Несколько лет назад в интернете попались мне на глаза данные опроса, проведённого ко Всемирному дню поэзии, на тему «лучшие поэты России». Меня ничуть не удивило, что в ряд лучших поэтов России 66 процентов опрашиваемых зачислили , а 58 процентов . Пушкин, как в своё время заметил , с полнотой и точностью выразил сам дух русского народа, что народ признал и признаёт. И вряд ли какой-то серьёзный русский человек будет оспаривать то, что Есенин с такой же полнотой и точностью выразил душу русского народа, от большей части которого – крестьянства – Пушкин был отделён своим аристократическим происхождением и потому не дерзал в эту часть души народа углубляться – гении знают в чём заключается их сила. Так у в отличии от принадлежавшего к высшему светскому обществу графа в романах почти нет людей из высшего света. А если они и появляются, как Тоцкий в «Идиоте», то тончайший психолог Достоевский особо не углубляется в их душевные состояния, ограничиваясь описанием подобным бальзаковскому. Александра Пушкина Сергея Есенина В. Белинский Ф. Достоевского Л. Толстого
Не удивило меня и то, что третье по популярности место у читателей занял , причисленный 38 процентами опрошенных к лучшим поэтам страны. , говоря о Лермонтове, заметил, что он велик как мастер прозы, а как поэт ещё до конца не сформировался, хотя и написал полтора десятка гениальных стихотворений. Но Гоголь тогда не знал лермонтовского – поэму несомненно гениальную. Она оказала влияние не только на поэзию, – её следы легко найти в творчестве и других менее значительных поэтов, – но и живопись, достаточно вспомнить , музыку, театр. А если к этому прибавить ещё и , без которой не было бы гениального народного поэта , то Лермонтов и как поэт не менее велик, чем прозаик. Ну а то сверхнапряжение чувств, что есть в его стихах, начиная с первых произведений, делает так, что и не вполне совершенные с художественной точки зрения творения доходят до самого сердца юного читателя. Лермонтов – поэт юношеского максимализма, о котором, судя по результатам опроса, многие взрослые тоскуют. Михаил Лермонтов Николай Гоголь «Демона» А. Григорьева, К. Случевского, В. Брюсова, А. Блока М. Врубеля «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» Николая Некрасова
с 16 процентов голосов занял , опередив – 15 процентов, – 14 процентов, – 12 процентов, – 9 процентов, – 6 процентов, – 5 процентов. Потом шли ещё более десятка поэтов, зачисленных в лучшие опрашиваемыми гражданами, получившие по 3 и 2 процента голосов, среди них были Удивило в результатах опроса меня то, что 4 место Александр Блок Владимира Маяковского Анну Ахматову Марину Цветаеву Николая Некрасова Фёдора Тютчева Афанасия Фета О. Мандельштам, Б. Пастернак, А. Твардовский, Н. Рубцов, И. Бродский, Ю. Кузнецов, Е. Евтушенко…
Невольно вспомнил юность, что пришлась на первую половину 1970-х годов. Тогда многие любители поэзии считали Блока поэтом тёмным, малопонятным. Ну а не любители поэзии и вовсе человеком странным и, возможно, сумасшедшим – по причине особенностей его семейной жизни с дочерью великого химика Д. Менделеева. И, помню, как многих поразило, когда на первой программе Всесоюзного телевидения в телесериале «У озера», повествовавшем о борьбе за экологию вокруг строительства целлюлозно-бумажного комбината на Байкале (ныне закрытого), главная героиня прочитала блоковских – очень уж они, не смотря на патриотизм и устремлённость к новому миру, своим панмонголизмом и всеотзывчивостью русского народа, о которой Ф. Достоевский говорил в своей знаменитой речи на открытии памятника Пушкину на Тверском бульваре Москвы, были далеки от того плоского мировоззрения, что насаждала в обществе КПСС под руководством своего главного идеолога, секретаря ЦК и духовного кастрата «Скифов» М. Суслова.
Знакомясь с данными этого опросом, вспомнил и мнение одного литературного критика либерального направления, прозвучавшее с десяток лет назад в программе на канале «Культура», мол, поэзия Блока устарела, так сейчас писать нельзя… Российские граждане, как видно, думают совершенно по-другому и ценят Блока куда больше, чем особо чтимых либеральной критикой Мандельштама и Бродского. Впрочем, с либеральной критикой всегда случается подобное: в начале двадцатого века она называла «гением и вторым Пушкиным» В. Брюсова, а в советские времена зачисляла в классики русской поэзии , о котором теперь и сама не вспоминает. И. Сельвинского
Почему я обо всём этом пишу? Нет, не для того, чтобы посмеяться над не чувствующими стрежня движения поэзии критиками и нынешними поэтическими «новаторами», выдающими за новаторство то, что уже было явлено поэтами второй половины девятнадцатого и первой половины двадцатого веков или то, что не имеет к искусству изящной словесности, как двести лет назад именовали поэзии, никакого отношения. Просто ещё раз хочется поговорить о поэзии А. Блока – поэта, чьё творчество, как и творчество А. Пушкина, оказало воздействие на всю последующую русскую поэзию. Как после Пушкина все квалифицированные поэты вынуждены были писать, учитывая его творчество и продолжая его линию или отталкиваясь от неё в какую-либо сторону, такое же произошло и после Блока.
