Тряслись руки и ноги, а сердце трепыхалось в груди, как сумасшедшее. Я ощущала запах варвара. Животный запах. Терпкий, пряный и опасный. Он пробирался под кожу, просачивался внутрь, как отрава, и паника понемногу забирала меня в свои объятия.

Я всего лишь двадцатилетняя девушка Саша Иванова. Я не сделала никому ничего плохого. Не искала приключений и не нарывалась. Так за что мне всё это?

– Давай быстрее, рабыня! Я не собираюсь ждать тебя до рассвета! – прохрипел всё тот же ненавистный голос, и я потянулась за мылом. Мыло, надо заметить, воняло чем-то таким, от чего сводило спазмом горло и хотелось блевать. Я вообще-то не привыкла к дорогой косметике, но моё копеечное жидкое мыло с лавандой – и то сноснее. Как по мне, так уж лучше вовсе не мыться, чем этим… Но Господину, конечно, виднее, ага. В этом месте вообще всё странно и жутко до дикости.

Скривившись от отвращения, намылила руки и шею. Ладно. В конце концов, это не самое страшное, что ждёт меня здесь…

– Ну чего тянешь время? – раздалось прямо над головой, и я от испуга выронила мыло в воду. – Шевелись! – его акцент стал грубее, более сильным. Я с трудом разбирала слова варвара и, честно говоря, рада бы вообще его не понимать.

Он, судя по всему, не собирался уходить, и я, отыскав на дне ванны мыло, начала тереть им тело под водой.

– Что ты делаешь? Нужно так! – выдернув меня из воды, как какого-то котёнка, он схватил второй рукой мыло и начал намыливать меня им от шеи до промежности. Больно так, зло. Удерживал за предплечье, обхватывая своей большущей ладонью, и кривился так, словно я была самым мерзким в этом месте существом.

Он беспардонно намылил меня между ног, разжал руку, роняя в воду.

– Всё, вытирайся и иди на ложе.

На что идти? На ложе? Я что, попала в каменный век? Хотя чего спрашивать… Достаточно просто осмотреться по сторонам.

Вылезла из лохани и, укутавшись в тряпку, огляделась в поисках этого самого ложа. А он уже был там. Снимал кожаные штаны.

– Мама… – вырвалось у меня, как только его «аппарат» вывалился наружу. Вот это член! Это же целое бревно!

– Иди сюда, рабыня! – приказал и ввалился на большую кровать, сбитую из огромных брёвен. Почти таких же, как и у него…

Но деваться некуда. Пошла. Вернее, поползла. С каждым шагом моя надежда на спасение таяла, и проснуться я уже не надеялась.

– Садись, – он взял в руку член (хочу отметить, уже в полной боевой готовности) и, придерживая его, схватил меня за руку. Потянул на себя, принуждая взобраться сверху, и, пока я соображала, как это всё будет, он направил своё «орудие» в меня.

– Простите, но я ещё никогда… – а договорить не смогла, потому что из горла вырвался крик боли. Он пронзил меня своим «бревном» и насадил, как на вертел. – Ааааа! – завопила, пытаясь встать с этой машины для убийства, но он не позволил, продолжая проталкиваться внутрь.

Говорить этому уроду, что я девственница, похоже, бесполезно. Да и не могла я ничего сказать. Лишь ревела и упиралась в его каменную грудь, пока варвар погружался в меня, чуть приподнимал над собой и снова опускал на орудие пыток.

Первая боль прошла. Но накрыла вторая волна, за ней ещё одна и ещё. А я, не в силах выносить этот кошмар, упала на него и заревела во весь голос.

– Что за тупая девка, – прохрипел раздражённо, сжал мои бёдра так сильно, что, казалось, пальцы впились в мои кости. – Обычно из вашего мира приходят женщины поумнее. По крайней мере, они знают, как угодить мужчине.

А я вот не знала. Я вообще мужчин не знала в этом смысле. И кто бы мне сказал, что первым будет жуткий тип из другого мира.

