Время малых перемен

Оказалось, барон Колерон выдвинулся из своего замка еще с рассветом, так что с минуты на минуту должен появиться. Малова не очень интересовало, зачем он сюда направляется – мало ли, его же территория! А вот некая возможность начала контакта с владельцем маячка – намечалась. Упускать её нельзя.

В обсуждении происшедшего, разного рода предположениях, помощи в излечении Шимана да успокоении Марвины время прошло совершенно незримо.

Колерон оказался очень крепким моложавым мужчиной лет сорока, с волевым, словно вырубленным лицом. Правда вырубленным очень аккуратно и снабженным ярко-синими глазами. В прическе – ни одного седого волоса. Одет по-походному просто: рубаха, жилет, свободные брюки, крепкие сапоги, небольшого размера шляпа – всё коричневых тонов. Меч, пара кинжалов… Осанка, манера держаться, походка выдавали в нем воина. И он был маг, красный и совсем не слабый. Показалось, что он именно из тех «боевиков», кто кое-что может и без амулетов. Охрана – два десятка воинов. Эти, правда, в кольчугах, со щитами. А кому нужны случайные дорожные неприятности, пусть и на своей земле?

Сходу вызвала уважение хозяйственная жилка Колерона. До посещения лечебницы он успел «проинспектировать» поселок – в смысле, налоги ведь от торговли и прочей деятельности ему какие-то поступали. Как хозяин мог не проверить эту сторону жизни подданных? То же «учинил» и в лечебнице: хозяйство, наемники и прочий народ, за исключением Кленореля и целительниц – их деятельность входила в договор аренды с епископом. Тем не менее он встретился и с ними. Более того, он и начал с Кленореля, еще по пути прознав о пребывании епископа Андруа. Как понял Андрей со слов «прошедших собеседование», того же Михи или Трувима, Колерон на этот раз интересовался в лечебнице не только и не столько текущими делами, сколько дальнейшими личными перспективами людей. Кленорель наверняка ведь обрисовал печальное будущее лечебницы. Андрей отнюдь не рассчитывал на личную встречу – кто он такой для барона? Абсолютный нуль, не наемник даже.

Однако почти ошибся. Почти – это разговор с бароном, состоявшийся после ужина в присутствии Трувима. Собственно, это он и пригласил Малова на беседу по инициативе барона, которому «очень любопытно посмотреть вблизи на витязя – героя трактирных баллад и сплетен…».

Разместились с удобствами у камина в гостиной временных покоев Колерона. Не без вездесущих кувшинов, понятно.

– Приветствую истребителя волколаков! – скупо улыбнулся барон. – Не против пообщаться? Спрашиваю, потому что ты не мой подданный, вправе и отказаться. Тем более, не буду скрывать, есть у меня несколько… как бы выразиться… приватных, что ли вопросов.

– Поговорить – отчего бы нет? А вопросы – они всякие бывают, иные можно и не заметить, не так?

– Верно. Разговор может всяко сложиться. Я вот Трувима специально пригласил, как гаранта моей правдивости – ты ведь сам не можешь еще отличать правду от лжи?

Андрей согласно кивнул – это по поводу разговора вообще, а правда и ложь – тут и наврать можно было, что Колерон заметил бы непременно..

– Кроме того, не хотелось бы, чтобы окружающие думали о каких-то слишком уж секретных переговорах барона с… найденышем. Не обижаешься? Вот пусть Трувим и будет сегодня для отвода глаз. А секретности не исключены.

Все пригубили вина, и Колерон, чуть помолчав, продолжил.

– Вообще, Андрей, для начала не удивляйся, что я решил с тобой переговорить – есть на то несколько причин. Одна, не главная – это с какой стати при моем появлении так поспешил отсюда епископ Андруа. Вроде у нас с ним особых разногласий пока не было, чего не скажешь о его прямом начальстве – вот с тем у меня – да! Но это так… Может, к слову придется… Давай, договоримся на сегодня перейти на «ты», несмотря на мой возраст и положение. Иначе мне лично как-то неудобно – мы не в официальной обстановке, согласен? Теперь имей в виду, что твои песенные подвиги, хоть и любопытны в смысле масштабов истины, но для меня не столь важны, как другое… Ты, надеюсь, заметил, что я – неслабый маг?

– Колерон в беседах с тобой сильно преувеличил мои возможности. Как я мог это обнаружить? Если ты маг, так загляни мне в голову.

