Паша смотрел им вслед и ржал. Делал он это так заразительно, что и Сергею захотелось. Но разбитые в хлам губы мешали открыть пасть, и Сергей тихонько подхихикивал краешком рта.

Здорово франкам накостыляли – мастерство не пропьешь!

Потом взяли в руки багаж и поплелись к «Romeo», тяжело дыша и отдуваясь, обсуждали происшествие. Настроение, несмотря на боль от шишек и синяков было почему-то преотличайшее! Какие-то гребанные наемники пусть запомнят и другим расскажут, что с парнями из Украины не хрен связывается.

Паша подвел итог:

– Ещё раз сунутся, живыми не уйдут: расстрел через повешенье – обещаю!

И «Romeo» вышел в море.

Отбитые в драке мышцы и кости особенно болели при погружениях – будто море на них давило.

Недаром Паша, аппетитно позевывая, сказал, взглянув на Сергея, только что снявшего маску:

– Ты смотришь на мир взглядом срущей собаки.

Тот не стал выяснять, как псы смотрят на мир, когда справляют нужду, не огрызнулся «отстань, постылый» – просто отвернулся и промолчал, снимая ласты.

Подумав, что Серега обиделся, Паша понес позитив:

– Вот найдем самолет, снимем приборы, получим деньги и первым делом закажем в Одессе столик в самом дорогом ресторане – посидим, побухаем, табуретки сломаем о чьи-то калганы.

На что приятель устало махнул рукой и опечаленно напророчил:

– Найдем ли? Наверное, силы зла стоят на нашем пути.

– Силы зла! Сила зла! Откуда такой настрой? Заниматься надо любовью, а не войной – вот в чем твоя засада, Серый!

До обеда сделали одно погружение. А во время адмиральского часа подошел к борту российский сторожевой катер.

– Ны ссы, Серый, мы в нейтральных водах, – сказал другу Паша.

– Всем стоять! Руки за голову! Пограничный досмотр! – эти крики не произвели на ребят абсолютно никакого впечатления.

Паша сидел и спокойно курил, поглядывая на незваных гостей, Серега лежал на спардеке, подстелив армейский тулуп – просто перевернулся на спину и сложил руки под головой.

Осмотровая команда спрыгнула на палубу «Romeo» и закрепили на кнехты концы со «сторожевика».

– Попались, голубцы, – хорохорился мичман, старший осмотровой. команды – наконец-то мы с вами встретились!

– Тебя зовут Рая Михельсон? – спросил Сергей мичмана.

– Да с фига ли? – ощерился «сундук». – Какая ещё Рая?

– Которую вместе с Тамарой и Розой бил лично Васька Шмаровоз.

– Да ты охамел, укроп! – возмутился мичман. – Гони документы!

Паша выбросил окурок за борт и пошел рубку, буркнув:

– Ну и рожа!

А Сергей принялся на тулупе моститься поудобнее, намереваясь поспать ещё. Ему явно абсолютно по фигу, что «Romeo» захватили российские пограничники.

Посмотрев документы, мичман потребовал предъявить оружие и боеприпасы.

– Есть? Кажите.

Серега ответил:

– Без пива будет молчать, как партизаны.

– Тогда я вас в Балаклаву доставлю.

Паша:

– Не имеете права – мы в нейтральных водах.

Сергей:

– А командировочные в плену оплачиваются?

Мичман приказал матросам произвести досмотр помещений судна.

Паша пошел за ними:

– За этой братвой глаз да глаз нужен.

Мичман поприглядывался к Сергею, потом спросил:

– Слышь, укроп, как тебя там?

– Зови Тринадцатый, – ответил тот с нескрываемой гордостью и счастливо улыбнулся.

– Слышь, Тринадцатый, вы что так вызывающе себя ведете? У самой границы. Если действительно, кем себя представляете, то СБУ возьмет за жабры за встречу с нами.

– Конечно, дураков и в СБУ хватает – без них нельзя. Но пока все с рук сходило – мы ничем предосудительным не занимается. Плаваем, ныряем – жемчуг добываем…

– Нашли?

– Не-а…

Матросы походили с Пашей, вышли на падубу, доложили мичману: «Чисто» и попросили сходню подняться на сторожевик. Но «сундук» задержал их:

– Шмотье прошманать и принеси судовой журнал.

– А не лучше ли в рубку сходить? – набычился Паша.

Ничего запретного на «Romeo» не оказалось.

– Что за херня! – злился мичман на матросов. – Вы все борта внимательно оглядели – ничего на фалах не подвесили? А ну, поднимите якорь.

