– От кого это? – признаюсь, слова его меня удивили. Этого я уж никак не ожидал. А то, что я услышал следом, вообще едва не выбило меня из контроля над ситуацией.

– А от коронера Серебряных мечей, – безмятежно ответил он и, сделав быстрый колющий выпад, крикнул, – не зевай, сержант!

Отбив его выпад, я опять отскочил назад и, выставив перед собой меч, задумался. Не переставая при этом, понятное дело, следить за действиями соперника. Тот, видимо, понимая моё состояние, с атакой не торопился. Лишь покручивал мечом, продолжая медленно обходить меня по кругу. Поворачиваясь за ним, я напряжённо размышлял.

Дело в том, что о существовании того человека, звание которого я только что услышал, знало довольно небольшое количество народа. А о том, кто именно носит это звание, знали ещё меньше. Лично я, например, мог только предполагать, кем на самом деле является коронер. Да и то только потому, что служил в лейб-гвардии конно-пикинёрном и время от времени исполнял некоторые особые поручения высшего командования.

Отсюда – два вопроса. Первый: откуда он знает про коронера? Второй: если всё же знает, тогда что означает этот привет в свете происходящей меду нами потасовки с возможным смертельным исходом?

– Что, сержант, озаботился? Ждёшь, что дальше будет? – усмехнулся мой противник, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

– Говори, – коротко предложил я, продолжая следить за его перемещениями. Сам я в атаку лезть уже не спешил. Сперва послушаем.

– Не теперь и не здесь, – коротко ответил он, проводя серию быстрых ударов и уколов, – много лишних ушей и глаз.

– А ты на что рассчитывал, когда ссору затевал? – усмехнулся я, отбивая его атаки.

– Просчитался, – поморщившись, согласился он и остановился, как бы переводя дыхание, – В любом случае – увидимся позже. Я тебя найду. А теперь – заканчиваем по быстрому.

– Мне проигрывать не к лицу, – предупредил я.

– Тогда нападай, – отозвался он.

Сделав обманный выпад, я резким скручиванием выбил у него из руки меч и короткой сильной подсечкой сбил с ног. Он как-то уж очень легко, даже с готовностью, упал на спину и – замер. Не теряя времени, я приставил кончик меча к его горлу. Столь стремительное окончание нашей схватки было встречено восторженными криками одной части зрителей и – воем разочарования – другой. То есть – выигравших и проигравших, соответственно.

– Надеюсь, ты не будешь слишком упрямым и признаешь свой проигрыш? – громко, чтоб слышали все остальные, спросил я, – Или всё же предпочитаешь, чтоб я перерезал тебе горло?

Не спорю, звучало по идиотски напыщенно и картинно. Но чего ещё могли ожидать на этой пограничной окраине от придворного сержанта? Так что, приходилось, так сказать, соответствовать…

– Признаю, – прохрипел он, слегка разводя руки в стороны.

– Хорошо. Поднимайся.

Убрав меч от его горла, я отошёл на пару шагов. Мой странный собеседник неспешно поднялся, подобрал свой меч с земли и убрал его в ножны.

– Хорошо бьёшься, сержант, – чуть заметно улыбнулся он, – Слишком хорошо для придворного шаркуна. Что ж, признаю свою ошибку. Прощай, сержант.

Махнув рукой, он развернулся и направился в обратную сторону.

– Подожди! – окликнул я его, – Ты себя не назвал.

– Браур.

– И всё?

– Да. Просто – Браур.

– Я запомню, – кивнул я, – прощай, Браур.

Тем временем меня окружили наши зрители.

– Держи, сержант, – здоровяк с простуженным басом ссыпал мне в ладонь пару золотых и несколько серебряных монет, – это твоя честная доля. А теперь – пошли с нами, отпразднуем победу!

– Спасибо! – я улыбнулся и подкинул монеты на ладони.

Что ж, неплохой приварок к небогатому сержантскому содержанию.

– Я бы и рад пойти с вами, да только мне обратно в полк пора, – продолжил я, ссыпая монеты в свой тощий кошель и вновь убирая его за пазуху, – я ведь по службе сюда прибыл. Но если успею, то обязательно присоединюсь к вам. А вот это, – я протянул здоровяку один золотой, – считайте, что я проставился!

