В комнате загорелся яркий свет и заиграла музыка. Девушка из-за растерянности не поняла, какая именно песня, что в ней за слова? Испугалась, конечно, в миллионный раз, но быстро успокоилась, поняв, – «Точно! Дом Вохрана тоже с душой, как и мой! Это он глушит звуки улицы, по-своему оберегает меня… да и Злыдня», – и обратилась к жилищу:

– Спасибо тебе, домик! Не переживай, я буду о тебе заботиться, возможно, не так как прошлый хозяин, но, я постараюсь. Прости, сейчас не до музыки, без обид?

Дом выключил проигрыватель и, погасив основной свет, зажёг серебряную, керосиновую ламу «летучая мышь».

– Благодарю! – улыбнулась девушка и снова решила отвлечься, – так, надо себя чем-то занять! Чем? Читать и постигать науку саглезиров я сейчас не в состоянии… пройтись? Брр… к такому надо подготовиться и морально, и душевно.

Злыдень нашёл временное занятие для девушки: он принёс ей в зубах одной головы огромную миску для сухого корма, а во второй кастрюльку для воды.

– Ты проголодался? – Вторично улыбнулась Вострянова и вытерла остатки последних на сегодня, как хотелось верить, слёз, – сейчас покормим, ты знаешь, где Вохран хранит… хранил твою пищу?

– Гав! – выпустив из зубов кастрюлю, что покатилась по полу к большой, русской печи, отозвалась левая голова, и Злыдень повёл Лизу к ящику, где саглезир оставил немалые запасы сухого корма, чем слегка поднял настроение гостье (или новой хозяйке всё-таки?).

Злыдень поел знатно! И весьма любопытно: левая голова грызла сухой корм, правая параллельно этому пила воду из кастрюльки.

– Полезный навык! – усмехнулась Вострянова и прилегла на широкую, крайне удобную кровать Вохрана. – Отлично! – мгновенно почувствовала Елизавета всю усталость, что скопилась за день, – какая удобная постель: и не твёрдая, и не мягкая, самое то! Лучше не придумаешь. И подушка форму головы принимает, не нужно её мять полчаса и, вообще, устраиваться удобнее. – Восхищалась девушка «апартаментам».

Всё-таки для полного спокойствия чего-то не хватало. Чего? Вроде дом с душой защищает, участок саглезира – святое место, запретное для любой нежити, включая Варантокула, Злыдень улёгся рядом с постелью, на специальном коврике, причём заснул он мгновенно, пускай и частично: левая голова опустилась на пол и засопела, правая в это время не утрачивала бдительности и водила по сторонам, временами слегка рыча. Через полчаса пёс менял головы местами: правая отдыхала, левая оставалась на страже.

– Что мне надо? – начала сердиться Вострянова на себя, – точно! Обрез! – Хлопнула девушка себя по лбу и отправилась за двуствольным оружием, заряженным дробью из металла бастулозак.

Теперь другое дело, ещё бы нож из бастулозака был в наличии, вообще, сказка! Но саглезир, наверняка по уважительным причинам, клинок преемнице не вручил, а бросил перед своей кончиной его в ясень, тогда священный металл быстро врос в дерево.

Обняв укороченное ружьё, да так, что холодные стволы, пахнущие порохом от недавней стрельбы, упирались в подбородок Лизе, она решила вздремнуть. Вспомнив рассказы отца о судьбе бывшего министра МВД СССР Щёлокова, резко выпустила обрез из объятий и отложила его на прикроватную тумбочку, подумав, – «Пойдёт и так! В случае чего оружие схвачу за секунду! Благо, пользоваться умею, хоть чему-то Вадик, предатель, не к ночи будет упомянут, успел меня научить». – Наконец, Елизавета заснула.

