Крутова и Горбовска чуть задержались в аудитории. Уходя, они столкнулись с Марго, которая поджидала их в коридоре… Старая гримерша взяла Ольгу под руку, подвела к окну и стала поворачивать во все стороны, рассматривая ее лицо.

– Да, так и есть!.. Вас как зовут, девушки?

– Я – Ольга Крутова… А это моя подруга Ванда.

– Отлично!.. Хотите в кино сниматься?

– Конечно, хотим, Маргарита Львовна.

– Меня зовут просто Марго… Так вот, Оленька, вы удивительно похожи на актрису Веру Дубровскую. Знаете такую?

– Что-то слышала, но не помню.

– Да, ее мало кто знает. Она два года назад приехала из Харькова, удачно вышла замуж и вдруг… Трагедия! Просто ужас!

– Что случилось, Маргарита Львовна?

– Недавно муж Дубровской погиб! Взорвался в собственной машине… Понятно, что Вера вся на нервах, а ей режиссер Фурман предложил большую роль.

– И она будет играть?

– А куда она денется?.. Ой, девочки – актрисы это рабыни обстоятельств! Но ты, Оленька, можешь ей помочь. Ты похожа с Дубровской почти как две капли. Поверь мне – опытному гримеру. Я немного поработаю с твоим лицом, и вас никто не отличит даже на крупных планах…Пока она в трансе, ты будешь ее подменять! Хочешь?

– Хочу…Очень хочу, Маргарита Львовна!

– Я для вас просто Марго… Сейчас я звоню Вере, и мы все устроим. И для Ванды роль найдется…

Гримерша набрала на мобильнике номер и замерла, ожидая ответа…

– Странно, девочки! Что-то Дубровская не отвечает.

* * *

Из лежащего на столе телефона донеслись нежные звуки фортепьяно. Вальс Грибоедова звучал сначала тихо, потом громче, а затем начал работать виброзвонок. Аппарат стал жужжать, дрожать и двигаться по гладкой поверхности стола… Шпунт схватил вибрирующий мобильник, бросил его на диван и прикрыл подушкой.

Николя в этот момент проводил обыск на кухне, а Злотников осматривал кабинет таможенника.

Телефон отключился, но вскоре кто-то позвонил еще раз… Из-под подушки вальсок звучал вяло и жалобно. И вибрировать мобильнику было сложно.

Шпунт победно усмехнулся и подошел к пленнице.

Актриса Верочка Дубровская сидела посреди гостиной, привязанная к стулу. Одежда на ней была спальная – что-то легкое, короткое и кружевное.

Веревки были крепкие, но Шпунт решил проверить, насколько плотно они прижимают тело жертвы. Особенно в районе груди… Он зашел сзади и осторожно начал пропихивать вниз ладони.

Вера вздрогнула, задергалась и зарычала. Если бы не лоскут пластыря на ее губах, актриса сказала бы Шпунту всё, что она о нем думает. Она была родом из Харькова и с детства умела отлично выражаться на малороссийском «суржике» – яркой смеси полтавского с нижегородским.

Такое сопротивление только раззадорило Шпунта. Он попытался перейти к более активным действиям, но на шум прибежал сначала Николя, а потом пришел Ефим Злотников. Он, как главарь этого сообщества, не мог допустить анархии и всяких шалостей.

– Ну, всё, Шпунт, ты меня достал! Убери от нее руки!.. Ты забыл, зачем мы сюда пришли? Так я тебе, Игорек, напомню…

В голову Ефима Борисовича вдруг пришла умная мысль. Он вспомнил байки про то, как менты нагло разводят подозреваемых, играя в злых и добрых следователей.

Только что Шпунт, не думая об этом, сыграл нехорошего «мента». А он, Фима Злотников по кличке «Червонец», сейчас изобразит доброго дядю.

Ефим выдернул Шпунта из-за стула, встряхнул его и поставил перед пленницей. Убедившись, что Дубровская смотрит на них, Червонец произнес четко и с интонацией благородного графа:

– Я не позволю вам, Шпунт, так обращаться с женщиной!

