– За все время моей работы на островах, господин суперинтендант, я и мои люди ни разу не вызывали нареканий полиции. Мы всегда строго выполняли законы Амантейских островов и исправно делали все положенные отчисления! Почему к нам такое отношение? – громко спросил Гарик и, скривившись правой стороной тела, приподнялся со стула.
– К вам и вашим людям никаких претензий! Вас просто приняли за других людей! Террористы взорвали танкер на рейде нашего порта, и все подозрительные люди были арестованы. Когда разобрались, то подозрение упало на вас. Вы наиболее опытные дайверы и легко могли заминировать танкер.
«В логике полицейскому не откажешь, но это пока кнут, а вот пряник, похоже, будет начинен цианидом», – подумал Клим, рассматривая покрытое глубокими морщинами лицо главного полицейского.
– Когда произошел взрыв на танкере, я с моими людьми сидел в баре и пил пиво, – начал говорить Гарик, держась рукой за правый бок.
– Около веселого дома найден убитый охранник. Мальчик был хоть и тупой, но невероятно сильный, а убит он одним ударом руки по гортани, – вкрадчиво сказала главная ищейка острова.
«Какой умный мент! Так он может Гарика и расколоть! Пора переводить огонь на себя!» – решил Клим, видя, как у Гарика начинает подергиваться левая щека.
– В спецназе такой удар называется «Тупое лезвие», – процедил Клим, вытягивая на середину комнаты длинные ноги.
– Вы это откуда знаете? – повернулся к Климу суперинтендант.
– С армейской службы, господин суперинтендант! – лениво сказал Клим, закидывая руки за голову.
Полицейский, мгновенно выскочив из за стола, подскочил к Климу и впился взглядом в правую руку. Разочарование мигом отразилось на лице блюстителя порядка.
– Рука чистая, – себе под нос пробормотал полицейский и ссутулившись направился к своему месту.
– Если бы мне хотелось убить охранника, я поступил бы иначе… – начал рассказывать Клим, но тут суперинтендант, указав рукой на Клима, взревел:
– Взять его!
Трое огромных черных полицейских ворвались в комнату и молча бросились на Клима.
Удар ногой в солнечное сплетение, рукой в болевую точку на груди, а третьего громилу Клим просто поймал на болевой прием. Заведя руку за спину, Клим ткнул пальцем в позвоночник, и третий полицейский улегся на пол.
– Вот видите, господин суперинтендант, как работают даже бывшие спецназовцы? – все так же неторопливо сказал Клим, усаживаясь на стул.
– Это неслыханно! Нападение на полицейских офицеров в присутствии самого начальника полиции! – задохнулся от возмущения суперинтендант.
– Вы ничего не докажете! Следов на теле полицейских нет, а мои коллеги по дайвингу ничего не видели. Ваши полицейские ничего не успели увидеть – так что шансов у вас никаких! – спокойно пояснил Клим, на всякий случай не теряя из вида дверь.
– Я тебя посажу на двадцать лет! – завизжал суперинтендант. Его лицо налилось кровью.
– Не надо так волноваться, папаша! Если вас хватит удар, то ваша дочка не сможет окончить Чикагский университет, а второй внук не излечится от наркомании. Кто будет платить за учебу и лечение? Кстати, контрольный пакет вашей газодобывающей компании держит человек по фамилии Айсман. Вы не обратили внимание, какая у него звучная фамилия: Айсман – человек льда! – давил Клим на несчастного полицейского.
– Вам отсюда не выйти! – прошипел полицейский и сунул руку в ящик стола.
– Сидеть, сморчок! – приказал Клим, легонько пиная стол.
Полицейский жалобно вскрикнул, дергая зажатой ящиком стола рукой.
– Умение стрелять сквозь препятствие – большое искусство, которому надо долго учиться! – рассуждал Клим, протягивая руку вниз. Подобрав мобильный телефон, выпавший из кармана лежащего на полу полицейского, Клим бросил на него короткий взгляд, жестко спросил: – Будем говорить как деловые люди или как базарные торговки? Вы называли цифру двести? – напомнил Клим.
