Глава 2
Оптина пустынь до XVII века

Оптина пустынь расположена в трех километрах от границ современного Козельска. В старину, когда город сильно уступал современному в размерах, это расстояние было бóльшим. Так, в XIX столетии Л. А. Кавелин указал, что обитель отстоит от Козельска на четыре версты. В средние же века, надо думать, монастырь находился от городских стен еще дальше, подтверждая свое название «пустыни», т. е. места уединенного, удаленного от населенной местности. От соседних селений пустынь в стародавние времена отделялась с трех сторон густыми лесами, а с четвертой – рекой.

Л. А. Кавелин, глубоко впечатленный посещением Оптиной пустыни в 1845 году, оставил живописное описание монастырского пейзажа. Из него мы можем понять, что открывалось глазам многочисленных богомольцев и путешественников, приходивших в монастырь в пору его расцвета в XIX столетии. «Подъезжающего к Козельску, – пишет Л. А. Кавелин, – провожает с левой стороны вид глубокой долины, по которой в широком русле протекает река Жиздра; а за нею встает сплошной, бесконечный для глаз бор, который, покрывая нагорный берег реки, издали синеется, как подернутое туманом море; у его-то опушки, на полугоре, омываемой упомянутой рекой, стоит мирное пристанище иноков – Козельская Введенская Оптина пустынь.

При спуске дороги в луговую долину, богоспасаемая обитель открывается путнику всей красотою своих величественных храмов и башен: с трех сторон, как забрало, окружает ее дремучий бор; с запада у самых стен течет быстрая Жиздра; по левому берегу ее расстилается зеленым ковром поемный луг, орошаемый излучистой речкой Клютомой… и несколькими озерками; он доходит вплоть до большой дороги, на которой, почти прямо против обители, расположена деревня Стенина; вправо от нее, на возвышении берега, тянется выстроенное в один порядок село Прыски… влево – в симметрии с селом, вверх по течению реки, виден в туманных очертаниях город Козельск… С высокой монастырской колокольни горизонт открывается на еще большее расстояние и тем увеличивается достоинство пленительной картины монастырских окрестностей: по взгорью видны обширные поля, рощи и несколько дальних сел и деревень.

На восток от обители, на расстоянии 150 сажен (одна сажень, мера длины, исчислялась в то время примерно в 213 см – А. К.), расположился скит во имя св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня; он окружен со всех сторон лесом и представляет одно из лучших по своему местоположению пристанищ для желающих спасения».

Восхищенный писатель далее подводит итог своему описанию: «Кто хоть однажды посещал Оптину пустынь, тот, без всякого сомнения, долго не забудет этого поистине красного места…»^[5].

Яркую картину видов обители и их очарования дополнил спустя полвека протоиерей Сергей Четвериков (1867–1947), автор жизнеописаний преподобных Амвросия Оптинского и Паисия (Величковского), книги об Оптиной пустыни. «Белые монастырские здания, – рассказывает он, – и стены и голубые главы церквей с золотыми крестами красиво и величаво выступают на зеленом фоне сосен и елей. Глубокая тишина леса нарушается лишь шорохом падающей ветки или звуком птичьих голосов. Воздух напоен дивным ароматом… Откуда бы ни приближался путник… Оптина пустынь производит одинаково сильное, глубокое какое-то умиротворяющее душу впечатление… Подходя к Оптиной пустыни и днем, и поздно вечером… с наслаждением чувствуешь, что оторвался от городской, суетливой духовно бесплодной и утомительной жизни. Всею грудью вдыхаешь чистый, легкий, ароматный луговой воздух, напоенный благоуханием трав и цветов, любуешься открывающимися перед тобою далями и видами, раскинувшимся над тобою необъятным небесным сводом, ночью усыпанным яркими, прекрасными звездами, которых в городе почти никогда не видишь. Чем ближе подъезжаешь к монастырю, тем сильнее охватывает душу особое чувство: словно открывается дверь в XIV и XV век, и оттуда веет старинною, благочестивою Русью, словно души древних подвижников и молитвенников и их тихие кельи раскрывают перед вами свой внутренний мир»^[6].

Преподобный оптинский старец Макарий о монастырях

«Обиталища сии [монастыри] не суть изобретение человеческого ума, но Дух Святой через богодухновенных отцов уставил жительство это для тех, которые позваны будут от Бога, или из любви к Нему, или ради множества грехов своих».

Симфония по творениям преподобных Оптинских старцев: в 2 т. М.: Дар, 2009. Т. 1. С. 506.

