Цитаты из книг автора «Анатолий Манаков»

Метаморфоз при этом хоть отбавляй. Среди инквизиторов, например, находили себе применение принявшие христианство иудеи и мусульмане: с дикой одержимостью на грани умопомрачения они демонстрировали рьяную преданность трону и алтарю, не останавливаясь

Буйство насилия с расистским душком оправдывалось ведением «священной войны за веру, короля и отечество». Иудеев же преследовали якобы не за то, что они другой расы, а за то, что у них другое вероучение, хотя и где-то общее с христианством. Иудеи, мол, осмеливались думать: Иисуса Христа в действительности не существовало. Корона и алтарь не желали мириться с подобным «богохульством», ибо слишком уж принципиальным было расхождение во взглядах на жизнь земную и небесную.

По сравнению с ним его предшественник Торквемада – сущий либерал. Трибунал кардинала Сизнероса представлял собою судилище, где обвинители выносили приговоры, адвокатов не предусматривалось, показания выбивались изощренными пытками. И знал ведь святой отец про заповедь Божию «Не убий!» Тем не менее нарушал ее, не страшась кары Господней.

Страх перед агентами «Супремы» был безмерен. Примерно таким же, как у русского люда перед монахами-опричниками Великого княжества Московского в годы царствования Ивана Грозного. Все занимались одним и тем же, инструментарий пыток тоже одинаков, но в Московии гнев венценосца обрушивался на единоверцев-православных, тогда как в испанском королевстве преследовали в основном иудеев и мусульман.

Первым генералом-инквизитором был назначен глава Ордена монахов-доминиканцев Томас де Торквемада, а его тайная сыскная служба вошла в центральные структуры нового государства. Официально она называлась Советом Генеральной и Высшей Инквизиции, Святой и Божественной. Состояли же в нем не только иерархи, теологи и монахи, но также светские лица благородного происхождения. В народе Инквизицию прозвали «Супрема».Ко всему прочему и весьма быстро Инквизиция стала рентабельным государственным предприятием: расходы на нее с лихвой окупались путем ареста имущества обвиняемых, которые сами оплачивали свое содержание в тюрьме, допросы и пытки над ними.

Все подобные тонкости я достаточно хорошо себе представляю и понимаю: без фантазий или воображения жизнь убога, искусство и литература мертвы, наука и техника бесплодны. Не

Ко всему прочему, частенько считается вообще дурным тоном называть вещи своими именами. Проще говоря, каждый видит и слышит то, что хочет увидеть или услышать.

будто проказница-действительность сама себя обнажала без всякого насилия над ней и вместе с испанцами их щедрое солнце помогал