1.2. Состояние корпоративного законодательства в Российской Федерации и теоретические проблемы, требующие законодательного регулирования

Заметной тенденцией последнего десятилетия в рыночной экономике Российской Федерации стало увеличение количества корпоративных конфликтов от недружественных «корпоративных захватов», сопровождающихся сменой корпоративного контроля и перераспределением собственности.

Причина интенсивного использования пробелов в корпоративном законодательстве в целях корпоративных «захватов»^[13] отчасти связана с принятием нового законодательства в сфере банкротства, затрудняющего использование процедуры банкротства в целях передела собственности. Несмотря на то, что официальная статистика корпоративных конфликтов отсутствует, по оценкам независимых экспертов в 2016 году в России возникло более ста корпоративных конфликтов, которые имели публичный характер и широкое освещение в средствах массовой информации. Общее же количество корпоративных конфликтов и судебных споров по ним исчисляется тысячами.

Возможность противоправного передела собственности является препятствием для эффективного осуществления хозяйственной деятельности, поскольку объектами корпоративных «захватов» часто становятся экономически устойчивые и динамично развивающиеся компании, для которых важны стабильность и предсказуемость, позволяющие принимать долгосрочные инвестиционные решения.

Возможность подобных недобросовестных действий, в первую очередь, связана с недостаточной эффективностью судебного контроля, нечеткостью норм процессуального и корпоративного законодательства, в частности, отсутствием четких критериев оспоримости корпоративных решений и сделок, совершенных хозяйствующим субъектом. Серьезным фактором, стимулирующим такую ситуацию, является также неразработанность механизмов ответственности членов органов управления хозяйственного общества. Кроме того, активно используются в корпоративных конфликтах пробелы в правовом регулировании требований к учетной системе рынка ценных бумаг и к процедуре регистрации юридических лиц.

Важнейшими вопросами, которые в настоящее время недостаточно урегулированы в российском корпоративном законодательстве, являются вопросы ответственности членов совета директоров (далее по тексту – директоров), а также ответственности единоличного исполнительного органа, и членов коллегиального исполнительного органа компании (далее по тексту – менеджеров). Следствием этого является невозможность эффективного разрешения конфликтов, возникающих между органами юридического лица, а также отсутствие практики привлечения к ответственности директоров и менеджеров.

К примеру, из 1635 споров с участием акционеров, рассмотренных арбитражным судом г. Москвы в 2015 году, ни один не был связан с возложением ответственности на менеджеров и директоров хозяйственных обществ^[14]. Поэтому вопросы ответственности и процедуры привлечения к ответственности должны быть четко отражены в действующем законодательстве.

Другой важной сферой корпоративного законодательства являются нормы, направленные на регулирование и предотвращение конфликта интересов, то есть ситуации, когда частные интересы руководителя, должностного лица или работника компании вступают в противоречие с интересами компании, что может привести к неправомерным действиям такого лица при выполнении им своих обязанностей.

Примерами норм, направленных на урегулирование конфликта интересов является запрет государственным служащим работать в частных организациях:

– независимость профессионального аудитора и оценщика;

– регулирование действий агента, представителя или доверительного управляющего в интересах принципала;

– приоритетное совершение брокером сделок в интересах клиента;

– недопустимость совмещения одним лицом функций исполнения решений и контроля за исполнением, и пр.

Однако, в сфере корпоративных отношений целый ряд ситуаций, связанных с наличием конфликта интересов, сегодня остается вне сферы правового регулирования.

Большинство норм, направленных на регулирование и предотвращение конфликта интересов, реализуются путем построения требований к системе раскрытия информации. Существенными недостатками действующей системы раскрытия информации, требующими законодательного решения, являются отсутствие «прозрачности» структуры собственности, прежде всего информации о реальных владельцах, а также отсутствие открытости финансовой информации, что, в свою очередь, связано с переходом российских компаний на составление финансовой отчетности в соответствии с Международными стандартами финансовой отчетности.

Кроме того, в российском законодательстве недостаточно урегулированы вопросы использования инсайдерской информации и манипулирования рынком. Необходимость развития законодательства в данной сфере отражена в стратегии развития финансового рынка.

Анализ текущего состояния и тенденций развития корпоративных отношений в Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что необходимо обеспечить формирование более стройной и логичной системы организационно-правовых форм юридических лиц.

Имеющиеся в Гражданском законодательстве РФ критерии публичных компаний, установленные для публичных компаний, содержат требования, обеспечивающие их прозрачность и подотчетность перед инвесторами, кредиторами, государством и обществом. Данные меры усиливают государственный и общественный контроль за наиболее значимыми субъектами.

