Глава 4. Моменты счастья

Мы с Вадимом остановились напротив одного из самых старых кафе в нашем городе. Его и кафе нельзя было назвать толком, так, небольшая столовая: там продавали пирожки и пирожные, а ещё заваривали чай или кофе.

Вадим сказал, что нам нужно немного отдохнуть и отдышаться.

А сам остановился возле кафе, где сновало так много людей.

Я бросила на него вопросительный взгляд и предложила:

– Может быть, немного отъедем в сторону, чтобы никому не мешать?

Вадим посмотрел на меня так, будто видел впервые, и ответил:

– Думаю, лучше остаться тут.

– Как знаешь… – я вздохнула и положила голову на руль. – Разбуди меня, когда можно будет ехать… – и прикрыла глаза.

– Лен? – позвал Вадим, когда еще даже секунды не прошло.

– М? – отозвалась, не открывая глаз.

– На самом деле, я думал, что мы с тобой посидим в этом кафе. Прилично вроде бы выглядит, хотя я тут ещё не был.

Я подняла голову и удивленно на него взглянула:

– Кафе? А если велосипеды угонят? И у меня нет денег…

– А у меня есть, – отозвался Вадим гордо. – И деньги, и противоугонное средство. – Он спрыгнул с велосипеда, стянул со спины рюкзак и вытащил из него черный шнур, концы которого между собой скреплялись замочком. И открыть этот замочек мог только специальный код из четырех цифр. – Недавно купил в том магазине, где мы с тобой искали лейку, – пояснил Вадим.

– Ого, – произнесла потрясенно. – Да ты все просчитал.

Вадим покраснел, и тогда я воскликнула:

– Ага! Ты все это правда подставил?

– Подставил, – он покачал головой. – Скажешь тоже. Не подставил, а предположил, что все может сложиться именно так, и поэтому взял с собой…

Я спрыгнула с велосипеда, взялась за руль, чтобы откатить его в сторону, и заметила:

– Какими умными фразами ты говоришь!.. Как будто они взяты из книжек моего папы…

Я нахмурилась. Вадим не оставил этого незамеченным, спросил:

– Сколько осталось дней? Ну, как он вернется?

С бывшим однокурсником папа встретился успешно. Два дня они собирали какие-то там данные перед тем, как вылететь из города. Лететь пришлось долго – чуть больше трех часов. Но полет прошел успешно, и вчера вечером – или даже сегодня ночью, если быть точнее – папа приземлился в городке рядом с этой своей горой.

Мы отъехали к периллам лестницы и поставили велосипеды совсем рядом друг с другом. Вадим присел, чтобы сцепить рамы между собой, а я ответила:

– Если после отъезда прошло три дня, то осталось ещё двадцать семь или двадцать восемь. Четыре недели. Но ведь это все так не точно!.. Мы же не знаем, на какую дату обратный билет. Папа может приехать на неделю раньше. Или на неделю позже. Или на две позже… – продолжила я. – Или на…

Щелкнул замок, и Вадим распрямился, серьезно взглянул на меня:

– Твой папа вернется в срок.

– Хотелось бы верить…

– Тогда что тебе мешает? – спросил Вадим с улыбкой. – И пошли в кафе, пока там ещё не закончились пирожные.

– Ой, не знала, не знала, что ты так любишь пирожные.

– Да вот, тщательно скрываю это ото всех.

Мы вошли внутрь и, оглядев помещение, заняли свободный столик около окна, в самом центре. Столик был уютный – белый возле мятно-зеленой стены, разделяющей окна. И с этого места представлялся хороший обзор на наши велосипеды…

Вадим оставил на одном из стульев свой рюкзак, и мы направились к витрине, чтобы выбрать себе что-нибудь съестное. И экономичное. По крайней мере, я до отвала питаться за счет Вадима не собиралась.

Слева – пирожки и салаты в железных тарах, справа – пирожные и пара тортов. Посередине касса. Как в загадке про ножницы.

Вадим сразу же пошел разглядывать правую витрину. Я осталась в стороне. Но уже секунд через семь Вадим вернулся и поинтересовался будничным тоном:

– Что будем брать?

– А что хочешь? – я тоже подошла к витрине. Она пестрела множеством разноцветной стряпни, и, честно говоря, даже немного рябила в глазах.

