– Ладно. Иди, – потянул ручку двери на себя, подтолкнул меня. – Иди, говорю. Не бойся.

Не бояться? А почему он в таком случае шёпотом говорит?

Переступив порог, остановилась. Меня будто парализовало от мощи и силы, витающих даже в воздухе. Наверное, такое ощущение испытываешь, когда входишь в клетку с диким зверем. Страх. Неподотчётный, жуткий. Приподнялись тонкие волоски на руках, и сердце замерло в ожидании.

Заставляю себя собраться. Поздно бояться. Я пришла сюда не за этим.

– Здравствуйте, – взгляд, как и было велено, на него не поднимаю. Нервно мну в руках ремешок сумочки.

– На «ты», – слышу его голос, грубый, с хриплыми нотками. Вздрагиваю. – И по имени.

– Здравствуй, Беслан, – представляться не решаюсь. Он и так знает обо мне всё.

– Теперь подойди и опустись на колени.

Я задерживаю дыхание до тех пор, пока лёгкие не начинает жечь. А потом делаю то, чего делать не следовало. Поднимаю на него взгляд. Это получается неосознанно и так быстро, что я сама не понимаю, на что решилась.

– Тебе же сказано, не смотреть!

Зажмуриваюсь. Так по-детски глупо и, наверное, смешно. Только вот шутить здесь со мной никто не будет. Я видела его лицо… Оно так изуродовано, что я даже растерялась. А ведь думала, что готова, что смогу…

Огромный, толстый шрам рассекал половину его лица от лба, через глаз и почти до самого подбородка. От него сеткой в разные стороны расходились более мелкие, неровные рубцы. И я услышала собственный стон. Быть может, он прозвучал только в моей голове, но Шахбулатов совершенно точно всё понял.

– Выйди вон!

И я ломанулась в дверь, чуть не вышибив её плечом. От боли и испуга из глаз брызнули слёзы и я, задыхаясь, налетела на Нурлана.

– Да ты чё творишь?! – зашипел на меня, выпучив глаза, и быстро захлопнул дверь. – Что?! – рявкнув в лицо, оттеснил меня к стене. – Ну?! Что ты сделала? Посмотрела на него, да?

Давясь истерикой и соплями, размазываю по лицу слёзы, отрывисто киваю.

– Да ты что, бл… Вот дура!

Из кабинета вылетает разъярённый Шах и, встретившись со мной взглядом, хватает за лицо. Сжимает щеки, большим пальцем ловит мою слезу и с каким-то остервенением размазывает её по коже.

– Убери её! – рычит Нурлану, а потом, отпустив меня, уходит.

– Познакомились, – устало вздыхает поверенный, прикладывает ко лбу ладонь. – Ладно. Пошли.

* * *

– Куда мы идём? – повторяю уже, наверное, раз в третий, но мужчина реагирует на меня не более, чем на жужжащую муху. Разве что не отмахивается. – Он же прогнал меня. Отведите меня на улицу, и я уеду.

Нурлан подавляет вздох, закатывает глаза. Открывает передо мной большую резную дверь.

– Вверх по лестнице и направо, – говорит приказным тоном, но я останавливаюсь.

– Не пойду никуда, пока вы не скажете, куда меня ведёте.

И он взрывается. Подлетает ко мне, хватает за предплечье, сильно впиваясь в него пальцами.

– Слушай сюда, принцесса! В зад тебя здесь целовать никто не будет! Ты договор подписала? Подписала! Ты бабла хочешь получить? Хочешь! Ты же ради него сюда пришла! Вот и работай! Свои капризы оставь за порогом этого дома! Если ещё раз выведешь его из себя – пойдёшь домой, и никто за тобой бегать не будет! Таких, как ты, миллионы! Не ты, так другая! Та, которая будет посговорчивее! А теперь смотри! – подняв руку, ткнул пальцем в сторону двери. – Вон там выход. Либо ты сейчас сваливаешь и забываешь о деньгах. Либо идёшь наверх и забываешь о своих выебонах. Уговаривать тебя никто не будет. Всё ясно?

Более чем. Так ясно, что даже голова разболелась. И я занесла ногу, чтобы пойти отсюда прочь, подальше от психованного хозяина с изуродованным лицом и его такого же неуравновешенного помощника, да вспомнила о Сене. И о бандитах, которые убьют нас обоих, если не начну выплачивать деньги.