Вот огромный плюс барону – это отсутствие несанкционированных попыток осмотра собеседника.

– Действительно… – пробормотал Колерон. – И никакой защиты. Почему? Мало вокруг «установщиков»?

– А зачем?

– То есть? Вдруг кто-то захочет глянуть против твоего желания?

– Не жалко, пробуй!

Барон быстро прошелся по Андреевым мозгам, ничего особенного не обнаружил – это Андрей так думал, подобрался к «срытню», сделал попытку в него проникнуть. И получил чувствительный удар, откинувшись затылком на высокую спинку кресла.

– Во как! А насчет предупредить?

– А насчет «против желания»?

– Логично! – барон коротко хохотнул и продолжил. – Да, Трувим, ты уж извини, что не вовлекаем в разговор, про кубок не забывай. Андрей, ты настолько беззащитен, что такой опасливый маг, как я, может и напугаться. Особенно… Скажи, кто-нибудь обратил внимание на то, что ты, бездарь, уделал Грудона – он идиот, но маг неслабый, да и амулетов на нем было небось немеряно.

– Внимание? Как минимум, Андруа осудил за это Грудона. Другие… – Андрей пожал плечами. – Не знаю. Там, собственно, и были-то только Кленорель с Мирэй. Правда, Мирэй уже умудрилась про это спросить. А что?

– Да как это что! – вскинулся Колерон.

Трувим только взглянул искоса, чувствовалось, он давно начал понимать кое-что.

– Как «что»? Мне сейчас по барабану Грудон, хоть он и будет мстить. До того же места и Андруа – но этот опомнится и заинтересуется тобой плотно. И не здесь, а вытянет к себе. Я считаю, что тебе пропадать у церковников нельзя с такими способностями. Может, ты их, действительно, не знаешь, может, притворяешься – правда, я этого не ощущаю. Пойми, того, что произошло, произойти не могло, будь ты хоть сто раз истребитель волколаков и еще Серый знает кто! Ты – не маг! Мне показали картинки с разных сторон – вышвырнутый тобой из здания Грудон был пуст!

Колерон в возбуждении вскочил, опрокинул в себя кубок, помотался по комнате… – И на что ты способен еще, а?

– А каков, барон, ежегодный доход с твоего баронства, а?

– Серый… Это еще к чему? А… Ну да, понял, влез не в свою миску…

– Это верно, но только отчасти, поскольку я, действительно, не знаю, на что способен, ясно? Откуда я это мог узнать? У кого спросить? Только в случайных делах и становится известным кое-что: волколаки появились – драться умею, Марвина – дрова рубить, доски строгать, Трувим со своими – вино хлестать, дукарта нашлась – песни пою, Грудон нарвался – еще что-то вспомнил. Может быть… Я не прав?

– Может быть, как ты говоришь. Очень может быть… – Колерон впал в задумчивость. – Но я не только о твоих способностях – хотя они тоже подвигли меня к этому разговору. Я уже в курсе того, что лечебница ликвидируется, то есть остается фактически без средств со стороны церкви. Честно, хотелось бы что-то предложить тем, кто лишается заработка, но… Благотворительностью заниматься не принято, тем более по отношению к абсолютно здоровым и самостоятельным личностям. Не совсем самостоятельными я бы назвал Кленореля – он весь в своей науке, да тебя – нету корней. По магу – не знаю, темы его исследований, о которых мне известно, мне абсолютно не интересны, пусть думает. К тебе же у меня есть предложение, даже второе появилось во время беседы. Первое – служба в отряде баронства. Это постоянная основа с жалованьем, естественно. Хоть до смерти служи. Недостаток тот же – отсутствие собственной… базы, что ли: дома, земли, семьи, работы – того, что позволяет человеку жить самостоятельно. В этом смысле более определенным будет второе предложение – обеспечение полной охраны моего баронского замка. Я не считаю имеющуюся защиту недостаточной, но и иллюзиями не страдаю. У меня хватает врагов, но об этом можно и потом. Наша же общая привычка к сравнительно долгой спокойной жизни порой затмевает взгляд на действия окружающих. Так что тут будет нужна и внешняя разведка, и магическая поддержка… да мало ли чего нужно! Важно, что ты на все это, я уверен, способен взглянуть со стороны – при том не исключено, что сможешь что-то еще вспомнить. Не так? А выгоды – при стабильной работе и нормальном заработке можно подумать и о собственном хозяйстве, пусть для начала, и на земле баронства. Вот это, думаю, на сей момент – главное.

