Глава 2

– Я почему-то не сомневался, что живешь ты именно в центре Москвы, – усмехнулся Кулешов, отодвигая Марка плечом и переступая порог его квартиры.

– Ты же видел адрес прописки в паспорте, когда допрашивал меня в гостинице, – не удержался от колкости Марк.

– Видел, – буркнул Кулешов. – Но я думал, что такие мажоры, как ты, предпочитают более позерское жилье: окна в пол, хром и бетон, а тут все такое … уютное. Как будто по наследству от деда досталось.

– Кулешов, мы делом будем заниматься или так и продолжим мои жилищные условия обсуждать? – Марк сложил руки на груди и вопросительно уставился на гостя. – Но ты прав, квартира мне на самом деле досталась от деда.

– А что же, на свою не накопил? Все спустил на крутую тачку? – поддел его Кулешов.

– Накопил, – бросил Марк и направился вглубь квартиры. Кулешову ничего не оставалось, как последовать за ним.

После возвращения из гостиницы «Плач-камень», Марк с ужасом обнаружил в своих вещах нож, которым убийца во время ритуала вырезал сердце своей жертвы. Он был уверен, что орудие убийства надежно заперто в отделении полиции вместе с другими уликами по этому делу, и потому не имел ни малейшего понятия, как тот оказался в его сумке. Недолго думая, он связался со следователем, который вел расследование, и попросил приехать в Москву. Кулешов, конечно, немного поартачился, но что-то в голосе Марка заставило его поверить в то, что дело серьезное, поэтому он договорился на службе о небольшом отпуске и теперь задумчиво стоял посреди кабинета, куда его привел Марк.

– Ну, рассказывай, что такого важного у тебя произошло, что ты умолял меня приехать. Или просто соскучился? – подмигнул ему Кулешов.

Марк его веселого настроя не разделял, потому молча подошел к письменному столу и вытащил из ящика предмет, предусмотрительно упакованный в полиэтиленовый пакет с застежкой.

– Это еще, черт возьми, что такое? – выругался Кулешов, разглядывая предмет перед собой.

– Нож, – коротко ответил Марк.

– Вижу, что нож! Откуда он у тебя взялся?

– На этот вопрос у меня, к сожалению, нет ответа.

Кулешов молча смотрел на Марка, ожидая продолжения.

– Я вернулся домой и обнаружил нож в своих вещах. Я не могу утверждать, что это тот же нож, что использовался в ритуале у Плач-камня, но, согласись, очень на него похож.

– Ясное дело, это не он. Орудие убийства хранится в моем кабинете в сейфе, ключ от него есть только у меня и у Игнатова. Так что над тобой просто кто-то неудачно подшутил, и зря ты меня выдернул со службы.

– А ты можешь прямо сейчас позвонить Игнатову и попросить проверить сейф?

– Мажор, ты как маленький, честное слово. Говорю тебе: улики в надежном месте, – но несмотря на уверенность, звучавшую в его голосе, Кулешов все же потянулся за телефоном.

Марк, прислонившись к столу, наблюдал, как следователь меряет шагами комнату, то и дело обрушивая на бедного Игнатова потоки брани. Он не слышал, что отвечал Кулешову его помощник, но мог догадаться, что сейф, в надежности которого так убеждал его майор, оказался пуст, а то самое орудие убийства, которое должно было быть под замком за триста километров от Москвы, сейчас лежит на его письменном столе, и ни у кого из них нет ни малейшей догадки, как оно здесь оказалось.

– Все, – выдохнул Кулешов, убирая телефон. – В лучшем случае за утерю вещдока меня лишат звания, а в худшем – посадят за халатность, а убийцу оправдают за недостаточностью улик.

– Майор, успокойся, – сказал Марк, но, судя по покрасневшему лицу Кулешова, слова его возымели обратный эффект.

– Успокойся? Да ты хоть понимаешь, что все это значит?

– Я понимаю, – перебил его Марк, – но сейчас ты должен взять себя в руки и выслушать все, что я тебе скажу. Нож не единственная причина, по которой я попросил тебя приехать.

По лицу Кулешова было видно, что он и сам в данный момент может многое сказать Марку, но все же пересилил себя и покорно сел в кресло.

Полчаса спустя, Кулешов все так же сидел за столом, и на лице его читалось абсолютное неприятие и непонимание всего, что он только что услышал. Марк внимательно наблюдал за его реакцией и ждал, когда следователь вымолвит хоть слово.

– Скажи честно, – наконец выдавил Кулешов, – ты на учете нигде не стоишь?

– Нет, – вздохнул Марк.

– Употребляешь? – Марк отрицательно покачал головой. – Может, у тебя утечка газа? – Кулешов втянул носом воздух принюхиваясь. – Знаешь, иногда отравление угарным газом может вызывать галлюцинации и бред.

– Не может, – равнодушно ответил Марк.

– Но ты же не всерьез веришь, что твоя невеста – та самая ведьма, что рассказала Арсению про ритуал воскрешения мертвых? Или веришь?

– Я не говорил, что Карина – ведьма, я сказал, что она обращалась к ведьме, и в ее дневнике есть описание ритуала, похожего на тот, что у Плач-камня пытался провести Арсений.

– И дальше что? – все еще недоумевал Кулешов.

– Ну как ты не поймешь? – раздраженно бросил Марк. – Карина обращалась за помощью к какой-то ведьме, об этом мне рассказала ее мать. А потом в вещах дочери обнаружила дневник, который передала мне. Я начал его листать и понял, что по большей части там описаны разные магические ритуалы, один из которых очень напоминает тот, что мы видели на поляне. Арсений же на допросе сказал, что про ритуал ему рассказала женщина, но имя ее назвать отказался…

– … и ты решил, что твоя невеста и мой убийца консультировались у одной и той же ведьмы? – закончил Кулешов.

– Именно! – Марк ликующе хлопнул в ладоши.

– Да бред, – скептически сказал Кулешов. – Сколько этих шарлатанок по всей стране? Тысячи! Если не миллионы… Да и что там было особенного в ритуале? Пентаграмма? Так их даже подростки в заброшках везде рисуют!

– Нет, – Марк подошел ближе и снова выдвинул ящик стола. – Смотри, – он протянул Кулешову блокнот в твердой обложке.

– Слушай, это как-то неудобно… – замялся Кулешов, разглядывая совместное фото Марка и Карины, – все-таки личное, – он выразительно округлил глаза, от чего Марк невольно улыбнулся – в обычное время следователь не отличался особой деликатностью.

– Я не возражаю, читай.

Кулешов бросил на Марка еще один подозрительный взгляд, после чего осторожно открыл блокнот. Он медленно перелистывал страницы, стараясь не особенно разглядывать совместные фотографии Марка и Карины и игнорируя все восторженные записи, которые девушка адресовала своему возлюбленному на страницах дневника. Постепенно стихи и сердечки сменились чертежами и списками, а дойдя до разворота, на котором была изображена пентаграмма, Кулешов и вовсе замер. Он жадно пробегал глазами неровные надписи, и на его лице недоумение сменилось удивлением, когда взгляд упал на знакомое название.

– А откуда ей было известно про настоящий Плач-камень?

За окном давно стемнело, остатки еды в пластиковых контейнерах с логотипом ближайшего ресторана покрылись неаппетитной коркой, а Марк и Кулешов все еще изучали записи в дневнике Карины.

– И ты хочешь мне сказать, что никогда раньше обо всем этом не слышал? – с сомнением протянул майор, перелистывая очередную страницу.

– Честное слово. Дневник я получил после возвращения в Москву, его передала мне мать Карины, которая обнаружила тетрадь в ее вещах. До этого момента я не то что о его существовании не догадывался, я даже не знал, что Карина всем этим интересовалась.

– Любопытно… – протянул Кулешов, задумчиво почесывая подбородок. – Допустим, я тебе верю, но согласись, твое участие во всей этой истории выглядит все более и более подозрительно.

– Майор, не начинай…

– Ладно, – Кулешов махнул рукой и со вздохом откинулся на спинку кресла. – Что делать-то будем?

– Искать ведьму?

– Да ты что? – в притворном удивлении округлил глаза Кулешов. – Без тебя бы и не догадался. А если серьезно, нужно расспросить подружек твоей Карины, наверняка она с кем-то обсуждала всю эту магическую белиберду. Сможешь к завтрашнему дню составить список?

– Подруг Карины?

– Да, мажор, соображай живей!

– Я, честно говоря, и незнаком ни с кем.

– Это как? – Кулешов удивленно выпрямился в кресле.

– Мы почти постоянно были вдвоем, по выходным заезжали навестить ее родителей и все. Я ни разу не встречался ни с кем из ее друзей. Сейчас мне кажется, что я даже никогда не слышал, чтобы она о них упоминала.

– А долго вы были вместе?

– Два года.

– Два года? И за все это время ни одного упоминания о приятелях, школьных подружках, коллегах с работы?

– Нет… Странно, правда?

– Еще как! – Кулешов встал. – А как вы с ней вообще познакомились?

– Мы учились в одном университете, нас представили друг другу на какой-то студенческой тусовке, но тогда, честно говоря, я на Карину не обратил никакого внимания, даже имени ее не запомнил. А два года назад, когда приехал на кладбище в день годовщины смерти деда, я увидел девушку. Она стояла с букетом желтых роз у его могилы. Когда я подошел ближе, она обернулась и все… Любовь с первого взгляда, как в кино.

– Да уж, романтика, – Кулешов скептически хмыкнул, – только ты мог подцепить девицу на кладбище. Но, если серьезно, не нравится мне вся эта история. Ты прав, совпадение на грани фантастики, но все же и ритуал, и место его проведения наводят на определенные мысли. Ниточка тонкая, но пока единственная, которая ведет к нашей загадочной ведьме. Не факт, конечно, что это та женщина, которую мы ищем, однако проверить стоит. Поступим следующим образом: завтра заедем к Карине на работу, порасспрашиваем коллег, вдруг удастся что-нибудь выяснить. А ты утром позвони ее родителям, возможно, они смогут рассказать, с кем дружила их дочь.

Марк согласно кивнул и вслед за Кулешовым направился к двери.

Едва майор вышел в подъезд, его губы тотчас растянулись в обворожительной улыбке, и в несвойственной ему приятной манере Кулешов произнес:

– Добрый вечер, Яна! Какая неожиданная и приятная встреча!

Глава 3

Яна с удивлением переводила взгляд с Марка на Кулешова. Появление майора не предвещало ничего хорошего, более того, в ее душе зародилось подозрение, что история с Плач-камнем еще не закончена, и она вся внутренне сжалась, инстинктивно отступив на шаг дальше от Кулешова.

– Очень рад вас видеть, – как ни в чем не бывало, продолжал ворковать следователь, – как себя чувствуете?

– Спасибо, неплохо, – наконец выдавила из себя Яна. – А вы к нам какими судьбами? Что-то случилось?

– Нет-нет, все в порядке, – Кулешова искоса взглянул на Марка, – был проездом, решил зайти поздороваться.

– Понятно, – Яна немного расслабилась и даже изобразила подобие улыбки, хотя слова Кулешова ее совершенно не успокоили. – В таком случае я тоже рада вас видеть, Александр Филиппович.

– Яна, ты, наверное, устала, – наконец подал голос Марк. От него не укрылось, как старательно она избегала смотреть на него, сосредоточив все свое внимание на Кулешове.

– Да, денек выдался тот еще, – она все же мельком глянула на Марка и снова перевела взгляд на Кулешова. – Вы уж извините, Александр Филиппович, я пойду. Доброй ночи!

– Доброй ночи! – с улыбкой ответил Кулешов и едва за Яной закрылась дверь, вопросительно уставился на Марка: – Какая кошка опять между вами пробежала?

– У нас все нормально, – процедил Марк.

– Оно и видно, – хмыкнул Кулешов. – Ладно, завтра заедешь за мной. Адрес скину. – И, не дав Марку возможности отказаться, майор поспешил вниз по лестнице.

Яна стояла в темном коридоре, прислонившись ухом к двери. Голоса были едва слышны, но все же ей удалось разобрать, что Марк и Кулешов что-то затеяли, однако ее посвящать в свои планы не стали.

«Тем лучше», – решила Яна и, сбросив куртку и ботинки, побрела в свою комнату. Не зажигая свет, вытащила из шкафа халат и, перебросив его через плечо, направилась в ванную.

Единственный плюс работы допоздна заключался в том, что к моменту ее возвращения домой, все жильцы коммунальной квартиры уже разбредались по своим комнатам и она могла с чистой совестью принимать душ столько, сколько ей заблагорассудится. Она сделала воду погорячее и зажмурилась от удовольствия, вдыхая шоколадный аромат геля для души. Встреча с Марком и Кулешовым тут же вылетела из головы, и тихонько напевая веселую песенку, которую в последнее время очень часто крутили по радио, она с наслаждением растирала озябшую кожу мочалкой.

Яна не сразу заметила, что что-то изменилось. Только когда вместо горечей воды из крана на нее хлынул ледяной поток, она вскрикнула от неожиданности и отскочила в сторону. Из-за шторки душевой послышался тоненький смех.

– Кто здесь? – дрожащим голосом спросила Яна.

За шторкой мелькнула тень, но в ответ не раздалось ни звука. Яна еще некоторое время постояла, прислушиваясь, прежде чем решилась выйти из душевой.

В ванной ожидаемо никого не было. Яна нервно рассмеялась, решив, что от усталости ей уже стало мерещиться всякое. Правда, в последний раз, когда ей вот так что-то привиделось, оказалось, что в квартире обитает призрак, но та история осталась в прошлом, ведь так? Чтобы доказать себе, что все в порядке и никаких призраков поблизости нет и быть не может, она нарочито долго вытиралась большим пушистым полотенцем, намазала все тело кремом и даже решила нанести какую-нибудь питательную маску, чтобы немного оживить нездоровую бледность кожи, но, едва она повернулась к зеркалу, кровь разом отхлынула от лица. На запотевшей поверхности отчетливо проступало оставленное для нее послание: «Скучала?».

Яна стремительно преодолела общий коридор и заперлась в своей комнате. Первой мыслью было достать телефон и позвонить Марку, но она быстро отказалась от этой идеи. Если уж решила сохранять дистанцию, то должна делать это в любой, даже чрезвычайной ситуации. Вместо этого она направилась к письменному столу, в ящике которого хранились свечи и благовонии, оставшиеся с тех пор, как она с их помощью думала изгнать дух девушки-самоубийцы, обитавший в ее комнате. Теперь Яна знала, что ни свечи, ни кристаллы, ни какие бы то ни было магические артефакты не способны избавить от призраков, но сейчас ее это мало волновало. Она достала скрученный пучок полыни и подожгла. Следом за ним на специальном металлическом подносе появились свечи разных форм, цветов и размеров. Немного поразмыслив, она добавила еще и сандаловую палочку – лишним не будет. Комната моментально наполнилась смесью тяжелых запахов, от которых тут же закружилась голова, и Яна, чтобы не потерять сознание, тяжело опустилась на кровать. Когда она снова открыла глаза, за окном уже было серое дождливое утро.