Интерлюдия 1

Место действия: Московская область, поселок Сибирский, жилой корпус № 5 Службы Контроля.

Игнат сидел на диване перед телевизором. В одной руке он держал буханку хлеба, в другой – батон вареной колбасы. Голова склонялась то в одну сторону, то в другую. Челюсти ни на миг не переставали перемалывать пищу.

Ведущий новостей едва слышно рассказывал о чем-то с большого экрана на стене. Игнат с интересом прислушивался к его словам, не обращая внимания на доносящееся с улицы рычание газонокосилки.

– О, Игнат! Тебя уже выпустили?!

Шаги Жанны Игнат услышал несколько секунд назад. А теперь в гостиной появилась и она сама. Невысокая брюнетка с папкой-скоросшивателем в руках. Румянец на скулах, вишневого цвета помада на губах.

– Привет, подруга. До следующего полнолуния я на свободе, – сказал Игнат. – Как поживала без меня?

– Было весело. Вчера вечером вернулась из Авдеевки. Ездила туда с третьей группой. Искали дикого кровососа.

– Нашли?

– Конечно. Сдали нашим умникам, пусть разбираются, откуда он взялся.

– А почему вы, а не ведьмы его ловили? Чей это район?

– Ничей. Далеко от Москвы. Тебя нужно было туда отправлять! А ты из-за этого полнолуния опять отлынивал от работы.

– Ничего, третьим тоже полезно поработать, – сказал Игнат. – А сюда ты зачем приехала? Случилось что-то еще?

– Случилось.

Жанна бросила папку на журнальный столик, рядом с продуктами, которые заготовил себе на ближайший час Игнат, и села на диван.

– Алла Арбатская нас покинула, – сказала она. – Все. Передала дар внучке.

Игнат проглотил очередной кусок колбасы и спросил:

– Кто она такая?

– Ты не слышал про Арбатскую? Ты в каком мире живешь?

– Прозвище знакомое. Но, ты же знаешь, подруга, меня ваши ведьминские дела никогда особо не интересовали. Чем она так знаменита?

– Еще лет шестьдесят назад была одной из самых авторитетных ведьм Москвы. Поговаривают, вся кремлевская верхушка того времени у нее в гостях бывала. Сам Хозяин когда-то запретил смотреть косо в ее сторону, а его сменщик, несмотря ни на что, подтвердил этот запрет. Уж, не знаю, какие дела она для них проворачивала, но энергии у нее всегда было под завязку, до самых родов ни одной морщинки на ее лице не было. Ты представляешь, как часто нужно подпитываться в двести пятьдесят лет, чтобы выглядеть на двадцать?! Контролю позволили за ней наблюдать, лишь, когда она отошла от дел, в середине семидесятых. Меня тогда только-только припахали здесь работать. И знаешь, что интересно? Судя по ее досье, Арбатская должна была скопить огромное состояние. О ее заработках в свое время по Москве легенды ходили. А уехала она в деревню с тремя чемоданами тряпья. Наши так и не отследили ни копейки. Позавчера перевернули ее дом, обыскали все. Вовремя, кстати, успели! Односельчане сожгли жилище Арбатской сразу же, как узнали об ее смерти. Нас, ведьм, все очень любят.

– Нашли что-то интересное?

– Нет. Не обнаружили даже ведьминого наследства, которое должно перейти к внучке. А это значит, что тайник точно есть. Хотя, мне тут шепнули по секрету аналитики, что денег, скорее всего, уже не найти. Они считают, что на них наложило лапу наше тогдашнее руководство, еще в конце семидесятых. Наши следили за Арбатской даже в той глуши, куда она спряталась. Почти сотня папок с отчетами. Вот, знакомлюсь с ними. Такого огромного досье нет ни у одной другой ведьмы.

– И все собираешься пролистать?

– Любопытно узнать, почему именно ей мы уделяли в столько внимания. Старуху сегодня похоронили. Внучка приходила за даром. Совсем зеленая еще. В этом году закончила школу. Подвалило девке счастье. За ней и раньше наши присматривали. Но теперь возьмутся всерьез.

– Зачем?

– С молодыми ведьмами всегда так, – сказала Жанна. – Согласно контракту, мне осталось здесь ишачить меньше трех лет. Ты хоть представляешь, как жду я того мгновения, когда смогу со всеми вами попрощаться?!