– Зачем вы так жестоко ударили моих офицеров? – спросил суперинтендант, скорчив жалостливую мину.
– Я просто показал вам, как работает израильский спецназ, если его немного разозлят. Я не нанес вашим людям никаких повреждений – просто вырубил их минут на сорок, чтобы иметь возможность поговорить с вами без свидетелей.
– Все равно это жестоко! – с пафосом возразил полицейский.
– Я показал вам и вашим людям, что если бы я хотел убить вашего охранника, то ударил бы чуть сильнее, – последовал кивок на лежащие тела, – и вы даже не подумали, что этого человека убили!
– Охранника перед убийством перекинули через изгородь! Сделали это два очень сильных человека – на руках и ногах охранника есть синяки.
«Это ты молодец! Быстро раскопал! Надо с тобой держать ухо востро!» – про себя похвалил Клим полицейского, но вслух сказал:
– Мы просто теряем время!
– Вроде вы находитесь под арестом! – рискнул сказать полицейский, постепенно приходя в себя.
– Наш арест – это ерунда! Пару дней, и мы будем на свободе! Я полиции предъявлю иск на пару миллионов долларов, и вам придется долго объяснять президенту, почему полиция так плохо работает. Вместо того чтобы ловить убийц и бандитов, арестовывает честных граждан, которые оказывают серьезную помощь местной экономике, – напомнил Клим, полностью взяв инициативу разговора в свои руки.
– Мне надо, чтобы вы обследовали основание платформы, которая начала крениться, – выдавил из себя главный полицейский.
– Глубина основания? – быстро спросил Клим, ровно садясь на стуле.
Если минуту назад казалось, что это был бандит, который пугал полицейского, то сейчас перед ним сидел профессионал, который хотел получить максимальную информацию о предстоящей работе.
– Сто тридцать метров, – уныло сказал суперинтендант, глядя на Клима виноватыми глазами.
– Четыреста тысяч долларов, и я готов хоть сейчас идти под воду! – резко сказал Клим, вставая со стула.
– Почему так дорого? – проблеял начальник полиции, резко меняясь в лице.
– Глубоководное погружение, без страховки, в условиях нулевой видимости и срочно тянет самое малое на полмиллиона баксов, – жестко сказал Клим.
– Почему без страховки – ведь у вас была группа из шести человек? – подозрительно сказал начальник полиции, тоже вставая из-за стола.
– Три человека вусмерть упились, одного ваши костоломы покалечили, а вот этот старый, – последовал кивок на Гарика, – сможет меня сопровождать только до пятидесяти метров. Дальше мне придется плыть одному, без всякой страховки, – пояснил Клим.
– Сейчас над тобой поработают мои костоломы и ты пойдешь в воду, как миленький! – зловеще пообещал начальник полиции.
– И потом вы долго будете искать водолазов, которые пойдут на такую глубину. Возьмут с вас не меньше миллиона долларов, а вот их качество работы я не гарантирую. В моем же случае, так как пайщиком фирмы является мой родственник, я гарантирую самое высокое качество обследования, – заявил Клим, уже жалея, что столько «зарядил» полицейскому.
– Почему родственнику? Разве господин Вольфсон – ваш родственник? – недоуменно спросил полицейский, у которого голова, похоже, шла кругом.
– Все евреи родственники! – гордо ответил Клим и, встав, подошел к окну.
– Платформа уже дала крен на двадцать градусов! – выдал еще одну порцию информации полицейский.
– Значит, надо погружаться немедленно! – вступил в разговор Гарик.
– Сейчас же ночь! – попробовал возразить суперинтендант.
– На глубине сорок метров всегда ночь! – поддержал Гарика Клим.
Вертолет за пять минут доставил троицу в город.
С высоты птичьего полета было видно, как горит полузатопленный танкер, а вокруг него суетятся суда, пытаясь потушить пожар.
