Глава 1

1442 год после Красного неба.

Мало кто был знаком Тилозиром, но все знали о его непростом характере. Ходили самые разные слухи о нем, возможно, потому что он часто покидал пределы Волшебной Рощи – места, созданного специально для всех обладателей магии. Конечно, некоторые вещи вызывали у него особенное раздражение. Например, необходимость ждать в пустом зале Азона – богоизбранного волшебника и вечного создателя этого места.

Азон как обычно опаздывал, но Тилозир этому нисколько не удивился: у тех, кто прожил тысячи лет, нередко очень необычное восприятие времени. И радость вызывало то, что в этот раз счет шел на часы, а не на годы.

Здесь, внутри могучего древа, стены залов покрыты светящимся мхом, который излучает мягкий свет. Потолки украшены ветвями и листьями, будто лес сам протягивает руку местным волшебникам.

В центре главного зала, где собирались выдающиеся обитатели этого места, располагался огромный стол, выросший из дерева. Вокруг стола стоят массивные деревянные стулья с резными спинками, на которых нанесены имена. Взгляд Тилозира скользил по ним и наполнялся грустью, ведь заняты остались лишь четырнадцать из сорока четырех. Каждое из них было по-своему особенным, имея что-то от владельцев. Глаза волшебника замерли на одном из них – том, на чьей спинке вырезаны сидящие на цветах пчелы.

Тилозир пригладил черные, почти как у всех волшебников, волосы, оголив редкую седину, тихо вздохнул и отвел в сторону взгляд. Вдоль одной из стен висела карта империи, объединившей большую часть людских народов и ближайших земель. Правда, в своей точности и подробности она значительно уступала большинству работ ордена Заката, пренебрегая даже важнейшими дорогами.

Волшебнику претили любые конфликты. Он прекрасно понимал причины вечной борьбы народов и рас и был противником любых конфликтов, предпочитая любым разумным способом избегать их до последней возможности. Многое из этого он пытался передать ученикам.

Он обучал их не только магическому искусству, но и жизненным принципам. Волшебник виделся ему миротворцем, защитником и творцом, поэтому Тилозир стремился отвергать агрессивную магию, отдавая предпочтение иллюзиям и изменениям физических свойств. Однако передать эти взгляды новому поколению едва ли получалось в должной мере.

Многие из них безосновательно считали его трусом. Возможно, если бы они видели столько бессмысленных войн и напрасных смертей, сколько видел он, они бы изменили свое мнение. Впрочем, в последние годы это стало лишь несбыточной мечтой, неумно желающей стать прошлым.

Больше всего его беспокоила последняя ученица, которая явно попусту растрачивала свой редкий талант. Он переживал, что она не сможет реализовать свой потенциал, словно назло этому миру. Тилозир понимал причины, но пока не знал, как их исправить. Забывшись в мыслях о ней, он ритмично стучал указательным пальцем по столу и потерял счет времени, когда ощутил приближение одного из величайших колдунов мира. Прибыл Азон.

Могущественный волшебник сильно влиял на потоки магии, это было трудно не заметить. Богоизбранный излучал настолько сильную энергию, что она подавляла даже тех, кто мог только представить ее величину. Хотя… здешние уже привыкли.

Эхо от стука соснового посоха разносилось по коридорам. Ветви на потолке, как по команде, склонялись к проходу, будто собаки приветствуют хозяина. Сопровождающий его лязг доспехов особо заинтересовал Тилозира.

Люди, не владеющие магией, не появлялись здесь после окончания Охоты на ведьм, чтобы обеспечить безопасность учеников. Даже выжившие после этой охоты находились на грани выживания. Из трех десятков тысяч волшебников разных направлений и сил едва ли можно было найти хоть одну тысячу, да и те были испуганы или озлоблены на, как они говорили, «неблагодарных завистников». После тех гонений и жертв количество потенциально опасных магов значительно выросло, особенно среди учеников, – это вызывало много головной боли.

