Глава 2

Большая часть группы благополучно переправилась через речку. Ефимов находился чуть вверх по течению, сидел на корточках и все еще набирал в бутылки воду, когда громкий всплеск возвестил о чьем-то падении.

– Черт! – Он вскочил на ноги, намереваясь броситься на подмогу бойцу, но возмущенные непрекращающиеся вопли возвестили о том, что тот в чьей-либо помощи не нуждается.

Отплевываясь от попавшей в рот тины, утопая по пояс в иле и глухо матерясь, Андрей Гусев добрел до берега, ухватился за сук, свисающий к воде, и, не замолкая, выбрался на сухую почву.

Вид грязного и мокрого Гусева вызвал всеобщее оживление. Возможно, требовала разрядки накопившаяся усталость… Кто первый прыснул от смеха, история умалчивает, но одно точно – равнодушных не осталось, ржали и хихикали все. Даже изо всех сил сдерживавшийся Ефимов так и не смог подавить улыбки. В конце концов не выдержал и сам виновник торжества.

– Всем привал полчаса, перекусить, набрать воды, – не дождавшись командирского решения, скомандовал прапорщик и обратился к Гусеву – А ты протри автомат, раздевайся, вылей из берцев воду. Пусть хоть чуть-чуть подсохнут. Если есть запасные, смени носки, нет – подойди ко мне, выручу. И не затягивай. Скоро вновь идти, а мокрая обувь – не самый лучший вариант. Натереть мозоли легче легкого. Сам не дурак, знаешь.

– Угу, – поддакнул Гусев.

Ефимов повернулся к Кострыкину, рассевшемуся на разлапистых корневищах, и заявил:

– Объект может быть на окраине села, в зарослях у реки. Надо отработать эту возможность, досмотреть.

– Надо, – меланхолично согласился группник, продолжая ковыряться в консервах, разложенных на рюкзаке.

Ефимов понял, что ничего путного от своего командора не добьется, и негромко позвал:

– Старшие троек ко мне! Фронт там. – Прапорщик показал рукой в сторону обширной пустоши, начинавшейся в двух десятках метров от берега. – Разошлись по тройкам, ведем наблюдение. Позиции право, лево, фронт, тыл – как оговаривали. Понятно, кому куда?

– Так точно.

Ответ был похож на пустую отмашку, но Сергей только усмехнулся и повел взглядом, отыскивая разведчиков, намеченных для небольшого поиска.

– Зверев, Айдаров, автоматы в зубы, рюкзаки на месте, за мной! – Его выбор пал на этих бойцов по единственной причине – они выглядели уставшими менее других. – Так, ребята, идем в направлении села, медленно, часто останавливаемся и прислушиваемся. Объект может находиться в зарослях у реки. Я пойду вторым, вы двигаетесь, меняясь, впереди. – Ефимов успел слегка отдышаться, но снова торить дорогу, когда большая часть группы отдыхает, было бы сверхглупостью. – Все ясно?

В ответ бойцы понимающе кивнули. Шамиль, отстранив Зверева, стал первым, и маленький разведдозор начал движение.

Странным образом на правом берегу крапивы не было, но едва ли от этого идти стало намного легче. Жгучую флору сменила стелющаяся, переплетающая все, цепляющаяся за ноги ежевика и какие-то толстые, трубчатые растения, верхушки которых напоминали цветущий зонтик. Они сплошной стеной стояли на пути разведдозора.

Что самое обидное, в десяти шагах левее расстилалась совершенно открытая местность с выгоревшей на солнце отавой. В том-то и дело, что открытая. Выбирать, где идти, не приходилось. Но, увы, бесшумного передвижения не получалось, трубчатые стебли ломались с довольно громким треском.

– Тише! – скорее для проформы шипел Ефимов, прекрасно понимая, что его требование плохо выполнимо.

Обойти заросли, вставшие на пути, невозможно, а двигаться со скоростью черепахи означало застрять здесь до ночи. Бойцы пошли медленнее и чуть-чуть неслышнее. Еще двадцать минут хода – и до села оставалось всего ничего. Никакого объекта, обнаружение которого было одной из целей этих учений, на огрызке леса, отделявшем разведку от первых строений, не наблюдалось.

– Поворачиваем назад, – скомандовал прапорщик, посчитав бессмысленным дальнейшее движение в прежнем направлении.

Идти по примятой тропе оказалось гораздо легче, и обратно они дошли в два раза быстрее.

– Пятнадцать минут перекусить. – Сергей отправил бойцов к своим тройкам, присел на поваленный ствол ольхи, подтянул поближе рюкзак и вытащил оттуда горелку.

В жару, в безветрие вскипятить на газу кружку воды – дело нескольких минут. Ефимов кинул туда, прямо в пар, два пакетика кофе, размешал их пластиковой ложкой и отставил в сторону. Потом он достал банку паштета. Есть не хотелось, но добавить в организм сотню-другую калорий следовало. Не ощущая вкуса, Сергей закинул в себя содержимое жестянки и с нетерпением взялся за все такой же обжигающе-горячий кофе. Командир группы сидел рядом, закрыв глаза и, казалось, спал.