– Отлично! – воскликнул тот и подмигнул мне, – Не задерживайся, сержант! Мы будем «Под пиками».

Помахав им на прощание рукой и поулыбавшись, я направился в полк.

Откровенно говоря, никаких особых дел у меня не было. Просто мне требовалось некоторое время побыть одному. Возникла настоятельная необходимость хорошенько обдумать события, произошедшие со мной за последние четверть часа. Уж слишком значимое имя было озвучено этим подвыпившим задирой. Да ещё в столь не подходящей обстановке. И при этом в полной уверенности, что оно мне знакомо. Это не было случайностью. Он отлично знал, что нужно делать и как именно, для того, чтоб вытащить меня из таверны. Но, как сам и признал, немного просчитался. За нами увязалась куча нежелательных свидетелей. Что ж, и такое тоже случается… И теперь, неторопливо бродя по пыльным улочкам этого захолустного городишки, я ждал продолжения беседы. Браур пообещал, что сам разыщет меня. Что ж, я и не скрываюсь. Вот он я. Шляюсь по улицам туда и сюда, ожидая, не появится ли где мой странный соперник. Однако, пробродив часа три, я так никого и не встретил. Махнув на всё рукой и решив, что проблемы лучше всего решать по мере их возникновения, я направился «Под пики».

Заметно подгулявшая компания наших случайных зрителей была ещё там и встретила меня восторженным рёвом, как родного. Мне тут же протянули стакан с вином, кто-то пододвинул тарелку с кусками варёного мяса… и празднование «Великой победы» загудело по-новой…

На следующий день, в первой его половине, небольшой конный отряд под командованием некого сержанта, приблудившегося из столицы в местный полк, выехал из городских ворот по направлению к границе, протянувшейся по горному хребту, в трёх днях пути от города. Следом за отрядом две пары крепеньких лошадёнок тащили пару нагруженных выше некуда возов. Это и был запас продуктов и необходимого имущества, полученный мной на полковом складе из расчёта на первые полгода. Остальное, по словам майора, должны будут доставить осенью.

Утренний осмотр прошёл, по моему мнению, вполне удовлетворительно. Даже новичок, получивший прозвище «Одуванчик», выглядел довольно сносно. Конечно, можно было бы добиться и лучшего, но времени уже совсем не оставалось.

«Ничего, – высказал я своё решение вслух, – у меня ещё будет возможность вами заняться!»

Личный состав, услышав столь радужное обещание, заметно приуныл. Я же, не обращая внимания на их кислые физиономии, махнул рукой, скомандовав выступление.

И вообще, настроение у меня в то утро было просто великолепное! Трактирная служаночка оказалась на редкость понятливая, умелая и любвеобильная. Так что сговорились мы с ней быстро и без проблем. А ночью ещё выяснилось, что и в постельных делах она не новичок. В общем, как говорится, ночка удалась! А если ещё прибавить к этому вкусный и сытный завтрак, которым милая девица угостила меня на дорожку, а также приличный кусок пирога с кашей и флягу доброго пива, выданные мне ей же. Одним словом, жизнь сияла во всех своих красках! Что, естественно, не могло не радовать.

Правда, одна история несколько подпортила настроение. Точнее, даже не подпортила, а как бы это сказать?… Ну, что ли спустила с небес на землю.

Это произошло в тот момент, когда я осматривал содержимое вещевого мешка Одуванчика. Среди набора необходимого любому солдату имущества я вдруг увидел небольшую тряпичную куклу, притулившуюся между полотенцем и запасной рубахой.

– Это ещё что такое? В куклы не наигрался? – ткнул я в неё пальцем, обращаясь к Одуванчику, – убрать немедленно!

– Господин сержант, – голос его задрожал, а глаза вдруг начали наполняться слезами, – разрешите оставить. Это мне на память от сестрёнки досталось… Я ведь потерял всех… И её тоже…

Я почувствовал себя несколько неловко. Но лица мне, сержанту, терять не положено. Особенно перед таким пацаном, как Одуванчик. Потому решил не менять с ходу своего решения.

– Рассказывай! – потребовал я, разворачиваясь к нему всем корпусом.