С другой стороны, необходимо комплексное стимулирование развития средних и малых форм бизнеса, в том числе путем смягчения и упрощения требований в сфере корпоративного управления.

Преобладающей формой осуществления предпринимательской деятельности с использованием юридических лиц сегодня является общество с ограниченной ответственностью, что обусловлено значительным сходством этой организационно-правовой формой с акционерными формами, но более мягким, хотя и менее прозрачном, режимом регулирования общества с ограниченной ответственностью.

Так, по данным Единого государственного реестра юридических лиц, на 1 октября 2015 года зарегистрировано 2681973 юридических лица, из них коммерческих организаций – 2012425, в том числе обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью 1668814, акционерных обществ – 185361, полных товариществ – 522, товариществ на вере – 742, производственных кооперативов – 26177, некоммерческих организаций – 547238^[15].

Акционерные общества принципиально отличаются от обществ с ограниченной ответственностью и других форм коммерческих организаций возможностью привлекать инвестиции неограниченного круга лиц на открытом рынке. Участие широкого круга инвесторов в финансировании и управлении акционерными обществами влечет за собой установление повышенных законодательных требований к этому виду юридических лиц, включая сложную структуру корпоративного управления и раскрытия информации.

В настоящее время происходит интенсивный процесс формирования интегрированных структур. С одной стороны, крупные компании, обладающие большими финансовыми ресурсами, для расширения бизнеса и диверсификации своей деятельности приобретают контрольные пакеты акций наиболее привлекательных компаний и включают их в свою структуру. С другой стороны, в перспективных отраслях начинают формироваться новые холдинги. Поэтому увеличивается потребность в законодательном регулировании вопросов, связанных с функционированием объединений юридических лиц.

Данные вопросы являются важными не только для корпоративного законодательства, но и для других сфер регулирования, поскольку многие вопросы налогообложения, отчетности, ответственности (в том числе за нарушение законодательства о конкуренции) так или иначе связаны с эффективностью регулирования взаимосвязанных участников хозяйственного оборота.

Анализ состояния и проблем корпоративного сектора позволяет выделить следующие основные направления дальнейшего развития корпоративного законодательства:

1. Развитие законодательства в целях предотвращения и урегулирования корпоративных конфликтов, пресечения недобросовестных корпоративных «захватов».

2. Совершенствование корпоративного управления: структура органов управления компании, распределение компетенции и ответственность.

3. Совершенствование системы организационно-правовых форм юридических лиц, развитие норм регулирования публичных и закрытых форм.

4. Развитие законодательства в сфере реорганизации и функционирования интегрированных бизнес-структур^[16].

1.3. Предотвращение конфликтов между участниками корпоративных правоотношений

Действующее российское арбитражное процессуальное законодательство все еще позволяет недобросовестным участникам оборота законными средствами осуществлять «корпоративные захваты» с нарушением прав и законных интересов других инвесторов. На наш взгляд, для предотвращения и пресечения недобросовестных «корпоративных захватов» необходимо реализовать следующий комплекс мер:

– уточнить перечень категорий корпоративных споров, относящихся к специальной подведомственности арбитражного суда;

– определить исключительную подсудность (арбитражным судам по месту нахождения соответствующего юридического лица) всех дел по спорам, связанным с участием в хозяйственных товариществах и обществах;

– установить правило об обязательном соединении в одно производство тесно связанных между собой требований, вытекающих из одного корпоративного спора;

– установить правило о введении мер по обеспечению исков и заявлений по указанным требованиям только арбитражным судом по месту нахождения юридического лица, ограничить возможности введения обеспечительных мер (установить обязательность встречного обеспечения по требованиям неимущественного характера и/или введение отдельных мер исключительно в судебном заседании);

– установить запрет для применения обеспечительных мер, исполнение которых может прервать производственный процесс, нанести несоразмерный технологический вред, привести к техногенным авариям и экологическим катастрофам, а также может причинить ущерб, несоразмерный заявленным требованиям имущественного характера;

– обеспечить раскрытие информации о готовящемся или инициированном судебном разбирательстве, связанном с корпоративным спором;

– обеспечить развитие института коллективных исков, позволяющих объединять требования значительных групп граждан и организаций в одно производство, а также упрощающих возможность доступа к правосудию миноритарных акционеров.

К сожалению, значительная часть недобросовестных корпоративных захватов осуществляется с использованием процедуры внеочередного общего собрания, проводимого миноритарными акционерами. «Параллельные» органы управления компании, сформированные внеочередным общим собранием акционеров (даже с грубыми нарушениями закона), обладают теми же полномочиями, что и «основные».

