–Итак, что мы имеем – задал я вопрос вслух всем, когда Кузьма задумчиво остановился рядом с нами – Не похоже, что у меня начались такие глюки, что и вас от них глюкнуло?

–Совершенно не похоже – Кузьма весело посмотрел на меня и добавил – У меня печень ныть перестала, и лысина начала чесаться!

– И меня – в один голос добавили мы с Лешкой. Переглянулись.

Мы все трое были лысые, как стертые пятки.

– У меня зубы перестали болеть, и десны припухли – я осторожно потрогал языком ямки, где много лет назад были зубы – Да и спина саднить перестала!

Кузьма молча показал нам обрубок мизинца, отрезанного бензопилой еще в отрочестве под основание. Теперь основание зримо розовело и выпирало, как свежеполученный синяк.

–Я видеть лучше стал – Алексей задумчиво вертел в руках очки – такое чувство, будто много лет смотрел в испорченный бинокль, а теперь резкость отрегулировали! И ощущения странные появились, сам пока понять не могу, какие именно.

Мы все замолчали. Факты требовали осмысления.

Поддатый Кузьма внес трезвое предложение – Давайте через неделю соберемся и все переболтаем! Мы согласились.

– Твоя радуга останется или уйдет в землю? – Алексей задал мне вопрос, который интересовал и меня.

– Понятия не имею, но думаю, что уйдет, что ей здесь одной делать?

– Кстати, а вы видите в земле сетку? – мне было интересно, какие у корешей возможности.

– Какую еще сетку? – вяло удивился Юрка. Устал от впечатлений.

– С тобой все ясно, а ты? – я повернулся к Лешке.

– Ты сначала объясни, что надо увидеть!

– Ну как сказать, это выглядит как сеть из перекрещенных, похожих на лазер лучей, с ячейкой примерно метров в пять!

– Это на кого такая сеть? – завистливо пробормотал Юрка.

– И находится примерно на глубине в метр, просвечивает, как солнце сквозь занавеску! – закончил я описание.

Кореша переглянулись и заходили по поляне сложным противолодочным зигзагом, сосредоточенно буравя траву взглядом.

Словно последний трешник потеряли, ей-богу!

Через полчаса хождения по траве, Кузьма пожелал нам обоим пойти в ту точку негритянского организма, которая интересует только проктолога. Вместе с сеткой. Решительно развернувшись, он дошел до кострища и плюхнулся рядом с котелком.

Налив всем по пол кружки, он поднял на нас глаза – Хватит вдвоем толпиться, займитесь делом – он поднял налитую кружку вверх.

Мы поддержали его, звякнув кружками в знак здоровья.

– Ты уверен, что тебе не показалось? – спросил он, пережевывая хлеб с салом.

– Я показал на переливающуюся арку – Это мне тоже показалось?

– Хрен тебя знает – буркнул он и отхлебнул остывшей ухи прямо из котелка – Радуга видна всем, а ты говоришь, что она и под землей просвечивает! Сплюнув рыбной костью, Юрка разлил остатки.

Выпили. Занюхав черняшкой, я задумался. Как так? Радугу видят, а сеть нет! Похоже, что у меня после электрической казни что-то произошло в мозгу такое, что дает мне возможность видеть. Кз!

Больше вариантов нет! Может, их тоже надо того, через трансформаторную будку пропустить? А выдержат? А если нет?

Ну его к лешему, пусть лучше не видят, но живут!

– Подождите – осенило меня, попробуйте радугу потянуть!

Юрка бросил на меня угрюмый взгляд. Алексей вздохнул.

Я пожал плечами – Как хотите!

Алексей встал, неуверенно подошел к радуге и осторожно потрогал её ладонью.

– Двумя руками – подсказал я, и показал повернувшемуся другу открытые ладони. Алексей кивнул и напружинившись, как перед ударом, подсунул руки под переливающуюся струю света. Ни-че-го!

Как только он потянул, руки свободно прошли сквозь радугу, как свозь луч фонарика!

–Ну ка, ну ка, – заинтересовался Юрка, заинтересованно приподнимаясь.

Алексей попробовал еще раз. Пусто! Руки свободно проходят, не цепляя радугу. С таким же успехом, можно тянуть луч прожектора.

Подошел Юрка.

