Многие мыслители – от Аристотеля и Франциска Ассизского (апостола бедняков) до Маркса и Иоанна Павла II – неустанно пытались найти ответ на вопрос, насколько оправданна тяга к деньгам с точки зрения морали. Они так и не пришли к общей точке зрения, но деньги никого из них не могли оставить равнодушными. Одних они привлекали, других отталкивали. Софокл видит в деньгах воплощение зла, в то время как Эмиль Золя в любимом мною одноименном романе задает вопрос: «Зачем же взваливать на деньги вину за те мерзости и преступления, которые они порождают?» Объективной оценки как не было, так и нет. Все зависит от философского подхода и материального положения каждого отдельного человека. Ведь желание объяснить тягу к богатству аморальными стремлениями обусловлено, как правило, завистью, а не чувством справедливости.
Но независимо от того, кто и как отвечает на данный вопрос, одно остается неоспоримым: тяга к деньгам – это движущая сила экономического прогресса. Возможность заработать пробуждает в каждом человеке творческие способности, трудолюбие, готовность к риску. Философ может задаться вопросом, способны ли деньги – или то, что можно за них купить, – нас осчастливить. Стали ли мы счастливее благодаря компьютерам, телевизорам, автомобилям и т. п., чем люди, жившие пятьсот лет назад, у которых всего этого не было? Пожалуй, нет, потому что нельзя сожалеть об отсутствии того, что нам неведомо. Но одно не подлежит сомнению: без экономического прогресса, который повлек за собой прогресс в медицине, я бы сегодня не сидел здесь и не писал в девяносто три года свою тринадцатую книгу. И это меня очень радует.
Не хочу утверждать, что капиталистическая система, которая основана на стремлении к деньгам, справедлива. Нет, это обман, но давайте признаемся, что чрезвычайно удачный. Разница между капитализмом и социализмом объясняется очень просто: либо большой пирог, который делится несправедливо, либо маленький, который делится поровну. В результате «справедливые» куски маленького пирога оказываются намного меньше, чем самые маленькие куски большого пирога. Каждый волен решать, какая из систем лучше. Пока мир склоняется в пользу большого пирога. Возможно, это объясняется тем, что капиталистическая система намного ближе человеческой природе. Ведь даже социализм не смог полностью устранить тягу к богатству. Помню, в 1946 году я поехал в Будапешт. В Америке тогда царил неприкрытый капитализм. На вечеринках обсуждалась только одна тема – деньги. Никого не интересовал человек как таковой. Значение имело только то, сколько он зарабатывает и что имеет. В Будапеште же наблюдалась полностью противоположная ситуация. Там говорили только о том, что люди делают и насколько удачно у них это получается. Кто-то успешно сочинял музыку, кто-то написал бестселлер, кто-то сделал себе имя в науке и т. д. Эта атмосфера нравилась мне куда больше, но один из друзей меня просветил: «Никто не говорит о деньгах, но все думают о них». А поскольку надежды разбогатеть не было, то о них предпочитали молчать.
Разумеется, между желанием иметь деньги и желанием их зарабатывать есть разница. Обладание финансами сулит самые разнообразные радости жизни. Есть люди, которых делают счастливыми деньги как таковые. Я знал одного человека, для которого самым любимым занятием было складывать числа в выписках из банковских счетов. Есть и такие, которым доставляет радость сама мысль о том, что они могут купить что-то красивое и дорогое. На самом деле такие люди ничего не покупают, им достаточно только осознания того, что у них есть эта возможность. Они ощущают энергетику денег – и чувствуют себя счастливыми. У меня был друг, который, произнося слово «деньги», поглаживал свой бумажник сквозь ткань пиджака, чувствуя, как в его чековой книжке концентрируются все радости жизни. А один знакомый рассказывал мне, что каждый раз, получая от кого-то деньги, испытывает сексуальное возбуждение.
К счастью, существуют и такие люди, которые не просто осознают, что могут что-то купить, но и делают это. Они не довольствуются изучением меню, а едят, потому что хотят наслаждаться жизнью. Если бы таких индивидуумов не было, их стоило бы придумать, а иначе мы жили бы в условиях постоянной дефляции. Один из таких людей – поэт Йожеф Киш, истинный интеллектуал, которого я считаю венгерским Генрихом Гейне. О нем рассказывают такую историю.
Как-то раз Киш, идя в банк, где обычно получал пособие, увидел в витрине дорогого продовольственного магазина чудесный ананас.
