Цитаты из книги «Столица на костях. Величие и проклятие Петербурга»

Начать иначе пахать землю или ковать металл значило не просто отойти от заветов предков, но и усомниться в благодатности Святой Руси. А все остальные страны, и восточные, и западные, рассматривались как грешные, отпавшие от истинной веры.

Русь и в XIII, и в XVII веках в представлении русских оставалась святой землей, в которой все было абсолютно священно и праведно. Любая мелочь, включая обычай класть поясные поклоны, спать после обеда или сидеть именно на лавке, а не на стуле, была священным обычаем; отступиться от него значило в какой-то степени отступиться и от христианства.

В Западной и Центральной Европе стремились к овладению формой вещества, к пониманию тайн его трансформации. Славяне – обладатели обширнейших пространств леса и степи, скорее, хотели обладания самим пространством.

Зачем нужно преувеличивать пустынность места, расписывать трудности строительства, называть совершенно фантастические цифры якобы погибших при строительстве? Только с одной целью – сделать возведение Петербурга еще более невероятным, сказочным, нарушающим естественный ход событий.

невозможно понять без еще одной идеи… Он – символ обладания пространством, образ господства человека над стихиями.

Есть города, которые растут сами по себе, естественным образом. В планировке таких городов тоже заложены свои идеи – хотя бы идеи, важные для их строителей.

Так что вот – если Петербургу и войти в русскую историю, как какой-то особенный город, – то вовсе не как «город на костях», а как первая «зона свободы». Место, где жестокость и дурь крепостников поневоле должны были отступить. Наконец, есть место и для лозунга: Петербург построен вольными людьми!

Волею судеб Петербург был первым городом, который доказал Петру и его сподвижникам выгоду свободного труда. Он стал городом, зримо опровергавшим одну из важнейших идей петровского правления.

перекрещенным ключам в гербе Ватикана соответствуют перекрещенные якоря в гербе Петербурга

При этом герб Петербурга содержал те же мотивы, что и герб Рима (хотя, конечно, и видоизмененные должным образом)