– Отойди! Он медленно, подсунул согнутые ковшиком ладони под свет, словно собираясь поймать пену на воде, и поднял их.

То же самое. Сплюнув, он разочарованно отошёл к костру.

Больше мы не экспериментировали. Выпили остатки, доели уху и поехали домой.

Через неделю позвонил Кузьма. В полдвенадцатого ночи.

– Нет твоей радуги – мрачно сказал он вместо приветствия – Я ходил, смотрел! Ушла в землю.

– Ну нет и нет! – легкомысленно сказал я – Тебе то чего переживать?

– А то! – оборвал меня Кузьма – Я в больницу ходил, на ежегодное обследование.

– Ну и?

– Ту и! – взорвался Кузьма – у меня диабет прошел, печень, и волосы с зубами расти начали!

– Ну и что? Боишься, есть больше начнешь, или на расческу тратиться не хочешь? Юрка рыбак – крестьянин, был, мягко говоря, скуповат, правда, его скупость сильно зависела от его настроения. Под него мог и последнюю рубашку отдать. Если найдет, с кого снять…

– Да иди ты к черту, расческа – окончательно психанул Юрка – лечит твоя радуга от всего, понимаешь?

– Прямо так и от всего? – наигранно усомнился я.

Поразмыслив неделю, я понял, что радуга не лечит, она просто пробуждает в человеке потерянные свойства. Как у ящерицы, потерявшей хвост. Она не задумываясь, очень быстро отращивает его заново. Почему? А ведь ящерица, по сравнению с человеком, существо гораздо более примитивное. А это значит, что человек может (или мог) гораздо больше, чем ящерица! Поэтому не было, в древности парализованных, неизлечимых калек. Кто ни будь, может вспомнить описания инвалидов древности? В каком папирусе они описаны? Не считая наказанных, которым что-то отсекли в наказание. Те и не восстанавливались, совесть не позволяла. Тогда она еще была даже у преступников. Это сейчас у нашей элиты, где была совесть, там мандат вырос. Раньше элитой были лучшие, сейчас – шустрые.

Они самовостанавливались, если сразу не умирали.

Эти механизмы перестали работать. А ведь до всемирного потопа, люди жили в среднем, по ДЕВЯТСОТ лет!!! И не болели! А после него стали жить крайне редко по сто, непрерывно борясь с различными болезнями и травмами, зачастую приводившими к смерти. Вывод, который я сделал за неделю раздумий, был таков – причина всемирного потопа, астероид, ударивший в землю, разорвал радужную сеть, охватывавшую всю планету. Её остатки ушли в глубь земли. Люди, которые до этого были в ПОСТОЯННОМ контакте с ней, потеряли этот контакт на столь долгое время, что забыли, что это такое.

Стали как телефонные батарейки без подзарядки. Надолго ли хватит?

Потому и стали жить, как живем. И умирать, как умираем.

Просто без контакта с сетью, забытые теперь свойства человеческого организма перестали работать.

Отсюда и срок жизни и непреходящие травмы с все новыми болезнями. У меня у самого прошли все недомогания, исчезла лысина, удивив и напугав супругу. И зубы полезли новые.

Сила возросла как бы не втрое. И взгляды чужие стал чувствовать!

Я собирался провести под аркой всех родных и знакомых в ближайшее время. Жить теперь буду долго, поэтому надо спешить! Наверно.

– Ты там задрых? Яростный Юркин вопль, оторвал меня от размышлений.

– Слушаю – торопливо успокоил я его. А то как бы прямо из телефона не засветил мне в ухо. Он может… Ходи потом с малиновым лопухом.

– Говорю тебе, от всего! У меня мизинец вырос, только ногтя пока нет! И розовый!

– Это же хорошо – осторожно сказал я. Черт его знает, чем он недоволен!

– Понимаешь – неожиданно просительным тоном сказал он – Тут такое дело, помнишь деда Николая?

– Это который герой советского союза, ветеран Отечественной?

Дед Николай был гордостью Юркиной деревни. И не только. Когда я жил в деревне, (в детстве) к этому деду из центральных газет корреспонденты приезжали, телевидение тоже в стороне не осталось.

Когда он одевал на Девятое мая свой китель с орденами и медалями, казалось, что он одел кольчугу – так их было много. Такие как он, даже в войну редкость. Рожденный для боя! Сейчас ему девяносто два и четыре ранения не прошли даром.