Как только Азон появился в проходе, зал наполнился неповторимым запахом сотен деревьев. В их насыщенном аромате уславливались ноты хвои, коры, листьев и смолы. Казалось, на встречу явился сам лес во всей своей красоте. На вид ему было чуть больше тридцати – очередное доказательство того, что внешность слишком мало говорит о человеке. Азон был одет в серую поношенную мантию, на которой местами произрастали маленькие грибы. Колдун опирался на увесистый посох, похожий скорее на сжавшийся для удобства ствол взрослого дерева, нежели на его маленькую часть. Он с оживлением что-то рассказывал стоящему рядом неуверенному рыцарю. Толстые побеги плотно затворили проход.

– Рад тебя видеть, старый друг! – выкрикнул он.

Вслед за словами появился аромат диких ягод. Пронизывающий глубокий голос мог заставить с трепетом слушать все, что скажет богоизбранный, но Тилозир не обратил внимания, будто не слышал. Он и не желал слышать причины, по которым тот мог привести сюда рыцаря Рассвета, предвкушая очередную беду.

– Снова задумался? Понимаю, завораживающие зрелище, – негромко сказал Азон, осматривая потолок. – В том месяце я наблюдал за звездами, – он отпустил посох, который, пустив корни, застыл на месте, и сел рядом с Тилозиром. – Амбриель и Бриамбиль встретились на небосводе. В последний раз подобное предшествовало Гневу Огня и Красному небу, и пусть тогда встретились иные светила, они предсказали катастрофу, которую теперь не забудут.

Тилозир громко выдохнул и сжал кулак.

– Встреча звезд войны и раздора не может привести ни к чему хорошему, – голос волшебника звучал твердо, но сдержанно, в нем чувствовалась внутренняя сила. – Тем сильнее я убежден, что рыцарю ордена Рассвета тут не место.

Он бросил быстрый взгляд на спутника богоизбранного, тот вздрогнул и инстинктивно потянулся к мечу, но остановил себя, не дав коснуться рукояти. Это было неудивительно. Глаза Тилозира, блеснувшие ярким изумрудным светом, по обучающим трактатам ордена свидетельствовали о демонической силе. Молодой рыцарь уже набрал полную грудь воздуха, готовясь что-то заявить, как вдруг заговорил Азон.

– Ах да, это отец Габелл, – сказал он, повернувшись к спутнику лицом. Неприветливость Тилозира была ему понятна и все же превосходила всякие ожидания. Он тихо радовался тому, что знает, как может уговорить друга. – Высокопоставленный посланник ордена Рассвета. Он здесь чтобы просить нашей помощи, а ты, насколько я помню, просящим не отказываешь. А вам, Габелл, стоит быть чуть сдержаннее, – Азон перевел взгляд на Тилозира, – он не имеет ничего общего с демонами. Это его излюбленный трюк, – глубоко вздохнув добавил он. – Рассказывайте, уважаемый, что там у вас за новости.

Рыцарь выпрямился, и волчий мех на его серебристом доспехе тихо колыхнулся. Этот аксессуар выглядел неуместно в этих краях, где снег был редким гостем. Достав письмо, рыцарь начал во весь голос читать. Большую часть рассказа Тилозир пропустил мимо ушей. Волшебник потерял всякий интерес, когда Габелл упомянул войну между зеленокожими и эльфами.

Заключительная часть посвящалась восстанию мертвецов на севере, неподалеку от владений Ужаса Ночи – праотца всех вампиров, который, казалось, совсем позабыл о людях. Это заставило Тилозира слушать. Его потомки не редко что-то учиняли в империи и за ее пределами, открыто нападая даже на крупные города. И все же рядом с его владениями обычно было спокойно.

Волшебник понимал, чем чреват этот тревожный знак. Его радовало и то, что орден Рассвета, несмотря на свою неприязнь к волшебникам и братьям из ордена Заката, признает серьезность ситуации и ищет помощи везде, где это возможно. Судя по всему, это заслуга трижды упомянутого великого интенданта, кем бы он ни был.

Закончив читать, рыцарь свернул письмо и вручил Азону.

– Спасибо, Габелл, – тихо сказал он, переключив внимание на Тилозира. Тот коротким, едва заметным жестом попросил остаться наедине. Азон цокнул языком, – я найду вас завтра. Уверен выход вы найдете.