***

Я ошибалась, когда думала, что холодная постель, пустой желудок и страх остаться на улице – это самое страшное в жизни. А вот и нет. Самое страшное – когда тебя насилует здоровенный варвар из какого-то другого мира, а ты смотришь в его мутные, страшные глаза и понимаешь, что живой домой уже не вернёшься. Либо затрахает до смерти, либо убьёт после.

Время тянулось так медленно, что, казалось, будто я попала в какую-то временную петлю. В принципе, и этому уже не удивилась бы.

Его член пронзал меня всё быстрее, а я беспомощно ревела и просила чудовище остановиться.

– Заткнись, – рычал на меня время от времени и продолжал долбить, словно молот наковальню. Именно такое сравнение пришло мне в голову.

А когда всё закончилось, так же мучительно, как и началось, он сбросил меня с себя, словно кусок дерьма. Просто отшвырнул в сторону, причём не на кровать, а прямо на пол.

– Пошла вон!

Сам поднялся, переступил через меня, как через нечто мелкое и незаметное, и пошёл к лоханке. Послышались всплески воды, а я, словно избитый, поджимающий хвост щенок, поползла к двери.

От каждого шороха замирала и зажмуривалась в ожидании, что он сейчас схватит меня и свернёт шею, как и обещал. Но чудовищу, похоже, было не до меня. И спасибо ему за это.

Оказавшись в тёмном коридоре, выдохнула, прижалась к холодной, воняющей сыростью стене и так застыла на некоторое время. Между ног всё горело и что-то текло по ногам. Что творилось в душе? Об этом старалась не задумываться.

Мне бы только отдышаться и свалить отсюда подальше. Желательно в свой мир. Крайне желательно. А там уже я дам волю чувствам. Потом.

Что-то коснулось моей руки, и я тихо пискнула, отскочив в сторону. Заорать во всеуслышание мне помешал страх снова оказаться лицом к лицу с варварюгой.

– Ой, а что это мы такие пугливые? – послышался тонкий детский голосок. – Я всего лишь крылышком задела.

– К-кто здесь? – еле нашла силы пошевелить губами.

– К-к-кто здесь, – захихикал мерзкий голос, явно издеваясь.

А во мне вдруг проснулась ярость. Слепая злость, когда уже особо не задумываешься о своих поступках, а лишь действуешь. Замахнувшись, я ударила рукой по воздуху, откуда слышался голос, и кого-то задела. Или что-то… Оно с визгом шмякнулось о стену и тихо заскулило.

– Слушай, ты это… Извини. Я просто тебя не вижу.

Ну мало ли, может, и правда ребёнок. Хотя мне так не показалось.

– Не видят они! – нечто зашипело совсем рядом, точно не оттуда, куда шмякнулось. – Меня все тут не замечают! Будто я какая-то букашка! А я не букашка, ясно вам, страшилы мерзкие?!

Я снова вжалась в стену, зачем-то кивнула.

– Ясно…

Нечто громко вздохнуло, тронуло меня за плечо, а я зажмурилась и прикусила от страха губу.

– Ясно им, – дёрнулась от того, что теперь нечто говорило мне прямо в ухо. – Ой, да чё ты дёргаешься? Шуганая какая-то. Погоди… Ты что, новая рабыня Аида? У-у-у… Тогда всё понятно. Что ж, иди к нему. Жаль, конечно, что не успели познакомиться. Ты ничего такая. Ну, для человечишки.

Оно что, видит меня? И о каком это Аиде идёт речь? О том самом, что ли?!

– Я… Я уже оттуда, – не уверена, что эта информация нужна, но так, на всякий случай. Чтобы обратно не затолкали.

– Да-а-а? – протянуло удивлённо Нечто и дыхнуло мне в лицо сырой рыбой. – Странно. Обычно от него выносят. Что, не понравилась? – добавило ехидненько.

– Не знаю… – а когда женщина не нравится, её трахают?

Существо принюхалось, пощекотало чем-то мягким моё ухо.

– Хм, от тебя пахнет семенем.