– Да!

– Что с ним?

– Парализовало его, лежит бревном, молчит и плачет! Может, ты достанешь свою радугу, пронесем деда, пока не помер?

– Думаешь, поможет?

Все-таки, червячок сомнения в правильности моих недельных Размышлений у меня был.

–Нам же помогло!

– Давай попробуем. Когда?

– Так ведь прямо сейчас! Деда уже перенесли на ту поляну!

Ни хрена себе! Как Кузьма убедил родных деда это сделать?

Наверно, мизинец показал. Хорошо, что ему не средний палец отрезало!

– Я тебя на берегу жду на трех лодках, попросил мужиков помочь тебя перевести!

– А зачем три лодки?

– Так ведь Леха хочет семью провести, здесь тебя ждет, да и ты свою семью возьмешь, нет?

Вот ведь! Все предусмотрел! Наверняка и его семья на поляне!

– Буду минут через двадцать – сообщил я в телефон и отключился.

–Карина – крикнул я жене, которая зевая, пекла на кухне что духмяное на утро, собирайся и детей бери.

За что я люблю и уважаю свою супругу, несмотря на её "вибропилу", это за то, что она хорошо понимает, когда надо просто делать, что говорят.

Подумав, я не стал оставлять семью дома. Завтра мне на вахту, а там бог знает, что может произойти. Лучше провести их сейчас. Даже здоровых. Хуже точно не будет. Если получится....

Через двадцать минут мы были на берегу Двины. Младший, оторванный от подушки, недовольно хныкал. Дочери теребили вопросами жену.

Старший зло молчал. Не дали доиграть в контакте.

Поздоровавшись, мы без долгих обсуждений, быстро загрузились и помчались на остров с поляной.

Под мощным, импортным мотором, Юркина лодка летела, как на крыльях. Только поговорить с Алексеем не удалось – рев мотора заглушал все.

На поляне собралось человек тридцать. Многих я знал.

Большинству далеко за полтинник. Позади всех суетился Петро – вредный, завистливый мужичонка, по крысиному пакостливый. К нему у меня была стойкая неприязнь. И не только у меня. В центре стояли импровизированные носилки с дедом. И молчание. Все смотрели на меня.

С такой надеждой, от которой у меня защемило в груди.

Разулся, и побрел по траве. Ближе к месту, где была арка, ступни стало пощипывать. Есть! Я вгляделся. Там, где была радуга, четко проступали ясно видимые лучи. Потоптавшись, я остановился в том месте, где щипало сильнее всего и опустился на колени. Потрогав задрожавшие световые нити, ухватил одну из них и тихонько потянул. Она стронулась.

Мягко пошла вверх, но едва я поднял её над землей, тут же нырнула обратно сквозь пальцы. Что за черт? Попробовал еще раз. И еще раз.

Ноль! Радуга упрямо ускользала обратно, словно пугаясь людей.

Червячок сомнения зашевелился и мгновенно превратился в трехголового змея. Спокойно! В прошлый раз тоже были люди. Немного, но тоже люди! В чем дело? Место то же. Люди те же, плюс не те же. Неужели дело в этом? Я встал. Тут же подскочили Леха с Юркой.

– Ты ЧЕ??

– Я развел руками – Не идет почему то!

– Делай, давай, а не руками разводи – бешено рявкнул Кузьма, гневно раздув ноздри – Люди ждут!

Его оттеснил Алексей и прибалтийским спокойствием произнес – Солнце!

– Что солнце? – не понял я.

– В прошлый раз ты достал свою дугу, когда всходило солнце!

– Точно!!! Ведь как только я достал радугу, её солнце тронуло!

Кузьма, сердито посмотрел на нас обоих, гневно фыркнул, как мерин под грузом навоза и стал засучивать рукава. Плохой признак.

Последний раз после закатывания, полдеревни отсиживалась в речке два часа, пока у Кузьмы завод не кончился.

– Раскатывай рукава обратно – сказал я – Или губу насчет радуги закатай!

Кузьма гневно сверкнул голубыми глазами и отвернулся.

– Когда восход? – Спросил я Лешку и мы одновременно повернулись на восток. Тот наливался красным, как ухо после плюхи Кузьмы.

