4

Когда все собрались в кабинете начальника полиции, Авдеев обратился к присутствующим:

– Господа офицеры, разрешите представить вам нового сотрудника капитана Лобова Олега Владимировича, – и указал рукой на сидящего рядом с ним мужчину.

– Капитан Лобов, – продолжил подполковник, – перевелся в наш город по семейным обстоятельствам. Он имеет достаточно большой опыт в сыскном деле. Надеюсь, вы сработаетесь.

Затем Авдеев сел в свое кресло и сказал, обращаясь к Голубчикову:

– Докладывай, майор.

Сергей Сергеевич встал, какое-то время постоял молча, жуя губы. Потом заглянул в какой-то листок. Отложил его. По всему было видно, майор нервничает.

– Ну, ну! Не робей, Сергеич, – подбодрил его Авдеев. – Мы с тобой и не такие дела раскрывали. И этот клубок размотаем! Какие мысли? Давай по существу. План мероприятий по раскрытию. Хотя бы примерный.

– Так, – Голубчиков, наконец, обрел ясность мысли, – имеем двадцать пока неопознанных трупов в фургоне, который, по словам водителя, должен был быть наполнен мебелью для Троицкой торговой сети. Ясно одно, это не бездомные, а вполне приличные люди.

– Послушай, – прервал его Авдеев, – что ты думаешь делать в ближайшее время?

– Как всегда, – развел руками майор, – для начала попытаемся установить личности убитых, место их жительства и место работы. Затем надо бы найти родственников. Затем…

Он не успел договорить, раздался телефонный звонок. Подполковник жестом велел всем молчать. Звонили из областного управления министерства внутренних дел.

Авдеев долго слушал, потом сказал:

– Слушаюсь, товарищ генерал. Есть, товарищ генерал. Есть, доложить завтра о результатах.

Затем, положив трубку на аппарат, обратился к присутствующим:

– Слышали? Поняли? Отправляйтесь исполнять. Через час положить мне на стол план мероприятий по раскрытию. Кругом! Шагом марш!

Уже у себя в кабинете Рита, Ринат и Сергей Сергеевич пожали руку новенькому.

– Выставляться не надо, – многозначительно заметил Голубчиков, обращаясь к Лобову. – Сейчас не время. Сам видишь. Отгуляем после раскрытия.

– А если не раскроем? – в запальчивости спросил Ринат.

– Типун тебе на язык! – осадил его майор. – Больше никогда, слышишь, никогда не говори так и даже не думай!

Затем обратился ко всем:

– Если хотите быть настоящими сыскарями, не теряйте веру в благополучный исход дела. Обращайте внимание на мелочи. Именно на мелочах чаще всего прокалывается преступник.

– А сейчас, – уже менее официальным тоном, – попьем кофе да обсудим, с чего начать.

Когда Рита и Ринат вышли в коридор к кофейному аппарату, майор поинтересовался у Лобова:

– Каким ветром задуло к нам?

– Ветром перемен, – уклончиво ответил тот. – А если объективно, то квартирный вопрос. Здесь осталась трешка после смерти родителей жены. Вот она и настояла, чтобы мы сюда перебрались. Захотелось на родину, быть поближе к родительским могилам. Так что все просто. Никакого подтекста, товарищ майор.

– Зови меня просто Сергей Сергеич. Мы тут – одна семья. Одно дело делаем.

Тем временем уже на столе стояли бумажные стаканчики с дивным ароматным напитком.

Устроившись поудобнее, коллеги перешли к сути вопроса.

Зашел Жора, принес фотографии лиц убитых. Сказал, что результаты вскрытия будут готовы завтра. Но все другие анализы придется ждать дольше. Если сильно постараются, то дня два.

Голубчиков позвонил в больницу, в которую отвезли водителя Егошкина. Попросил взять кровь на анализ.

– Есть подозрение, – сказал он врачу, – что наш бедолага не просто так по кустам шарился. Помогли ему, видимо.