И его на всю цепь осмотрели – ничего не нашли.

Сундук почесал подборок и сплюнул за борт.

Паша обиженно:

– Чего вы к нам прицепились?

Мичман:

– Сие нам неведомо. Приказано досмотреть – и мы смотрим.

– Все посмотрели? Тогда – до побачення! Чаю не предлагаю.

Когда незваные гости «Romeo» покинули, и сторожевик, отвалив, пошел своим курсом, Паша прокомментировал:

– Хрен словили!

И весело засвистел.

В тот вечер Паша под вечернюю рюмку чая выдал свое политическое кредо:

– Я за не белых и не за красных – я за мир во всем мире. Эта война меня не касается. Живу, как мне хочется – жру и хрюкаю, остальное пох…

Сергей отметил:

– Речи эти достойны внимания и дополнительного стаканчика.

Серега налил, а Паша произнес не им придуманный тост:

– За спецназ! Выше нас только звезды.

Друзья выпили и поржали над незадачливыми российскими пограничниками и сменили место якорной стоянки.

На следующий день…

Паша хмуро оглядел горизонт:

– По-моему, надвигаются тучи.

– Какие нахрен тучи! Солнце палит – не продохнуть! – возмутился Сергей и смахнул рукой пот.

– А барометр падает!

– Что предлагаешь?

– Укрыться где-нибудь в тихом месте.

– Приплыли! Где ты его увидел? – ровный берег и только.

– Туда и нельзя – там Крым. Уйдем от греха подальше в наши воды.

– Может, выдержим непогоду.

– Сорвет нах… с якоря, на берег выкинет, а там кацапы – ты этого хочешь? Слушай мою команду – поднять якорь!.

Поставив «Romeo» на нужный курс и законтрив штурвал, Паша на штурманском столике расстелил карту береговой линии крымского побережья и далее ло Одессы.

– Смотри, Серый, мы все равно будем делать крюк – нам бы сюда попасть..

– Нам-то, конечно, в масть. Но кто там, в бухте есть? Не попрут ли нас в открытое море? Не лучше ли – прямиком в Одессу-маму? За одно и заправимся по полной.

– Да не вопрос! Меня это устраивает. Но хватит ли времени у нас? «Romeo» – это тебе не глиссер!

Судно деловито преодолевало пространство, а небосклон, между тем, начал затягиваться дымкой, предвещая грозу.

Семченко прожил на карте новый курс – прямиком в Одессу. Измерил расстояние, о чем-то задумался.

– Нет, не успеем!

– Тогда поворачивай в бухте.

– Туда и идем. В крайнем случае кацапам сдадимся..

– Море нас выбросит.

– Но катер сломает…

Оба замолчали, надеясь на провидение…

А чайки кружили, покрикивая – надвигающийся шторм совершенно не мешал им радоваться жизни.

Минут через сорок ветер догнал «Romeo» – море заволновалось.

По истечении полутора часов, и ветер завыл в снастях, и волна разошлась не на шутку.

Паша хмыкнул и приказал:

– Одеть спасжилеты.

Когда солнце закрылось тучей, началась гроза. «Romeo» упорно шел своим курсом.

Паша запел у штурвала:

Напрасно старушка ждет сына домой.

Ей скажут – она зарыдает…

Достал откуда-то американские деньги, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой. Положил их целлофановый мешок и приторочил к спасжилету.

– Надо на евро переходить. Как бизнесмен бизнесу советую, – сазал Сергей и покачал головой.

Самого его уже мелко трясло от вида разбушевавшегося моря.

Паша бешено накручивал штурвал, стараясь не поставить «Romeo» бортом к волне.

– Я очкую что-то, – признался Сергей.

– Может, выкрутимся…

Общались они меж собой уже криками.

Стало темно, как ночью. Только молнии освещали море и небо – берега было не видно.

– Может, SOS передать?

– Кто-то кинется нас спасать!

Ветер и волны били в корму. Страдальца «Romeo» сильно таскало по курсу, пытаясь подставить бортом под вал воды, который для судна станет последним. А со стихией творилось, хер пойми что.

Сергей попытался по мобильному телефону дозвониться Иннесе – мол, прости, дорогая, погибаю. Но спутниковая связь не пробилась сквозь тучи. Или была лругая причина. Паша посоветовал, не заниматься херней.

– Лучше возьми микрофон рации, нажми тангенту и ори в эфир: «Погибаю. SOS «Romeo»!» Может, кто услышит и засечет наши координаты по локации.

Но и по рации никто не ответил.