– Сколько он стоит? – нерешительно спросил Киш.
– Сто форинтов, господин поэт.
«Я не могу себе этого позволить», – подумал Киш и пошел в банк.
Но на обратном пути, снова проходя мимо магазина, он поддался искушению и купил ананас. Генеральный директор этого банка, тайный советник Лео Ланчи, утром тоже видел ананас на витрине. Вечером он решил зайти и купить его.
– К сожалению, ананаса больше нет. Приходил господин Киш и купил его.
– Вот так значит, – промолвил генеральный директор и вышел из магазина.
При следующей встрече, когда Киш вновь получал пособие в банке, тайный советник набросился на него с упреками:
– Как это понимать, господин поэт? Вы выклянчиваете у нас сто форинтов, а потом идете и покупаете на них ананас!
– Но, господин генеральный директор, – ответил Киш, – если у меня нет ста форинтов, я не могу купить ананас, а если есть, то, по-вашему, опять же не могу себе этого позволить. Так когда же мне его покупать?
Тот же вопрос мне хотелось бы задать немецким политикам, которые упрекают американцев в том, что те пьют шампанское, а не кока-колу.
В сознании многих людей финансы ассоциируются с властью и являются символом высокого статуса. Это привлекает к ним друзей, лицемеров, завистников, льстецов и паразитов, на которых действует магия денег. Но финансы могут также служить компенсацией за несчастья, например физическое увечье, уродство и т. п. Они могут утешить человека, который мечтает занять положение в светском обществе, но не может сделать этого ввиду скромного происхождения. В таком случае деньги могут заменить родословную. В героические времена американского подъема Эльза Максвелл сделала блестящую карьеру, устраивая браки новых американских миллионеров ирландского происхождения с обедневшими английскими аристократками. Благодаря общению с графами и герцогами нувориши вдруг почувствовали себя на равной ноге с потомками первых американских переселенцев, которые прежде воротили от них нос. Да и английские аристократы, у которых не было больших средств, тоже начали относиться к ним гораздо благосклоннее.
Для кого-то деньги означают медицинское обслуживание, здоровье и долгую жизнь. С годами я тоже начинаю больше ценить те преимущества, которые дают финансы. Но прежде всего они позволяют обрести независимость, которая, наряду со здоровьем, является для меня одной из главных привилегий.
Если у человека нет денег, он должен их заработать. Большинство людей так и делают, обеспечивая себе каждодневное пропитание. Некоторые пытаются приумножить заработанное. Шопенгауэр говорил: «Деньги похожи на морскую воду. Чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда».
Но многих людей привлекает не обладание деньгами, а сам процесс их зарабатывания. Если мне удается спекулятивная сделка, то я радуюсь в первую очередь не тому, что становлюсь богаче, а тому, что оказался прав вопреки мнению окружающих. Игрок в рулетку тоже радуется выигрышу, но на самом деле его привлекает не это, а возможность пощекотать нервы.
Для интеллектуалов и творческих личностей зарабатывание денег означает наряду с практическими преимуществами признание их талантов. Встречаются художники, писатели и музыканты, которые уже родились богатыми, тем не менее они пытаются по максимуму получать за свои картины, книги или музыку. Мне это тоже свойственно. Если мои книги хорошо продаются, то я радуюсь не столько десятипроцентному авторскому гонорару, сколько тому обстоятельству, что читатели готовы в десять раз переплачивать за них.
Один из моих старых друзей через подставных лиц скупал картины своей жены, чтобы добиться ее официального признания как художницы. И даже самая красивая женщина будет требовать за свои модельные фотографии максимальные гонорары, чтобы лишний раз удостовериться в своей привлекательности. Я никогда не забуду, как замечательная актриса Лили Дарваш из театра Макса Рейнхардта, с которой мне довелось быть лично знакомым, говорила: «А сейчас, дорогой Андре, я надену что-нибудь вызывающее и пойду гулять по бульвару. Посмотрим, сколько мне предложат. Бесплатно-то каждая женщина красива!»
Многие сочтут этот вопрос парадоксальным. Но все зависит от того, что понимать под словом «миллионер». В Вене раньше так обычно называли тех, кому удалось скопить сто тысяч гульденов. У местных жителей миллионером считался не тот, кто имел миллион, а просто богатый и уважаемый человек.