Затем раздал задания всей следственной группе.

– Ритуля, проверь заявления от родственников о пропавших без вести за последние два месяца. Если будут приметы совпадать с нашими, немедленно информируй.

– Уже делаю, – Рита открыла компьютер и углубилась в работу.

– Ринат, ты пока вместе с экспертами работаешь по машине. Ищите любые зацепки.

– Олег, сделай фотографии фургона. Возьми фото погибших и бегом на мебельный комбинат. Может, кого-то опознают. Выведай у них все об этом рейсе. Пусть особенно внимательно посмотрят на фургон. Надо быть уверенными, что именно он является их собственностью.

– Так, ну а я, – подвел итог Голубчиков, – накидаю план розыскных работ и поеду в больницу к нашему горе-водителю. Работаем! Все на связи. Малейшее что, сразу звоните, – напутствовал напоследок свою команду майор.

Хотя это, возможно, было лишним. Все и так понимали серьезность происходящего и были настроены по-боевому. На победу!

«Кто бы ты ни был, нелюдь, но я тебя вычислю», – с этими мыслями майор Голубчиков сел писать план мероприятий розыскных действий.

5

В прозекторской вовсю кипела работа. Резонансное дело требовало быстрых результатов. Двум опытным врачам надо было в кратчайшие сроки разрезать двадцать тел, заглянуть в двадцать черепных коробок, определить причину смерти, взять биопробы на анализ, отправить в лабораторию. При этом очень важно было проверить у всех подногтевое содержимое, а также установить либо опровергнуть факты изнасилования. Любая деталь могла указать на преступника.

Ванин и Дашевский работали одновременно на двух столах. Периодически обменивались репликами, записывали результаты вскрытий в журнал.

Леша Ванин достал из холодильника очередной труп, перевалил его с каталки на стол. Перед ним лежал совсем молоденький, едва оперившийся юнец.

– А ты как попал в эту компанию? – вырвалось у него от удивления. Осмотрел голову. Обширная черепно-мозговая рана. Ударили камнем, поднятым с земли. Вот и частички грунта. Он аккуратно пинцетом собрал их и положил в пакетик.

Пусть обследуют криминалисты. Может, эта зацепка укажет на место преступления?

Итак, парень, в отличие от пока обследованных других, умер от удара по голове.

Почему он оказался в этой компании, не подходящей ему ни по возрасту, ни по способу убийства, пусть выясняют оперативники. Это их хлеб. «А свой хлеб, парнишка, я с тобой уже отработал», – сказал мысленно Леша.

Костя лежал на столе в морге. Хотя должен был находиться в другом, более живом и более приятном обществе.

Сегодня ему исполнилось бы 18.

К этой дате готовились все, включая дедушек, бабушек. Так случилось, что Костя был единственным ребенком в семье. Его папа, достаточно известная личность в Мохове, помимо сети аптек «Айболит», владел также сорока пятью процентами акций моховского химического комбината.

Именно там он познакомился со своей будущей женой Альбиной. Алечка работала в экспериментальной лаборатории и довольно часто по поручению заведующего бегала в центральный офис визировать у секретаря документы. Вот там-то ее и увидел Муравьев. Как раз закончился совет акционеров. Они только вышли в приемную и тут – о чудо! – девушка с копной ярких рыжих волос поразила его в самое сердце. Он еще не был женат, хотя преодолел психологический барьер в 30 лет. Да и до сегодняшнего дня не собирался. Но, видимо, судьба решила иначе. Через месяц Анатолий Муравьев перевез свое рыжее сокровище в свой загородный дом в элитном поселке «Золотые пески». Еще через месяц пара поженилась. Через 8 месяцев родился обожаемый и любимый всеми членами семьи Костенька. Роды были, однако, тяжелыми. Врачи боролись за спасение и мамы, и сына. После, когда все самое страшное осталось позади, Алечка услышала приговор – она никогда не сможет больше иметь детей.