Отдых длился недолго, сказывались моральное, психическое, а также душевное и явно в прямом, не переносном смысле, напряжения. Буквально подпрыгнув на постели, Вострянова пробудилась, побеспокоив своим поведением Злыдня и домик. Первый вскочил и зарычал, второй – включил свет и снова поставил музыку.

– Всё хорошо! – поспешила Лиза успокоить союзников, – простите, я случайно.

Сработало! всё вернулось восвояси: свет погас, проигрыватель стих, правая голова демоноподобного пса заснула.

– Единственное, – добавила Вострянова обращаясь к душе жилища, – на улице вроде дождь, не мог бы ты, домик, сделать так, чтобы я его слышала? И грозу, если можно, вдруг поможет уснуть?

Реакция последовала незамедлительно: теперь хорошо слышны удары крупных капель по стальной крыше, далёкие раскаты грома, правда и вой нежити доносился вместе с аурой ливня, но-о, это скорее хорошо, следует привыкать.

«Хотя спать мне сегодня и нежелательно, – услышав проделки нечистых, вспомнила Вострянова о недавно (принудительно) забытой „миссии“, – нужно настраиваться на борьбу с тёмными, как-то учиться держать оборону Бастулозака до прихода нового саглезира. Ай, ладно, потом! В эту ночь с меня явно выйдет мало толка, утром разберусь! Следует немного поспать».

И поспала бы, если не яркий свет, что пал с улицы на окна, да тихий, потусторонний зов женским голосом:

– Вохран! Во-о-охран! Воо-ох-ранчик! Отзовись, эй!

– Что это?! – подскочила Лиза, Злыдень последовал её примеру, – вернее, кто?

Зов повторился, голубоватое свечение с улицы усилилось. Вдруг замогильный голос стих, в комнате загорелся свет. Вострянова поняла: дом её пытается оберегать.

– Пасибки тебе, – поблагодарила девушка очередной раз жилище, – не нужно, я должна привыкать! – дом пошёл на уступки и вернул прежнюю атмосферу.

– Вохран, выйди, али совсем забыл про меня? – не унимался некто, скорее – нечто, из-за забора.

Вострянова, мобилизуя последние силы внутри организма, взяла обрез и, тихо ступая по полу, направилась к выходу. Пёс собирался проследовать за девушкой, его остановили:

– Нет, пёсик, ты остаёшься здесь! – В ответ тот недовольно заскулил левой головой, правой зарычал… не на новую хозяйку, а на незваную нежить.

Елизавета хотела закрыть за собой дверь, но здесь в её голове, важным напоминанием прозвучали слова Вохрана, – «Не закрывай ночью двери моего дома, в крайнем случае, Злыдень может прийти на помощь!» – и настолько чётко воспроизвелось это в мыслях девушки, что она обернулась, ей показалось – это не мозг подкинул полезное напоминание, а саглезир сейчас сказал лично, словно он стоит за её спиной! – Нет, мираж, Вохрана нет ни здесь, ни на всей Земле.

– Ладно, не дрейфь! – вслух подбодрилась Вострянова, – вперёд, на баррикады!