– Мы с отцом в тот день в город на ярмарку поехали, – торопливо, словно боясь, что его перебьют, заговорил парень, – день туда. На телеге. День – обратно. Ну, и ещё день на рынке провели. Пока сами расторговались, пока прикупили чего надо. Три дня нас не было. А когда под вечер уже, к деревне нашей подъезжали, то сразу почуяли неладное. Ещё на пригорок не въехали, а уж запах гари чудился. Ну, отец лошадь и погнал.

А как наверх из балки-то выскочили, так и увидали… Налёт на деревню был. Несколько домов сгорело. И наш тоже, – Одуванчик опустил голову и шмыгнул носом, – мы когда с отцом во двор въехали, там одни головёшки от дома остались. Горячие ещё. И ни мамки, ни сестрёнки, ни братишки младшего не было. Я эту куклу в кустах на огороде нашёл. Видать, там Славутку и поймали. Нам потом соседи, кто уцелел да от степняков схоронился, сказали, что степняки напали на второй день, как мы в город уехали. У нас в тот день много мужиков из деревни в город ездили… А граф наш со своим отрядом за ними вдогон пошёл. И мужики наши, на конях которые, за ним пошли. И отец мой тоже. Да только не догнали они никого. Ушли. – Одуванчик, так и стоя с опущенной головой, замолк.

– А отец твой где же? – прервал я затянувшееся молчание.

– А отец в степь ушёл. Мне сказал, что ты, мол, большой уже, сам о себе позаботишься. А я, мол, пойду их искать. Я с ним хотел. Да отец не взял. Сказал, чтоб я род наш продолжил… Господин сержант, разрешите мне куклу оставить! – вновь попросил он.

Ну, что я мог ему ответить? Да и не такая уж великая для службы проблема эта кукла. А историй таких у нас на пограничье была уйма. Всё никак не получалось угомонить этих чёртовых кочевников. Так и норовили влезть на наши земли да пограбить, что под руку попадется.

– Когда это случилось?

– А прошлой осенью. Они завсегда осенью приходят. Как урожай с полей снимем да лишнюю скотину порежем. Тогда в любой деревне есть, что взять.

– Так если знали, что придут, чего ж граф ваш заранее о защите земель своих не озаботился?

– А кто ж их устережёт, когда они придут? – пожал плечами Одуванчик, – не будешь же в поле лагерем стоять до самых холодов. Только догонять их и остаётся.

– Ладно, оставляй, – махнув рукой, буркнул я.

Уже перед самым отъездом я подозвал Цыгана.

– Держи! Это тебе.

– Что это? – Цыган непонимающе покрутил в руках горн.

– Это труба. Сигнальная, – пояснил я, – ты же у нас музыкант. Вот и будешь в отряде сигналистом, военные сигналы на ней исполнять.

– Каким сигналистом!? – взвыл Цыган, – да я такое в жизни в руках не держал! И никаких сигналов я не знаю!

– Ничего, – покровительственно похлопал я его по плечу, – узнаешь. Я тебя научу.

И, обернувшись к остальным, махнул рукой:

– Садись!

– И будет теперь Цыган у нас, как балаганный музыкант, на всех инструментах играть, – не замедлил язвительно прокомментировать Дворянчик, – человек-оркестр! Спешите видеть!

Обернувшись к нему, я лишь погрозил кулаком и скомандовал:

– Отряд! За мной! Рысью! Марш!

Однако, не успели мы отъехать от города и пары миль, как один из возчиков окликнул меня и, когда я оглянулся, ткнул кнутовищем себе за спину.

По дороге от города в нашу сторону скакал одинокий всадник, поднимая клубы пыли. Когда конь его поравнялся с нами, я без особого удивления узрел в седле своего вчерашнего знакомца, некоего Браура. Придержав скакуна, он слегка поклонился всем сразу и произнёс:

– Всем доброго утра! Здравствуйте, господин сержант. Прошу прощения за то, что я вновь причиняю вам некоторое беспокойство. Но случилось так, что мне представилась возможность проведать своего давнего знакомого в одном небольшом селении. В паре дней пути от города. Это как раз по дороге с вами. А так как путешествие в одиночку может оказаться весьма сомнительным удовольствием, то я прошу разрешения присоединиться к вашему отряду.

– Ты где это выучился столь изысканно выражаться? – невольно подивился я.