– Может, ты что-то посоветуешь…

– Я люблю «картошку», – сказала честно. Но ценник на ней значился слишком для меня великий, поэтому я тут же добавила: – Но буду «корзинку».

– Договорились, – Вадим кивнул. – Чай, кофе? Что тут ещё готовят?

– А ты что возьмешь?

– Кофе я не люблю, – признался Вадим. – Особенно крепкий. Поэтому тут без вариантов. И ты?

– Ну-у-у… – протянула я. Кофе не любит! Это показалось мне настоящим кошмаром. Я утра своего без кофе не мыслила. А иногда и вечера. Папа, конечно, всегда говорил, что это вредно – не так, как телевизор, но все-таки. Но мы с мамой настояли на сохранении этого напитка у нас в доме, поэтому папе вновь пришлось смириться. – И я чай. Без сахара.

– Ого, рисковая, – только и сказал Вадим. – Чай без сахара пьешь… Я так не умею.

Пока Вадим стоял в очереди и оплачивал заказ, я сидела за нашим столиком и смотрела через окно. На велосипеды, сцепленные одним шнуром.

А тут, по ту сторону окна, должны были сидеть за одним столом мы.

Это очень напоминало нечто, о чем пишут в девичьих книжках с розовыми обложками. И это заставляло мое сердце трепетать. Но я сама не знала, почему.

Или знала, но не хотела в этом признаваться. Тем более, Вадиму.

Страх стать отвергнутым рушит многие судьбы – все то, что ещё не успело окрепнуть. Но тогда я этого ещё не понимала.

Почувствовав взгляд, я повернулась в сторону кассы. От нее как раз отходил Вадим, пытающийся за раз унести две пластиковых кружки чая и салфетки с пирожными и одноразовыми ложечками. Я подскочила и поспешила ему навстречу. Молча взяла пирожные – корзинку и картошку, освободив Вадиму одну руку, и он без слов мне подмигнул.

Мы вернулись к столику – уже вдвоем – и подозрительно тихий Вадим протянул мне «картошку».

– Я заказывала «корзинку», – заметила я, косясь на пирожное возле него.

– Но ведь «картошку» любишь больше, – коварно заметил Вадим.

Я пару раз хлопнула глазами и спросила:

– Это что, опять подстава?

– Типа того, – согласился он.

– Вообще… Ну ты даешь… – протянула я. – И как верить людям после этого?..

– Если ты так хочешь «корзинку», я могу взять ее тебе после того, как ты съешь «картошку», – оставался непреклонным Вадим. – А пока не отвлекай меня от полдника, Лена.

– Полдник бывает только в детском саду…

Но за пирожное все-таки взялась. И за минуту его умяла, запивая сладость маленькими глотками горячего чая. Только потом посмотрела на Вадима: он, такой медленный, едва притронулся к своей корзинке и не сделал ни глотка. Смотрел на что-то за моей спиной.

– Совсем никак? – не вытерпела я. Обернулась, посмотрела назад – но там, кроме таких же посетителей кафе, как мы, никого и не было.

– А? – очнулся Вадим. – О чем ты?

Я молча кивнула на то, что с полдником справилась успешно.

– Да… – только и заметил Вадим.

– Ты говорил, что я тебя отвлекаю – тем не менее, я-то уже все съела, – я качнула головой и словила волосами один из солнечных лучей, пронзающих окна. Отодвинулась от солнца подальше – так можно и глаза задеть, а потом видеть на всем фиолетовые пятна.

– Ладно, ладно, – согласился он. – Был не прав. Можешь отвлекать.

Вадим отломил кусочек корзинки с белым воздушным кремом и стал его жевать.

– Даже не знаю, чем тебя отвлечь таким, – заметила я. – Если в прошлый раз я возмущалась, то теперь и возмутиться даже нечему.

– Можешь просто сидеть под солнцем и качать головой, – заметил Вадим. – У тебя волосы красиво сияют, золотым. Как рассвет.

– О да, – я покраснела. – Скажешь тоже. – И постаралась перевести тему: – А ты почему чай не пьешь?

– Сначала еда, а потом чай. Я вообще не представляю, как вам удается это совмещать.