– Мы тебя тоже любим, подруга, – роняя из набитого рта крошки, сказал Игнат.

– А теперь вспомни, сколько в оперативном отделе осталось ведьм. И представь, что еще и я уйду. Не густо, правда? Я все больше стала замечать в словах руководства странные намеки. Думаю, а что помешает им подстроить мне нарушение Кодекса и впаять еще десяток лет наказания? Они же думают, что для ведьмы десять лет – не срок. Ведь ты же знаешь, они вполне могут это провернуть, руководствуясь, так сказать, государственными интересами.

– Сомневаюсь, – сказал Игнат. – Ты просто накручиваешь себя. И при чем здесь внучка Арбатской?

– Как считаешь, когда она выпьет первого мужика? Я сделала это через месяц. Думаю, к зиме на ней уже будет парочка трупов. Вот тогда СК и возьмет ее в оборот. Согласно Кодексу, ей впаяют, как и мне, шестьдесят лет. Вот увидишь, еще до Нового года, я буду натаскивать себе сменщицу.

– И мы спокойно будем ждать, когда она кого-нибудь убьет? – спросил Игнат.

– Служба Контроля всегда так поступает. Все молодые ведьмы попадают к нам подобным образом. Меня не трогали, пока я не похоронила второго. А иначе как они заставят ведьму на нас работать? Где ты видел идиоток, которые захотят батрачить здесь по собственному желанию?

– Неправильно это. Я бы даже сказал, подло. А как же ее жертвы? Получается, мы знаем, что им грозит, но закрываем на это глаза?

– Это не я придумала, Игнат, не смотри на меня так. Ты только сейчас узнал, какие методы использует организация, в которой ты работаешь?

– А она сама? – спросил Игнат. – Неужели молодые ведьмы так легко идут на убийство? Ощущение могущества напрочь срывает им крышу?

– Ты меня удивляешь. Не слышал о таких элементарных вещах?

– Я раньше не интересовался, как это происходит у вас в первый раз.

– Ты представляешь, что такое наш дар? Это некий объем информации о нашем ремесле и об окружающем мире, который скопили предшественницы. Мы сами решаем, какие именно наши знания сохранятся в даре, а какие умрут вместе с нами. В нем не принято сохранять личные воспоминания – только самое необходимое и ценное. И с каждым поколением ведьм дар все увеличивается. Он передает информацию новому носителю дозировано, день за днем. Для полного слияния с ним может понадобиться год, а иногда и два. Ни одна ведьма, когда ложится в постель с первым после инициации мужчиной, не знает, что он от этого умрет. Дар сообщает нам о таких тонкостях, когда на нашей совести уже есть два-три трупа. Тут все продумано. Без выкачивания чужой жизненной энергии ведьма не может быть полноценной. Изначально на убийство способны далеко не все. Но, когда на твоей совести уже есть несколько смертей, решиться выпить досуха очередного мужика становится намного проще.

Телефон, лежавший на столе в окружении хлебных крошек, издал протяжную трель.

Игнат взял его в руку, вытер экран об живот и поднес телефон к уху.

– Привет, мама, – сказал он. – Да. Уже слышал. Только что сообщили. …

Глава 2

1

– Алиса сегодня зайдет. Здесь, где-то неподалеку, живет ее родственница по отцовской линии – двоюродная или троюродная сестра, точно не понял – та, с которой она была здесь в прошлый раз. Алиса к ней собирается. Ну, и к нам заглянет.

– Во сколько? – спросила Марго. – Ты же помнишь, что сегодня суббота. Вход в большой зал после десяти платный. Стриптиз же будет. Поварята только об этом и судачат. Маис сказал, что опять приедут те здоровые кобылицы, с которыми ты в прошлом месяце не поделил гардероб.

– Опять их туда пустят?

– А где еще, по-твоему, им переодеваться? – сказала Марго. – А я думала, твоя школьница не в городе. Уезжала же куда-то?

– Вернулась. Уже несколько дней как дома. Я усажу ее за один из твоих столиков, ладно? Денег с нее не бери. Пусть заказывает, что хочет, я рассчитаюсь.

– С чего ты такой щедрый? Что-то изменилось в твоем мировоззрении?

– Ничего не изменилось, – сказал Максим. – От меня не убудет. Девчонка только после школы. Еще нигде не работает. Родители не богатые. Не по карману ей наше заведение.

