На уме только и вертелось: «Какие бёдра, какие… грудь! Готов поспорить: тут не обошлось без пластической хирургии или магии! «Воительница» – горячая штучка. К такой на хромой козе не подъедешь».

Пожирал Кишину взглядом.

«Ещё и карие глаза – мой любимый цвет. Или я люблю голубые? Не важно… Брюнетка. Не старше тридцати. И одежда… тоже ничего: яркая».

Боярыня заметила мой интерес. Положила руку на свой живот, словно попыталась его защитить.

Живот…

Как я сразу не заметил? Да она беременна! Седьмой или восьмой месяц?

Боярыня уселась рядом с широкоплечей Варлаей, поприветствовала жену и Меркулу, улыбнулась Росле, кивнула нам с Мышкой.

Обед проходил буднично.

Стол ломился от холодных закусок. Служанки заносили в зал горячее, помогали раскладывать парящую пищу по тарелкам, подливали напитки. Количеством приборов меня не удивили: сразу разобрался, что и для чего, хотя мелкая и пыталась поначалу подсказывать.

Сразу понял, что боярыни отнесли меня к числу «детей». В этой группе кроме меня пребывали ещё и Росля с Алаиной. Варлая Силаева, несмотря на возраст и своё внушительное телосложение, балансировала на границе между нами и «взрослыми» – там бесспорно состояли только боярыня Кишина и Меркула Силаева.

Младшая боярыня поведала родственницам подробности своего путешествия в Оргону. Обо мне упомянула без подробностей, точно повторила уже всем известную информацию. Поблагодарила сестру за то, что пришла поддержать.

– Я столкнулась вчера в трактире Лидсы с Карлой Сомовой, – сказала Меркула. – И знаешь, что меня удивило, сестрёнка? В этот раз она не кричала, что я должна ей денег. Да и вообще, выглядела довольной, точно победила на Турнире предков. Мы поцапались с ней немного. Точнее, поцапались знатно. Она так и брызгала в меня слюной. Я хотела съездить по её наглой морде – девочки не позволили…

– Правильно сделали! – сказала Варлая. – Сама знаешь, как трактовали бы твои действия Правила. Я завтра же попрошу главу сделать на следующем Совете заявку на поединок – спрошу с Карлы сполна…

Боярыня Меркула звякнула ножом по краю тарелки.

– Не глупи, сестра! К чему эти необдуманные поступки? Тебе недостаточно примера матери? К чему привело её глупое геройство? Оставило нас сиротами? Подумай о своих девочках. Ты с Карлой не справишься. Или забыла, что у неё на плече на один меч больше?

– Что с того? Думаешь, меня это остановит?

– Успокойся, Варла, – сказала Меркула.

Она впилась в лицо сестры взглядом.

Варлая опустила глаза.

– Обойдёмся без поединков, – сказала Меркула Силаева. – Я со всем разберусь, сестра. Обещаю.

Варлая что-то пробубнила в ответ. Я расслышал только: «могу сама».

– Тут не стоит полагаться только на мускулы, Варла. Следует поработать и головой. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Все эти подлянки Сомовых не останутся безнаказанными. Я так Карле вчера и сказала. Слышала бы ты, Варла, какими угрозами она сыпала в ответ. Чуть ли не Ушедшими богами угрожала. Ведь она меня знает: если я пообещала, что накажу – не отвертится. Так что погоди, сестра, не подставляй свою шею. В поединке с Карлой тебе ничего не светит. Не хочу тебя потерять, как маму. Доверься мне, сестрёнка. Я что-нибудь придумаю.

Какое-то время ели молча.

– Пока ты ездила, Варлая, дела в Бригдате не стояли, – сказала, наконец, боярыня Кишина. – Поговаривают, что Сомовы и Барокшаевы вот-вот заключат союз с Берендеевыми. А под дудку тех, как ты знаешь, уж лет двадцать пляшут Ляхины. Всё идёт к тому, что наши позиции в Совете перед Турниром предков окажутся проигрышными…

* * *

За ужином я слушал Силаевых молча, с интересом. Заглядывал в декольте боярыни Кишины. И чувствовал себя за столом совершенно лишним.

* * *

После ужина, прежде чем снова пойти мыться, я проделал малый разминочный комплекс – проверил, как продвигается процесс улучшения рефлексов. Убедился, что на эталонный образец – воина Моз – пока походил слабо. Но всё же остался доволен результатом: скорость реакции улучшилась, да и силёнок прибавилось.

Хорошее питание и магия, разумеется, не могли полноценно заменить многолетние тренировки. Но вполне эффективно перестраивали тело под нужный мне шаблон.

Стемнело.

Перед сном распахнул на окне ставни. Впустил в комнату свежий воздух и вездесущую мошкару.

Но едва я погасил в свет, как в мою дверь постучали.

Явилась Мышка.

Бледная, с широко раскрытыми глазами. Она пугливо вглядывалась в темноту.

– Не спишь? – спросила она. – Можно я войду?

Сказал:

– Заходи.

Мелкая рванула к моей кровати, шлёпая босыми ногами по ковру. Запрыгнула на постель. Вцепилась холодными пальцами в мою руку.

– Что случилось? – спросил я. – Ты чего трясёшься?

– Страшно, – шёпотом сообщила Мышка.

Оттопырила нижнюю губу.