Алексей посмотрел на часы, беззвучно пошевелил губами и уверенно выдал – через сорок две минуты!

– Ждем!

Кузьма выслушав нас сердитой спиной, быстро пошел к народу.

Младший захныкал. Юрка объяснил ситуацию народу и тот большинством разбежался по окрестностям. Через десять минут на дальнем конце поляны набирало силу пламя разложенного костра.

Ночью у нас прохладно, градусов двенадцать, иногда два.

Подтащили поближе к теплу носилки с дедом Николаем, вокруг засуетилась детвора. Дед ожил, пошевелил головой и шумно вздохнул.

– Хорошо! – отчетливо проговорил он и улыбнулся.

Баба Галя, супруга деда Николая, маленькая, высохшая, как осенний лист старушка, молча стала подтыкать одеяло, вытирая слезы.

Картина скребанула по сердцу ржавым напильником.

Младший, подпалил от костра палку и принялся носиться с ней по поляне, размахивая факелом. Сразу про сон забыл. Кто-то на него прикрикнул, и Алешка (названный в честь друга) понуро опустив голову, зашагал к костру, таща за собой дымящуюся палку.

Не дали ребенку поиграть. Юрка показал нам бутылку и стопку.

Без неё, по-моему он и в сортир не пойдет.

А почему бы и нет? В прошлый раз мы неплохо вздрогнули, перед аркой.

Вдруг из-за этого радуга не выходит! Вполне может быть причиной!

Мы успели тяпнуть по две стопки, прежде чем нас засекли жены, болтающие в сторонке.

– Лафа пришла, лафа ушла – грустно констатировал Кузьма, разглядывая пустые руки, из которых его жена выкрутила наполовину полную посудину – "Абыдна, панимаешь"! И стал багроветь шеей.

Назревающий скандал предотвратил Алексей.

Он хлопнул меня по плечу и показал на восход. Забрезжило.

Я хлопнул себя по зарастающей лысине и побежал к источнику.

Не хватало только восход пропустить, тогда и в речке не отсидеться.

Потрогав набухающие струны сетки, я не долго думая, потащил одну из них. Она пошла легко, словно сама стремилась навстречу солнцу. В миг, когда макушка радуги показалась из земли, поляну озарили первые лучи солнца. Радуга пошла вверх легко. Похоже, радуга и солнце прямые родственники! Вон как обрадовались!

Люди, неотрывно наблюдающие за процессом, ахнули, многие стали крестится. Перекрестили и меня, для профилактики.

Подняв образованную арку на уровень груди, я передохнув, (увесистая), рывком вскинул её над головой. Зря! Думал, арка выше будет! Я её оторвал! Известные Законы физики не работали. Или я их не правильно понимал. Оторванная радуга тут же соединилась оторванными концами в единый круг света, который я удерживал над головой и стала вращаться, все быстрее набирая скорость. Даже легче стала. И страшно! Вдруг улетит? Явное несоответствие всем известным законам физики напугало. Босые ноги резко защипало, словно через них пошло напряжение. Похоже, я выполнял роль проводника между радугой и землей. Как бы не закоротило!

Отшатнувшись, я сделал два шага назад и грохнул её об землю.

Радуга на половину диаметра вошла в землю в облаке цветных брызг, словно елочная игрушка, разбитая об пол. И невероятно красивое цветное облако радужного крошева ядерным грибом расплылось по всей поляне, переливаясь быстро слабеющими волнами радужного света. Всеобщий восторженный "А-ХХ" перешел в испуг, когда перламутровое облако накрыло людей.

Цветные волны света осели быстро, оставив в центре струящуюся арку, вокруг которой стояли замершие люди, попавшие под накрытие.

И вдруг быстро заговорили, перебивая друг друга. Дед Николай пытался встать, цепляя руками землю, удерживаемый порозовевшей бабой Галей.

Дружеский удар по плечу впечатленного Кузьмы отбросил меня в сторону. Алексей, улыбающийся как «чеширский» кот, поставил меня вертикально. Кузьма подпрыгивая в дикой пляске, вопил во все горло что то неразборчивое. Младший принял это за новую игру, и принялся носиться кругами по поляне, размахивая обгорелой палкой.

Пойманный Кузьмой и подброшенный высоко вверх, Алешка, заливисто хохотал, маша руками, как птица.