Перед тем, как тот что-то возразил, богоизбранный взмахнул рукой, и рыцарь с громким хлопком пропал.

– Хорошо, а то псиной воняет, – тут же сказал Тилозир.

– В общем, друг мой, ты понял, что к чему. С эльфами и зеленокожими мы как-нибудь разберемся, я надеюсь, а вот мертвецов без внимания лучше не оставлять.

– Мы? – удивился Тилозир.

Азон, усмехнувшись, коротким движением потер глаза.

– Он же читал громче медведя во время гона… Меня попросили поучаствовать в их переговорах.

– Я слышал, – невозмутимо произнес Тилозир. – Не думал, что ты согласишься.

– К тому же я не могу надолго покинуть пустыню. Если ее не сдерживать – неизвестно, как много земель она погребет в своих песках. Поверь, я не стал бы просить, если бы это было возможно, но ходит слух, что ведьма Облачного Пика поднимает мертвецов, – Азон откинулся на спинку стула. – Про ведьм все сказки, конечно, но и легенды на пустом месте не возникают. К тому же, я не думаю, что Ужас Ночи вдруг оживился. Слишком мелко… В любом случае, друг мой, сорняки нужно вырывать сразу.

– Я понимаю… – Тилозир опустил глаза. – И все же я не могу уйти. В прошлый раз меня не было и…

– Подожди, – перебил Азон. Усталым взглядом он пристально посмотрел на волшебника. – Это я обещал им защиту в тени своих деревьев, и это я их подвел. То, что тебя тут не оказалось, – всего лишь стечение обстоятельств, которых нельзя было избежать. К тому же я все равно хотел предложить тебе взять Наю с собой, – собеседник встал из-за стола, – девочке давно пора проветрится. Уверен, ей это пойдет на пользу.

Несколько минут Тилозир ходил по залу вокруг стола, ласково проводя рукой по спинкам стульев.

– Встреча с рыцарями неизбежна. Не думаю, что она готова к такой дороге, – походив еще немного, он вдруг спросил: – А почему ты уверен?

– Мне было видение, что птенец с зеленым оперением расправит крылья. Других подходящих птенцов я не знаю.

– У меня плохое предчувствие.

Азон поднялся со своего места.

– Если тебе будет проще принять решение, то Азура уже должна быть там. Они давно не виделись, твоя дочь наверняка скучает по ней.

– Азура? – чуть слышно спросил Тилозир. – Разве вашей супруге нужна помощь?

– Конечно, богоизбранные не всесильны и уж тем более не вездесущи. Будь это так, то… – он окинул взглядом пустующие стулья.

Азон ощутил раздражение волшебника, которое мгновенно охватило весь зал, но также быстро исчезло. Эти неожиданные перемены напомнили ему, насколько искусен его друг, если может скрывать свои эмоции даже от него.

– Ладно. Уверен, Ная будет в восторге, от встречи с Азурой, – угрюмо сказал он, намечая примерный маршрут на карте.

В такие моменты испытываешь неподдельную радость от того, что не видел выражение лица, произнесшего эти слова. Тилозир уже не сильно скрывал свое недовольство, но понимал, что, если девочка, как-то узнает, что он помешал им встретиться, то она вряд ли заговорит с ним в ближайшие месяцы.

Азон еще раз посмотрел на пустующие места. Большинство их хозяев обучало магии детей, а другие – искали и приводили в место, которое считали безопасным. Однако из двух богоизбранных, считающих Рощу своим домом, в самый нужный час на месте не оказалось ни одного.

Взгляд богоизбранного вернулся к другу. Он уже закончил рассматривать карту и то и дело посматривал в сторону выхода. Его плечи немного, почти незаметно, дрожали; волшебник никак не мог понять: то ли это от злости, то ли от тревоги.

– Ступай, – произнес Азон, – Да благословит вас свет звезд, добрый друг, – прошептал он, смотря ему вслед.