Время тянулось мучительно медленно – ни берега, ни конца шторма.

– Вот гнобит стихия! – выругался Паша. – Я даже в гальюн не могу сходить – «днище» скоро пробьет.

И выругался во все горло, наверное, на себя:

– Сука и зараза, ветеран спецназа!

Вдруг тревожно озираться стал, будто почувствовал что-то. Прокричал сквозь бурю:

– Сергей, если останешься в живых, засвидетельствуешь, как погиб непризнанный герой третьей мировой войны, спецназовец Павел Семченко.

– Аналогичная просьба, Паша! – прилетел ответ.

Друзья быстро договорились и направили общие стенания в положительное русло. Семченко продолжал бешено вращать штурвал, спасая борта от удара волновой, а Сергей стоял рядом задумчивый и чему-то тихо улыбался. Наверное, с ума сошел – с ним иногда это бывает.

В следующую минуту в борт ударил девятый вал!

На два фронта

Разум – это темный лабиринт. Легко заблудиться в нем, однако.

Думается лучше всего ночью, когда ты уже готов отключиться. Тем более если принял пятьдесят капель на сон грядущий, то ложись и думай…

Приключилась катастрофа – «Romeo» лег на борт, черпнул воды и затонул. Парни едва успели выбраться из рубки и, попав в водоворот, чуть не захлебнулись. Сергея в почти бессознательном состоянии, в конце концов, выбросило прибоем на украинский берег, А Павел пропал – то ли к кацапам в Крым угодил, то ли на дно морское? Была неизвестна судьба его. И где следы искать – ни хрена в голову не лезет. В мирное время найти кого-то задача ерундовая, но война идет, и человека могут держать в плену, имя скрывая, как своя СБУ, так и российская ФСБ. Черт знает что!

Сергей очнулся на песке в трусах и спасжилете. Как говорится, форма номер восемь – в чем успел сигануть за борт, то и носим. Но в рубке, помнится, был он в штанах и тельнике – море раздело?

Так и брел до ближайшего жилья.

А теперь прикинем, что имеем в результате. Паша пропал – жив или нет? «Romeo» на дно ушел по адресу – Черное море. Не знает Сергей, где и как китайцев искать – тему приборов с упавшего самолета придется закрыть. Осталось – добраться до Киева и, наладив связь с Готовцевым, вернуться к прежнему промыслу – отстреливать врачей-отравителей. Работы много, платят прилично. Но опасное, черт возьми, ремесло.

Вернувшись в столицу, Сергей не все рассказал Иннесе, что было – чуток прибрехнул. Но девушка любит и верит ему.

Вот Готовцев наехал в инете:

– Куда пропал?

– Ты не один у меня, – отбрехивался Сергей. – Я все-таки шеф сыскного бюро, по должности мне положено распутывать проблемы «свидомых» сограждан.

– И ты прогеройствовал на Околице где-то почти месяц? А у меня новое дело горит – подключаешься или нет?

– Говори.

Услышав сумму, обещанную за уничтожение «душегубки» с экипажем, Сергею захотелось не упускать возможность увеличить свои капиталы – ради денег он готов на всё.

– А можно фото посмотреть, как хоть выглядит эта машина?

– Кабы было оно, фото это, то без проблем. В том-то и дело, япона-мама, что это считай своей первейшей задачей.– найти, а потом уничтожить.

– А поверишь, если я будку ветеринарской скорой помощи сожгу?

– Тока раз обмани – навсегда расстанемся.

– Ладно-ладно, я пошутил.

Короче, Груню не пришлось долго упрашивать – он тотчас готов был приняться за дело. В общем, последствия круиза на Черное море, были благополучно забыты, и Сергей был полон желания немедленно заняться поисками «душегубки». Главное, чтобы патрули в пути не тормознули и на фронте тоже. Для этого нужны соответствующие документы.

Хоть деньги у него, Сергей попросил аванс – подмаслить кого-то на нужную справку.

Готовцев:

– Проси сколько хочешь, но в пределах разумного.

Сергей ГРУ:

– Такое впечатление, Саня, что ты не контуженный водитель с большегруза, а служишь в непобедимой и легендарной, например, в разведке. Фразочками специфическими бросаешься…

Он был в ударе! Все забыто – новая цель!

Работа уже кипит – но это пока еще только настрой.

– Саня, найду, обязательно разыщу твою душегубку – ах, сволочи, что удумали! А нет – так показательно застрелюсь.

Готовцев поддержал бизнес-партнера:

– А почему бы и нет? Погибать, так с музыкой!

