Конечно, было обидно получить ни за что, но с другой стороны, в голове вертелась странная мысль – а может, оно и к лучшему? Как бы он смотрел потом в глаза тому же Алешке? Даже понимая, что он ничего не узнает.

Вадик повернул голову. Тень от цветка на окне напоминала палача, поднявшего над головой меч. И напомнила еще кое о чем…

* * *

Они оказались в музее, в общем-то, случайно. Гуляли по набережной, как вдруг хлынул ливень. Нет, он, конечно, хлынул не вдруг, с полчаса собирался, но юные влюбленные просто не обращали на это внимания. Вадик увлеченно рассказывал о тонкостях бухгалтерского учета, а Лера, не отрываясь, слушала. Когда же с небес упала дождевая вода, они очнулись и побежали к ближайшему укрытию, которым как раз и оказался Музей восковых фигур. Прямо за дверьми посетителей встречал яркий стенд с портретом румяного Малюты Скуратова. «Незабываемые минуты в компании убийц, садистов и палачей! Всего за 100 рублей!»

Судя по отсутствию очереди у кассы, выставка не пользовалась успехом у публики. Ибо после пары вечеров с НТВ, представленные убийцы и садисты казались потешными плюшевыми игрушками. И зачем тратить деньги, если вечером палачей покажут бесплатно.

Смотритель, он же экскурсовод, мужчина пенсионного возраста, скучал на вахте в компании с гигантским кроссвордом.

– Давай сходим, – предложила Валерия, – все равно дождь.

– Не вопрос. – Вадик тут же раскрыл бумажник с пятисотенной купюрой, выклянченной утром у матери, якобы на покупку дефицитных учебников по бухучету.

Над кассой висело объявление «Экскурсовод работает только при наборе группы».

Когда влюбленные подошли к смотрителю, протянув билеты, он отложил кроссворд и констатировал:

– Двое уже группа. Можно работать.

Видимо, с кроссвордом ему было скучновато и очень хотелось продемонстрировать кому-нибудь свои познания в области насилия и жестокости.

– Да мы, в общем-то, и сами посмотрим, – сказал Вадик.

– Поверьте, молодые люди, вы не пожалеете. – Он решительно вышел из-за стойки и зачем-то вытащил из кармана пиджака огромные плоскогубцы.

Экспозиция занимала всего три зала. В каждом своя эпоха. Реклама не врала, палачи и душегубы присутствовали во всей красе. Иван Грозный, Емелька Пугачев, Петр Великий, Генрих Восьмой… Разумеется, Джек, он же Потрошитель. Терминатор и Фредди Крюгер. Как живые.

В задачу экскурсовода входило объяснять, кто есть кто, хотя это и так было понятно из табличек. Но какова стоимость билета, такова и экскурсия. Знания не отличались глубиной. Фамилия, должность, количество жертв. Когда переместились во второй зал, выяснилось, зачем нужны плоскогубцы. В целях экономии электрической энергии, освещался только тот зал, где находилась публика, в остальных экскурсовод свет выключал. А выключатель в третьем зале барахлил, и без плоскогубцев его было не провернуть.

Когда лектор с придыханием докладывал о проделках украинского маньяка Чикатило, тоже отлитого в воске, на вахте зазвонил телефон. Пенсионер извинился и сказал, что скоро вернется. Уходя, по привычке вырубил свет плоскогубцами и захлопнул дверь зала на защелку. Наверно, чтобы экскурсанты не умыкнули какой-нибудь экспонат и дослушали лекцию.

Остаться в компании не самых приличных людей, да еще практически в темноте, испытание не для участников «Последнего героя». Свет пробивался лишь из небольшого круглого окошка под потолком. Восковые фигуры казались живыми людьми. Чикатило сверкал стеклянным глазом. Сейчас они начнут шевелиться, затем выставят руки вперед и, мерзко улыбаясь, пойдут на тебя, сжимая кольцо. Это же западня! Фильм ужасов! Как же они сразу не поняли! Дед сам маньяк! Будет записывать все на скрытую камеру и выкладывать в Интернете.