– Ох, Максик, горе ты мое. Сам ведь норовишь усадить себе кого-нибудь на шею. Мало из тебя Людка крови попила? Когда хоть явится эта счастливица? Вечером может и столов свободных не оказаться.

– А Бог его знает! Не уточнил. Ну, если что, и у стойки посидит. А может, так даже и лучше будет. Вряд ли мне удастся к ней за столик присесть. Работы будет невпроворот. Совсем забыл про эти голые пляски.

2

Уличный свет больше не мешал светильникам создавать в баре уютную интимную обстановку. День уступил место ночи, превратив окна в большие зеркала. Голоса заполнивших бар посетителей походили на жужжание пчел, смешивались с ритмами музыки.

Деловитыми призраками выплывали из служебного коридора официанты, чтобы тут же исчезнуть, унося в соседний большой зал выполненные Максимом заказы.

Позвякивали стаканы и бутылки, с тихими хлопками то и дело закрывалась дверь холодильника, потрескивал в стаканах лед. Бесшумно проплывала мимо стойки фигура Марго, то доставляя блюда из кухни на столики в баре, то унося пустую посуду.

– Привет.

Максим поднял голову, краем глаза заметив настороженно замершую у стойки фигуру. Руки Максима продолжали резать лимон на тонкие ломтики.

Среднего роста рыжеволосая девушка. Завитые локоны, припорошенный веснушками носик, хитроватый прищур зеленых глаз.

– Привет, Алиса! – сказал Максим. – Замечательно выглядишь. Давно тебя жду. Уже подумал, что сегодня не появишься. Собирался звонить, узнавать, не случилось ли чего. Присаживайся. Или хочешь за столик?

– Лучше здесь, – ответила девушка.

Она неловко взобралась на высокий барный стул, смущенно улыбнулась.

– Боялась, ты меня не узнаешь. Мы же встречались только однажды. Да и то, в марте. С тех пор перед тобой тут сотни девиц промелькнули. А я тогда была еще и зареванная.

Максим убрал в пластиковый контейнер дольки лимона, вытер о полотенце руки.

– Что пить будешь? – спросил он.

– Ну, – нерешительно проговорила девушка, – а сколько маленькое пиво стоит?

– Ты о деньгах не думай, – сказал Максим. – Ты ко мне в гости пришла. Так что я угощаю. Можешь заказывать что угодно. Ты не голодна?

– Нет, спасибо. Тетя Люба нас так накормила, что до сих пор дышать трудно. Наташка с подругами в клуб пошла. До утра. Мне пока такие походы не по карману. Так что я, как и обещала, к тебе, а потом уже домой.

– Так что налить?

– Не знаю. Я в баре, кроме пива и «Мартини», ничего и не пробовала. Что посоветуешь?

Максим улыбнулся.

– Будем узнавать твои предпочтения опытным путем, – сказал он. – У нас весь вечер впереди. Давай налью пока что-нибудь простенькое.

– Макс, три «секс на пляже» или жизнь!

Света подошла к стойке и помахала Алисе подносом.

– Привет, красотка! – сказала она.

– Вон, забирай! – кивнул Максим. – Чьи это «Маргариты» уже час греются?! Если гости пожалуются на них – кому-то очень не поздоровится!

– Бэпэ, Максимка. Без понятия. Спрошу у своих куриц, – сказала Света.

Она не отводила взгляда от Алисы.

– Мои тут еще вот эти три кружки, – сказала Света. – Заберу следующим рейсом. Умчалась!

И, уже срываясь с места, Алисе:

– Не прощаюсь!

– Совсем запара там, у девчонок, – сообщила Марго. – Привет.

Алиса нерешительно кивнула в ответ.

Марго остановилась у стойки, боком к залу, по привычке краем глаза контролируя обстановку на столах. Что-то чиркнула в блокноте.

– С тебя, Максим, еще четыре стакана яблочного, два томатных и персиковый. Сама налью. Ноль пять «Столичной» и «Путинка». Пока все. А! еще вон тому кренделю обновить пиво.

Максим поставил перед Алисой бокал.

– Пробуй, – сказал он.

– Что это? Как называется?

– «Легкая поступь японского крестьянина, идущего по склону горы Фудзи».

Алиса посмотрела на темную жидкость в бокале с сомнением, взболтала ее трубочкой.

– Такое сложное название? Правда?