Ну и пусть! Зато у них есть милый карапуз Костик, которому оба родителя готовы были посвятить всю свою жизнь. Муравьев уволил жену с работы, и она стала заниматься ребенком и, конечно, мужем.

Их семья была удивительной. В то время, как друзья и коллеги Анатолия меняли любовниц, как перчатки, а то и жен, эта пара была неразлучна.

Костик рос в атмосфере любви и внимания. Альбина играла с ним, гуляла, общалась на его детском языке, жалела. Когда мальчик подрос и пошел в школу, никогда не ругала за двойки. Вместе с ним делала уроки, читала книги.

Одним словом, идиллия.

Шли годы, Костик подрастал. На сверстниц смотрел восторженно. Был с девочками обходителен, вежлив, за что его любили абсолютно все девчонки в классе.

В то лето, когда он окончил 11 класс и уже подал документы на журфак филиала областного университета, он встретился в их элитном поселке с девушкой. Вернее, сначала увидел и долго провожал ее глазами. Потом он несколько раз незаметно для нее караулил ее, чтобы видеть снова и снова. Девушку звали Ксения. Она вместе с мамой приходила работать в большой особняк на окраине, в котором разместилось какое-то иностранное торговое представительство. Однажды юноша набрался храбрости и подошел к ней. Ксюша как раз шла из магазина. Познакомились. Понравились друг другу. Общение получилось интересным, эмоциональным. Между молодыми людьми пробежала искра. Свидание было коротким. Девушка спешила. Заканчивался перерыв. Работа референта обязывала к дисциплине. Но Костик и Ксюша, конечно, обменялись телефонами и стали встречаться в свободное время каждый день.

Накануне дня рождения единственного сына и внука в доме кипели приготовления. Бабушки, дедушки, мама, папа заготовили подарки, пригласили своих друзей и кучу нужных людей на праздник. Костя как раз собирался сказать родителям, что хочет пригласить к себе Ксению. Надо было познакомить с ней родителей, чтобы больше не прятаться и открыто встречаться с девушкой.

В тот роковой день он шел к ней, чтобы пригласить на день рождения.

Больше он домой не вернулся.

Зато встретился с Ксюшей. В фургоне. И остался с ней навсегда. Навечно.

6

В городской клинической больнице было тихо и безлюдно.

«Сон-час, наверное, – подумал Голубчиков. – Да и для посещений еще рано».

В вестибюле было прохладно. Заглянув в отделение, майор спросил дежурную сестричку, где найти доктора Ефимова. Она указала на дверь справа прямо по коридору.

На двери – табличка «Ординаторская». Голубчиков толкнул ее и скрылся внутри кабинета.

Из-за стола вышел молодой человек, лет 25-30. Уставший, сонный.

Голубчиков предъявил удостоверение.

– Вы по поводу Егошкина? – спросил Ефимов.

– Да. И хотелось бы знать, как он себя чувствует, – майор присел на кушетку.

– Кофе будете? – предложил доктор и, услышав отказ, ответил: – А я буду. Вторые сутки на ногах, – подошел к шкафчику, достал банку растворимого кофе, насыпал ложку кофе и ложку сахара в чашку, залил водой, помешал. Потом сказал: – Отмыли мы его, одели в пижаму, взяли кровь на анализ, мочу. Могу сказать одно. Или он сам, или кто-то, но принял львиную дозу слабительного. Как вообще живой остался – удивляюсь. Жена пришла, принесла ему чистую одежду. Сейчас сидит с ним, – Ефимов жестом указал на дверь. – Хотите, проведу к нему. Он в состоянии общаться. Только потерянный какой-то, угнетенный. Плачет. Представляете, взрослый мужчина плачет. Психотерапевт ему нужен.

Майор с доктором поднялись на второй этаж. Там, в одноместной ВИП-палате, временно находился Семен Егошкин. Жена сидела на кровати и держала мужа за руку.