Относительный порядок восстановился минут через десять.

Народ успокоился и столпился вокруг радужной дуги, с любопытством её разглядывая и едва не пробуя на зуб. Младший попытался запрыгнуть на радугу, но его перехватила жена.

Кузьма опомнившись, принялся командовать. Выстроив людей в подобие

извилистой очереди, он вместе со свояком подхватил носилки с упрямо подымающимся дедом, шагнул под цветные струи света. Сзади семенила баба Галя. Дед Николай вспыхнул, когда его проносили и немного погодя сел, обняв плачущую супругу. Люди в очередь проходили в арку, кто то сразу после неё садился прямо на землю, и начинал ошарашенно вертеть головой, кто задумчиво замирал, превратившись в памятник самому себе. Детвора веселой стайкой проскочили в арку, на мгновение осветившись в разные цвета. И принялись играть в догонялки с визгом и хохотом. Подошла бабушка Галя. Долго смотрела на меня помолодевшими глазами и неожиданно поклонилась в пояс.

– Да ты что, баба Галя – растерялся я, не зная что сказать на это.

– Молчи сынок! Бабуля смахнула слезы и размашисто осенила меня крестом – Благослови тебя господь! Перекрестилась сама, и повернувшись, пошла к мужу, полная величия и достоинства.

Я молча разевал рот. Дед Николай уже сидел на носилках и с видимым удовольствием шевелил ногами. Тишина, упавшая на поляну, насторожила. Люди, отойдя от радужной встряски, смотрели на меня.

Я понял, что пора делать ноги. Не по мне все это.

Интересно, что на Петро радуга не откликнулась, хоть он и прошел под ней с десяток раз. Похоже, что радуга воспринимает мой настрой к людям. Кто поперек души – не пройдет! Надо быть поосторожнее.

Жена, подошедшая сбоку, тащившая Алешку и дочерей, хихикнула, наблюдая за моим ошеломленным видом

– Домой собираться будем, или как?

Кузьма, довольный и на удивление спокойный, быстро перебросил нас через реку, на прощанье сунув мне в руку бутылку самогона – С вахты вернёшься, позвони!

Поднявшись на высокий берег, мы поймали такси, и через десять минут были дома. Положив детей спать, на что потребовалось немало усилий – дети словно батареек наглотались, энергия так и била из них фонтаном. Супруга, нетерпеливо ерзающая на кухонном табурете, явно настроилась устроить мне допрос с выклёвыванием мозга.

– Мне завтра вставать рано – опередил я неприятное развитие событий и шустро спрятался под одеяло. Утром я уехал на вахту.

Вахта закончилась, когда началось лето. А могло и не начаться.

По крайней мере для меня. За день до конца вахты стали вытаскивать слетевший под откос самосвал, груженый рудой. Водила уснул, молодой парнишка тридцати лет. Уснул и кувыркнулся. Хорошо, что лег просто на бок, а не на кабину. Иначе бы вытаскивали еще и труп. Увы, не первый… Стали цеплять трос. Зацепили. Потащили. И в этот момент мне приспичило пригнуться. Так же, как бывает, когда вдруг приспичит чихнуть. Совершенно не думая, я шустро присел. В тот же миг, лопнувший с гитарным звуком трос, перерубил стоявшую за мной не толстую елочку. Как топором. Если бы не присел – тяжкие телесные подарком бы показались. Интуиция сработала. Мне подсунули стажера, и решили, что он поработает за меня в последний день самостоятельно, дабы проверить, чему я его обучил за вахту, а меня отправили домой на день раньше.

За месяц выросли волосы, полностью закрыв плешь и восемь давно потерянных зубов. В зеркале, надоевшая физиономия стала выглядеть подозрительно молодо, вызывая недоуменно-подозрительные взгляды товарищей по работе. И ностальгию по старым временам.

Лето у нас не каждый год бывает. Начало июня, а припекает как в конце июля. Градусов под двадцать пять. Пока дошел от остановки до дома, взопрел, как в парилке.

Городок у нас небольшой, между собой называемый иногда "Большой деревней" вмещал тысяч сорок жителей. Из тех, которые принято называть "моногородами". Построен еще в тридцатые, с единственной дорогой, ведущей в Архангельск. Как то по весне её размыло, и город на четыре дня остался без связи с внешним миром....