Малов, собственно, тоже так думал с первого дня пребывания здесь – легализация просто необходима, без неё и шагу не сделать в направлении планируемых поисков. Да вообще, ни шагу и в прямом смысле.

– Благодарю, Колерон! Предложения, действительно, важные и своевременные. Думается, нужна некая последовательность – зачем лишние сплетни по поводу необъяснимого решения барона – человек-то ему вовсе не знаком. Потому на некоторое время я войду в состав отряда Трувима, если он не будет возражать, затем с ним перейду к тебе в замок, если ты, конечно, наймешь хотя бы часть нынешнего отряда.

Собеседники одновременно согласно кивнули.

– Ну, а далее – по твоим прикидкам. Я ведь и осмотреться чуть-чуть успею в рассуждении второго предложения. Сейчас-то даже не представляю места службы.

– Так и надо представить, чего время терять! – вдруг заговорил Трувим. – Вот прямо сейчас давайте и сходим втроем, пока в голове весело. А то тут снова банкет собирается по поводу нынешних Андреевых подвигов – разве Вартон с Шиманом упустят такой случай? А мне, если честно, уже не очень хочется. Хотя у Андрея могут быть и свои… соображения, его там наверняка кое-кто ожидает.

– Вот именно, – закручинился Малов. – Ожидает… И пыточные инструменты заготовлены – надо же выяснить непонятки с Грудоном! Я бы лучше, действительно, проветрился. Так романтично – выразилась бы Забель – ночью три здоровых мужика, слегка трезвые, врываются в замок – туши свет! Через стены полезем после ночной скачки, барон?

Тут Андрей и узнал еще кое-что о «вратах»… пусть о порталах. С этими амулетами предков не смогли разобраться никакие маги. В отличие от «переговорников». Врата, давным-давно найденные в обнаруженных развалинах, руинах старых сооружений, были наперечёт. То есть ныне они принадлежали только представителям высшей власти – светской и церковной. За очень редкими исключениями. Нет, как объяснил Колерон, амулетом мог владеть любой – так ты его найди! Находили лет… неизвестно сколько назад. И продавали. Амулет врат стоил баронства, а то и двух – в зависимости от места расположения последних.

У Колерона, оказывается, такой амулет был. Его дедушка получил «врата» по пьянке от отца нынешнего короля «за спасение на водах». Отмечая славную победу на охоте, король с ближними соратниками решил искупаться в дворцовом пруду. И сняв с себя всё, кроме кольчуги, прыгнул в воду с парапета. Плашмя. Когда дед Колерона поднял короля, вода, оказалось, едва достигала пояса. Тем не менее… В тот момент на шее спасенного, кроме «врат», ничего не было, и они очутились на дедушке Колерона. Вот так. Может, в запасниках королей и мало было таких раритетов, однако, требовать взад… Невместно. Но, все-таки, опять же Колерон не скрыл, что нынешний кардинал пытался однажды… как бы выкупить, что ли… Не по чину вроде барону иметь такое. И стал амулет еще одной причиной многолетней вражды.

«Вратами» и перешли. Увидел Малов, что портал – он и есть портал, хоть вратами, хоть калиткой его назови. Увидел – в смысле, что читал и слышал об этом явлении. А также и сам недавно пользовался с успехом. Более того был и у него подобный амулет, правда, с другой планеты – ещё проверить его не удосужился: вдруг тут не действует? Потому оказалось не внове, что нужна была картинка места выхода. Или координаты, как раньше.

Замок спал. Почти…

Встреча с Бенедиктом, как он представился, началась скучно, если иначе, – по-деловому, с взаимными подозрениями. Понятно, что первым делом необходимо было убрать недоверие. Мало ли! Хоть Трувим и намекал на крайне негативное отношение Колерона к красным церковникам, что в свою очередь означало такое же отношение к ним Бенедикта, но и кроме них, наверное, можно найти, кому Малова сдать. За сто лет люди меняются.