Резко накатила тошнота, и меня, согнувшуюся пополам, вырвало.

– Фу-у-у! Предупреждать же надо! – запричитало Нечто, а мне захотелось послать его ко всем… Аидам.

Но вымолвить я ничего так и не смогла. В коленях появилась слабость, закружилась голова, и моя несчастное, измученное тело сползло по стене вниз.

– Эй, ты чего? Человечишка-а? – Нечто чем-то ткнуло мне в щеку. – Ты что, в обморок завалилась что ли? Ну вот…

***

Меня куда-то тащили по полу, держа за запястья. Потом куда-то швырнули. Хлопнула дверь. Застонав, открыла глаза и, не увидев ни единого лучика света, отрубилась. Во сне хотелось пить, но я не могла даже пошевелиться. Да и находясь где-то на грани между реальностью и сном, я понимала, что едва ли найду здесь воду.

Через несколько нескончаемо долгих часов кто-то открыл дверь, подошёл ближе.

– Эй, рабыня! – ощутимо пнули ногой. – Ты жива? – бабка. Старая ведьма! Попадись мне только, когда в себя приду!

– Пить… – прошептала потрескавшимися губами.

– На, – почувствовав живительную влагу, схватила обеими руками что-то похожее на бурдюк и осушила сразу половину. – Вставай, раз не сдохла. Работать пойдёшь, – старуха бросила мне какую-то тряпку. – Надевай.

С трудом разлепила свинцовые веки и уставилась на старуху.

– Помогите мне встать.

Бабка резко рванула меня за руку вверх, и я с удивлением про себя отметила, что у старой силёнок-то побольше, чем у меня в лучшие времена.

– Мне бы поесть…

Желудок сводило голодными спазмами, и ужасно болело всё тело. Уже не знаю, какую эти изверги придумали мне работу, но долго я не протяну с таким отношением. А мне же ещё бежать, портал этот проклятый искать. Эх, угодило…

С трудом натянула на себя безразмерный балахон. А платьице-то получше было. Сейчас мне, правда, не до него, но как факт…

– Есть после работы будешь! Здесь просто так никого не кормят! – бабка подтолкнула меня к двери и направилась следом, в буквальном смысле наступая мне на ноги.

То и дело подгоняла меня, толкая в спину, а я каждый раз еле сдерживалась, чтобы не послать старую тварь куда подальше. Лишь надежда выбраться отсюда живой теплилась во мне и не позволяла наделать глупостей. Нужно усыпить их бдительность, а потом я уж сбегу. Только бы силы не закончились окончательно.

Бабка привела меня на кухню, толкнула к большому деревянному тазу.

– Уберись здесь и вымой посуду. Я пойду за дровами, скоро приду и проверю, как ты выполнила работу. Не сделаешь, скормлю тебя собакам!

– Это, во всяком случае, лучше, чем оказаться под вашим Господином, – кинула ей зло, а старуха проворно подскочила и схватила меня, впиваясь своими костлявыми пальцами в руку.

– Молчи, глупая, а то убьют! Повесят, как собаку! Ты же сама себе яму роешь!

Я выдернула свою руку, на всякий случай отошла от неё на пару шагов в сторону.

– И что? Вы же сами сказали, что всё равно долго не протяну. Так какая разница? Зачем продлевать мучения?

Старуха хмыкнула, оголила гнилые зубы в мерзкой усмешке.

– Ну как знаешь. Принимайся за работу! И не смей сбегать – расскажу всё господину! – схватив какой-то мешок, бабка почапала, что-то ворча себе под нос, а я огляделась вокруг.

Для начала нужно найти какой-нибудь нож или что-то похожее. Что-нибудь, чем смогу защитить себя. Хотя, если вспомнить того монстра, что истязал меня ночью… Тяжело будет такого завалить. Если подобное вообще возможно.

Ножик отыскала быстро. Небольшой, но очень острый – то, что нужно. Спрятала его в рукав балахона и тихонько подёргала за ручки двери. Заперто. Кто бы сомневался. Там, снаружи, я видела огромный засов. Мне такой не сломать.