Поэтому сразу же после проведения внеочередного общего собрания в суды подается масса исков со стороны основных и параллельных органов компании друг к другу о признании недействительными их решений. Такие иски могут рассматриваться годами, по ним выносятся противоречащие друг другу решения, которые в ряде случаев в принципе не могут быть исполнены.

Поэтому, для решения данной проблемы целесообразно ввести в законодательство институт предварительного судебного контроля за проведением внеочередного общего собрания акционеров, инициируемого миноритарными акционерами. Неправомерное решение совета директоров об отказе в созыве собрания акционеров или неправомерное уклонение от созыва собрания может быть обжаловано в суд, и только суд должен иметь право обязать общество в лице совета директоров или иного органа созвать собрание в порядке и сроки, указанные в решении суда, либо уполномочить на это акционеров, требующих созыва собрания.

При невыполнении указанной обязанности соответствующее лицо будет привлекаться к ответственности за неисполнение судебного акта, что позволит обеспечить реальный созыв и проведение собраний акционеров. Кроме того, для более быстрого достижения указанных целей необходимо предусмотреть в процессуальном законодательстве специальные правила о немедленном вступлении в силу судебного решения о проведении собрания акционеров, сокращенные сроки обжалования таких решений, а также, возможно, иные ограничения, позволяющие добиться скорейшего исполнения судебного акта по такого рода спорам.

Чтобы указанные выше существенные изменения процессуального законодательства были эффективны, они должны сопровождаться совершенствованием ряда норм материального права, связанных с разрешением корпоративных споров. На наш взгляд, необходимо внести изменения в корпоративное законодательство, а также в законодательство о рынке ценных бумаг и государственной регистрации юридических лиц в части:

– унификации и общего сокращения сроков исковой давности по искам о признании недействительными корпоративных актов (решений общих собраний акционеров, участников, членов кооперативов, решений советов директоров, коллегиальных исполнительных органов и т. п.), а также оснований и условий признания их недействительными;

– сокращения до минимума сроков исковой давности по искам о признании недействительными актов государственной регистрации юридических лиц или изменений в их учредительные документы;

– установления единых стандартов правовой защиты для различных по наименованию, но одинаковых по существу требований, приводящих к одному результату (например, требований о признании недействительным выпуска ценных бумаг и о признании недействительными актов государственной регистрации выпуска ценных бумаг, требований о признании недействительными учредительных документов юридического лица и о ликвидации юридического лица, и т. п.);

– возможности «исцеления» юридического лица, созданного или реорганизованного с нарушениями закона, если такие нарушения закона были выявлены за рамками разумного срока, а также возможности «исцеления» выпусков ценных бумаг, акты о государственной регистрации которых были аннулированы.

Сокращению корпоративных споров и снижению нагрузки на судебную систему будет способствовать дальнейшее развитие в России института медиации (посредничества) в урегулировании корпоративных споров, которое еще не нашло в полной мере свое применение.

В этой связи необходимо рассмотреть возможность законодательного закрепления института медиации в урегулировании корпоративных споров, в частности, внесения в арбитражное процессуальное законодательство дополнений, определяющих порядок и условия обязательного привлечения медиатора для урегулирования спора путем заключения мирового соглашения.

Сегодняшняя ситуация на корпоративном рынке такова, что ни один акционер, ни участник, не большой не маленький, не застрахован от того, что может в одночасье лишиться всех акций и долей без выражения своей воли на отчуждение своей собственности. Государственные органы не достаточно эффективно помогут ему в защите священного права собственности^[17]. Чего стоит только махровый бюрократизм большинства налоговых органов при регистрации изменений в учредительные документы. Они могут изрядно подпортить вам нервы, если вдруг в представленных документах количество граф не соответствует образцу. Но могут и закрыть глаза и не вдаваться в оценку объективности и законности представленных документов.

Представляется, что они так и не смогли преодолеть разобщенности и непоследовательности в правовых позициях в смысле защиты прав собственника, лишившегося ее в результате недействительных сделок.

Особую путаницу внесло Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П по делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Хотя оно и было посвящено сделкам с квартирами, Конституционный Суд посмотрел на предмет спора несколько шире, указав, что «Федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота». Именно на эту-то «добросовестность» и напирают в судах «захватчики» акций, получая их из рук партнеров после «многоходовых комбинаций» и выступая в роли последнего покупателя.

Нельзя не сказать и о несовершенстве судебной системы в этом отношении, которая еще позволяет практически любому суду в целях принятия обеспечительных мер незаконно вмешиваться в спор хозяйствующих субъектов, расположенных от него за многие тысячи километров.

В этой связи путями решения проблем, приведенных ранее, могло бы быть следующее: