2

Кирилл

Знал ли я, что такое ад, до того как эти неосторожные слова вылетели из моего рта? Точно нет. И пусть вариантов разрешения ситуации было не так много, но я не должен был. Категорически не стоило этого делать. Что угодно другое – предложить снять ей квартиру, отправить к подружке, к бабушке, в конце концов, до приезда Владика. Но только не создавать собственными руками невыносимую пытку для души и тела.

Первое осознание накатило на меня уже к вечеру. После того, как напоил Еву чаем и проводил в комнату Влада, пустующую сейчас. Занялся своими делами. Не то чтобы их было так уж много в выходной день, но иначе я бы моментально сошел с ума. Просто от внезапно навалившегося вороха проблем. Хорошо, вопрос с деньгами не стоит. Но дальше-то что? Возить Еву по клиникам, решать проблемы с университетом, вникать в бытовые сложности проживания с женщиной в одном доме. Все это слишком неожиданно. И еще беспокоящий момент – я понятия не имею, что скажет Влад, когда вернется. Хочется ли он становиться отцом? Воспитывать своих детей именно с Евой? А вдруг он меня в итоге обвинит в раннем отцовстве? Тем более я до сих пор помню, как это было непросто. Поэтому не сомневаюсь, что он будет в своем праве. Но и сказать ему не могу. Это все равно что влезть между ним и Евой, побежать вместо нее выяснять настрой потенциального папашки. В общем, никому лучше не сделаю. Точнее не имею ни малейшего шанса как-то исправить ситуацию. Хотя с такими исходными медицинскими вводными тут просто нет второго решения. Я сам бы никогда не сломал жизнь женщине подобным образом, и сыну не позволю. Только если Ева сама так захочет. А это вполне может случиться, как только она выйдет из шока и спокойно все обдумает. Но почему-то я для нее таких рисков совсем не желаю. Наоборот. Пусть рожает. Если Владик откажется взрослеть, возьму на себя все заботы и ответственность.

Несколько часов Ева не показывалась из комнаты. А перед обедом, когда я загремел посудой, вышла и предложила помощь. Мы принялись накрывать вместе. На язык так и просилось вспомнить новогодние праздники, но я молчал как рыба. Если начнем говорить об этом, тут же всплывет на поверхность и завершение вечера. С моей стороны это будет выглядеть как приглашение что ли… А я ничего такого не думаю. Абсолютно точно. Как можно, если она моя будущая невестка. И пока Влад не сообщит о своем решении, лучше будет считать именно так.

Поели тоже в полном молчании. Ева даже и не смотрела на меня. Блуждала взглядом по стенам, потолку, полу. Куда угодно, только не на меня. Обидно, я же не сделал ничего плохого. Сама пришла, сама предложила. Я старше и опытней, все осознаю. Но и она совершеннолетняя. К тому же шампанское в тот вечер было лишь атрибутом, все разошлись после на своих ногах. Я точно не был пьян, как и она. Но что теперь об этом – случилось, как случилось… Не поправишь ничего.

После чая Ева вызвалась помыть посуду. Не стал ее останавливать. Снегопад, наконец-то, прекратился, нужно идти расчищать двор. Этим и занялся. После метели выглянуло солнце, взял лопату, и очень скоро снял рабочую куртку. Даже в расстегнутой в ней стало жарко. В какой-то момент отвлекся передохнуть. Выпрямился, оперся на черенок лопаты и увидел в окне кухни Еву. Вытирает тарелки и на меня смотрит. Заметила, что увидел, отвернулась. А мне это ледяной спицей прямо в сердце. Схватил ледоруб и принялся отдалбливать наледь со ступеней крыльца. Припекает, растает все, а за ночь замерзнет опять.

Когда вернулся в дом, Ева уже успела спрятаться наверху. Не стал беспокоить. Занялся дальше делами. Достал сезонные вещи, осмотрел. Собрал корзину грязного белья, закинул в машинку. Может, в город к вечеру съездить все же? Еве наверняка что-нибудь нужно. Она же только с обычной сумкой пришла. Вряд ли туда поместился бы запас вещей даже на сутки. Девушкам же столько всего нужно… Да и ответа она не дала толком – останется здесь жить или нет. Пусть думает пока, потом обсудим.

Заглянул в кухню, оценил чистоту и порядок. Ева меня своей хозяйственностью еще тогда впечатлила. Заметил на столе большую чашку, накрытую полотенцем. Осторожно заглянул – тесто поставила. Так, Сомов, похоже, тебя сегодня ждет отличный домашний ужин. Уже веселее стало. Домработница наша к внукам укатила, так что я на столовской еде вторую неделю.

– Решила вареники с картошкой сделать, – Ева проговорила вдруг откуда-то из-за спины.

Резко обернулся и посмотрел на эту умницу.

– Если ты недомогаешь, то не надо. Это вовсе необязательно.

– Все хорошо. Я очень устаю лежать. И думать. Надо как-то отвлекаться. Вы любите вареники?

– Ты, – автоматически поправил ее. – Очень. Я как раз в магазин собирался съездить чуть позже. Сметана нужна, получается? Еще что-то? Тебе какие-то личные вещи, гигиена? Напиши список.

– Это как-то неудобно, – тут же смутилась она.

– На твое усмотрение, не настаиваю.

– Можно я сегодня здесь останусь? Погода ужасная, выходить не хочется никуда.

– Конечно, можно. Можно насовсем остаться, – тут же принялся пилить сук под собой.

– А список продуктов я напишу, – быстро перевела тему Ева.

Понятно, ничего она еще не решила.

И вот теперь она полулежит на диване в гостиной и читает какую-то книгу. В магазин я съездил, еще и намеренно прогулялся. Но не могу же я не приехать ночевать, если гостью пригласил. Да и Ева явно истолкует мое бегство, как… А как, кстати? Понятия не имею. Но убегать от проблемы только потому, что пока не знаешь, что делать, как-то не по-мужски. И даже не по-взрослому. В общем-то, я давно понял, что мои родительские обязанности никуда не делись, и когда Владик паспорт получил.

Дома ждал теплый ужин. На это раз мы немного поговорили. С трудом через силу, но контакт потихоньку налаживается. Лишь бы не спугнуть, не обидеть случайно. Чтобы не придумала чего-нибудь не соответствующего действительности. Да, я не в восторге от предстоящих сложностей. Но и отец не я – с чего бы от радости танцевать? Дед я будущий. И тут хоть плачь, хоть смейся – сделать ничего нельзя.

Поев и прибравшись, перешли в гостиную. Ева достала из шкафа первую попавшуюся книгу и, кажется, искренне увлеклась ею. А мне только и осталось, что рассматривать ее и размышлять о собственных умственных способностях. Мне настолько не по себе сейчас, что аж кончики пальцев покалывает. Нет, надо придумать что-то другое – жить вместе мы не сможем. Ничем хорошим это не закончится. Но Ева теперь не просто девушка Влада. Она ждет его ребенка! И это стопроцентное табу. Один раз я поддался слабости, совершил ошибку. Но дважды, это будет уже выбор, а не случайность. И чтобы минимизировать, нужно разъехаться. Как только обсудим ее окончательное решение, предложу ей пожить в городской квартире. Сын вернется, пусть тоже туда уматывает. Деньгами помогу, морально поддержу, но это его отношения. К сожалению…

– О чем думаешь?

Так ушел в себя, что не сразу заметил – Ева тоже внимательно смотрит на меня. Но хоть не на «вы» на это раз.

– Ни о чем особенном, – пожал плечами.

– Я мешаю? – конкретизировала вопрос.

– Нет, вовсе нет! – поспешил заверить. – С чего ты взяла?

– Просто у тебя такой вид… Озадаченно-растерянный.

– Ну, не каждый день ко мне с такими новостями приходят. И еще… Я не уверен, что не сообщать Владу – правильное решение.

– Я тоже, – спокойно кивнула. – Но стажировка так важна для него, не хочу отвлекать. И… Я пока не уверена, что… Понимаешь?

– Да. Завтра можем съездить в клинику. В хорошую. Возможно, все не так страшно, как твой врач сказал.

– Возможно, – опустила она глаза.

А у меня тошнота к горлу подкатила. Что я несу?! Если не так страшно, то можно избавиться и забыть? Она и Влад, вероятно, оправятся от этого и будут жить дальше. А я? Как я буду по утрам в зеркало смотреть? Что позволил внуку или внучке не родиться. Что не отговорил Еву от риска. Что не заставил сына нести ответственность.

– Но это все равно не повод прервать, – пробормотал.

– Мне нужно все взвесить, обдумать, – Ева снова сплела пальцы в жесте отчаяния. – Но это так сложно, когда организм буквально кричит, как ему плохо. В любом случае, продолжать учиться я уже не смогу. И это так давит. Я просто не понимаю, чего хочу. То есть… Я хочу, чтобы все было как прежде. Но это невозможно…

Показалось, что она вот-вот расплачется. Подумал, что надо подсесть к ней поближе, обнять, утешить, успокоить. Но внезапно Ева побледнела и вскочила с дивана. Тут же покачнулась и вцепилась в подлокотник. Испуганно подхватил ее под руку, оказавшись рядом за доли секунды.

– Что такое? Ты в порядке? – старался дышать глубже и не паниковать.

– В ванную, – процедила сквозь зубы.

Попытался поднять ее на руки, но она остановила жестом. Точно, ее же тошнит! Без резких движений нужно. Маленькими шажочками мы дошли до гостевого санузла. Ева уперлась руками в край раковины и зажмурилась. Какая же она бледная…

Рвало ее долго и мучительно. Я тактично вышел за дверь, чтобы не смущать. Прислонился к стене, уставился в потолок. Как же ей тяжело… Завтра прямо с утра к врачу. Пусть делают, что хотят, но это же ненормально!

Когда в ванной стало тихо, я осторожно поскребся в дверь.

– Ева? Ты как?

– Все хорошо, – отозвалась не сразу. – Прошло. Сегодня еще не так часто.

Вышла она измученная и смущенная. Волосы у лица мокрые, под глазами тени. Не помню, чтобы у мамы Владика было что-то подобное. Хотя проблем тоже хватало, но она работала до декрета без всяких госпитализаций, сохранений и прочего.

– Воды? Крепкого чая? – понятия не имею, чем можно помочь.

– Нет, – слабо улыбнулась. – Я полежу пойду.

Довел до комнаты сына, уложил в постель. Поздно уже, может быть, уснет.

– Посиди со мной немного, – вдруг попросила. – Мне не по себе, редко сплю не дома.

Чуть не вырвалось, что здесь она ночует не впервые. Вовремя спохватился и просто сел рядом на постели. Ева протянула руку и сжала мои пальцы. Улыбнулся и сделал то же самое.

– Отдыхай, я буду рядом.

Она устало закрыла глаза и едва заметно кивнула. Очень скоро я понял, что Ева задышала глубоко и размеренно. Уснула.

Посидел еще немного рядом, потом аккуратно разжал ее пальцы и пошел вниз. Нужно сделать пару звонков. Так-то я понятия не имею, к какому именно ее врачу везти. Не доводилось ранее делать что-то подобное…

Минут через двадцать у меня были все контакты и рекомендации. Утром запишу Еву, ко времени отвезу. Пусть скажут, что с этим делать. Разве так можно выносить здорового ребенка? От ужина внутри Евы и не осталось ничего, наверное.