– Просто мне приходится помнить о том, что я общаюсь с человеком, прибывшим из столицы и при этом прекрасно владеющим мечом, – усмехнулся он, – Ну, так что вы мне ответите?

– Я не против, – пожал я плечами, – помните только о том, что командиром отряда являюсь я. И любые мои решения являются законом одинаково для всех.

Вместо ответа он лишь вежливо улыбнулся и слегка склонил голову в поклоне.

До самого вечера отряд наш шёл не останавливаясь. Я решил сразу же приучать личный состав к долгим и быстрым переходам верхами. Движение моё сдерживали только наши обозные телеги, никак не поспевавшие за аллюром верховых коней.

Когда где-то ближе к полудню Хорёк попробовал было заикнуться об обеде, я лишь качнул головой и выразился в том духе, что мы, мол, не на прогулке, а в воинском походе. И потому желающие чего-либо перекусить могут сделать это, не сходя с лошади. Слава богу, у каждого в мешках имеется запас вяленого мяса и сухарей, а во флягах полно воды. Пришлось парням довольствоваться столь скромным угощением… Сам я, разумеется, закусывал пирогом и запивал пивом, полученными в дар от моей ночной подружки, поминая её добрым словом.

Дорога вилась средь полей, ещё совсем недавно вспаханных и засеянных. По сторонам её время от времени мелькали усадьбы с рощицами фруктовых деревьев, с виноградниками и ягодниками. Солнце щедро поливало жаром своих лучей нашу крошечную группку всадников, мчавшихся где-то там, далеко внизу, под ним. На небе – ни облачка. В воздухе – ни ветерка. Казалось, и сам воздух застыл в звенящей тишине окружающего нас бескрайнего пространства. Лишь далеко на востоке синели узкой полоской горы. Да перед ними – более тёмная полоса нетронутого леса.

Вообще-то большую часть пути я вёл отряд не крупной рысью. Но временами переводил лошадей в галоп, а временами приостанавливался до обычного шага. Заодно на ходу я оценивал, кто из всадников и в какой степени умеет держаться в седле и управлять скакуном. Общая картинка была довольно незавидной. Если не считать Цыгана, действительно оказавшегося великолепным наездником, а так же Дворянчика, Хорька и Полоза, тоже являвших собой неплохих наездников, остальные явно оставляли желать лучшего. Приятно удивил и Одуванчик, прекрасно управлявшийся со своей каурой кобылой и крепко сидевший в седле. Но в целом занятия по верховой езде и вольтижировке нужно будет проводить со всем отрядом…

Браур держался в седле великолепно, всю дорогу молчал и ни коим образом не выражал даже тени недовольства нашим рваным аллюром. И если бы не некоторые обстоятельства нашего знакомства, я даже рискнул бы предложить ему войти в мой отряд. А так… Оставалось только гадать, что же он собирается делать дальше.

Солнце уже коснулось своим диском далёких гор, когда я облюбовал подходящее место для ночлега, свернув к небольшому леску, раскинувшемуся в полумиле от дороги. Ещё немного, и весь отряд на крупной рыси въехал под широкие кроны многолетних дубов, вязов и осин, росших на небольшом возвышении с незапамятных времён.

– Слазь! Привал! – вскинул я руку и без особого труда спрыгнул с лошади. Мне-то что? Я к таким переходам уже много лет привычный. А вот остальные выглядели не очень.

Кряхтя и постанывая, они буквально сползали с сёдел и, будучи не в состоянии разогнуть затёкшие колени, падали прямо на траву. Оставлять их в таком состоянии было никак нельзя. Нужно было, чтоб ноги их, затёкшие от долгой скачки, размялись, и кровь вновь побежала по жилам. А для этого есть только один способ: найти солдатам работу.

Тем временем, дробно грохоча колёсами, по деревья вкатились обе повозки. Коротким жестом указав возницам, где и как им встать, я развернулся к валяющимся на траве подчинённым.

– Чего разлеглись? А ну, подъём! Лагерь я за вас оборудовать буду, бездельники!?

– Господин сержант… Ноги… – послышался чей-то стонущий голос.

Так. Срочно требуются радикальные меры воздействия!

Ничего не говоря, я подошёл к одному из возниц и забрал у него длинный хлыст. Встав перед лежащими бойцами, широко размахнулся, и свистящая полоса хлестнула точно между Хорьком и Грызуном, раскинувшими свои руки и ноги в густой траве.

