна – я. Еще есть Росита, которая знает почти все, но которая в помощницы мне никак не подходит. По всяким многим причинам.

Сообщение с адресом мне пришло минут через двадцать нашей скучной и неторопливой езды. Адрес в Юме. Близко к границе, да. Имя – Элмер Борн. Эрик Браун – инициалы сохранены. Имя сменено официально, не зацепишься, никаких фокусов с «фальшивой идентичностью», все законно. Машина на его имя. В конце сообщения предлагалось звонить по этому номеру в любое время. И имя – Коди Бисон. Уже немало, уже можно цепляться за что-то, откуда-то начинать искать.

Так все же зачем тогда Сидона? Энн Хилли? А если точнее, то Мэри Ринг? Паттерны поведения остаются прежними – хозяйка предпочитает роскошь, а подчиненные поближе к бизнесу? Опять ячеечная структура? Правильная, в общем, структура, когда ты все знаешь, а доказать ничего не можешь. Меня у Энн дома пытались убить, и я до сих пор не могу даже доказательно заявить, что за этим всем стоит она. Напали грабители, и все тут.

В общем, почему бы и нет? Образ жизни, тем более такой долгой жизни, менять сложно. Энн… Мэри… нет, именно Энн, она для меня по-прежнему Энн, привыкла к комфорту, она живет для того, чтобы этой самой жизнью наслаждаться. И если то, что для них является «бизнесом», привело их в Аризону, она просто обязана поселиться в самом лучшем месте. Там, где она будет выглядеть богатой светской женщиной с безупречными манерами и прекрасной внешностью и стилем. Той, кем она стала, прорвавшись через чужую кровь и чужие жизни, расставшись со своим прежним «Я», о котором она даже сейчас, после стольких лет, не хотела вспоминать.

Ты глянь, я еще Брауна отследить не успел, а уже все узнал и всех разоблачил. Осталось только себе орден выписать. Браун мог машиной вообще с Аляски ехать, а в Сидону заскочить за кофе, чтобы не уснуть за рулем. А Энн сейчас живет, например, в Баха Калифорния, в Мексике, где обитает с полмиллиона американцев, и прекрасно себя чувствует.

Но я бы в Мексике жить не стал на ее месте. Я бы там просто оборудовал «пункт приема» товара, а все реальные операции вел бы здесь, за «внутренней аризонской границей». Это избавило бы от потенциальных проблем с самими мексиканцами, потому что там не все были бы в восторге от того, что кто-то захапал много трафика. И в Мексике все эти проблемы решаются стрельбой, отрезанием голов и демонстрацией всего этого удалого веселья в Интернете под музыку «наркокорридос». А в Америке они так шалить не могут, и чем дальше от границы, тем хуже для них условия. Если средний мексиканский гангбангер где-нибудь в Ногалесе, или в Тусоне, или даже в Южном Финиксе выглядит вполне органично, то уже в соседнем со мной Антеме – это всего пятнадцать километров к северу – на него будут смотреть с подозрением. А затем к нему проявит нездоровый интерес патруль местного шерифа, который может быть даже укомплектован нештатными помощниками – posse, которые набираются из местных жителей и которые работают бесплатно, исключительно для того, чтобы в их краях было спокойно и тихо. И здесь очень много людей носит оружие, так что хулиганить уже чревато.

Так что да, на ее месте я бы обосновался в Америке, а из Мексики просто брал товар. Они хоть и упыри, но их мало, и далеко не все из них бойцы, хотя убийцы – все подряд. Их ведь не по боевым способностям подбирают, а по совсем иным критериям.

Так и не знаю, куда едет Браун. Проехали съезд в Антем, вкатились в пределы Финикса, он едет впереди, не останавливаясь и никуда не торопясь. Никаких сложных маневров, никаких попыток уехать, похоже что так меня и не видел. Напрягает другое – у меня заканчивается бензин. То есть совсем заканчивается, – компьютер показывает, что у меня его осталось на пятнадцать миль. Я собирался заправиться позже, никакой спешки не было, и никакой слежки я не предполагал, а теперь у меня уже горела лампочка возле буквы «Е», эквивалентом которой была бы русская буква «П» – трактуй ее как «пусто», если хочешь, но вот сейчас актуальней была бы совсем другая трактовка, тоже на эту самую букву. А Браун чешет себе дальше, и если он в Юму, то, скорее всего, заправился перед выездом. Как раз перед тем, как за кофе заехать, например.

Черт, черт, черт. Можно, конечно, рискнуть заехать на заправку, а потом попытаться догнать, если он по Восьмой поедет. Там заправок много, а едет Браун неторопливо. Залить бак, прибавить скорости, стараясь не нарываться, и можно догнать. Если он никуда не свернет. Но я не уверен, что смогу дотянуть хотя бы до этой самой Восьмой. И там до заправки еще сколько-то. А если я отстану здесь, то потеряю его, если он не на Восьмую, а поехать он может куда угодно. Он сейчас может и в Финикс ехать, и через Финикс дальше к границе, в тот же Тусон или Ногалес, например, а может свернуть и на Юму, как я надеюсь.

Финикс сам небольшой, как и любой американский город. Того же Лос-Анджелеса, например, на карте и не видно толком. А все вот это, что вокруг, – «метро», то есть город с пригородами. Дорога – Блэк-Кэньон-фривэй ведет через не самую лучшую часть города, вокруг дешевые мотели, какие-то воткнувшиеся между ними мелкие промзоны, дешевые стрип-моллы, в которых арендаторами больше всякие лавки вроде «кредиты на один день», обналичиватели чеков, прачечные-автоматы. Тут вообще правило такое: все, что находится западней Сентрал-авеню и южнее, чем первая по счету улица имени бывшего президента, – если и не трущобы, то нехорошие районы. Нет, это не Детройт, это Аризона, но все же криминальная статистика именно в этих районах дает львиную долю местных новостей. Помню, у меня один приятель имел несколько домиков под сдачу в аренду в этих краях, так он мне рассказывал про какой-то по-своему знаменитый мини-маркет на углу Одиннадцатой и Ван-Бюрен, у которого каждую ночь что-то случалось: то драка, то поножовщина, то ограбят кого-то, а то и сам магазинчик грабанут. Потом он вообще закрылся – от греха подальше, наверное.

А Браун пока так и едет прямо. Наверняка на Восьмую. А мне все, край, мне на заправку надо, а то я так и встану тут посреди дороги, и тогда уже точно потеряю куда больше времени.

Хуже всего то, что придется съехать с трассы, которая через город как в желобе проходит. И потом еще снова найти на нее выезд. Так что с надеждой продолжать слежку можно прощаться сразу.

Я выматерился от всей души, ударил кулаком по рулю, а потом сдернул машину из основного русла дороги в съезд, сразу закрывший от меня красный «Вольт» бетонным барьером. Все, теперь только на везение рассчитывать.

Подождав на светофоре, свернул направо, на маленькую Марипоса-стрит, в очередной раз вспомнив, что в Испании словом «mariposa» называют гомосексуалистов, и, выписав небольшой круг, выехал к заправке «Квик-Трип». И когда подъехал к колонке, двигатель дал первый перебой, поймав из пустого бака пузырь воздуха. Все, дальше я бы уже и километра не протянул. А может, и сотни метров.