– Я остаюсь, – прошептала, глядя в пол, и пальцы на предплечье разжались.

– Иди.

Поднялась по лестнице, отсчитывая ступеньки, огляделась вокруг. Красиво. Мрачновато, но, в общем, ничего. Шикарно даже, я бы сказала. В тёмном интерьере чувствовался мужской минималистический стиль. На стенах не было картин известных художников, а из мебели лишь строгий минимум, но так лучше, чем когда от переизбытка денег теряется вкус и понимание прекрасного. Особняк не казался уютным, скорее, был похож на логово одинокого, злого зверя.

– Вон туда. Это твоя комната, – Нурлан обогнал меня, распахнул дверь. – Ну? Входи.

Спальня чуть светлее, очень просторная. У стены большая кровать, вокруг которой расставлено множество бумажных пакетов, пара тумбочек, кресло, журнальный стол и шкаф на всю стену встроен прямо в неё. И большое панорамное окно. Я подошла к нему, выглянула на улицу. Бассейн… Голубой, мерцающий на солнце. Я такую прелесть видела только в кино.

– Красиво.

– Я безумно счастлив, что тебе нравится, – в голосе Нурлана скользнула насмешка. Мол, если бы даже в хлев привели, мне бы всё равно понравилось. Захотелось ответить колкостью, но провоцировать его не стала. Больно нервные тут все. А я не в том положении, чтобы права качать, тут он прав. Я здесь девочка для оказания определённых услуг, а не дорогая гостья. И мне не на руку их недовольство. Если меня вышвырнут отсюда, я не смогу помочь родному человеку. – В пакетах вещи. Разберешь сама?

Кивнула, не отрываясь от окна.

– А что дальше? Что мне делать?

Скрип его дорогих туфлей дал понять, что поверенный приближается.

– Наверное, тебе сложно в это поверить, но сегодня началась твоя кайфовая, безбедная жизнь, Тата. Ты сделала правильный выбор, хоть пока тебе так и не кажется. Что делать? Да что хочешь? Кайфуй. Живи в своё удовольствие и не думай о том, как заработать, чтобы не склеить ласты от голода. Гуляй, плавай в бассейне, занимайся тем, чем вы, женщины, любите заниматься. От тебя требуется лишь одно – быть радостной и делиться этой радостью с Бесом. Поверь мне, будет он в хорошем расположении духа – будет хорошо нам всем. И тебе в первую очередь, – склонился к моему уху и негромко прошептал: – Он очень щедрый и любит баловать своих женщин.

– А их у него много? Женщин? – незаметно отступила в сторону, чтобы не чувствовать на себе дыхание этого змея.

– Было много. Но ты будешь одна. Он всегда верен своей женщине.

Что за бред? Я не его женщина. Я наёмный работник. Всего лишь.

– Что мне делать сейчас?

– Приготовься к вечеру. Думаю, он сейчас остынет и захочет тебя увидеть. И переоденься, прошу тебя. Это платье стрёмное. Распусти волосы. У тебя очень красивые светлые волосы. Пользуйся своей привлекательностью. Не прячь её.

– Хорошо. Я вас поняла.

* * *

Девчонка и раньше не выходила у него из головы, а сегодня так и вовсе засела занозой в мозгу. Там не осталось места для других мыслей. Время от времени порывался пойти к ней, но что-то останавливало. Наверное, остатки здравого смысла.

– Шах? – Нур обеспокоенно заглянул ему в лицо. – Ты меня вообще слушаешь? Я же тебе о сделке рассказываю.

– Нет. Не слушаю. Давай все дела до завтра отложим. Я устал, – расстегнув верхние пуговицы рубашки, завалился на спинку дивана. – Ты можешь идти. Скажешь, пусть принесут ужин сюда. На двоих.

– На двоих? – Лис приподнял брови, расплылся в препоганой ухмылке.

– Приведи Тату ко мне.

– Уверен? – и поймав на себе нехороший взгляд, поспешил реабилитироваться: – То есть, я имею в виду, может, ей стоит эту ночь побыть одной, привыкнуть к новому месту? Девчонка шуганная, от любого шороха дрожит. А ты сегодня не в настроении…

– Нур, я прострелю тебе коленную чашечку. Шутить со мной вздумал?