Да и сегодня, строго говоря, миллионер в Германии – это совсем не то же самое, что миллионер в Италии. Итальянский миллионер – бедный человек, а немецкий – богатый. Американский миллионер, в свою очередь, почти вдвое богаче немецкого. После полного перехода на евро в Европе исчезнет множество миллионеров, но их в любом случае будут так называть, потому что привыкли обозначать данным словом человека, который может позволить себе практически все.
В моем понимании миллионер – это тот, кто может исполнить свои желания, не будучи ни от кого зависимым. Ему не нужно работать, не нужно пресмыкаться перед шефом или клиентами. Он может послать куда угодно тех, кто ему не нравится. Вот такой человек и есть настоящий миллионер. Одному для этого требуется 500 тысяч, а другому – пять миллионов долларов. Все зависит от личных потребностей и обязательств. Человеку, который страстно увлечен музыкой, нужно меньше денег, чем коллекционеру дорогих старинных автомобилей. Кроме того, надо учитывать, живет человек один или должен содержать большую семью. А какие запросы у его жены? Она одевается в скромные платья или предпочитает меха с драгоценностями? А может, она влюблена в банковский счет своего мужа? В этом случае он, в соответствии с моим определением, никогда не станет миллионером. Меха, автомобили и украшения имеют свои границы. В какой-то момент наступает пресыщение. С банковским счетом такого быть не может. Это своего рода бочка Данаид.
Деньги стекаются к тому, кто страстно желает ими обладать. Они должны гипнотизировать владельца, как факир гипнотизирует змею. Однако при этом от них следует в определенной степени дистанцироваться. Попытаюсь выразить свою мысль одной фразой: деньги нужно горячо любить, но относиться к ним холодно. Как говорил Онассис, за ними не надо бегать. Надо идти к ним навстречу. Особенно это касается биржи, где нужно не догонять растущие курсы, а идти навстречу падающим.
Страсть к деньгам может привести и к болезненной алчности, и к столь же болезненному расточительству. У одного зависимость проявляется в том, что он тратит все больше денег, а у другого – в том, что он стремится иметь их как можно больше. Жадность порой проявляется в крайне уродливых формах. Мультимиллионер Пол Гетти, который в свое время был самым богатым человеком в Америке, прославился тем, что установил для своих гостей, желавших позвонить по телефону, платный телефон-автомат.
Однажды за моим столиком в кафе развернулась дискуссия, кто в Будапеште самый жадный: барон Херцог, табачный король всего Балканского региона, или Людвиг Эрнст, коллекционер картин и владелец музея? Оба были мультимиллионерами. Мы заключили пари и стали ждать удобного случая, чтобы раз и навсегда разрешить этот спор. Такой случай вскоре представился: во время благотворительного мероприятия один из сборщиков денег в пользу Красного Креста случайно наткнулся на обоих богачей. Сначала он подошел к барону Херцогу, который не спеша достал из своего кошелька самую мелкую из всех существующих монет и небрежно опустил ее в кружку для пожертвований. Окружающие затихли в ожидании: чем же ответит Людвиг Эрнст? Тот полсекунды подумал и само собой разумеющимся тоном произнес: «Это за нас двоих!»
Еще циничнее был богатый биржевой маклер Марсель Фишер – отец одного из моих одноклассников. Однажды, сидя у себя в кабинете, он услышал, как его заместитель кричит что есть мочи:
– Нет, нет, у нас нет денег. Совсем нет. Уходите немедленно.
Фишер поспешил к нему в кабинет и спросил:
– Что за крик?
– Приходил этот попрошайка Грюн, клянчил у нас пожертвование.
– И что вы с ним сделали?
– Выгнал и сказал, что у нас нет денег.
– Быстро догоните его и приведите назад, – распорядился миллионер Фишер.
Грюн еще не успел спуститься по лестнице, как его нагнал заместитель. Попрошайка очень обрадовался, услышав, что шеф лично хочет видеть его, и решил, что ему, пожалуй, кое-что все-таки перепадет.
Когда Грюн зашел в кабинет, Фишер открыл сейф и сказал:
– Видите, господин Грюн, сейф набит деньгами. Что вам сказал мой заместитель? Что у нас нет денег? Это неправда. Деньги у нас есть, причем очень много. Но я вам ничего не дам!
Еще мне очень нравится анекдот про господина Блау, который, сидя за столом в кафе, жаловался своим друзьям:
– Жена постоянно просит у меня деньги.
Одному из них надоели его вечные причитания, и он спросил:
– И что же она с ними делает?
– Понятия не имею, – ответил Блау. – Я ведь ей ничего не даю.
О проекте
О подписке