При виде Голубчикова Егошкин вскинулся, заволновался, однако тот его осадил:

– Не надо. Лежите. Вам отдохнуть бы, прийти в себя.

– Вы, наверное, пришли поговорить? – тихо спросила супруга. – Так я выйду.

– Да, если не трудно, – согласился майор, – только далеко не уходите. Вы тоже понадобитесь.

Жена вышла. Голубчиков прошел к окну, осмотрелся. Вид из окна открывался райский. В прямом смысле этого слова.

Когда -то давно бывший главврач больницы предложил с тыльной стороны здания разбить сад из райских яблонь. Впоследствии сад окультурили, проложили дорожки, поставили фигурные скамейки.

Сергей Сергеевич смотрел на это чудо и думал о том, как давно он не был на природе со своей Наткой.

«Закончу это жуткое дело и возьму отпуск. Хоть на неделю. Выберемся на природу».

Егошкин тихонько кашлянул. Голубчиков вернулся к реальности. Сел на стул, достал чистый лист бумаги, ручку и начал опрос свидетеля.

Итак, имя, фамилия, возраст, род занятий, семейное положение.

Закончив формальности, перешел к сути.

А суть оказалась очень неоднозначной и подозрительной.

В тот день Семен Егошкин должен был вместе со своим напарником Славой Козиным отвести партию мебели в Троицк. Рейс был назначен, как обычно, на 8 утра. Но рано утром позвонил мастер и сказал, что товар еще не отгружен. «Сиди пока дома. Как будет все готово, я позвоню», – и отключился.

Егошкин не придал этому событию значения, поскольку из-за чьей-нибудь халатности такие отсрочки редко, но случались. Он спокойно ждал звонка.

Петрович позвонил в три и велел приехать. Вроде все готово.

Когда Семен прибыл на склад, выяснилось, что потеряли стулья. Началась суматоха в поисках стульев. О том, что напарника до сих пор нет, Егошкин даже не думал. Как-то было не до него.

Пока нашли стулья на другом складе, пока привезли, погрузили, пока заполняли путевой лист, ставили печати, наступил вечер. О том, чтобы перенести поездку на завтра, мастер и слышать не хотел. А тут еще, как назло, Славкина жена сообщила, что тот слег с температурой. Вот и пришлось ему ехать одному.

– Так, – подвел итог Голубчиков, – до сих пор мне все или почти все ясно, – он пожевал губы и спросил: – А что вы, дружище, делали там, пока шла вся эта суета? Вспомните, как можно точнее, где были, с кем общались. Главное, что ели, что пили? Может, кто угощал? Поймите, Семен Иванович, это очень важно, чтобы понять, что с вами случилось.

Егошкин напрягся. Наступила тишина.

«Вряд ли жена опоила слабительным несчастного, – анализировал ситуацию майор. – Слишком много времени прошло. Кто-то его угостил аккурат перед выездом. Максимум за полчаса. Иначе он почувствовал бы себя плохо раньше и не поехал. А злоумышленникам надо было во что бы то ни стало отправить его в ночь с бурлящим кишечником. Поэтому беседовать пока с его женой нет особой необходимости».

– Семен Иванович, не надо вспоминать весь день. Восстановите в памяти события последнего часа перед выездом, – направил в нужное русло мысли потерпевшего Голубчиков. – Вы ведь перед отъездом, наверное, проголодались, пить хотели?

– Точно! – оживился Егошкин. – Мастер, когда меня упрашивал поехать, завел к себе в кабинет и накормил. У него же я кофе выпил.

– Чем угощал? – спросил жестко Голубчиков. Он, как опытный ищейка, уже почуял с какого конца тянуть за ниточку.

– Да обычно. Бутерброды с колбасой, сыром, кофе.

Майор резко встал и направился к выходу. В дверях буркнул что-то типа «выздоравливайте» и вихрем пронесся мимо удивленной жены.