Они прижались друг к другу и отступили под окошко, на свет, упершись в странный экспонат, похожий на летающую тарелку, только без ножек.

– А это что? – шепотом спросила Лера.

– Холестериновая бляшка, – нагнувшись, прочитал Вадик на табличке, – масштаб один к десяти тысячам.

– Здесь же не медицинский музей.

– Она в некотором роде тоже убийца… Еще какая. Покруче остальных, хоть и маленькая.

– Да, это верно… А тебе здесь не страшно?

– Нет, – ответил Вадик, подавляя дрожь в голосе, – они ж мертвые. В смысле ненастоящие. Идиотизм какой-то. В старину маньяков хоронили в могилах без таблички, чтоб народ побыстрее про них забыл. А сейчас в музеях выставляют. Нас вот с тобой из воска не отольют.

– А я боюсь. Тебе не кажется, что они шевелятся? А зачем он нас запер?

– По привычке. Не бойся. Я с тобой.

Лера прижалась к нему, он автоматически обнял ее. Потом они несколько секунд смотрели друг другу в глаза и наконец слились в легком поцелуе, перешедшем в тяжелый. Помог страх. Сам бы Вадик никогда не отважился на поцелуй. Ходил бы вокруг да около, рассказывая про бухгалтерский учет.

Когда смотритель зажег свет, он увидел еще одну восковую фигуру. Практически Роден.

– Молодые люди. Здесь музей все-таки, а не крематорий… Давайте продолжим. Вот Иван Грозный – великий русский реформатор. Так называемая опричнина, которой пугают детей, на самом деле не более, чем красивый миф. Да, людей вешали на березах, но не в таких безумных количествах, как сообщает статистика. За одну Варфоломеевскую ночь, к примеру, погибло в разы больше народа, чем от рук Иоанна Васильевича…

Вот так, в обществе душегубов и маньяков в жизни молодых людей случился первый, сопливый поцелуй…

Много соплей утекло с тех пор…

* * *

Ветер качнул занавеску, та зацепила цветок, палач весело помахал топором. Вадик закрыл глаза и попытался заснуть. Но не тут-то… Друг Никита помимо живота обладал еще одним достоинством – убивающим все живое храпом. И судя по стуку из соседней квартиры, радиус поражения был велик.

Стук внес коррективы, Никита убавил мощь, но добавил булькающих звуков. Примерно так же храпел Леркин отец. Даже через стенку было слышно. Три года приходилось терпеть эти концерты, пока молодая семья не перебралась в отдельную ипотечную двушку.

После свадьбы поселились у Лерки. Сериал «Счастливы с тестем». Жить у Вадика не позволял метраж. Двадцать квадратных метров, перегороженные шкафом. Да и свекровь с невесткой, по статистике, уживаются гораздо хуже, чем зять с тещей. Родители Лерки выделили молодоженам целую комнату с балконом и конфорку на плите. Тесть преподавал в военном училище, до этого отслужив в действующих частях и отсудив у министерства обороны полагающееся по закону жилье. Жилье, правда, дали в Нижнем Тагиле, но удалось поменяться на Питер, в качестве бонуса предложив комнату супруги. Узнав, что будущий муж единственной дочери не служил в армии по причине слабого здоровья, Иван Сергеевич, так звали тестя, чуть не до слез огорчился. Он был военным до мозга костей и жил в основном по уставу. И Лешку с малых лет воспитывал в духе любви к оружию. Первое, что купил внуку – макет автомата Калашникова, который клал в коляску вместо куклы. И конечно, не учил его бестолковым «агу» и «ага», а сразу мужскому «Равняйсь! Смирно!». А когда внук встал на ноги, тут же началась строевая и огневая подготовка.

– Иван Сергеевич, ну зачем вы учите Лешу убивать людей? – вяло протестовал зять.

– Я учу его защищать Родину и быть мужиком! В отличие от батьки-уклониста, не нюхавшего пороха.