– Кофе будешь? – поинтересовался Ефимов, и Кострыкин незамедлительно кивнул. – Держи. – Кружка тут же перекочевала в руки группника.

Сделав несколько неспешных, шумных глотков, Иван протянул посудину обратно. Так они и пили, пока не замелькало дно.

– Добивай, – любезно предложил Ефимов, взял полупустую пластиковую бутылку и отправился к речному руслу.

Впереди бойцов уже совсем скоро ждал новый ручей, но прежде чем отправляться дальше, следовало позаботиться о наполнении емкостей.

Через пять минут группа пришла в движение. Теперь они уходили от деревни как можно дальше, чтобы оказаться вне поля зрения вражеских наблюдателей, возможно, находившихся на деревенской окраине. Время стремительно бежало к ночи. Чтобы успеть засветло перебраться через вторую речушку, следовало двигаться быстрее.

Местность все время шла под уклон. Вскоре поселок и разведчиков разделял бочкообразный бугор, шедший через весь центр поля, за которым, как оказалось, пряталась высоковольтная линия электропередачи. Дойдя до нее, Сергей принял решение и, не советуясь с группником, повернул вправо.

Идти под металлическими линями – едва ли самое приятное дело. Над головой тяжело гудели провода высокого напряжения, казалось бы, в любую минуты готовые метнуть к земле смертоносные молнии. Но Ефимова волновало не это. Он напряженно вглядывался в ясное небо в поисках вражеских беспилотных летательных аппаратов, которые в любую минуту могли вынырнуть из-за горизонта.

– Ускорить шаг! – обернувшись через плечо, скомандовал Ефимов, но в гудящем треске его голос оказался едва слышен. – Ускорить шаг! – повторил он громче, заметил, что его наконец-то услышали, и едва ли не бегом продолжил движение.

В низменность, поросшую осокой и кустарником, они выбрались к моменту захода солнца. Длинные тени размазались по острым листьям, вытянулись в бесконечность. От низинного леса потянуло перегретой влагой.

– Сократить дистанцию! – Группа начала втягиваться в лес. – Двигаем, двигаем! – торопил Ефимов.

Вторую речку следовало преодолеть до темноты. Ночная переправа не сулила ничего приятного.

– Опа! – Выйдя на натоптанную тропу, Сергей понял, что ему наконец-то повезло.

Кто-то их слегка опередил. Ясно было, что этот «кто-то» не мог играть за противника. Согласно условиям учений, конкретно в этом квадрате врагов не было. Не мучаясь выбором, он зашагал по следам.

Шум, донесшийся до ушей, возвестил о том, что их хоть и опередили, но не намного. Впереди происходила весьма бурная переправа. Подойдя поближе, Ефимов понял, что сегодня им везет до почти божественного безобразия. Через топкое болотце – язык не поворачивался назвать речкой или ручьем эту грязевую жижу, тянувшуюся с юга на север! – лежало старое суковатое бревно.

– Мое вам с кисточкой! – выползая из кустов, поздоровался Ефимов, увидев, точнее, вначале услышав ротного, костерившего кого-то из бойцов. – Переправляетесь? – спросил он об очевидном.

– Типа того. – Ротный пребывал не в самом лучшем расположении духа.

Маскхалат на нем был мокр до последней нитки, к тому же в двух местах порван. Видимо, капитан где-то неудачно зацепился за острую ветку.

Подходя ближе и невольно сравнивая своих бойцов с разведчиками второй группы, Ефимов пришел к выводу, что его ребятишки выглядели посвежее. Вот только что явилось тому причиной, можно было лишь гадать. Но раздумывал над этим Сергей недолго. На другом берегу реки мелькнуло осунувшееся лицо Банникова.

– Петрович, салют! – довольно громко поздоровался Ефимов.

Болотная низина и кустарники, окружающие ее, хорошо гасили звуки.

Вадим обернулся, помахал рукой и скрылся за густыми ветвями.

– На том берегу тормознитесь и с Кострыкиным ко мне! – отдав указание, ротный направился к переправе, а Ефимов принялся ждать.

Чуть позже капитан собрал отцов-командиров и намечал диспозицию:

– Сейчас разойдемся. Мы пойдем левее, вы правее. – Кречетов хотел было достать карту, но понял, что без подсветки на ней сейчас уже ничего не углядеть.

Искать фонарик не было желания, поэтому он отдавал указания, как говорится, на пальцах:

– На дамбе находятся патрули. В прилегающих посадках и лесочке, вероятно, наблюдатели с ночниками. Не засветитесь. Телефоны с собой?

– Да, – за двоих ответил Кострыкин.

– Кто базу первым найдет – сразу звонок остальным, – окончил свой инструктаж ротный.

Ваня понимающе кивнул, а Ефимов лишь усмехнулся. Впрочем, и он был согласен с тем, что пустое беганье сегодня им ни к чему.