После этого Ефим Борисович выдержал небольшую паузу и неожиданно правым кулаком врезал Шпунту в левую челюсть.

Нокаута не получилось, но был страшный грохот. Бедный Игорек Фокин отлетел в угол, где стоял большой керамический слон индийской работы… Сам-то слон удар выдержал, но на спине этого восточного гиганта стояла этажерка из бамбука, а на ней пальма в ярком горшке.

После того, как голова Шпунта потревожила слона, бамбук заскрипел и зашатался, размахивая пальмой… Наконец всё грохнулось! Лежащий на полу любвеобильный Игорь был засыпан землей, зеленью и осколками горшка, который Вера из Харькова называла красиво – вазон.

Шпунт приподнялся, растирая по лицу чернозем с кровью. Он громко произнес обличительную речь… Если убрать эмоции, то в словах Игоря было всего три мысли: «Это полный беспредел! А что я такого сделал? Ну ты, Червонец, совсем оборзел».

Смотревший на это Николя не стал выражать солидарность напрямую, но для порядка пару раз недовольно крякнул… Нет, если по делу, то можно и рожу начистить, но зачем же без повода. Несправедливо это!

Ефим Борисович сделал предупреждающий жест. И все замолкли… Он приблизился к Вере и начал ласково снимать пластырь с ее губ. При этом Червонец сделал доброе лицо и заговорил отеческим голосом.

– Только не надо кричать. Давайте, Верочка, спокойно поговорим… Мои друзья – хамы! Они не умеют вести себя с женщинами. Но надо и их понять. Ваш муж взял у нас очень ценные вещи. Хотел отдать, но как-то вдруг взорвался… Вы на них больше не сердитесь, или мне опять пластырь лепить?

– Нет!.. Я уже не сержусь на них. Очень милые мальчики… А какую вещь не вернул мой муж? Что вы ищете?

– Это, Верочка, не одна вещь, а несколько. Это такая разная утварь… Ты не парься насчет подробностей! Весь товар был упакован в чемодан. Он такой средних размеров – не кейс, но и не баул. Квартиру мы всю осмотрели – нет его!.. Где чемодан, стерва!

– Я даже не знаю… Может быть Аркадий его на работе оставил?

– Он не дурак, чтоб такие улики на таможне хранить. Там все борзые, и стучат друг на друга.

– А на нашей даче?

– Мы всю прошлую неделю у тебя на даче рыскали. Все цветы-кусты повыдернули. Огород три раза перекопали…Думай, Вера! От этого вся твоя жизнь зависит.

– А если в гараже посмотреть? Там у нас есть погреб.

– Нет теперь погреба! Мы вчера там, как кроты копались. Все стены обрушили… Думай, девочка! Крепко думай!

– Я пока и не знаю… Друзей у Аркаши не было. С братом он в крепкой ссоре… Чемодан – это не иголка.

– Точно, красавица… Соображай, куда он дел наши вещи. Четыре дня тебе даю. Не вспомнишь, так всю жизнь будешь играть две роли.

– Какие?

– Бабу Ягу и горбунью-хромоножку…

– Это такая шутка?

– Не угадала, Вера! Это я на полном серьезе!.. И не вздумай сообщить ментам! Если нас возьмут, то у тебя всё конфискуют. Голая уйдешь на улицу! Здесь всё вокруг ворованное…

* * *

Гримерша Зинчук жила не просто в центре Москвы, а на знаменитой улице – Кузнецкий Мост. Она всегда шутила, что от ее дома 150 метров до самых важных мест – до Большого театра, до Тверской, до ЦУМа и до Генеральной прокуратуры.