– Я не уклонист, меня не взяли.

– А что ты сделал, чтобы взяли? Настоять надо было! Хоть через суд! Отойди и не мешай. Лешенька, видишь фигурку? Целься чуть пониже сердечка… А теперь плавненько жми пальчиком на волшебный крючочек и попадешь дяденьке точно в головку… Ай, умница. Я из тебя сделаю человека…

Вообще-то, Вадик практически не конфликтовал с Леркиными предками. Теща была женщиной мудрой и гасила напряженность на корню. Она трудилась терапевтом в ведомственной поликлинике, и именно по ее настоянию единственная дочь поступила в медицинское училище. С перспективой закончить институт. Но быт поставил на перспективах могильный крест, и вместо института дочь училась в салоне «Фантазерка». Предки помогли и с ипотекой. Иван Сергеевич расконсервировал стратегические финансовые склады на сберкнижке и оплатил часть первичного взноса. На взносы уходила вся зарплата Вадика. Выплачивать оставалось еще девять лет. Плюс делать ремонт. А теперь, возможно, гораздо меньше. Если вернуть квартиру.

На два летних месяца тесть с тещей брали отпуск и уезжали в Новгородскую область, в деревню, где от отца Ивана Сергеевича остался дом. Туда же увозили Алешку, когда он научился уверенно маршировать и выполнять команды старших по званию и возрасту.

…Вадик даже близко не представлял, как сообщит тестю с тещей о случившейся беде-трагедии. В принципе, он и не должен сообщать, пускай Лерка выкручивается. Но ему тоже что-то придется говорить. Ведь товарищ подполковник наверняка поинтересуется: «Чего ж ей не хватало? От хорошей жизни любовников не заводят. Значит, сам виноват, дорогой зятек». Разумеется, сам! Родители всегда занимают сторону детей. Лишь бы за наградным пистолетом не полез. Вручили Ивану Сергеевичу ствол за какой-то подвиг, совершенный в свободолюбивой Эфиопии, где он пребывал в качестве военного советника лет пятнадцать назад. Правда, за какой, Иван Сергеевич упорно скрывал. Как и стеснялся сказать, откуда на его секретной сберкнижке оказалась такая нереальная для военного человека сумма. Никаким бизнесом он не промышлял, оставаясь полностью государственным человеком и патриотом. А патриотам, как известно, больших денег не положено. Патриотизм – категория не материальная, если ты, конечно, не политик.

А кстати, действительно… Чего Лерке не хватало? Странно, Вадик только сейчас задал себе этот вопрос. Нет, правда? Чем этот культурист лучше законного мужа? Неужели постельным талантом? Это было бы самым худшим из вариантов. Если из-за подарков или по служебной надобности, не так обидно. Хотя какая в «Фантазерке» служебная надобность?

Неужели он надоел ей как мужчина?!

Нет, нет! Уходите прочь, поганые мысли!

Не уходят… Наверное, надоел.

Конечно, сейчас он уделял Лерке меньше внимания, чем в первые годы супружества. Цветы дарил только по формальным основаниям – день рождения и Восьмое марта, не встречал от метро, когда она поздно возвращалась из салона. Раньше-то как штык. Но чувства с годами притупляются, это установленный факт. К этому надо относиться с пониманием, без нервов. А деньги, потраченные на цветочки, гораздо разумнее вложить в ту же ипотеку или ремонт. Сколько можно жить в комнатах без обоев и дверей? Лерка с этим соглашалась и никаких претензий не предъявляла. Сама, кстати, чувствами не охладела. В прошлом году, например, когда ему прописали вырвать зуб, отпросилась с работы, чтобы сопровождать дрожащего от страха мужа в поликлинику. Настраивала на позитив и успокаивала. «Не бойся, это совсем не больно… Иногда корни зуба срастаются между собой, тогда их не рвут, а выбивают специальным зубилом и молотком. Но я уверена – у тебя не срослись. Самое главное, чтобы сломанные корни не остались в лунке. Но я поколдую, чтобы не остались…» А после удаления проводила несчастного до дому и уложила в кровать отходить от наркоза.

