Потрогать Луну

Мы спали на еловом лапнике. Под бок мне забралась андреевская лайка и посапывала в ухо, и сам капитан тоже похрапывал. Я проснулся часа в три от криков совы.

Спать уже не хотелось. Я вышел на волю. Огромная красная луна зависала между сосен и казалось, что можно подойти к ней и потрогать рукою. Летучие мыши черными тенями метались по лунному диску, потом, как в замедленной съемке пролетела сова.

Удивительно было, как луна оказалась в лесу? Рядом с избушкой…

Я пошел к ней. Но через несколько шагов загадка открылась. Избушка стояла на высокой песчаной гриве, поросшей сосняком. Грива закончилась, передо мной внизу текла река, видимо, это был рукав Модлоны. А дальше шла низина, заросшая осокой и камышом. Луна, все такая же багровая и огромная все так же зависала над миром.

Я вернулся к другому краю нашего соснового пристанища. Занимался неуверенный рассвет, отблески его играли в темных водах реки. В том месте, где я вчера ловил лещей, в устье ручья шла какая-то неустанная работа. На воде плавились круги жирующей рыбы, тростник, хотя ветра не было, волновался. Из глубины зарослей доносилось чмокание и чавкание. Это кормились лещи, подрывая на дне корневища.

– Вот бы здесь бросить сетку, – подумал я. – Вот это был бы улов!

Андреев неслышно подошедший, стоял рядом, взволнованно поглядывая на устье ручья.

– Давай, бросим сетку, – сказал он. —Поботаем!

Мы напились холодной ухи и пошли ставить сетку. Но я остановил капитана:

– Давай для начала попробуем половить на удочки. Порадуемся.

Казалось, что я вернулся в детство. Рыба клевала беспрестанно: крупные окуни, плотва, лещи. Щука жадно хватала наши блесны.

Когда солнце полднялось над Модлоной, у нас была полная шарманка рыбы: килограммов двадцать. Дальше ловить не было смысла. Нужно было спасти эту рыбу.

Мы вычистили ее, посолили, переложили крапивой и осокой.

– Теперь едем на Воже, – сказал капитан, он же композитор, создатель песни о родине. – Ты, думаю, никогда не был в городе Чаронде. Едем…

О Чаронде я не только слыхал, но даже летал над нею, когда мы снимали с Сашей Сидельниковым фильм о судьбе крестьянства в 20 веке. Кто не поленится может найти в интернете фильм «Преображение». Селение это в два десятка домов, с церковью на берегу гигантского озера Воже, с огородами с другой, зажатое болотами и отрезанноеый от мира реками, поражало своей отрешенностью от мира.

Я полез в справочники, которые утверждали, что Чаронда —бывший город… Вот ка

Заволочье
Историческая справка

Не зря Андреев назвал свой вальс историческим. И мы от него не станем отставать. Считается, что это селение было организовано в 13 веке на торговом пути из Волги в Беломорье Скорее всего рыбацкая деревня была здесь всегда. Чего ж не жить здесь человеку, коль рыбы полно, зверя в лесу хватает, и даже землицы клочок есть, чтобы наростить овса да репы… Но вот с развитием торгового пути, а это был кратчайший путь на Север с выходом на заграницу, Чаронда стала быстро развиваться.

На этом пути стояло два селения, жизнь которым дала эта удивительная дорога. Самый известное – Каргополь. Но трехсот километровый участок от Белого озера до Каргополя был пустынным. Единственная рыбацкая деревня – Чаронда, отвоевавшая на топких берегах озера Воже песчаный уголок, стала опорным, перевалочным пунктом этого пути. Ее жители промышляли рыбой, проводили караваны по Модлоне и Свити, занимались торговлей.

Такое положение обеспечило Чаронде развитие. Ее расцвет пришелся на XVIII век – в 1708 она получила статус города, став центром Чарондской области, которая была включена в состав Архангелогородской губернии. В те времена здесь было более 1000 дворов, около 10 000 населения.

Но XVIII век стал концом водно-волоковых путей. Была построена Мариинка, потом Северо-Двинский канал герцога Александра Вюртембергского. Сухопутные дороги стали достаточно совершенными, чтобы доставлять грузы.

Городом Чаронда была всего пол века – в 1770-х годах она снова стала селом, а к революции 1917 года здесь жило уже менее 1000 человек. Город, ставший «неперспективной деревней», постепенно умирал.

В устье Модлоны…

Андреев завел мотор, и мы снова поплыли по Модлоне, пугая уток и петляя средь бескрайних просторов осоки и камыша… Часам к десяти Модлона распустила многочисленные свои рукава и мы вышли в озеро. Просторы его поражали.

Пятьдесят километров в длину, до пятнадцати в ширину. Где-то справа в озеро впадала самая крупная река – Вожега, на которой километрах в десяти от Устья начинались деревни. Все остальное пространство подчинено было воле озера, превратившго ближайшие территории в топкие и непроходимые заросли

Слева должен быть тот самый мифический город Чаронда.

Но мы увидели другой город, поразивший наше воображение. В обе стороны от устья Модлоны по границе тростника роились свайные домики рыбаков и охотников. Их было великое множество, они соединялись друг с другом переходами из жердей и необрезных досок, образуя целые улицы, бесконечно длинные и обжитые. Только вот людей в этих домиках не было. Видимо, не сезон.

Мы походили улицами этого удивительного селения. Домики были открыты, можно было затопить печки, сварить еды, погреться и хорошо отдохнуть на нарах под плеск волн.

Я закинул удочку с мостков и тут же поплавок скрылся под воду. Окунь, второй, третий. Клев был сумашедшим настолько, что я смотал удочку.

А между свай тем временем покатились, пришедшие со стороны Чаронды волны. Мы с Андреевым переглянулись. Налетевший ветерок быстро раскачивал озеро, по которому понеслись стада белых бурунов.

Мы ночевали в свайном домике.

Всю ночь за окошком нашей избушки вздыхало тяжело озеро Воже.

И мне казалось, что оно повторяет и повторяет раз за разом одну фразу:

– Не – Во – же – я —а- а… Не – Во-же – я- а- а.

Наконец. я встал и пошел на берег. Волны бежали под моими ногами, словно озеро пыталось дотянуться до меня…

– Ну, хоть ты-то скажи людям: «Не Воже – я- а, не Воже-э-э», – шептало оно устало.

– А как? Как зовут тебя, водяное ты, чудо?

Озеро снова вздохнуло, откуда издалека набежал белый барашек волны, обдавший меня фонтаном брызг:

– Ча-ро-ндское я, Ча-ро-ндское… – Услышал я.

Я вспомнил легенду про водного духа Чарандаке. Про того, который жил сначала в озере Чарондском.

Чарондак-водный дух

Так вот, на берегу того озера, где стоял город Чаронда, самый загадочный, скажу я вам, город в мире. По городу этому никогда ни одно колесо не проезжало, никогда этот город электрической лампочки не зажигал. Жили в этом городе рыбаки, плавали во все концы на лодках, а зимой на санях ездили. А Чарондак в озере за пастуха был: русалок пас.

Но вот наступило время, и огромное озеро обмелело, стало тиной да травой зарастать, люди из города разбрелись, русалки в леса подались, и Чарондак ушел, в озеро Белое перебрался. Подрядился в пастухи, белых коров в озере пасти. Ему без свежей проточной воды, как и без дела – не жизнь.