Квартирка была однокомнатная, но с наборным паркетом, с лепниной на бордюрах и неработающей печкой в изразцах. Это не жилплощадь, а миниатюрный дворец. За такое чудо шустрые квартирные маклеры предлагали Марго новую «трешку» в Южном Бутово, но она гордо отказалась. И правильно – зачем ей сто девять квадратных метров у черта на Куличках? Да еще с линолеумом и с блеклыми обоями…

То, что Дубровская не отвечала по своему мобильнику было не просто странно, а очень странно!.. Гримерша уже год общалась с Верой из Харькова, и та не расставалась с трубкой ни на секунду. Несколько месяцев назад, когда еще не взорвался ее Аркадий, Дубровская горько пошутила, сообщив Марго, что постоянно спит лишь с сотовым телефоном, а с мужем изредка, лишь по большим праздникам…

Шутка шуткой, но Маргарита Львовна начала серьезно волноваться. Когда Дубровская овдовела, гримерша стала опекать ее как мать или даже сильнее – как бабушка. Они часто секретничали о нарядах и мужчинах. Верочка мечтала о том, что еще возможно, а Марго вспоминала о своих девичьих приключениях.

Подходя к своему дому на Кузнецком Мосту, гримерша трижды звонила актрисе… Всё впустую!

Дубровская объявилась сама!.. В одиннадцатом часу, когда уставшая Маргарита Львовна натянула ночную рубашку, собралась лечь и почитать в постели детектив, Верочка начала звонить в дверь, а потом стучать – громко и нетерпеливо… Вскоре они пили чай с тортом и ликером.

Дубровская рассказала почти всё! Всё, кроме самого главного…Она умолчала о украденном чемодане и о визите милых ребят – Червонца, Николя и Шпунта.

Вера и раньше говорила Марго, что у нее появился богатый поклонник. В своем первом фильме она сыграла яркий эпизод. Там по сюжету три подружки сидели на берегу озера. И героине Дубровской вдруг захотелось купаться. Она стремительно разоблачилась и в натуральном виде пошла в воду.

Очень короткий эпизод, но сделан мастерски!.. Одним словом, посмотрев всё это, сорокалетний бизнесмен Глеб Барханов воспылал к актрисе чувствами. Он влюбился, как пылкий мальчик, полный страсти нежной… Возможно, что здесь был элемент купеческого форса – что хочу, то должно быть моё!

Пока был жив Аркадий Дубровский, Вера регулярно встречалась с Глебом Наумовичем, но интима не предлагала. Мужа она не любила, но изменять ему пока не собиралась… Она разрешала Барханову возить себя в дорогие рестораны, дарить подарки, знакомить с нужными людьми.

Теперь ситуация перевернулась. Когда изменять стало некому, то Глеб начал проявлять настойчивость. Сегодня он встретился с Верочкой и поставил вопрос ребром – или она немедленно едет с ним в особняк на Днепре, или полный разрыв!.. Особняк Барханова под Киевом. Это не дом, а замок с участком в три гектара. В прудах осетры, на лужайках павлины… Есть о чем подумать!

– Вы поймите, Марго! Он встал передо мной на колено и сказал: «Или-или. У меня тоже есть гордость»… Что мне делать? Я пока его совсем не люблю…

– Надо, Верочка, ехать к Барханову!

– А любовь?

– А павлины?.. Любовь, она выше денег, но деньги сильнее… Вот посадит он тебя на яхту, повезет в Испанию. А по дороге заходы в Стамбул, в Афины, в Неаполь. Везде роскошь класса «Люкс»… И всё! Стерпится-слюбится!

– Здесь, Марго, я согласна. Но меня утвердили на главную роль. Через пять дней начинаются съемки в каком-то Боровске. Если я подведу продюсера с режиссером, то мне никогда не быть актрисой.

Маргарита Львовна встала. Она всю жизнь работала стоя, и так ей лучше думалось… Сегодня днем она познакомилась с Ольгой Крутовой. Это, конечно, не близнец Верочки, но её двойник. А если пару дней поработать с прической, макияжем и дикцией, то никакой Фурман не отличит.

– Верочка, у тебя есть в съемочной группе близкие друзья?

– Нет. Все мои друзья в Харькове остались… Из группы я знакома только с режиссером Фурманом. Да и то – шапочно. На пробах перебросились парой фраз… А что?