Как была устроена Оптина пустынь после своего основания и в первые века существования, можно представить на примере других монастырей того времени, о которых сохранилось больше сведений. До XIV–XV веков монашеские обители на Руси обычно возникали в городах или пригородах. Основателями их (ктиторами) становились люди, облеченные властью, обладавшие немалым богатством – князья, бояре, архиереи, купцы, сами на старости лет нередко принимавшие в учрежденных обителях постриг. Нередко ктитор даже назначал монастырю настоятеля, а местный архиерей лишь его утверждал. Внешняя жизнь монастырей тогда была тесно связана с властной верхушкой и политикой. Внутренняя же строилась по так называемым келлиотским правилам: монахи, до того обычно знатные и состоятельные люди, сделав денежный или вещевой вклад в монастырь, жили в отдельных кельях, которые могли устраивать на собственные средства. Они владели имуществом, которое могли завещать за пределы монастыря, например, родственникам; отдельно и на свои средства питались и одевались. Образ жизни монаха во многом зависел от величины вклада, сделанного им в монастырь. Были даже монахи богатые и находившиеся у них в услужении монахи бедные. Строгого устава не было. Подчинялись монахи настоятелю только лишь в самых важных вопросах, касающихся жизни обители. Неимущему человеку путь в такой монастырь был закрыт: в житии преподобного Феодосия Печерского (XI век), рассказывается, как он, решив стать монахом, обходил киевские обители, но везде получал отказ из-за своей бедности и незнатности происхождения.

В XIV–XV веках, в условиях духовного возрождения после монголо-татарского погрома, под влиянием афонских традиций появляются на Руси монастыри, более соответствующие идеалам и сути монашества. Это были монастыри «нового типа» – пустыни. Устраивались они не по велению князей или бояр, не стараниями архиереев, не щедротами купцов, а «стихийно», вдали от городов и населенных мест, обычно людьми не особенно богатыми или знатными. С самого начала это были совсем небольшие монашеские общины. Дальнейшая их судьба могла быть двояка – одни пустыни быстро приходили в упадок и бесследно исчезали, другие, благодаря исключительным подвижническим качествам своих основателей и их организаторской энергии, приобретали известность, разрастались братией, становились важными духовными центрами. В новых монастырях, в отличие от келлиотских, действовали общежительные правила. Братия представляла собой единую общину, живущую в равных условиях, вела одно хозяйство и имела общее, т. е. монастырское, имущество. Принимались в такой монастырь люди всякого звания и имущественного положения, обязательного денежного или имущественного вклада при этом с них не спрашивали.

Настоятель в общежительных монастырях был отцом и учителем по отношению к братии, беспрекословно ему подчиняющейся, а равные друг другу иноки – братьями и друзьями. Именно общежительные монастыри, по словам жившего в XVIII столетии святителя Филарета (Дроздова), составили столп монашества. В XVI веке на общежительный устав было переведено большинство русских монастырей.

К монастырям нового, пустынного типа принадлежала и Оптинская обитель. В ней, как это было свойственно монастырям-пустыням, также был введен общежительный устав. Правила, действовавшие в первоначальной Оптиной пустыни, очевидно, были для него традиционными.

Преподобный оптинский старец Варсонофий о монашестве

«Монашество… есть блаженство, какое только возможно для человека на земле, выше этого блаженства нет ничего. И это потому, что монашество дает ключ ко внутренней жизни. Блаженство внутри нас, надо только открыть его».

Симфония по творениям преподобных Оптинских старцев: в 2 т. М.: Дар, 2009. Т. 1. С. 520.

Возглавлял монастырь настоятель. Первым настоятелем нового монастыря обычно становился его основатель. В Оптиной пустыни, первоначально небольшой по размеру, до начала XVIII века настоятельство было строительское, т. е. отец-настоятель имел должность строителя, в то время как более крупные монастыри возглавляли игумены и архимандриты. Выбирать настоятеля предписывалось не по летам, а по способностям и заслугам. Главной обязанностью его было попечение о духовном преуспеянии братии и об имуществе, находящемся в распоряжении монастыря или в его собственности. А также наблюдение за строгим соблюдением братией монашеских обетов и правил, о регулярном и благочинном исполнении богослужения, надзор за монастырским хозяйством. Должен был настоятель и поучать братию своим примером и пастырским словом. В управлении общежительным монастырем настоятель имел широкие права. Авторитет его был непререкаем, монашеская братия была обязана ему повиноваться и не могла прекословить его решениям. При нарушении правил монастырской жизни, непослушании, настоятель мог налагать на провинившихся разного рода взыскания.