В театры и музеи тоже давно не захаживали. Вадик считал, что лучше смеситель поставить, чем на Рембрандта бестолково таращиться. Тем более живут в Питере, и Рембрандт никуда не убежит. Гастарбайтеров не нанимали – дорого. Все своими неумелыми руками. Ну и тесть, конечно, помогал, а не только учил Лешку строевому шагу и бегу в противогазе.

Может, она решила, что он изменяет ей? В последний месяц он действительно несколько раз задерживался на работе из-за этого чертового финансового кризиса. Народ бросился снимать деньги с карточек, от перегрузки банкоматы глючили, а претензии предъявлялись клерку Вадику. В большом количестве. Нашли, блин, стрелочника. Управляющий попросил поработать сверхурочно, пообещав премиальные. Неужели, Лерка не поверила, посчитав, что он погуливает? И в отместку пригласила культуриста…

Да, один раз он попил кофе с операционисткой. Но это было чисто дружеское кофепитие. К тому же она замужем. Да, угощал он, но что с того? Не часы же золотые подарил? Их видели многие сотрудники банка, но вряд ли кто-то донес Лерке. У Вадика не было врагов. И никто не претендовал на его карточный пост. Кстати, у самой супруги появлялись вещички странного происхождения. Новый мобильник, к примеру, подаренный якобы щедрым клиентом за хороший массаж. Не культурист ли случайно был этим клиентом? Уж больно вовремя телефончик появился. Сразу после ее дня рождения. Сам Вадик ограничился розочкой. Она же намекала на какие-то бусы. Но новый унитаз в тот момент был актуальней. Лерка же на его праздник подарила жидкокристаллический монитор для компьютера. Чтобы он не портил глаза на старом лучевом, играя в свои стратегии и шутеры. Любил он компьютерные развлечения, где все проблемы решались удачным нажатием клавиши.

Но в любом случае это ее не оправдывает. Факт остается фактом. Она изменила ему. Хладнокровно, можно сказать, цинично, прямо на супружеском ложе. И месть его будет страшна!

Вспомнив про мобильник, Вадик кое-как поднялся с тахты и дохромал до телефонного аппарата, стоявшего на полочке в коридоре. Он не будет с ней разговаривать. Просто позвонит и послушает, как она скажет «Алло». Даже по такому маленькому слову можно узнать настроение человека. При условии, что трубку снимет сам человек. А не какой-нибудь вонючий культурист.

Он набрал номер. Время, хоть и ночное, но Лерка вряд ли спит. Угадал, не спала. Судя по звуку, не просто сняла трубку, а схватила. Сразу после первого гудка, словно дежурила у аппарата.

– Алло!.. Слушаю!

Безразличия в голосе не было. Была тревога. Уже радовало. Значит, переживает. Еще б не переживать!

– Алло! Вадик, это ты?!

Нет, это служба по уходу за рогами по вызову. Он повесил трубку. Ладно, хорошо хоть дома, а не у культуриста. А может, культурист до сих пор у нее? Вернулся в комнату, на тахту. Палач опустил топор.

* * *

– Ты пластик проверил? Бабки перевели?

Это был первый вопрос, заданный Никитой Вадику, когда последний раскрыл глаз.

– Как я мог его проверить? Во сне, что ли? Вадик заснул лишь в пять утра. Сейчас ходики с висевшей на пружинке дохлой кукушкой показывали начало одиннадцатого.

– Ну, мало ли… С утра, например, сгонял к банко мату, как все нормальные люди.

Никита сбегал в санузел, затем на кухню. Вернулся с подносом, на котором стояла накрытая полотенцем кастрюлька и лежала пара бутербродов с сыром.

– Во, матушка позаботилась. Есть вещи, которые не купить за деньги… Какая жена на такое способна? Пустое множество. Погоди, сейчас тарелки принесу.