– А то, милая, что у меня есть план. Они оба будут наши – и Барханов с деньгами, и Фурман с кино… Сейчас я тебе дам адрес одной девицы… Вот она – Ольга Крутова! Это почти твоя близняшка… Ты, Вера, должна поехать к ней и уговорить сниматься вместо тебя. Она авантюристка, она пойдет на эту аферу…

Выходя от Марго, Дубровская похвалила себя за хитрость. Как хорошо, что она не сказала гримерше про трех бандитов. Тогда бы не возникла идея с рокировкой… Теперь бандиты пойдут по ложному следу. Жалко, конечно, эту Крутову, но своя шкура дороже…

Вера вышла на Кузнецкий, видя, что за ней плетется гадкий Шпунт. А еще она знала, что где-то рядом их на машине сопровождает Николя… Теперь она не боялась этой слежки! У нее появился гонор и приятное злорадство. Скоро она всех их облапошит – и бандитов, и киношников, и самого Барханова. Но это, если Глеб Наумович не предложит заключить брак в киевском ЗАГСе…

А если он предложит, то можно немножко пожить миллионершей… И сразу же, как советовала Марго, на яхту и в Стамбул, в Афины, в Неаполь, в Марсель…

Дубровская шла по тихому переулку от Неглинки к Сандуновским баням… Она оглянулась – в десяти метрах за ней усталым шагом плелся Шпунт. А еще дальше полз «Опель», за рулем которого сидел Коля Чижов по кличке Николя…

* * *

Ольга не согласилась бы на эту авантюру ни за какие коврижки. Но при разговоре с Дубровской присутствовала Горбовска. А польская кровь всегда кипит от амбиций и эмоций…

Крутова сопротивлялась три часа, но Вера с Вандой просто взяли ее в клещи и методично давили.

Доводов было много… Первое – получение главной роли в фильме. Просто так! Без долгой учебы в театральном ВУЗе, без интриг, без нудных проб, без обязательной режиссерской постели…

Теперь второе – Дубровская обещала завтра устроить в этом фильме маленькую роль для Ванды Горбовской. А помощь подруге – святое дело…

Далее – Ольга с Вандой помогут Дубровской устроить ее личную жизнь. Это благородно! Если Вера станет великой актрисой, то яркий эпизод с рокировкой войдет в анналы и прочие мемуары.

Четвертое – и Ольга, и Ванда приобретут огромный актерский опыт и практику интриг в творческом коллективе.

Пятое – подмена никогда не раскроется. Но даже если их разоблачат, то по законам жанра все трое будут в шоколаде! Творческая раскрутка и народная популярность зависят только от скандала. От любой бузы!..

Шестое – в любом случае это будет яркое приключение, которое запомнится на всю жизнь!

С последним доводом Крутова согласилась безусловно. Этот обман может вылиться в такой незабываемый скандал, что мало не покажется…

Последним возражением Ольги были мужья. Говорить им правду или лгать? Вот в чем вопрос!

Ванда сразу сообщила, что она сторонница компромиссов, консенсусов и женской хитрости. И Денис, и Слава услышат правду, но не всю… Можно сказать им, что Ольге и Ванде предложили роль в отличном фильме «Любовь с видом на море». И это будет правда!.. А то, что Крутова будет играть под чужой фамилией – это нюанс, о котором можно сказать чуть позже… Когда?.. После возвращения из города Боровска, где будут проходить съемки.

* * *

Сегодня утром Дубровская сама подошла к Шпунту… За последние четыре дня она сроднилась с этим парнем. При первой встрече он вел себя, как хам, хотя его необузданная страсть была ей даже приятна… Но вот в последние дни она гоняла его по всему городу. Она никогда не пыталась оторваться, и он топал за ней с утра до вечера.

Шпунт помнил, что сегодня последний день слежки. Он уже передал Злотникову полный отчет о работе. Это был список мест, куда заходила Дубровская – жилые дома, коттеджи, магазины, туалеты. И везде время захода и ухода, а также вероятные контакты, если таковые проявлялись. Чистая работа!

За эти дни они не общались, не говорили и старались даже не переглядываться… Но сегодня она сама подошла к нему.

– Вас, кажется, зовут Игорь?