«Теперь начнется полицейское расследование, танкер арестуют, и оружие не попадет в пункт назначения! А когда найдут оружие, то у полиции появится такое количество вопросов к судовладельцу, капитану судна, суперкарго, что им будет не до нас», – удовлетворенно подумал Клим, откидываясь на спинку сиденья.
Едва вертолет приземлился на крыше двухэтажного здания полицейского управления, как Гарик распорядился:
– Ты пообщайся с суперинтендантом, а я съезжу привезу аппаратуру и гидрокостюмы!
«Не хочешь показывать свою базу, ну и не надо!» – решил Клим, вытаскивая сигарету из предложенной знакомым сержантом пачки.
Помяв сигарету в руках, Клим с сожалением вернул ее сержанту со словами:
– Мне сейчас нельзя курить! Под водой может возникнуть кашель – а это верная смерть, особенно на больших глубинах.
– Шеф сейчас полетит к танкеру, а вас он просил пока отдохнуть у него в кабинете, – предложил сержант, подходя к краю крыши.
Вертолет взревел двигателем, круто взмыл в небо и улетел.
Сержант дождался, когда вертушка исчезнет, затем нагнулся. Пошарив у ног Клима, нащупал ручку и открыл люк, который вел внутрь здания.
Пропустив гостей вперед, сержант тяжело затопал сзади.
Спустившись вниз на два пролета, Клим очутился в длинном коридоре, выкрашенном унылой бордовой краской. В воздухе витал специфический запах всех учреждений подобного типа – смесь хлорки, человеческого пота, мочи и оружейной смазки.
Сержант предупредительно шел впереди, показывая дорогу. Открыв своим ключом высокую полированную дверь, он пропустил Клима вперед и начал рыться в карманах.
Виновато разведя руками, сержант произнес:
– Шеф забрал ключи от кабинета с собой.
– Ничего страшного. Я пока в приемной посижу, – вышел из положения Клим, отодвигая сержанта от дверей.
Приемная шефа полиции блистала великолепием. Огромный стол секретаря, уставленный всевозможными канцелярскими причиндалами, названия которых Клим не знал, занимал всю левую сторону приемной.
Без всякого стеснения Клим уселся в глубокое кожаное кресло секретаря, по хозяйски придвинул к себе телефон.
Сержант помялся с ноги на ногу, но говорить ничего не стал.
Набрав номер в Интернете, Клим через четыре военных коммутатора дозвонился до Москвы и, услышав знакомый голос Антея, фривольным тоном сказал:
– Привет, пупсик! Можно хорошо провести время?
– Ты сильно пьяный? – спросил Антей и моментально включил модулятор.
Теперь вместо мужского голоса с Климом говорил женский.
– Сейчас я позову Лолиту! – сказал Антей глубоким контральто.
Буквально через минуту Антей снова заговорил низким с хрипотцой голосом:
– Пупсик слушает своего ангелочка!
– Ты извини, что я не пришел на свидание. Меня забрала полиция, и сейчас мы уезжаем на опознание морской платформы, – быстро сказал Клим, демонстрируя крайнюю озабоченность.
– Твой пупсик будет тебя ждать вечно. Твои друзья пришли к нам, и мы веселимся уже три часа, – выдал контрольную фразу Антей.
– Жалко, что меня нет с вами! Так хочется обнять твою пышную грудь, погладить твою прелестную попочку и все остальное, но у меня сегодня намечаются дела с платформой, после которых я смогу сделать тебе очень хороший подарок.
– А что ты подаришь своему пупсику? – томно спросил Антей.
Сержант быстро встал и нажал на рычаг. В трубке послышались гудки отбоя.
– Шеф не разрешает говорить по служебному телефону на личные темы! – быстро сказал сержант, забирая из рук Клима телефонную трубку.
– Тогда я немного посплю! – решил Клим, выходя из-за секретарского стола.
Подвинув кожаное кресло к стоящему около самой двери в кабинет начальника полиции другому креслу, Клим уселся в одно, а на второе положил ноги.