– Нет, конечно. У этого нет названия. Просто вермут с колой и немного кокосового ликера.

– Пробуй, не бойся, – сказала Марго. – Это вкусный коктейль. Мне он нравится. Максим, у тебя опять стаканов нет?! Я же их только недавно приносила! Да что же это такое сегодня!

– Я за пивом! – возвестила впорхнувшая в зал Света. – Это Анжелины коктейли. Эта кукла там тупит по-страшному. А у нее всего-то три столика! Сейчас явится. О, легка на помине!

Щеки у Анжелы покраснели, прическа растрепалась. Она тяжело дышала, точно после кросса.

– Все, Анжела, – выпалила ей в лицо Света. – Прошляпила ты свое счастье! Нечего было ляськи-масяськи разводить! Пока ты строишь из себя недотрогу, Максима-то уже уводят! Вот, смотри какая к нему красотка пришла! Все, впролете ты! Что встала?! Хватай коктейли и пулей в зал!

Анжела обожгла Алису неожиданно злым взглядом и, не сказав ни слова, поспешила за Светой.

– Так, Максим!

На пороге зала появился наряженный в строгий серый костюм носатый мужчина. Посторонился, пропуская Марго с подносом стаканов.

– Здравствуйте! – сказал мужчина Алисе, сверкнув улыбкой.

– Маис, – сказал Максим, – наш директор.

– Скоро артистки приедут, – сказал директор. – Давай, ты мне пообещаешь, что в этот раз мы обойдемся без скандалов!? Стриптизерш не трогать! Ты понял меня? Не заговаривай с ними! Не подходи к ним! Они, кстати, помнят о тебе. И твое присутствие нам даже пришлось отдельно обговаривать!

– Услышал, проникся, понял, – сказал Максим. – Обещаю.

– Смотри мне!

Маис увидел официанта, приходившего к стойке Максима за графином с водкой, и переключил внимание на нее.

– Так, Кристина!.. – сказал он, устремляясь следом за девушкой.

– Вот такой у нас тут по выходным дурдом, – сказал Максим.

Он посторонился, позволяя Марго взять из холодильника пакет с соком.

– А что значит не трогать стриптизерш? – спросила Алиса.

Из недр служебного прохода вынырнула Света.

– О, Макс тут с ними такое творил! – сказала она Алисе. – Тебе бы понравилось! Где моя текила, Макс?

– Вон стоит, – сказал Максим, указал на три наполненных шота.

– А почему белая? – спросила Света. – Что за ерунда? Мне желтая нужна!

– Был заказ на серебро. На золотую не было.

– Правда?

У Светы на мгновение зависла операционная система.

– Твою дивизию! – выдала Света, вновь ожив. – Наливай желтую. Сейчас выбью тебе заказ. Только без извращений! Не нужно этих ободков из соли. А эту не убирай, втюхаю кому-нибудь. Давай, Максимка, давай! Хватит ляськи-масяськи разводить!

Когда Света убежала, Алиса вновь поинтересовалась:

– Так что там была за история со стриптизершами?

– Да ничего там криминального не было, – сказала Марго, – не слушай Светку. Поцапался Макс с одной дурой, только и всего. Тоже мне, звезда с голым задом.

– А все-таки?

В глазах Алисы блестели искорки любопытства.

– Ты же видишь, что у нас сейчас происходит, – сказал Максим. – А теперь представь, что будет в самый пик – часа через два. Суеты станет в разы больше, не присесть. Мы тут набегаемся, как лошади на скачках. А потом начнется стриптиз. Все мужики в том зале будут пускать слюни, разглядывая голых девчонок. Не станут ни на что отвлекаться. Поток заказов в бар приостановится. Я смогу перевести дух. Помнишь, месяц назад ты поругалась с мамой? Тебя еще отчим собирался,… помнишь?

– Ремнем отлупить?

– Да. Ты позвонила мне тогда, но я бегал здесь взмыленный, не мог болтать. А когда начался стриптиз, пошел в гардероб сел в свое любимое кресло и набрал тебя.

Максим поднял к свету пузатый бокал для бренди, проверяя его чистоту; еще раз провел по нему кончиком белого вафельного полотенца.

У стойки появилась очередная девушка официант.

– Стоять! – скомандовал Максим. – Кристина, чей заказ на два эспрессо мне только что пришел? Не твой? Узнай, будь добра, сейчас мне этот кофе наливать или после отмашки. Спасибо.