Он напал на след. Пока приблизительный, неясный. Но чутье ему подсказывало, что надо спешить. Или сразу по горячим следам, или начнется игра в долгую. Он предпочитал первый вариант.

– Алло, Олег, ты где? – позвонил по пути Лобову. – На складе? Отлично! Задержи мастера по фамилии Иванов. Зовут Игорь Петрович. Жду тебя в отделе. Объяснения потом. Действуй!

7

Получив задание, Олег Владимирович Лобов вышел из здания полиции и направился к автомобилю. На стоянке его ждал старенький мерседес. Он сел в машину, завел двигатель и вдруг достал фотографии. Что-то не давало ему покоя в этих безжизненных лицах. Внимательно всматриваясь в каждую, он отложил одну. Это была фотография женщины лет 40. Глаза закрыты, лицо спокойное. «Как будто спит, – подумал он, – неужели, Светлана? Не может быть».

Он опустил голову на руль, предавшись воспоминаниям.

Светка Антонова, подруга жены?

Лобов встряхнулся, переключил скорость и медленно выехал со стоянки.

Пока ехал на мебельный комбинат, все время думал о ней.

Случилось это лет 5 назад. Тогда в гости к ним приехала школьная подруга его жены Леры Света Антонова. Еще будучи девочками, они очень дружили и были, что называется, не разлей вода. После школы вместе поступили в областном центре в медуниверситет.

Света по окончании вернулась в Мохов. К родителям. А Лера еще во время учебы выскочила замуж за полицейского. Он казался ей героем ее романов. Был намного старше, имел мужественный вид и работал на самой что ни на есть мужской работе. Но, главное, он был обладателем собственной однокомнатной квартиры в областном центре! Для Леры это было невообразимо! Остаться здесь, прописаться, найти работу в большом городе. Она так об этом мечтала. Муж очень любил свою жену. Жили они, можно сказать, счастливо. Лера работала в поликлинике врачом ЭКГ, муж ловил своих бандитов. Все было безоблачно, пока в их жизнь не ворвался Лобов.

Он в те годы уехал с Украины и прочно обосновался в России. По стечению обстоятельств был направлен в тот же отдел, в котором работал муж Леры Вадим. Однажды Лера заскочила к мужу на работу. Просто так. Шла мимо. В кабинете, кроме Лобова, никого не было.

Молодые люди увидели друг друга и все – жизнь с этой минуты изменила свое течение. Не прикасаясь, видясь впервые в жизни, между ними проскочили такие искры, такая химия, что остановить этот процесс могла, видимо, только смерть. Лера стояла в дверях, Олег сидел за столом. Они молча смотрели друг на друга. Когда зашел Вадим, Лера, не сказав ему ни слова, сбежала. Скрывать нахлынувшие чувства было невозможно.

Лобов еще не знал, что это была жена товарища по оружию и поэтому беспечно спросил:

– Что за сладкая ягодка посетила нас?

– Не твоего огорода ягодка, – как-то очень зло парировал Вадим. – Запомни, это моя жена, – и побежал догонять ее.

– Понял, – протянул Олег.

Огорчился ли он? Скорее нет. Слабый пол слишком любил и баловал Олега. Он вообще по натуре был падок на женщин.

На этой ноте конфликт, не начавшись, иссяк.

Однако время бежало вперед, а Лера все не выходила у него из головы.

И Лобов отправился к ней в больницу на прием.

Так начался бурный роман. Прямо там. В кабинете ЭКГ.

Оба потеряли голову. Искали любую возможность, чтобы встречаться.

Пока не узнал Вадим. Как и обычно это происходит – случайно. Видимо, так устроена жизнь, и все тайное рано или поздно становится явным. Особенно, когда чувства любовников переливаются через край, когда в любовные отношения вторгается сердце, когда нет сил расстаться после очередного свидания, когда хочется уснуть до утра в любимых объятиях, когда больше невозможно врать. Олег впервые в жизни захотел обрести семью с любимой женщиной.