Но безграничной власть настоятеля в средневековом русском монастыре не была. Как писал в XVI веке в уставной грамоте, данной Свято-Духову монастырю, святитель Макарий, новгородский архиепископ, а позже митрополит Московский и всея Руси, следует «жить игумену по-чернечески и иметь любовь ко всей братии, а не выситься властительски; братии же иметь игумена своим отцом и учителем, слушаться его во всем и к нему приходить для исповеди»^[7]. По особенно важным вопросам, касающимся жизни монастыря, настоятель должен был принимать решения, посовещавшись со всей братией, по менее значимым – с наиболее уважаемыми монахами.

О положении дел в монастыре настоятель отчитывался епархиальному архиерею. Тот рассуживал и споры настоятеля с братией, если таковые случались. До конца XVIII века Оптинская обитель входила в епархию Сарскую и Подонскую. Возглавлявшие ее архиереи первоначально имели резиденцию в столице Золотой Орды, в городе Сарае. В 1454 году сарский и подонский епископ Вассиан перебрался в Москву и поселился на Крутицком подворье (отчего епархию позже переименовали в Крутицкую). Преемники Вассиана занимали важное место в русской церковной иерархии, а с 1589 года стали митрополитами.

Нередко новый настоятель на деле назначался предшествующим. В XVII веке это стало общим правилом. Если назначения не происходило, к примеру, когда кончина действующего настоятеля происходила неожиданно, то новый должен был избираться братией. Результаты выборов записывались в особой «излюбленной» грамоте. В ней указывалось, кого монахи «излюбили» и выбрали в настоятели, перечислялись его права и обязанности. Братия подписывала излюбленную грамоту, обязуясь повиноваться настоятелю, «покоить и кормить» его по достижении старости. С этой грамотой новоизбранный настоятель для утверждения в должности отправлялся к епархиальному архиерею.

В управлении обителью настоятель опирался на иноков, отвечающих за те или иные стороны жизни монастыря. Основные монастырские послушания и должности были определены монашескими уставами, созданными еще в Византии. Но в деталях они различались в зависимости от каждого конкретного монастыря и его размеров. Чем крупнее была обитель, тем больше в ней было «узкоспециальных» должностей и послушаний.

Важными в старинном русском монастыре были должности келаря и эконома. Келарь был главным помощником настоятеля в ведении монастырского хозяйства. В его обязанности входило хранение монастырской казны, выдача и прием денег, надзор за своевременным поступлением средств с монастырских владений, ведение расчетных книг и др. Также келарю доверялось хранение и распределение съестных припасов, прием гостей обители. В службах, связанных с монастырской трапезой, келарю помогали подкеларники, чашники и подчашники. В управлении же монастырскими владениями келарю содействовали посельские старцы и приказчики.

Первым помощником келаря был эконом, или ключник. В его ведении находились монастырские амбары и хранилища, кухня, конюшни, скотный двор и др. Эконом избирался братией на определенный срок. В крупных обителях, с большим числом насельников и немалым имуществом, у эконома были свои помощники – хлебник, трапезник, конюший, ризничий с подризничими.

В малых монастырях хранение казны и расход монастырских денег могли поручаться не келарю, а казначею, как это было в ранней Оптинской обители, где казначей, по должности, был вторым лицом после настоятеля, которому лично в своем послушании и отчитывался. В бедных обителях, какой длительное время, опять же, была и Оптина пустынь, перед казначеем стояла задача изыскивать средства на разные нужды монастыря и на пропитание братии. А когда над монастырем нависала угроза голода, доходило до того, что казначей сам отправлялся на поиск благодетелей и сбор милостыни.

Уставщик (екклесиарх, типик) отвечал за проведение в монастыре церковных служб, следил за соблюдением устава, за распорядком дня монахов. Пономарь следил за порядком в храме. Он зажигал и гасил церковные свечи, лампады, паникадила, звонил в колокол или било, отпирал и запирал церковь, хранил ключи от нее.

Преподобный оптинский старец Макарий о церковной молитве

«О церковной же молитве знайте, что она выше домашней вашей молитвы, ибо она возносится от целого собора людей, в числе которых, может, много есть чистейших молитв, от смиренных сердец к Богу приносимых, которые Он приемлет, как кадило благовонное, с которыми и ваши, хотя немощные и ничтожные, приемлются».

Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского / сост. архим. Иоанн (Захарченко). Введенская Оптина пустынь, 1997. С. 299.