Ночь объяла своей чернотой пространство раньше, чем разведчики выбрались из камышовых зарослей речной поймы. Наконец-то стало прохладней. Изодранные, изъязвленные крапивными иглами кисти рук противно ныли.

Спецназовцы подобрались к автостраде, пересекавшей их путь. Не выходя из кустов тальника, Ефимов остановил группу.

– Командира и старших троек ко мне! – прошептал прапорщик Прошкину, вынырнувшему из темноты. Тот кивнул, шагнул назад, скрылся из виду и через несколько секунд вновь оказался рядом. Начали подтягиваться старшие троек, появление же командира упредило его шумное пыхтение.

– Что у нас тут? – Вопрос, заданный лейтенантом, прозвучал излишне громко.

– Тише! – тут же шикнул на него Ефимов. – Возможно, где-то рядом наблюдатели. Предлагаю выждать момент, когда к дамбе проедет машина, и перебежать дорогу одновременно всей группой.

– Это почему? – не понял замысла Кострыкин.

– Они с ночниками. – Ефимов сделал паузу, давая возможность лейтенанту домыслить остальное, но тот молчал. – Когда с нашей стороны появится источник света, та же самая машина, наблюдение они вести перестанут, чтобы не засветить приборы. Пока машина проедет, пока они снова возьмутся за бинокли, мы уже будем на другой стороне трассы.

– Логично! – растягивая звуки, согласился группник.

– Тогда сосредотачиваем группу вдоль насыпи, – продолжал развивать мысль прапорщик, обращаясь по большей части к старшим троек. – По первой команде быстро летим через дорогу и к деревьям, растущим за ней. – В свете фар легковушки, проехавшей по шоссе, Ефимов успел заметить небольшую рощу. – Не высовываться. Как только появится машина – вжаться в землю и лежать. Знаете что, давайте сделаем даже так: когда машина минует вас, начинаете движение в составе троек, самостоятельно. Ясно?

– Да, так точно! – Другого ответа Ефимов и не ждал.

– Теперь к своим тройкам, и пока нет машин, начинайте подтягиваться к дороге. По готовности доложить по цепочке. Ступайте.

Дорогу разведчики миновали благополучно. На другой ее стороне начинались поля, отделенные друг от друга довольно редкими лесопосадками.

– Виктор! – Ефимов подозвал к себе Прошкина, замершего неподалеку. – Приготовь прибор, пойдешь первым. Не спеши, иди медленно. Сам видишь, сколько под ногами сучьев. Периодически останавливайся и, прежде чем идти, как следует осматривай местность в ночник. Нам надо пройти к лесу у водохранилища, база может быть там. А может и не быть. Досмотрим здесь, двинемся дальше. Я пойду четвертым. А ты не спеши.

– Понял, понял. – Прошкин поднял ночной бинокль и посмотрел вдаль.

Поле, расстилавшее за посадкой, в лунном свете просматривалось совершенно отчетливо.

– Командир! – Ефимов едва не врезался в Шамиля Айдарова, вынырнувшего ему навстречу. – Там наблюдатель противника, – доложил тот.

– Где?

– Там. – Шамиль развернулся и пошел.

Прапорщик, остановив остальную часть группы, поспешил следом за ним.

«Где они его просекли? И как теперь миновать этого наблюдателя незамеченными? – рассуждал Ефимов, следуя за своим бойцом. – Ладно, сейчас гляну, где он сидит, и сориентируюсь».

Все его рассуждения оказались ни к чему. Вражеский наблюдатель с крепко связанными руками сидел на заднице, прислонившись к дереву спиной. Его орудие труда – ночной бинокль вертел в руках старший сержант Прошкин. Вовка Башмаков присел на корточки рядом и с задумчивым видом тыкал пленного стволом автомата в бедро. В темноте не было видно, но Ефимов был уверен в том, что боец, взятый в плен, выглядит пришибленным.

– Спал, сволочь! – сообщил причину такого успеха Прошкин.

– Понятно! – И прапорщик уже с укоризной обратился к связанному наблюдателю: – Спать на служебном задании плохо.

– Да я прикорнул только, – тихо просипел плененный страдалец.

Ефимов вздохнул. Время-то было раннее, всего лишь первый час ночи.

– Ладно, воин, давай сделаем так: мы тебя не видели, ты нас тем более, но при одном условии. Расскажи мне, где тут поблизости есть еще ваши наблюдатели? Только не ври. Если вдруг появится информация, что нас кто-то видел, то мы тебя сдадим, тебе понятно?

– Так точно, – быстро отозвался пленник.

– Раз понятно, то докладывай. Кто, где, как?

– Тут рядом никого нет, все наши ближе к дамбе.

Неужто шар покатился мимо лузы?

– Ты хорошо понял, что я сказал относительно сообщения о твоем сне на посту?

– Никого нет, правда, и в лесу тоже. Вы всех прошли уже.

– Хорошо, допустим. Тогда подскажи, где находится объект поиска?