Сергей, расчувствовавшись, хотел было пустить слезу по несчастной стране, в которой дела такие творятся, но вовремя вспомнил, что мужчины не плачут. Отключившись от связи, подумал, что Саня Готовцев его проклинает, ненавидит, всегда в чем-то подозревает, но молится на него и неплохо платит.

Итак, новая тема пахнет деньгами! Ещё не все врачи-отравители перестреляны. Но это же хорошо, когда много работы.

Подражая Высоцкому, Сергей захрипел себе под нос:

– Идет охота на волков, идет охота! И нам охота, и им охота…

Была, не была. При таком раскладе сил и средств можно рискнуть – сгонять на фронт в поисках душегубки: отравители от него ни куда не уйдут.

Приняв решение, захотел пригласить Иннесу в ресторан. Но у той было ночное дежурство, и Сергей нарезался дома один. Когда девушка утром приехала, он ещё был на ногах и порывался читать стихи проституткам и с бандитами жарить спирт…

Укладывая его спать, Иннеса ворчала:

– Что за причина?

– Абырвалг, – пробормотал Сергей.

– Может, тебя лучше в ванну положить, – засомневалась Иннеса. – Там абырвалгивай, сколько душе угодно.

Рухнув в кровать, Сергей вдруг обнял девушку и увлек за собой. Был при этом свеж, бодр и чему-то улыбался. Не замечалось ни малейших признаков опьянения или усталости.

– Твое общество, милая, творит чудеса – я уже трезвый.

Иннеса смущенно обняла любимого.

– Ты глумился надо мной, да? Пойдем куда-нибудь, перекусим.

– Сначала любовь.

Все при делах.

Закончив интимное, Сергей смачно зевнул,

Иннеса смилостивилась:

– Давай чуток отдохнем. Я ведь тоже всю ночь не смыкала глаз. А желудок пока подождет.

– Нет, худа без бобра, – зарылся носом Сергей в обнаженные женские груди. – И пока ты не спишь, милая, вопрос на засыпку – можно у вас достать документы умершего или в тяжелом состоянии офицера СБУ.

– Зачем тебе?

– Очень надо на фронт смотаться.

– Это не опасно?

– Ничуть.

– Будем принимать новую партию раненых с фронта, пошарю в карманах.

– Поройся, милая – буду очень обязан. А теперь спать, а потом жрать – возвестил Сергей и плотоядно потер живот.

И на сон грядущий замурлыкал задушевную строевую песню – все-таки хмель из него до конца не выветрился.

В ресторане плотно поели и выпили легкого вина.

Зазвучала мелодия вальса. Иннеса потащила Сергея на круг.

Делов-то! Сложного ничего нет – кружи свою даму и сам крутись. Опыт спецназа не пропьешь!

Публика в ресторане была вяловатая, и на танцполе кружились лишь четыре пары. Все ждали зажигающих скачек. И дождались! Но Иннеса не отпустила Сергея с круга – пришлось выделываться в модном стиле, где каждый сам по себе.

За столом выговаривал подруге:

– Я староват для подобных выкрутасов – девки в кругу кипятком жарят, а меня почему-то не зажигает.

А музыка все закручивала. Девчонки действительно визжали.

Кто-то из мужчин в камуфляже рвался к микрофону:

– Разойдись, герои тыла!

А дорвавшись, заорал:

– Зеленского в президенты Соединенных Штатов!

За полночь вернулись к Сергею домой.

В постели ласкал её, приговаривая, как сущий разложенец в морально-бытовом плане:

– Ни жены, ни любовницы, ни любовника мне не надо – только тебя одну люблю.

Утром отвез девушку на работу и подумал – дело пошло, теперь только осталось ждать звонка; может быть, уже сегодня документы будут у него кармане.

Однако, можно и отоспаться после сумбурной ночи.

После обеда Сергей сидел перед компьютером с бутылкой пива и методично со всей основательностью, присущей его натуре, маялся херней – смотрел последние новости, грыз вяленую щуку и прихлебывал пиво.

Из задумчивости его вывел звонок в дверь. Звонили долго и настойчиво. Иннесы там не должно быть – она на суточном дежурстве.

Черт! Кого же принесла нелегкая? Что кому-то от Сереги надо? Может, не открывать – позвонят да уйдут.

Решил посмотреть в глазок. Но его прикрыла чья-то ладонь.

– Кто там? – тоненьким детским голоском пропищал Сергей. – Никаво нет дома. Все ушли на фронт.

За дверью откашлялись и солидным голосом Паши Семченко произнесли:

– Это я, С того света вернулся.