– Это неприлично! – попробовал возразить сержант.
– Мне не очень хочется нырять сегодня под воду, но твой шеф попросил меня об этом, – напомнил Клим свое привилегированное положение, закрывая глаза.
Только через два часа в приемной начальника полиции появился Гарик и виновато развел руками:
– Пришлось положить блондина в госпиталь – у него внутренние гематомы!
– Что делать – такова собачья жизнь! – философски заметил Клим. Вступать в дискуссию в присутствии сержанта полиции у него не было никакого желания.
Гарик, ни слова не говоря, подтащил второе кресло к стоящему у стены и устроился рядом с Климом, тоже намереваясь вздремнуть.
Ровно через час послышался шум вертолетных двигателей.
– Вставай, Маруся! Нас обокрали! – сказал Гарик, начиная поворачивать голову вправо и влево.
– Помнишь, как у Рэма в поезде сперли ботинки? – спросил по-русски Клим, вставая из кресла.
– И ты бегал по метро в Москве, пальцами показывая на старшего тренера, который шел в одних шерстяных носках по платформе! – в тон ответил Гарик, и выражение его лица сразу стало мечтательным.
Клим тоже вспомнил давние события.
Тогда он, учащийся восьмого класса – единственный школьник, – выступал за сборную политехнического института по плаванию.
– Парень я был черноволосый и выглядел года на четыре старше – так что мой дебют прошел на ура! – тоже мечтательно сказал Клим, мысленно переносясь на двадцать с лишним лет назад.
– Два «Драйгера»[4] с замкнутым циклом я привез, гидрокостюмы, фонари и ласты. Баллоны полностью заправлены, а фильтры я заменил, – сказал Гарик, глазами показывая на сержанта.
– Значит, остается ждать команды суперинтенданта, но сначала пусть он покажет гелд,[5] а потом мы будем с ним обговаривать остальные моменты, – по-русски сказал Клим, резонно решив, что знатоков русского языка в полиции может и не оказаться.
– Смотри-ка, ты уже на идише говоришь! – восхитился Гарик, громко хлопая себя по ногам.
Сержант снова укоризненно посмотрел на него, брезгливо опустив уголки губ, но говорить ничего не стал.
Вбежал Амадей и махнул рукой.
В руке сержанта мгновенно появились ключи, которыми он быстро открыл кабинет.
Суперинтендант быстрыми шагами вошел в кабинет, бросив на ходу:
– Хосе! Приготовь нам кофе!
Сержант моментально испарился из кабинета.
– Работники подводного труда хотят получить аванс! – сразу взял быка за рога Клим, усаживаясь около длинного стола, тянущегося вдоль всего кабинета.
– Сколько вы хотите получить аванс, господин водолаз?
– Восемьдесят процентов от суммы! – предложил Клим. В кабинете повисла напряженная тишина.
– Я говорил со своим соучредителем господином Арсманом по телефону. Он не согласен с такой завышенной оценкой осмотра, – извиняющимся тоном сказал суперинтендант. Полицейский сидел в высоком кресле за своим столом и казался сантиметров на двадцать выше, чем на самом деле.
– Соедините меня с господином Арсманом! – приказал Гарик.
– Он не будет с вами говорить! – попробовал возразить Амадей, ерзая на своем кресле.
– Я достаточно влиятельное лицо у себя в стране! – жестко сказал Гарик, протягивая правую руку вперед.
– А где ваш третий сотрудник? – не отвечая на требование Гарика, спросил полицейский.
– Я его положил в госпиталь. У мальчика обширные внутренние гематомы, и под воду ему сейчас идти нельзя! – жестко сказал Гарик.
– Я знаю, господин Вольфсон, что он ваш сын… – начал говорить Амадей, но Гарик властно прервал полицейского:
– Господин суперинтендант! Вам никогда не говорили, что есть опасные знания, которые нельзя показывать другим? Лучше хранить их при себе!
О проекте
О подписке