– Опыт приходит с годами, как говорится. А я тебя старше на целую треть года. Так что…

– Как ты, умудренная опытом, ещё не заскучала со мной общаться? – спросил Вадим. Потянулся к чаю, будто решил попробовать смешать его с пирожным, но потом поморщился и отставил стаканчик в сторону.

– Скажешь тоже! – воскликнула я, наверное, даже слишком резво. – Я ещё тебя даже наполовину не знаю, как тут заскучаешь?

Вадим улыбнулся.

Просто и так тепло.

Почти так, как улыбался папа, смотря на мою маму. Но то была улыбка взрослого мужчины, а это – тринадцатилетнего мальчишки.

Моего друга.

Ведь я имела право назвать его так?

Сердце затрепетало, как пойманная в клетку птица. И я улыбнулась в ответ, не зная, что говорить. Да и что тут скажешь, чтобы не разрушить такой хрупкий момент?

Слова пришли на ум Вадиму:

– У тебя будет время, чтобы узнать.

– Надеюсь, – вздохнула я.

– Да, – Вадим откинулся на спинку стула. – Нам с мамой тут нравится. И мы намерены прожить здесь очень долго. И ты, ведь так?

– Ну… конечно, – ответила неуверенно.

– Вот именно! – Вадим кивнул, а потом бросил быстрый взгляд на окно: – Слушай, а там никто, случаем, не пытается стащить наши два-в-одном велосипеды?..

Я в панике повернула голову: велосипеды оставались на месте. Недоуменно посмотрела на Вадима:

– Нет. А должны? Ты ведь и сам видишь…

Выражение лица Вадима было хитрым-хитрым. Я схватилась за волосы – может, прилепил на меня что-то? Или на кофту…

– Все в порядке, – успокоил меня Вадим.

– А что смотришь тогда?

– Сияют…

Я нахмурилась:

– Сейчас тебя стукну, честное слово! Ешь – и исчезаем, – я сложила руки на груди. – И если ты ещё раз попробуешь… – я замолчала, чувствуя, что краснею.

– Попробую что? – не оставил меня в покое Вадим.

– Ещё раз попробуешь меня смутить…

– Договорились! Буду, так сказать, восхищаться молча.

Я гневно посмотрела на Вадима – и встретилась с ним взглядом. Ну как, как можно злиться? Кажется, Вадим меня раскусил, потому что тут же спросил:

– Что, уже можно восхищаться вслух? Или будешь обижаться?

– Еще чего… Делать мне больше как будто нечего, только на дурачков обижаться.

Вадим открыл рот – кажется, хотел сказать что-то в ответ. Но промолчал. Отломил кусок пирожного. Вдруг обиделся? Я поспешила уточнить:

– Если что, это я не про тебя…

– Поэтому я и не воспринял эти слова на свой счет, – Вадим подмигнул. Намекает! Честное слово! Я отвернулась и услышала дружелюбный смех Вадима. А потом рассмеялась сама.

Злиться на него я и правда не могла. Как и Вадим на меня. А, как говорится, два дурочка…

Велосипеды стояли объединенными, пока мы за ними не вернулись. И никто даже не попытался присвоить себе Вадима… то есть, конечно, его велосипед.

Мы отъехали от кафе – тоже вместе. И я так радовалась этому моменту!.. Забыла про поездку отца и про обстоятельство пополнения семьи, что должно было изменить мою жизнь…

Я была счастлива.

И это главное.

***

Меня разбудил звонок на мобильник. Не столько стандартная мелодия моего «Нокиа», сколько чрезмерно активное жужжание. Мобильник лежал на комоде возле моей кровати. Я проснулась, села, потянулась к нему – и едва успела схватить.

Ещё бы пара «жу-жу», и полетел бы мобильник на пол.

Конечно, он совсем бы от этого не пострадал, но реакция была быстрее меня.

– А? – спросила я, поднося мобильник к уху. Окружающий мир оставался до сих пор расплывчатым, поэтому имя звонившего я не разглядела.

– Лена, я хотел сказать, чтобы сегодня ты не брала велосипед. – Несколько секунд я молчала, и моему собеседнику это не понравилось. Он вновь позвал меня: – Лена, ты меня слышишь? Ты там спишь еще, что ли? Уже, между прочим, девять утра.