– Откуда у твоего бойца эти русские вещи? – поинтересовался Хип, указательным пальцем ткнув в кучку вещей явно русского производства.

– Честное слово, понятия не имею! – поднял глаза Лохматый, подчеркивая свою «искренность» невинным выражением лица.

У второго трупа нашелся серебряный портсигар с папиросами «Казбек», а в правом кармане лежали новые байковые портянки, явно бесполезные при ношении ботинок.

А вот стилизованное изображение на правом рукаве куртки какой-то странной птицы с тонкой шеей, головой, повернутой направо, и высоко поднятыми крыльями говорило о принадлежности бойца к неизвестному подразделению.

Точно такая же эмблема обнаружилась на рукаве первого трупа и у Лохматого. Хотя их всех можно было назвать Лохматыми.

– Сколько русских партизан вы взяли в плен? – спросил Хип, закрывая большим пальцем левый глаз Лохматого. Тот с ужасом посмотрел одним глазом на Хипа и моментально ответил:

– Трех человек.

– Как называется ваше подразделение? – последовал новый вопрос.

– «Фалькон», – скривил губы Лохматый.

– Все пленные уничтожены? – небрежно спросил Хип.

– Одного для допроса оставили, – встрепенулся Лохматый, втягивая голову в плечи.

Он честным взором посмотрел на Хипа, явно готовый отвечать на следующий вопрос.

– Далеко отсюда держите пленного? – Хип поглаживал подушечкой указательного пальца правое веко Лохматого.

– Минуты три хода. Но там тропа заминирована, ты один не пройдешь! – попробовал выторговать себе жизнь Лохматый, имени которого Хип так и не узнал.

– Пошли! – приказал Хип, оттаскивая вещи в колючие кусты.

Пленник без посторонней помощи поднялся на ноги и только недовольно мотнул головой, когда Хип засунул ему кляп и надел на него два ранца. Один спереди, а второй сзади. Точно так ходили цыганки по Савеловскому рынку в Москве.

– Шаг вправо или влево – попытка побега – нож в печень! Прыжок на месте – стилет в шею! – предупредил Хип и ладонью слегка толкнул в спину пленного, прикинув, что до полной темноты часа полтора есть.

Лохматый бодро пошел вперед, нарочито топая и хрустя ветками.

Хип беззвучно скользил справа от тропинки.

Через четыре минуты Лохматый свернул с тропинки и энергично зашагал в сторону, не обращая никакого внимания на своего конвоира.

Пройдя небольшой березовый лесок, Лохматый свернул налево и оказался в высоком кустарнике, который моментально скрыл его с головой.

К чему-то подобному Хип был готов и в секунду оказался в полуметре слева от своего пленника.

– Увага ^[25]! – предупредил впереди мужской голос.

Хип нанес резкий удар Лохматому по сонной артерии, от чего тот ничком рухнул вперед. Шумно упасть пленнику Хип не дал, а толкнул его на метровый куст, в последний момент обнаружив, что это куст барбариса.

«Сейчас у Лохматого общая анестезия, и ему не будет больно от того, что колючки вонзятся в тело!» – оценил ситуацию с пленным Хип и, пригнувшись, скользнул вперед.

В метре справа стояли два мужика в камуфляжной форме с немецкими автоматами на груди и курили, выпуская вверх аккуратные колечки дыма.

Удары правому мужику в промежность ногой, а левому в кадык ребром ладони надолго вырубили незадачливых вояк.

Хип с правого сдернул куртку и странную фуражку, наскоро охлопал его карманы, достал из них три взведенные гранаты и неодобрительно качнул головой. А вот моток мягкой медной проволоки очень обрадовал Хипа.

Еще удар по сонной артерии правому воину, и сорокаминутная анестезия обоим незадачливым воякам была наверняка обеспечена.

У второго вояки обнаружился широкий кожаный пояс с десятком подвешенных лимонок и моток тонкого зеленого шнура.

«Этот явно минер был!» – сказал надгробное слово внутренний голос. Хип приложил пальцы к шее минера и не обнаружил биения. «Значит, ребятам не повезло!» – отозвался Хип, тщательнее обыскивая минера. В боковых карманах нашелся большой моток пироксилинового шнура, куски бикфордова шнура и три плоские металлические фляжки.