И есть так хочется… До жути. Кажется, будто вот-вот свалюсь от слабости. Должно же быть здесь хоть что-нибудь?

Открыв первую дверцу длинного шкафа, вскрикнула и отскочила назад. Там сидело нечто… Нечто. Серое пушистое существо с большими чёрными крыльями, как у летучей мыши, наблюдало за мной огромными красными глазами и продолжало жевать большую рыбину. Рыбину, кстати говоря, раза в два больше самого существа. Ну всё. Приплыли.

ГЛАВА 4

– Мамочки… – влипнув в стену напротив, продолжала рассматривать странное существо. Иногда закрывала глаза, чтобы снова их открыть и убедиться, что глюк не исчез. – Ну всё. Крыша поехала, – кивнула, убеждаясь в своей догадке.

– Даже не сомневаюсь, – подтвердило и Оно, не прекращая жевать и причмокивать. – Ты вообще странная. Все девки как девки, одна ты не от мира сего.

Вот тут уже стало обидно.

– Я и так не из вашего мира, – проворчала обиженно, на что Оно закатило свои красноватые глазки и закинуло в зубастую пасть последний кусок рыбы.

– Да понятно. Тут почти все наложницы из твоего мира. Аид любит ваших. Хотя не понимаю, почему. Тощие, без шерсти. Фу, – Оно скривилось, показывая мне, насколько мы ему неприятны.

– А я сюда не просилась, между прочим, – скрестила руки на груди, но подойти к странному существу побоялась. Всё же лучше оставаться на расстоянии.

– Да? А я думала все беглянки сюда по доброй воле уходят, – пожало оно своими пушистыми плечиками, и я вспомнила этот голос. Это Оно тогда говорило со мной ночью в тёмном коридоре! Нечто!

– Ну, а ты что такое?

– Не что, а кто! Я фея. Зовут меня Кемия, – ответила мне гордо и выпорхнула из шкафа. – Ой, что-то я не наелась. А ну-ка, глянь, чё в казанке том! – указала мне пальчиком маленькой лапки, не прекращая движений крылышками.

– Очуметь… Я думала, феи… Они вроде не такие?

– А какие? – Кемия округлила и без того большие глаза.

– Ну… Я думала, это маленькие девочки в красивых платьицах…

– Ой, фууу! И эта со своими стереотипами. До чего ж вы глупые, иномирянки.

Фея фыркнула (хотя ей больше подходит «Нечто»), и сама подлетела к казанку.

– О, да старая кляча тут мясо приготовила! Эй ты, дохлая, есть хочешь? – и запустила свою мохнатую лапку в казанок. Выудила оттуда большой кусок мяса и закинула в рот.

– Меня Сашей зовут, – хотя едва ли этому чудищу интересно моё имя. Вряд ли оно тут вообще кому-то интересно.

– Угу, – неопределённо буркнула Кемия и проглотила ещё кусок.

У меня же свело желудок от дикого голода. Так недолго и до обморока.

Я подошла к казанку, аккуратно взяла кусочек и, проследив взглядом за феей, убедилась, что той до меня нет никакого дела. Откусила ароматное мясо и закрыла глаза от удовольствия.

– Так, это что тут такое?! – громко рявкнула незаметно вошедшая бабка и принялась ругаться на неизвестном мне языке.

– Ууу… Я полетела! – Кемия тут же взмыла в воздух и, ловко увернувшись от летящей в неё метлы, упорхнула из кухни. Я же осталась стоять рядом с казанком с куском мяса в руке.

– Ах ты, мерзавка! Как посмела есть еду, которую тебе не предлагали?! – старуха двинулась на меня, замахиваясь длинным хлыстом, а я зажмурилась от ужаса, уже ощущая боль от предстоящего удара. Кнут засвистел в воздухе, но удара не последовало. Я осторожно открыла один глаз и сглотнула – оказывается, во рту ещё оставался кусок мяса.

– Как ты посмела замахнуться на мою рабыню?! – прогремело чудовище и я, вжав шею в плечи, отступила назад.