– Ну.

– Очень красивое имя… А Шпунт – это ваш псевдоним?

– Не!

– Это ваша кличка?

– Ну!

– Я помню, что ваш начальник хотел сегодня ко мне зайти.

– Ну…

– Четыре дня, конечно, прошли, но я только начала вспоминать подробности. Вы, Игорь, не могли бы попросить вашего главаря об отсрочке. Мне нужен еще один день… Вы его попросите, Игорек?

– Ну!

– Что «ну»? Ты как попугай заведенный! Ты что, Шпунт, других слов не знаешь?.. Так ты передашь Червонцу мою просьбу?

– Конечно, передам! Нет базара!.. Я еще это… Ну, я хотел тебе сказать. Ну, то, что я зря тебя тогда щупал. Очень захотелось – удержаться не смог!.. Ты извини!

– Ладно, Игорь – проехали!.. Только обязательно передай мою просьбу. Если заявитесь сегодня, то я вообще ничего не вспомню…

* * *

Дубровская подумала, что из нее могла бы получиться разведчица. Это только недалекие люди считают всех женщин трепачками… Нет! За четыре дня она встречалась с разными людьми – с соседками, с портнихой, с Марго, с Ольгой Крутовой, с Вандой и наконец с о своим будущим женихом, с Глебом Наумовичем Бархановым. И никому, даже намеком Вера не сказала о трех бандитах и их чемодане… Если вся комбинация сработает, то Крутова по ее паспорту поедет на съемки в Боровск. За Крутовой побежит Червонец со своими Шпунтами, а она сама ляжет на дно в особняке с павлинами… Мата Харри отдыхает!

Продюсер фильма Артур Умнов закупил для съемочной группы два вагона СВ. Это говорило о щедром финансировании сериала «Любовь с видом на море». Обычно актеры второго плана, звукооператоры и всякие там костюмеры ехали в купейном, а то и в плацкартном…

Поезд уходил в Боровск сегодня в восемь вечера. Курьер уже доставил билеты для нее – актрисы Веры Дубровской и для ее подруги Ванды Горбовской, которой обеспечена маленькая роль… Все идет по плану!

В три часа дня к Дубровской приехала Марго со своим волшебным чемоданчиком… Она только успела разложить на трюмо грим, парики, краски, как раздался еще один звонок. Это пришла Ольга.

Крутова была непохожа на себя! На ней было нелепое яркое платье с турецкими огурцами, рыжий парик и темные очки… Дубровская бросилась к ней, как к лучшей подруге.

– Оленька, ты извини, что я попросила тебя так нарядиться. Я не хочу, чтоб соседи заметили мой уход… Я сейчас надену это заметное платье, напялю твой рыжий парик, и все подумают, что не я выхожу из дома, а та, которая ко мне пришла.

– Вера, вы сразу к жениху?

– Да, Глеб ждет меня… Если и правда свадьба получится, то я ваша должница по гроб жизни – и твоя, Ольга, и ваша, Марго.

Крутова вытряхнула на кровать всё содержимое своей сумочки и протянула ее Дубровской. Потом она стянула с себя платье и осталась в одном купальнике.

В свою очередь Дубровская выложила на кровать свою одежду, в которой ходила эти четыре дня. Сверху бросила свой мобильник, паспорт, билеты до Боровска и ключи от квартиры.

– Вот и все, Ольга! Теперь ты не Крутова, а Дубровская… Сейчас Марго тебя подправит, и мы сами запутаемся – кто есть кто!

– Но это только на время съемок?

– Это, Оленька, как получится… Свои чемоданы я для тебя собрала. Но ты командуй в этой квартире, будь хозяйкой… Ванда сюда приедет?

– Да, через час.

– Вот и хорошо! А ровно в семь за тобой заедет продюсер.

– За мной?

– Он заедет за актрисой Дубровской. А значит – за тобой… Привыкай, Оленька! Откликайся на имя Вера, ну и все такое… Продюсера зовут Артур Умнов. Мужику за пятьдесят, но очень любит молоденьких женщин. С ним надо осторожно.