«Времени у меня нет!» – мотнул головой Хип, надевая куртку минера поверх своей. В карманах брюк минера обнаружились три немецкие гранаты на длинных деревянных ручках и кусок хозяйственного мыла.

Оттащив трупы в кусты, Хип скользнул вправо и обнаружил сидящего на метровой кочке голого связанного мужика, сплошь облепленного чем-то красно-коричневым.

«Враг моего врага – мой друг!» – оценил ситуацию Хип, внимательно осматривая полянку, на которой стояли три армейские палатки под маскировочной сетью, двух часовых около первой и третьей палаток и военного в расстегнутой до пупа пятнистой куртке, который, сидя за столом, что-то сосредоточенно писал.

Неожиданно на голову Хипа справа полилась мощная струя мочи, и грубый голос с придыханием выдал:

– С пшиемношьчёу ^[26]!

«Вот это тебе повезло!» – обрадовал Хипа внутренний голос.

«Если на тебя гадят, то сиди и не чирикай!» – мысленно посоветовал сам себе Хип, сначала скашивая взгляд вправо, а потом переводя взгляд на Расстегнутого, сидящего за столом.

К левой палатке подошел худенький парень в военной форме с белым, похоже, серебряным подносом в руках, который был накрыт белоснежной салфеткой, и негромко кашлянул. Что ответили из палатки, Хип не слышал. Парень, а судя по порывистым, неловким движениям, новобранец первого года службы, еще раз кашлянул. Затем подождал секунды две и, резко дернув головой, начал действовать.

Поставил поднос прямо на траву, сделал два шага вперед и, дойдя до палатки, подняв правую руку, откинул входной полог, под которым виднелась белая противомоскитная сетка, по виду жесткая, она последовала за пологом.

Внутри обнаружился стол, за которым сидели два мужика, один напротив другого.

Левый, одетый в форму Армии Крайовы, повернулся, увидел парня с подносом и вскочил, оказавшись невысоким и толстеньким военным. Его собеседник, отличавшийся сломанным носом, был здоровенным гестаповцем в черной форме с одним погоном.

Появление гестаповца в самом центре военного лагеря Армии Крайовой для Хипа, который видел таких немцев только на картинках и в фильмах, было весьма неожиданно. Хип на секунду впал в ступор.

Подскочив к пареньку, неподвижно стоящему у входа, аковец ^[27] забрал поднос, нетерпеливо дернул головой, указав новобранцу на выход, и чуть присел от тяжести ноши. Паренек мигом выскочил из палатки, одним движением опустил противомоскитную сетку и полог и, уже не торопясь, направился в дальний конец лагеря.

Увлекшись разглядыванием совершенно чуждого элемента в лагере аковцев, гестаповца, Хип только сейчас обратил внимание на своего оросителя. Справа стоял здоровенный тип в пятнистой форме и со сладострастной улыбкой мочился на куст, держа двумя руками свой огромный инструмент для выброса из организма влаги. Расстегнутый за столом поднял голову и, увидев непотребные действия своего подчиненного, тут же заорал что-то по-польски. Здоровяк мигом прекратил свои действия и, даже не застегнув штаны, бросился к сидящему красно-черному мужику.

Около обрубленного и очищенного ствола дерева, к которому спиной был привязан красно-черный голый мужик, вертикально стояла палка, на которую Хип сначала не обратил внимания.

Схватив палку, которая оказалась сметкой ^[28] с большим пучком зеленых веток внизу, Здоровяк начал обметать человека, сплошь покрытого муравьями. Очистив несчастного от насекомых, он торопливо удалился.

Сиделец, на спине у которого имелось изображение весьма симпатичной русалки, хохочущей во все горло, вздрогнул, расправил широченные плечи, отхаркался и выдал:

– Мать твою за ногу и в клюз затолкать! Тебе голого ежа в задницу и сапогом утрамбовать! – Он попытался встать, но ничего не получилось. Два троса, толщиной в половину дюйма, пересекали плечи и уходили к стволу дерева без веток.

«Вязали Сидельца дилетанты! Одним шкертом ^[29]! Очень хорошо! Если перерезать шкерт в одном месте, то весь трос моментально распустится», – прикинул Хип, вынимая из ножен «Атак». Сейчас промахнуться он просто не имел права, поэтому и использовал свое проверенное оружие, на котором не было никаких маркировок, как и на всем снаряжении боевого пловца.