Тот выставил руки вперёд в защитном жесте.

– Ладно-ладно. Сейчас придёт твоя принцесса. Только голову не теряй.

– Свободен.

Обычно к сальным шуточкам Нура Бес относился ровно, но сейчас почему-то раздражало и бесило. По венам будто горячая смола течёт, и адски чешутся кулаки от желания разбить костяшки в кровь, при этом раздолбать кому-нибудь череп.

Но лучше всё-таки скорее получить желаемое. Несколько месяцев он бредит этой девчонкой. Навязчивая идея какая-то. Она даже по ночам ему снится. Голая, мокрая, стонущая под ним. Гладит его шрамы и шепчет его имя. И кончает, крепко сжимая его член в себе. А потом он просыпается со стояком и передёргивает в душе, как озабоченный подросток. Потому что других баб тоже не хочется.

* * *

Разбираю вещи, чтобы чем-нибудь занять руки и не сойти с ума в мучительном ожидании. Рассматриваю нижнее бельё и кружевные ночнушки. Очень красиво и нежно. Откровенно, но не вульгарно. И верхняя одежда совсем не развратная. Платья, джинсы, футболки, пара толстовок. Всё не так и страшно, да? Мне почему-то представлялось по-другому. Хотя, быть может, я ещё не сняла розовые очки и не замечаю всех ужасов, которые поджидают меня в этом доме.

Звонок мобильного заставил напрячься, комплект чёрного белья выпал из рук. Подняв телефон, судорожно выдохнула. Оля.

– Привет, Оль.

– Ну, как ты там? Всё хорошо?

Дайте подумать… Я продалась богатому мужику, сижу в его доме, разбираю купленное для меня бельишко. А вечером, скорее всего, лягу с ним в постель. С мужиком. И без бельишка.

– Нормально. Пока.

Оля тяжело вздыхает, динамик неприятно шуршит.

– Я знаю, что это паскудство. Правда. Но ты же знаешь, ты наша единственная надежда. Брат до сих пор у них, и они не отпустят его, пока мы не вернём деньги.

– Знаю. Они не звонили?

– Нет. А тебе?

– Нет, – о вчерашнем звонке молчу, Ольге сейчас и так непросто.

– Постарайся взять деньги поскорее. Шах нормальный мужик, если хорошо попросишь – даст.

Если хорошо попрошу…

– Да, я поняла. Сделаю всё, что смогу. Только…

– Не бойся, Тат. Сенька ничего не узнает. Я же тебе обещала. Ты только никому ничего не рассказывай. Просто решила заработать на учёбу. И всё. Поняла? А то они убьют и Сеньку, и тебя.

– Всё будет хорошо, Оль. Не волнуйся.

На самом деле её я жалела на данный момент больше, чем себя. Знать, что родной человек в плену и не иметь возможности хоть как-нибудь ему помочь, – страшно. Даже не представляю, как ей сейчас паршиво.

В дверь негромко постучали, я отложила телефон и вскочила на ноги, выпрямив спину. Хоть бы это был Нурлан, а не его шеф. Я пока не готова. Вообще не готова. Шахбулатов пугает меня до дрожи.

В проёме показалось лицо помощника. Пронесло. Пока…

– Как дела? Освоилась? – прошёлся по мне оценивающим взглядом, отчего захотелось закрыться руками. – Почему до сих пор не переоделась?

– Я вещи разбирала и… Сейчас оденусь. А что, уже пора? – наверное, мой голос прозвучал слишком жалко, потому что поверенный прыснул от смеха.

Прикрыв за собой дверь, сунул руки в карманы. Его лицо вдруг преобразилось, исчезла едкая ухмылочка.

– Ты сейчас наденешь красивое платье и пойдёшь к Беслану. Поужинаете, поболтаете. Ты будешь радостной, улыбчивой и нежной. Подаришь ему немного ласки. Пообещай мне, – просьбы в его тоне нет. Это указание. Он перечисляет мои обязанности по пунктам. Правда, я бы в любом случае не отказалась.

– Обещаю. Всё будет… нормально.