Самое основное здесь, конечно, то, что Блок поднял на новую высоту музыку русской поэзии. в своём знаменитом стихотворении в главную заслугу себе ставил то, что поднял музыку латинского стиха на уровень музыки великих древнегреческих поэтов и . Вербальная поэзия или изящная словесность, как показал ещё великий русский лингвист , имеет фонемосемантическую природу звучания и значения слов в ней неразрывны. И если Пушкин добился абсолютной гармонии между звучанием и значением, из-за чего всеми последующими русскими поэтами первого ряда признаётся первым гением нашей поэзии, если Лермонтов и его ученик и продолжатель Некрасов показали, что глубина смысла произведения может компенсировать в восприятии читатели некоторые музыкальные огрехи стихов, то Блок убедил русского читателя, что поэтическая музыка сама по себе может являться носителем смысла. Будущий лауреат Нобелевской премии американский поэт в 1933 году в статье писал: Гораций «Памятник» Алкея Саффо Н. Трубецкой Т. С. Элиот «Назначение поэзии и назначение критики» — «… в поэзии музыка не существует отдельно от смысла. В противном случае у нас могла бы сложиться поэзия необычайной мелодической красоты, в которой не было бы никакого смысла, – и, признаться, я ни разу не встречал подобную поэзию. Очевидные исключения лишь указывают на разные степени действия этого правила: некоторые стихи трогают нас своей мелодичностью, и их смысл мы принимаем за данность; и есть стихи, увлекающие нас своим содержанием, а звуковую их сторону мы воспринимаем почти машинально…»
Видимо природа наградила Блока не только поэтическим, но и музыкальным талантом, он мог мыслить музыкой языка так, как композиторы мыслят музыкой инструментов и человеческого голоса. Более всего эту линию потом развивала обладавшая таким же двойным талантом , в чьей поэзии огромную роль стала играть звуковая метафора. Но и другие первоклассные поэты серебряного века – не прошли мимо этого. Вспомним знаменитое стихотворение Пастернака ». Невозможно сказать, что в нём более воздействует на читательское восприятие – развитие образа или завораживающая поэтическая музыка. Марина Цветаева А. Ахматова, О. Мандельштам, Б. Пастернак, В. Хлебников, В. Маяковский, С. Есенин, Н. Заболоцкий «Мело, мело по всей земле…
В 1903 году хвастался: К. Бальмонт
Но изумительная фонетическая музыкальность стихов Бальмонта после появления » и других стихов второй книги Блока с их изумительной фонемосемантической музыкальностью перестала быть чем-то удивительным. Конечно, Блок был не одинок в этом направлении развития русской поэзии, нельзя никак здесь забыть и . Но стихи Анненского, (за редкими исключениями, такими как , от которых отталкивался в своих языковых экспериментах В. Хлебников) всё-таки, более классически равновесны, в них никогда значительная часть смысла не уходит в саму музыку, как часто случалось у Блока, что самому ему порой не нравилось: «Снежной маски И. Анненского «Колокольчики»
Но именно эта музыкальность, позволившая выразить сам дух народа в мятежное историческое время, явившись во всей силе в написанной Блоком в январе 1918 года поэме сделала её лучшим поэтическим произведением о русской революции. Эта поэма стала, можно так сказать, и самым громким выступлением русской поэзии в международном масштабе: в течение полугода после публикации в России «Двенадцать» были переведены на 26 (!) европейских языков. «Двенадцать»,
Однажды корреспондент одной из иностранных газет спросил пребывавшего в эмиграции будущего лауреата Нобелевской премии : Бунин, обожавший язвить в адрес литературных современников, ответил:. И язвительность наблюдательного Бунина имела основания: в творчестве Блока очень много германского, встречающего не только в стихах, но и в драматургии – драма . И если бы автор (1 том – 1918, 2 том – 1922) , плакавший о смерти фаустовского духа под напором британского торгашеского, познакомился с поэзией Блока, то, вероятно, нашел бы в ней фаустовский дух, переходящий в Россию. И. Бунина «Роза и крест» «Заката Европы» О. Шпенглер «А что вы думаете о русском поэте Александре Блоке?» «Блок – русский поэт?.. Да какой он русский, он немецкий поэт»
Сравните:
А. Блок:
И, наверное, не случайно именно Борис Пастернак, считавший Блока лучшим поэтом начала двадцатого века во всемирном масштабе, сумел в переводе на русский язык передать всю поэтическую красоту гётевского «Фауста».
В наше время, когда ищущий истину фаустовский дух, свойственный немецкому народу, окончательно умер под прессом англосаксонского позитивизма и торгашества, желающими установить власть над всем человечеством, на передовой позиции защиты свободы которого оказалась Россия, поэзия А. Блока не менее актуальна, чем в начале двадцатого века.
И слова А. Ахматовой о Блоке, сказанные в 1946 году, вполне можно отнести и к веку нынешнему:
Я – изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты – предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны…
(«Я – изысканность русской медлительной речи…»)
…Ты, знающая дальней цели
Путеводительный маяк,
Простишь ли мне мои метели,
.. Мой бред, поэзию и мрак?
(«Под шум и звон однообразный…», 1909)
И. Гёте:
«Лишь тот достоин жизни и свободы,
кто каждый день идет за них на бой…»
(«Фауст», пер. Н. Холодковский)
«И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…»
(«На поле Куликовом», 1908)
Он прав – опять фонарь, аптека,
Нева, безмолвие, гранит…
Как памятник началу века,
Там этот человек стоит…
(«Он прав – опять фонарь, аптека…»)
О проекте
О подписке
Другие проекты