– Не надо трогать мою маму! Это есть очень плохо! – наставительно заявил Расстегнутый и произнес какую-то длинную тираду на польском, которую сразу и пояснил по-русски:

– Сейчас с кухни принесут куриные потроха и выльют на тебя. Через минуту все мухи и комары будут здесь! Думаю, часа через два ты расскажешь все, что знаешь о своем задании, или через три умрешь в страшных мучениях! – пообещал, вставая, Расстегнутый.

Едва только он отошел, набросив на плечо полевую сумку и взяв направление на дальнюю палатку, как Хип негромко, свистящим шепотом, выдал:

– Тебя связали одним шкертом. Я перебью его ножом и кину тебе конец. Падай боком и по тросу ползи! Если понял, поверни голову вправо и влево!

Голова Сидельца на толстенной шее повернулась сначала вправо, а потом влево, а мышцы на спине заиграли, то напрягаясь, то распускаясь.

«Мужик с такими мышцами запросто будет брать первые места в бодибилдинге даже в двадцать первом веке!» – профессионально оценил работу мышц Хип, понимая, что Сиделец начал разминку, готовясь к побегу.

Появился Здоровяк с уже застегнутой ширинкой, который нес оцинкованное ведро, морща нос и мотая головой. За его спиной раздался громкий крик, и он остановился. Поставил ведро на землю и медленно повернулся на сто восемьдесят градусов.

Бросок «Атака», и шкерт, сейчас натянутый, перерублен прямо на столбе.

«Атак» вонзился в дерево наискосок, разрубив пеньковый полудюймовый конец, словно нитку. Сиделец повел плечами, шкерт упал с него. И в этот момент Хип кинул зеленый трос, конец которого упал в метре от пленного.

Здоровяк что-то громко сказал по-польски, досадливо махнул рукой и неторопливо потопал назад.

Сиделец упал направо, выбросил левую руку, схватил трос. И по нему быстро пополз, только слегка отталкиваясь ногами.

«Размерчик ног у бывшего пленника никак не меньше пятьдесят второго. Обувь сложно будет найти!» – оценил габариты Сидельца Хип, еле слышно зацокав языком.

Сиделец пополз быстрее, оставляя за собой черно-красную полосу муравьев. Едва он скрылся в кустах, как появился Здоровяк и, громко заорав, рванул в кусты прямо по муравьиному следу.

Хип только взял в руку первую гранату, как Сиделец, пристроившийся рядом с ним за стволом, отрицательно покачал головой и забрал гранату.

Буквально через секунду невзведенная граната полетела в Здоровяка, попав ему прямо в лоб. Вскинув обе руки вверх, Здоровяк закатил глаза и рухнул на землю.

– Одежда нужна! – пояснил свои действия Сиделец, пододвигая к себе немецкие гранаты на длинных деревянных ручках.

– Кидаем на счет «два»! – приказал Хип, выдергивая чеку.

Вообще-то кидать боевые гранаты рядом с незнакомыми людьми занятие для мазохистов, но Хип решил рискнуть. Да и другого выхода не было. Погоня должна была начаться как можно позже.

– Погнали! – согласился Сиделец, следуя примеру Хипа и готовя к броску сразу три гранаты.

– Раз и два! – скомандовал Хип, выкинул за две секунды свои три гранаты и упал за бревном.

Пленник без всякой задержки выбросил свои три гранаты, что говорило о его приличной боевой подготовке и немалом опыте бросания предметов в цель.

Прозвучало шесть взрывов, и над головой шесть раз просвистели осколки.

Выглянув из-за бревна, Хип на всякий случай кинул еще одну лимонку и, махнув рукой Сидельцу, пополз в сторону реки.

Пленник, ни слова не говоря, пополз следом.

Около трупов незадачливых вояк Хип остановился, знаком приказав Сидельцу снять одежду с самого крупного, сам раздел второго, жестом запретив надевать на грязное тело трофейную форму.

Еще пять минут, и появился труп Лохматого, который тоже был раздет догола и заминирован.

Две минуты спустя, нагрузив на Сидельца все трофеи, группа из двух человек быстро двинулась к речке.