– А ну, встали все!

Понимая, что шутить в данный момент я не настроен, парни, охая и постанывая, принялись подниматься с земли.

– Коней расседлать и стреножить, – принялся я отдавать распоряжения, – Зелёный, Полоз, Грызун. Возьмите у возчиков бак и вёдра, принесите воды для ужина. И не забывайте: надо ещё коней напоить.

– А где её взять, воду-то? – подал голос Полоз, с кряхтеньем снимая с кобылы седло и бросая его на траву.

– А ты у Зелёного спроси. Он у нас житель лесной. Думаю, воду он в лесу найти сумеет.

– Ладно, пошли. Разберёмся, – буркнул Зелёный напарникам, направляясь к повозке.

Проводив их пристальным взглядом, я повернулся к остальным.

Цыган уже торчал возле Дворянчика, что-то деловито объясняя ему о том, как правильно рассёдлывать лошадь и обтирать её от пыли и пота.

Ладно, с этими понятно. Не будем их отвлекать. Подождём.

– Циркач, Хорёк, Степняк. Дрова принесите.

Названные, ни слова не говоря, отправились в лес. При этом Степняк не забыл прихватить с телеги топор и кусок прочной верёвки. Я его предусмотрительность мысленно отметил и поставил маленький плюсик. Но ничего не сказал. Потому что в этот самый момент.

– Отвали! Надоел уже! Без тебя разберусь! – резкий голос Дворянчика раздался откуда-то слева.

Я стоял за деревом. Ни Дворянчик, ни Цыган меня не видели. А потому говорили совершенно свободно. Возможно, думали, что я где-то у повозок.

– Чего ты ерепенишься? – это уже голос Цыгана.

– Я сказал, сам разберусь! Ещё мне тут всякие бродячие цыгане советы давать будут.

– Слушай, ты… голубокровый… – похоже, Цыган здорово разозлился, – да мне наплевать, как ты за своей кобылой ухаживать будешь! Но я не хочу из-за тебя, козла, от сержанта звездюлей получать. Он дал мне три дня научить тебя обращаться с лошадью. Через три дня – свободен! Делай, что хочешь! Но до того момента слушай, что я тебе говорить буду, понял?

– А то что?

– А ничего!.. Кнутом запорю!

– Что!? Кнутом? Да я тебя, мерзавца, прямо сейчас на меч насажу!

– Господин граф! Ради Бога, не надо!

Ого! А это уже голос Одуванчика. Интересно. И что же будет дальше? Я, шагнув к дереву поближе, уселся у самых корней, привалившись спиной к стволу, покрытому ребристой корой.

– А ты не лезь, холоп! Я сам с ним разберусь!

Похоже, Дворянчика понесло вразнос. Чего Цыган-то молчит?

– Господин граф, не делайте этого! Ну, давайте, я сам вашу кобылку расседлаю. И почищу её, и покормлю. Только не надо дело до греха доводить…

А вот это мне уже совсем не нравится. Ведь предупреждал же! Пора вмешаться.

– Одуванчик! – заорал я на весь лес, – Одуванчик, чёрт бы тебя побрал, ты где? А ну, бегом ко мне!

Как и следовало предполагать, тот вынырнул из-за дерева в ту же секунду, как был вызван мной.

– Ты где шляешься, обормот? Почему я тебя по всему лесу разыскивать должен?

– Мы тут это, господин сержант, – залепетал он, – мы тут лошадь господина графа…

– Кого!? – казалось, моему изумлению не будет предела, – какого ещё, чёрт возьми, графа? Откуда он здесь взялся?

– То есть, виноват, господин сержант… В смысле – Дворянчика, – быстро поправился парень, – лошадь мы ему объясняли с Цыганом как рассёдлывать.

– Объяснили?

– Да То есть, не то, чтобы очень…

– Наплевать! Остальное Цыган потом сам объяснит. А ты – марш за дровами! И чтобы через десять минут вот здесь, на этом самом месте, горел костёр.

– Так ведь, господин сержант, за дровами же уже пошли…

– Ты что, не понял? Я сказал, чтоб через десять минут вот здесь был костёр! Хватит болтать! Марш выполнять приказание!