– Так вот, – сказал Максим, вновь повернувшись к Алисе. – Развалился я тогда в кресле, расслабился, слушая твой голос. Тебя распирало от эмоций, тебе обязательно нужно было их выплеснуть. Помнишь? И тут нарисовалась эта здоровенная деваха. Не меньше чем метр девяносто ростом, одетая в одни татуировки, с такой циничной ухмылкой. Молодой человек, говорит, покиньте нашу костюмерную, мне нужно переодеться. А что там переодевать? Чего стесняться-то? Там прятать от меня уже нечего было!

– И что ты? – спросила Алиса.

Максим прижал руку к груди, намекая на абсолютную искренность.

– Вот, правда! в любое другое время сразу бы ушел! Еще и извинился! Но тогда я не смог этого сделать. Мы же с тобой еще не договорили! В баре начинали вновь скапливаться заказы, в следующий раз я тебя набрать смог бы не скоро. Ну и показал ей… неприличный жест. А потом и ее подругам. Стало шумно. Пришлось прикрыть рукой микрофон. Хотя я молчал: слушал тебя. Только жест продолжал им показывать. Ты немного успокоилась. И я пошел работать. Вот и все, собственно.

– А они визжали так, словно ты их всех снасильничал, да не по разу, – сказала Марго.

Она выставляла на поднос очередной набор напитков.

– Как бы сегодня они не подложили тебе какую-нибудь свинью. Бабы – народ злопамятный.

Максим отмахнулся.

– Я сегодня в свое кресло уже не пойду, – сказал он. – Алиса здесь, значит, болтать по телефону не буду. Гардероб в их полном распоряжении.

– Получается, ты поругался с артистками из-за меня? – сказала Алиса.

– Нет, – сказал Максим. – Просто они столкнулись со мной не в том месте и не в то время.

– Прости, если тебе влетело по моей вине от начальства.

– Твоей вины никакой нет. Всего лишь неудачное стечение обстоятельств. Как тебе коктейль?

– Вкусный, – сказала Алиса. – А у вас в ресторане сегодня будет стриптиз? Во сколько?

– В полночь. В том зале. Там сцена, и даже пилон установили.

Максим указал на стену, за которой находился ресторан.

– Только там уже битком, – сообщила Марго. – Слетелись, как мухи на… одну субстанцию. Как будто собственных баб у них нет!

– Но ведь это же танцы! – сказала Алиса.

– И что? – не поняла Марго.

– Это, должно быть, очень красиво! Музыка, приглушенный свет, женское тело; амплитудные движения, приседания, подъемы! Настоящее искусство! Разве может такое зрелище хоть кого-то оставить равнодушным?!

Рука Максима дрогнула, едва не расплескав напиток мимо бокала.

Алиса жалобно сморщила носик.

– И что, никак-никак не посмотреть? – спросила она.

3

– А ты уверен, что она москвичка?

– Кто, Алиса? – спросил Максим. – Да. Она в московской школе училась. И родители тоже здесь живут, где-то внизу оранжевой ветки. Разведены, правда. А из-за чего у тебя сомнения?

– Одета она уж больно провинциально, – сказала Света. – Колхоз-колхозный.

– Ой, не все же могут, как ты, столько денег на шмотки спускать, – сказала Марго. – Это ты все заработанное только на себя тратишь, да еще и ползарплаты мужа.

– Да я не наезжаю на нее, правда, Максик, – сказала Света. – Вот только видно же, что девка к походу сюда готовилась. И ноготки сделала, волосы, похоже, сама завила. Не одну минуту личико-то себе у зеркала подрисовывала. Но это ее платье – тихий ужас! И где она откопала такую безвкусицу? А ведь, наверняка, надела самое лучшее из того, что имелось, может даже и не свое! Вот гарантию тебе даю, что там и бельишко давно в утиль просится. Какие-нибудь детские труселя с уточками. Готова поспорить!

– По мне так, нормальное платье, – сказал Максим. – Не понимаю, что ты в нем такое страшное углядела.

– И не слушай ее, Макс, – поддержала его Марго. – Вполне приличное платьишко. Ну, нет возможности у девчонки одеваться по последнему слову моды! Что с того? Приоденешь ее, и будет все нормально.

– А почему я? – спросил Максим. – С чего это я должен ее наряжать?

– А кто? – в один голос сказали женщины.