Едва покинув зал, Тилозир с тяжелым вздохом посмотрел на стены, которые хоть и выглядели прекрасно из-за растущих на них цветов, но будто продолжали пахнуть гарью. Еще одно напоминание о том, что безмолвные древесные стражи появились здесь слишком поздно.

Собравшись с мыслями, волшебник решительно отправился по пустующим коридорам к лестнице на верхние этажи. За его спиной оставались многочисленные помещения и кабинеты, в которых не так давно звучал детский смех. Теперь в этой части древа, ставшего настоящей крепостью, редко кто-то появлялся. За несколько лет он так и не привык к этой кричащей тишине, мысли о которой прежде его не редко привлекали.

Поднявшись по винтовой лестнице к одной из ветвей, в которой жили молодые волшебники. Из окон был виден окружающий его лесок, построенный вокруг него город и птицы, парящие внизу. Прежде таких ветвей требовалось не меньше семи. Чем выше оказывался волшебник, тем разнообразней становилось окружение. Разница была настолько велика: оглядевшись, невозможно было сказать, что оказался внутри дерева.

Ная жила одна на этаже. В отличие от остальных ребят, предпочитающих держаться вместе, чтобы было веселее, она держалась особняком, предпочитая компанию игривой белки, поселившейся неподалеку.

Тилозир постучал в дверь.

– Да? – раздался голос, теплый, как весенний ручей, но слабый, словно солнце поздней осенью.

Ная сидела на кровати и с интересом смотрела в большое окно. Без звездного света здесь было бы темно.

– Что с тобой? – ровным тоном спросил учитель.

– Может, немножко приболела… Все в порядке, – быстро ответила она, смахнув что-то с подоконника.

– Может? В таком бардаке только болеть и остается.

Сделав несколько шагов, волшебник остановился у высокого комода, на котором под слоем пыли покоилась стопка книг. Большую часть он принес на прошлой неделе и быстро понял, что одной не хватает. Хвала богам хоть что-то из этого ее заинтересовало. Тилозир посмотрел на нее и со вздохом сказал:

– На севере империи восстают мертвецы…

– Опять уходишь? Почему? Зачем? – выдавила девушка, развернувшись к нему. Будь она здорова, возглас разнесся бы по всему этажу.

Длинные зеленые волосы взметнулись в воздухе и плавно опустились на плечи, будто живые. Светло-карие глаза смотрели на Тилозира со смесью удивления и тревоги. Учитель подсел к ней и кончиками пальцев дотронулся до лба. Появилось теплое свечение цвета свежей травы, и Ная чувствовала, как боль в горле стремительно оставляет ее в покое. Она не отводила от него глаз, тонкие губы дрожали.

– Ну что ты так смотришь. Я устал путешествовать один, а ты уже не ребенок, так что пойдешь со мной, – после этого она сразу переменилась в лице, и даже глаза заулыбались. Наю переполняло желание поделиться этим чувством, но Тилозир жестом не дал ей перебить себя. – Мы не на прогулку идем, а разобраться с мертвецами. Дорога не близкая, так что убедись, что взяла все необходимое. Госпожа Азура будет рада тебя видеть.

– Она тоже с нами? – девушка сильно удивилась и уже не могла сдержать улыбку.

– Она уже ждет нас там.

– Поняла!

Ная тут же вскочила, начав суетливо, даже слишком, перебирать вещи.

– На рассвете выходим, постарайся не опоздать хотя бы на этот раз, – Тилозир быстро прошел до двери и перед уходом добавил, – и… приберись тут ради приличия. Не известно, когда вернемся.

– Да-да, – небрежно ответила ученица.

– И шарф свой возьми!

– Точно…

Волшебник закатил глаза и покинул комнату.

Тилозир смог скрыть свое недовольство ее участием, но радость дочери превзошла его ожидания. Она давно не выходила даже в безлюдный лес, не то что в город. Учитель понимал, что впору порадоваться ее энтузиазму, но все же интуиция редко подводила его, а плохое предчувствие не покидало волшебника с самого начала. И все же такой воодушевленной он не видел девушку очень давно. Только ради этих минут можно было отправиться в путь. «Может, Азон прав?» – размышлял он до рассвета.