Вот перед носом вторая преграда – дверь, ведущая из гостиной непосредственно на улицу. Здесь смелости в Лизе поубавилось, что дико раздражало, ведь она – сильная девочка! Стыдно перед собой, что так трусит выйти на двор. Опять долго решалась, игнорируя настойчивый зов светящейся голубоватым светом нечисти, вроде готова выйти, – «Вдох-выдох-вдох» – и вперёд! Нет! Нечто останавливало: сердце колотится, пульс давит в висках, из глаз, кажется, сейчас искры полетят и создадут сварочную дугу, коленки подкашиваются, дыхание сбито. – «Ну-у, хватит! – жалобно думала Елизавета и злилась на себя, – хватит, хватит, хватит!» – и наконец-то, с криком, – «Рука создателя со мной!», – вывалилась на двор, едва не уронив обрез из рук. Вот и нежить, с правой стороны забора – это оказалась, вполне симпатичная женщина, хотя по виду, даже если бы не мистическое свечение, понятно – это мертвец. Вострянова постаралась стабилизироваться, чтобы её не качало в стороны, ведь с трудом удерживалась на ногах, коленки не хотели подчиняться уникальному мозгу: подгибались, ноги словно отлежала, про тремор рук и говорить нечего. Снова самовнушение Лизы, – «Чего ты боишься? Ты на святой земле! Сюда нечисть не пройдёт! Рядом Злыдень, в руках обрез с бастулозаком… да, пусть его нельзя использовать, но ведь нежить боится всё равно! Достаточно будет угрозы!» – впрочем, оружие тоже внушало страх: Елизавета помнила, что Вохран не раз предупреждал, – «Стволы обреза сильно изношены от использования кустарных патронов!» – что это значит? Девушка не могла до конца понять, вроде имела в жизни дело с оружием не раз, в том числе и с двуствольными, охотничьими ружьями, а всё одно – опасалась! «Как себя поведут стволы в случае выстрела? Просто упадёт точность или, не дай бог, их разорвёт у меня в руках?! Кто бы мне это подробнее объяснил, надо утром обязательно у Степаныча уточнить».

– Ты не Вохран! – отвлекла нежить из-за забора Лизу… странно, да? Вострянова задумалась о прочности обреза настолько, что позабыла о более насущной угрозе.

К счастью для начинающей колдуньи, особые способности мозга вернули ей хладнокровие:

– А ты явно «адмирал – да ну нафиг»! – съязвила Елизавета, – смотрю, вещи «малоочевидные» подмечаешь.

Понятно, Вострянова не могла идентифицировать, какая разновидность нежити перед ней, она ведь не Вохран, но, оставалась уверена – это явно не призрак. Девушка старалась понять, интуитивно почувствовать, кто это? Не выходило: вроде не отталкивает внешне, невзирая на свечение, хоть и видно, что не живой человек, всё-таки «женщина» вполне приятная, высокая, смуглая, волосы чёрные, она даже красивая по-своему; аккуратно одета, по моде семидесятых правда, да то мелочи.

– Ты пошутила? Или я правда тебя удивила? – не поняла нечисть, замешалась, быстро вернулась к своей просьбе, – позови Вохрана! – настойчиво топнула ногой гостья, – у меня к нему дело, я его подруга, не смотри, что неживая, я на стороне Света.

Конечно, Лиза не поверила.

– Его нет! Отлучился по делам, я за хозяйку, вываливай, чего хотела?

– Далеко ушёл? Он точно здоров? Я чую нарушение баланса сил…

– Здоровее некуда! – перебила своей ложью Лиза собеседницу, – его просто сейчас нет, он в Полынном.

– Ах, – расстроенно отозвалась неживая, – тогда это всё объясняет, саглезир покинул Бастулозак оттого мы и ощущаем нарушение баланса. А он надолго уехал?! – не смогла сдержать радости и надежды на длительное отсутствие саглезира «женщина».

– Нет! – осмелилась Елизавета подойти ближе к забору, причём стволы обреза «смотрели» в землю.

– Жалко! – печально вздохнула незваная гостья и резко поправилась, – в смысле, жалко, что его нет, а не что он быстро вернётся. Ты за него значит, да? Тогда ты помоги мне, выйди за забор или пригласи меня к себе за ограду, дай позволение пройти, лучше, проведи за руку, не бойся, я не сильно холодная.

От такого предложения мурашки пробежали по спине Лизы, её перетрусило, чуть оружие не выпало из рук. Вострянова не поверила и поняла «куда ветер дует», потому совладала с собой, сделала неуверенный шаг навстречу к собеседнице:

– Кто ты? – спросила Елизавета, – зачем пришла? Или Пришло?

– Я уже сказала! – невозмутимо заявила падшая.

– Да? Если так? – подняла направила Лиза обрез на явную неприятельницу,