Чудовище держало в своей руке тот самый хлыст, а бабка упала на колени и, обнимая его сапоги, что-то шептала на другом языке. Судя по всему, умоляла его пощадить, что в такой ситуации вполне предсказуемо. Я бы тоже умоляла, наплевав на гордость и прочую чепуху!

Чудовище что-то рявкнуло ей в ответ, а я поискала глазами выход.

Не добегу. Дверь открыта, но мне не добраться до неё. Он стоит прямо на пути.

Бабка продолжала стонать и подвывать, что-то лопоча, а Монстр поднял на меня свой взгляд и прожёг им до костей. Я в буквальном смысле ощутила, как плавится кожа и обугливается мясо. Даже горелым запахло, кажется.

– Где ты была, рабыня? – обратился ко мне, а я беспомощно открыла рот и, так и не вымолвив ни слова, его захлопнула. – Почему ты ушла от моих покоев прошлой ночью?

Что? Он меня искал? Чтобы продолжить свои издевательства?

Свист кнута над моей головой, и я в панике отскакиваю в сторону. Налетаю на стол и, распластавшись на нём, стону от боли в животе, врезавшись в угол твёрдой деревянной поверхности.

– Отвечай, когда с тобой говорит Господин! – своей огромной лапищей он отдирает меня от стола, сжимая волосы на затылке так сильно, что я кричу, и из глаз брызгают слёзы.

Я смотрю на него с диким ужасом и отмечаю, насколько ужасно его лицо. Оно в жутких шрамах, и глаза… Его глаза. Они такие мутные, будто у слепого. Темная борода и длинные тёмные волосы. От него пахнет кровью и ужасом, который я сейчас испытываю. Огромные руки, на которых бугрятся и перекатываются мышцы, словно толстые канаты. Одной он удерживает меня за волосы, оттягивая голову назад, а другой сжимает моё лицо, сдавливает сильными пальцами мои щёки, а я не могу поверить, что бывают такие большие люди… Он жуткий великан! Похож на какого-нибудь варвара с картинки или жуткого каннибала, пожирающего людей. Сейчас, при свете дня, он кажется ещё огромнее, ещё страшнее.

Крик застревает в горле, и я не могу вымолвить ни одного слова. Как же жутко, мама…

Мне кажется, что Монстр вот-вот оторвёт мою несчастную, глупую голову. Ему для этого не придётся прилагать никаких усилий. Просто чуть сильнее сжать пальцы и дёрнуть вверх.

– Не… Не надо… – всё же выдавливаю из себя, заикаясь и всхлипывая. Смотрю в мутные глаза и хриплю от удушья, хотя он не касается моей шеи. Я задыхаюсь от ужаса, пронзающего каждый миллиметр тела болезненной иглой.

Он опускает свой бешеный, абсолютно безумный взгляд на мои губы и надавливает на них большим пальцем. Заставляет открыть рот, засовывает туда палец, так глубоко, что вызывает рвотный порыв, но я держусь, не желая злить это Чудовище.

Он как-то странно улыбается и убирает палец. Склонившись к моему лицу, проводит своим языком по моим губам, а потом натягивает волосы ещё сильнее и подносит их к своему лицу. Шумно вдыхает.

– Аль Ширра. Чем ты пахнешь? Что это? – он заглядывает мне в лицо, хмурит свои густые брови.

Чем я пахну? Уж точно не цветочками. Кровью, страхом, диким ужасом, что расползается по венам липким, разъедающим ядом? Да чем угодно из всего вышеперечисленного, но что-то идёт не так… Ему нравится мой запах!

Он принюхивается, смотрит мне в глаза и снова втягивает воздух своими трепещущими ноздрями.

Старуха, замершая в поклоне позади Чудовища, что-то тихо спрашивает, и он отмахивается от неё рукой, которая только что до боли сжимала моё лицо. Но к ней не поворачивается. Смотрит на меня пристально, переводит взгляд на мои волосы, мнёт их, зажимает в кулаке.