Действительно, с того.

Пашу штормом выбросило на крымский берег, он побывал в кацапском плену, и вот теперь, в порядке обмена, с группой военнопленных вернулся на родину. Эту, недолгую часть своей жизни Павел Семченко обрисовал в общих чертах.

– Короче, угрозы расстрела не было, – пригорюнился Паша от первой рюмки водки. – Кормили неплохо. Но плен есть плен – никому не советую там бывать.

Понятно, что с гибелью «Romeo», рухнул весь его бизнес, и Семченко остался совсем не у дел. Готов на что угодно согласиться – даже таксовать на своем джипе.

Взглянув на батарею пивных бутылок и недоеденную щуку, Паша печально вздохнул, вспомнив, что на машине, и поплелся на кухню варить себе кофе.

– Есть возможность у тебя заработать?

Как не быть?

– Могу прямо сейчас начать. Так работать хочется под твоим началом, что жить негде и денег на жилье нет.

– Ночуй сегодня здесь, а завтра поселю тебя в офис. Да ты же там был! Если хочешь сейчас завалиться поспать, езжай – вот тебе ключ.

– От пива с вяленой рыбой гонишь? Ай да друг!

– Оставайся и пей. Но только сегодня. Обычно у меня ночует подруга.

Визит Паши Семченко сам по себе принес радостную новость – друган жив и на свободе! И другое приятное известие – он к Сергею просится на работу. А на что Павел способен, знает его однополчанин.

Отломив от щуки кусок и прихватив в лапу пиво, Паша с переполненном ртом вещал:

– А что ты мне предложишь в качестве работы? И сколько будешь платить?

– Да, успокойся ты – не двор мести. Идет война, и мы, бывшие спецназеры, будем воевать на стороне добра, против зла. Детям твоим будет не стыдно за своего отца.

– Кого-то «мочить»?

– Ты угадал.

Узнав о том, что в деле их всего двое, «мочить» придется врачей-отравителей, создающих заразу на человечество, и торговцев человеческими органами, а платит за это коварная Рашка, экс-капитан «Romeo» потребовал себе пятьдесят процентов от гонорара.

Полушутя полусерьезно Паша сказал:

– Ты, Серый, жлоб ещё тот – можешь обмануть чистого душой и доверчивого, как ягненок, старшего сержанта Павла Семченко.

Памятую, что выручку от продажи приборов они собирались поделить пополам, за минусом накладных расходов, новый работодатель согласился на эти условия.

– Хорошо, пополам.

В порыве дружеского участия к пострадавшему в стихии другу Сергей тут же открыл перед ним все карты – и фотографии отравителей от Илона Маска, и гонорары от Фонда Правосудия.

– У тебя есть деньги сейчас? Пойду, пристрелю отравителя, суку. А то не на что жить, – Павлик загорелся желанием заработать немедленно и обещал. – Половина твоя.

Попросил АПБ, посмотрел фотографии на компьютере и ушел в ближайшую клинику.

Сунул охраннику на входе визитку какой-то сауны и грозно рыкнул:

– Спецназ СБУ, оперативная необходимость.

Служивый решил не «отсвечивать» и пропустил.

Пошлявшись по коридорам, он, наконец-то, узнал в одной женщине лет сорока, со строгой, как у учительницы, физиономией, сотрудницу Баклабы, виденную им на фото компьютера. Вышел из корпуса, с территории госпиталя, сел на лавочку остановки автобуса возле ворот, дожидаться окончания рабочего дня сотрудников клиники.

Преследуя цель после работы по пятам, Паша обошел вместе с ней все ближайшие магазины. А оказавшись тет-а-тет в проходном дворе, не смог выстрелить в спину – рука на женщину не поднялась. К тому же пиво дало о себе знать, и бывший спецназовец вприпрыжку помчался искать «удобства».

Сергей потом выговаривал:

– Человека убить – это тебе не два пальца об асфальт: тут особая нужна подготовка.

А Паша:

– Этих врачей-отравителей у тебя, что собак нерезаных – в каждой клинике они есть. Только вышел и сразу наткнулся. Берем на заметку…

Поначалу думалось – ого, это фронт! Потом же – твою мать, и это фронт?

Нет здесь ничего особенного, но есть свои тонкости и нюансы, да они не про душу каждого. Может, бойцы, ко всему привыкшие, живут как-то по-другому, а Сергей и Паша, подъехавшие к линии разграничения войск в поисках «душегубки», поначалу ничего не почувствовали в плане смертельной опасности.