Бенедикт же, со своей стороны, тоже не знал, кто перед ним такой, с какими целями тут оказался. Поначалу решил, что это такая же жертва катастрофы, как и он. А мог бы подумать, что шпион от «власти». Хотя знака не было… Хотя вдруг научились маскировать…

Но разобрались в конце концов. Подробный разговор не требует подробного пересказа – слишком много было эмоций, а если коротко…

Во-первых, Андрей выдал пострадавшему белый накопитель, полный под завязку. Необходимость этого обнаружилась сразу – Бенедикт выглядел «краше в гроб кладут». Последние двадцать лет он вообще не выходил из замка, да и раньше-то только раз побывал у «закапсулированных» исследователей на дальнем западе у черного кольца. На разговор их вызвал с огромным трудом, каким-то образом убедив, что он – один из древних.

Так вот, это быстрое старение организма Бенедикта было вызвано огромным дефицитом белой субстанции. А то, что энергосборник принимал другие цвета, просто помогло прожить столько лет. Пожалуй, именно подарок стал причиной ликвидации его недоверия.

Выслушав историю Малова, он сообщил некоторые неизвестные факты по отношению «древних» к этой Земле. Как-то, видимо упустил некоторые подробности, пославший сюда Андрея Палыч. Бывает. Особенно в той неожиданной спешке.

А выводы Бенедикта были довольно странными и местами неутешительными, даже страшными. Выложил он их сразу, будто боясь не успеть рассказать о наболевшем хоть кому понимающему. Главное – он перестал верить в то, что «противники» хотели уничтожить планету! Появились подозрения, что катаклизм был организован с другой целью. С какой? А, например, кому-то нужно было просто лишить Землю всякой разумной жизни! Чтобы занять её самому. Или «самим». И, в принципе, это получилось, просто вкралась в расчеты ошибка по времени.

– Ты посмотри, Андрей, – возбуждённо говорил Бенедикт, – это разложение белого света на составные, в принципе, смертельно для тех, кто оставался в живых. Если бы белый свет был ликвидирован полностью и одномоментно, не выжил бы никто! Но не произошло ни того, ни другого. Выжившие приспособились к восприятию света других цветов. Заметь, что в местах особой концентрации какого-либо цвета во времена «свечения» сосредоточились для обитания разумные именно с подходящими энергоузлами! Или сами узлы изменились, приспособились, мутировали. И живут разумные! С огромным трудом переносят длительное пребывание в других местах, но в своих зонах – живут! Что-то во время взрыва пошло не так. Но на сколь долго такая жизнь? Притом, чувствую опять же, что появление второго в год свечения – инициировано извне. Кому-то удалось проникнуть и изменить работу второго накопителя! Я ведь обращаю внимание на мелочи, которые для местных становятся привычными и не вызывают особых опасений. Пока. А если и есть умные, типа Андруа, кто им верит, и, главное, что они могут сделать? Сам-то Андруа молчит совсем, для него тоже главное – власть, а не спасение мира. Ты уже знаешь, что на одного мужчину приходится четыре женщины? А кто это сосчитал? И когда? Последнему крестьянину известно это соотношение – один к четырем. Зачем это ему, крестьянину, знать? Ладно, пусть так. На сегодняшний день половина из этих четверых – бесплодны. А когда я здесь оказался, таковой была одна из четырех. Третья часть мужчин сейчас – такая же! Сто лет назад это были единичные случаи. И они лечились что у женщин, что у мужчин. Нынче – нет, маги бессильны.

Это было только одно из многих «открытий» Бенедикта. Дальше он рассказал о «потере интереса» к изучению ситуации на планете со стороны соплеменников. Причем с обеих сторон. Когда в свое время он «висел» на орбите, «наших» станций было порядка сотни и еще – десяток от «группы власти». Сейчас он наблюдает десяток своих (а не о том ли Палыч говорил?), да мелькает всего одна станция противника. Значит, интерес пропал? Это могло случиться по двум причинам. Главное – уверенность в том, что планета не развалится. То, что Малов оказался здесь – ни о чем не говорит, кроме, разве того, что не все команды «сверху» вовремя доходят до исполнителей. Или по каким-то причинам игнорируются. А во-вторых, если подозрения о зачистке планеты верны, то ведь действуют обычные старые методики обнаружения и контроля разумной жизни на планетах. Они и показали, что процесс вымирания разумных всё-таки идет, и нечего зря суетиться – всего-то подождать… А при этих темпах – пара столетий, не более! На вопрос типа «а наши-то, наши почему остановились?» Бенедикт только передёрнул плечами.