– Чего ты испугалась? Где твоя охрана? Они же весь день за тобой ходили!

Мелкая вздохнула.

– За дверью стоят. А что от них толку? Тогда меня тоже… охраняли. Но оно всё равно пришло! Оно их не боится.

Шмыгнула носом.

– Кто пришёл? – спросил я.

– Оно, – повторила Мышка.

Завертела головой, осматривая тёмную комнату. Ещё крепче стиснула мою руку. Приблизила лицо к моему уху и прошептала:

– Тётя Меря сказала, чтобы я никому о нём не говорила. Она думает: вы посчитаете меня маленькой трусихой. Решите, что я позорю свою фамилию. И что я обманщица. Но ты же не станешь обо мне так думать, Кира? Ты же моя подруга? Правда-преправда?

Я взъерошил её волосы.

– Никакая ты не трусиха, боярышня Алаина. Ты смелая девочка. Уж я-то это знаю.

Зрение у моего нынешнего тела по ночам всё ещё никудышнее. Но глаза кое-как привыкли к темноте. Потому я заметил, что мелкая нахмурилась.

– Не называй меня так, Кира! – сказала она. – Не хочу быть Алаиной! Я Мышка!

– Как скажешь.

– Так и скажу! Ты сама говорила: наплевать, что думают о тебе другие! Я теперь считаю себя Мышкой. Никогда не любила это дурацкое имя: Алаина. Звучит… противно. Пусть мама называет меня, как угодно. И в школе тоже. Но ты, Кира, зови меня, как раньше. Ладно?

– Договорились, Мышка, – сказал я. – Так чего ты прибежала? Кого испугалась?

– Чудовища.

– Какого ещё чудовища?

– Ты точно не будешь смеяться, Кира? – спросила мелкая. – Правда-преправда?

Её глаза влажно блестели.

Несмотря на это она выглядела забавной.

– Обещаю, – сказал я.

Очень хотелось улыбнуться.

Но я закусил губу. Изобразил серьёзного взрослого человека.

Мышка снова поднесла губы к моему уху.

– Я помню, кто утащил меня тогда из дома, – сказала она.

Повернулся к ней.

– Вспомнила, кто тебя похитил?

– Тихо! Да. Я видела его.

Приподнял брови.

– Узнала? – спросил я. – Ты с ней знакома?

Мелкая замотала головой.

– Нет, – прошептала она. – Я не рассмотрела его лицо. Только глаза.

Замолчала, вновь огляделась. Пугливо, словно… мышка.

– Они были страшными! Красными! Светились, как угольки. Правда-преправда! У людей таких не бывает. Меня утащило чудовище, Кира! Я не обманываю! Так и было! Ты мне веришь?

Мелкая настороженно смотрела мне в глаза.

Я сумел не улыбнуться. Сохранил серьёзное выражение лица.

Кивнул. Повёл плечом.

– Конечно верю, Мышка.

Мелкая робко улыбнулась.

– Я знала, Кира, что ты моя самая лучшая подруга. А тётя Меря в друзьях не разбирается. Мама – да, мама бы не поверила. И Росля тоже – она говорила, что чудовищ не бывает. Как здорово, что у меня теперь есть ты, Кира! Я тебя люблю!

Мышка вскочила на ноги, обхватила руками мою шею – стиснула её, затруднив мне дыхание. Всхлипнула.

Я похлопал её по спине.

Спросил:

– Это что за рыдания? Ну-ка прекращай лить сопли. Ты же Мышка, а не какая-то там… маленькая Алаина.

Мелкая утёрла рукавом слёзы.

– Я не плачу, – сказала она. – Это… так, глаза чешутся.

Протянул её носовой платок.

Мышка высморкалась.

– Можно я с тобой сегодня посплю, Кира? – спросила она. – Пожалуйста! Хотела переночевать у мамы, но она ушла спать к тёте Кишине.

Я кивнул.

– Почему бы и нет? Кровать большая. Места хватит. А если вдруг явятся чудовища – не переживай, глазки я им выколю. Ты меня знаешь.

На лице Мышки расцвела улыбка.

– Спасибо, Кира! Я знала, что ты меня не прогонишь! С тобой я ничего не боюсь!

Мелкая снова бросилась меня обнимать.

Я стойко вытерпел всплеск её эмоций.

– Только сообщи своим охранницам, что останешься здесь до утра, – сказал я. – Чтобы они тебя не потеряли. Ворвутся к нам ночью – разбудят. Не выспимся. Нам это надо?

Мышка закивала. Свесила с кровати ноги, спрыгнула на ковёр. Она походила на привидение: при свете звёзд, что проникал в комнату из окна, её волосы и белая одежда слегка серебрились.

Не слышал, что мелкая говорила слугам рода. Вернулась она с улыбкой на лице. С разбегу запрыгнула на постель.

– Всё. Сказала.

Надежда на то, что Мышке не позволят остаться в моей комнате до утра, растаяла.

Нужно валить из этого дома. Тут мне покоя не будет.

– Молодец, – сказал я. – Тогда укладывайся. Твоя сторона та, я сплю на этой. Чур, ночью не храпеть и не толкаться!

– Я не храплю!

Мышка забралась по одеяло.

– Все так говорят, – сказал я.

Демонстративно зевнул. И метнул заклинание.

«Сон» подействовал на мелкую мгновенно.